Блытов В. Живые — помните погибших моряков. Гибель БПК «Отважный»

В 1974 году я служил на строящемся в городе Николаеве противолодочном крейсере «Киев», позднее проклассифицированном в тяжелый авианосный крейсер. В августе 1974 года, я был откомандирован на Узел связи в п. Верхне-Садовое с группой матросов радистов. Оттуда приказом начальника связи флота был отправлен на КУ (корабль управления) «Ангара», который находился в Севастополе.

Весть о трагическом происшествии в море с БПК «Отважный» поразила своей нелепостью. Корабли АСС, стоявшие рядом начали быстро сниматься и выходить в море, туда где терпел аварию БПК «Отважный». Готовность к выходу в море дали и нам и все офицеры, мичмана и матросы находились на местах в готовности к выходу в море. Мы переживали за попавших в беду товарищей. Среди экипажа «Отважного» были известные нам люди, сослуживцы, однокашники.

Весть о постигшей флот катастрофе я узнал о беде в кафе «Снежинка», куда иногда поднимался с нашего причала, попить кофе. Сказала о несчастье мне хозяйка кафе по имени Стефа, причем под большим секретом. Телеграф «одна баба сказала» работал в Севастополе великолепно. Женщины в городе раньше моряков узнавали, что случилось на флоте, какой корабль, когда, куда идет и на сколько.

Пришлось отказаться от кофе и бежать на корабль. На корабле уже было известно, что произошел взрыв ракетного боезапаса ПВО в погребе и вроде у корабля оторвана корма.

У всех нас в памяти был известный случай гибели в 1955 году линейного корабля «Новороссийск» на третьих бочках. Трагически погибло шестьсот с лишним человек. Как мы считали виноват в гибели такого большого количества человек был лично командующий флотом, запретивший эвакуацию с корабля, людей не участвующих в борьбе за живучесть и построенных на верхней палубе. Многие вахтенные находились на своих боевых постах. Прямо под бортом корабля стояли баркасы и катера с прибывшими аварийными партиями. Корабль перевернулся и накрыл стоявших на верхней палубе людей, стоявшие под бортом катера и баркасы. Спастись удалось немногим. Находившиеся внутри корабля аварийные партии, боровшиеся с огнем и поступающей водой, вахтенные на боевых постах так же погибли. Погибшие моряки были похоронены на мемориальном кладбище на Северной стороне времен Крымской войны. Но на памятнике было запрещено упоминать погибших и время гибели корабля. Мы это знали, так как многие из нас были на этом кладбище и все видели своими глазами.

Один за другим в море выходили от причалов различные корабли. Выйдя на волну дивизии, я в посту связи прослушивал ход борьбы за живучесть корабля. Неразбериха творилась страшная, каждый пять минут поступали на «Отважный» и находившиеся рядом с ним спасательные корабли команды из различных властных инстанций, причем в большинстве случаев противоречившие друг другу.

Я понимал, чем больше высших чинов будет издалека руководить борьбой за живучесть корабля, тем больше у него шансов погибнуть.

«Отважный» считался одним из лучших кораблей флота. Он только недавно вернулся с визита во Францию, вместе со своим близнецом «Проворным». У нас на «Киеве» служило много матросов с «Отважного». В нашей боевой части связи служил командиром дивизиона капитан-лейтенант Ефимов Володя, который еще недавно был командиром БЧ-4 «Отважного». Они все с гордостью рассказывали о своем корабле.

Из официальных материалов расследования катастрофы:

30 августа на Черноморском флоте по планам боевой учебы кораблей началось учение с зенитными стрельбами в условиях радиолокационных помех. БПК «Отважный» обеспечивал стрельбы четырех других кораблей и на нем находился начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Саакян В.Х.

В 8.55 БПК вышел в море и ровно через час прибыл в назначенный для проведения учений район. Спустя минуту сыграли учебную боевую тревогу, и командир корабля капитан 2 ранга И. П. Винник доложил командованию о готовности к началу учения.

В 9.58 на мостике почувствовали слабое сотрясение корабля, как будто в корме произошел небольшой взрыв. Машины немедленно остановили и сразу же сыграли боевую, а затем и аварийную тревоги. Через 10 секунд, после второго, более сильного сотрясения за кормовой дымовой трубой появилась шапка белого дыма и сноп пламени. Еще через 20 секунд произошел сильный третий взрыв в районе ракетного погреба № 8, над которым поднялся столб огня и черного дыма. Силой взрыва оторвало крышку погреба и вместе с пусковой установкой зенитных ракет бросило на кормовую дымовую трубу правого борта. В этом районе начался сильный пожар. В море оказалось несколько человек, сброшенных взрывом.

Личный состав корабля, руководимый командиром и офицерами БЧ-5 приступил к борьбе за живучесть и непотопляемость корабля.

Как впоследствии установили специалисты комиссии, назначенной главкомом ВМФ Адмиралом Флота Советского Союза С. Г. Горшковым, на основании личного опроса, письменных докладов и объяснений очевидцев происшествия личного состава «Отважного», анализа динамики событий, сопоставления фактов и расчетных величин, на корабле произошло следующее.

Корабль вышел в море для проведения зенитно-ракетных стрельб. Сразу после объявления учебной боевой тревоги мичман, находившийся за пультом поста контроля ракет кормового погреба № 8, в котором в двух вертикальных барабанах хранились 15 ракет В-601 в боевом снаряжении ракетного противовоздушного комплекса «Волна», как положено по инструкции старшему по вахте в погребе, приказал по внутренней связи дежурившим в посту матросам подключить внешнее электропитание.

После этого мичман Шаповалюк с помощью тумблеров на пульте подал напряжение на механизмы поворота пусковой установки — 380 вольт и в цепь стрельбы (110 вольт). После щелчка последнего тумблера он увидел через иллюминатор в помещении хранения ракет сильный сноп пламени на левом барабане.

Не включив средства пожаротушения, мичман покинул пост и побежал по коридору в носовую часть корабля с криками «сейчас будет взрыв».

В это время произошел сильный взрыв.

Расследование показало, что после появления огня в погребе до момента сильного взрыва прошло не менее 18 секунд (время уточнили в ходе «следственного эксперимента» на однотипном БПК «Комсомолец Украины», замеряя секундомером продолжительность «пробега» мичмана Шаповалюка от поста до места падения после взрыва). Как выяснилось впоследствии, пламя в погребе появилось вследствие самопроизвольного запуска маршевого двигателя одной ракеты, затем срабатывания ракетного двигателя ее же стартовой ступени и последовавшего вслед за тем запуска нескольких стартовых двигателей других ракет. Вследствие резкого повышения давления в погребе (около трех атмосфер) на крышу погреба действовала сила не менее 2500 т, что и явилось причиной его взрыва и отрыва крыши. В результате взрыва в бортовой обшивке в районе погреба образовались две пробоины, через которые вода затопила несколько отсеков корабля.

В 10 часов объявили боевую тревогу, через минуту – аварийную. В погребе № 8, продольных коридорах 9 и 10 продолжал бушевать сильный пожар. Корабль получил крен 12° на правый борт.

Между 10.10 и 10.20 дали команды включить систему водяной защиты, орошение погребов и затопить погреба № 6, 7 и 10. Это сделать не удалось, поскольку трубопроводы обеих систем вышли из строя. Семерых моряков при взрыве сбросило с юта в море, и их подобрали подошедшие корабли.

В 10.23 было приказано личному составу находившемуся в кормовых отсеках покинуть корабль.

В 10.40 на помощь «Отважному» для его буксировки подошел эсминец «Сознательный», а через 12 минут эсминец «Бедовый». С «Бедового» на «Отважный» переправилась аварийно-спасательная партия.

В 10.54 «Сознательный» начал буксировку «Отважного», имевшего крен 13° на мелкое место в район Херсонеса. Через семь минут для спрямления БПК начали перекачку топлива на левый борт, но это не помогло.

Меня могут спросить, а почему буксировкой занимались боевые корабли, а не приспособленные для этого буксиры. Отвечу, что сам несколько раз слышал в радиосетях отказы командиров спасательных кораблей подходить к борту «Отважного» из-за боязни новых взрывов. Почему это было? Не знаю.

В 11.59 пожар локализовали, из погребов повалил белый дым. Спустя семь минут оборвался буксир «Сознательного», с «Бедового» начали заводить новый. Тем временем пожар в кормовом машинном отделении продолжался, и в 12.27 дали команду прекратить подавать в отсек воду и применять только пену. В кормовом машинном отделении включили систему «ЖС» химического тушения. В 12.49 «Бедовый» со скоростью 3 уз начал буксировку «Отважного», крен которого увеличился до 17 °.

В 12.55 — подошло аварийно-спасательное судно «Бештау».

В 13.20 – подошли к району аварии СС-15 и СС-26,

В 13.24 подошло к борту пожарно-дезактивационное судно «Пламя»). Начали подавать пену в район горящих погребов.

В 14.30 спасательные суда начали откачку воды из кормовых отсеков.

В 14.17 произошел новый взрыв. Это взорвался авиационный боезапас в погребе № 10. По-видимому, одновременно взорвалась и цистерна с 6 т авиационного керосина, находящаяся в общем с погребом авиабоезапаса отсеке в корме.

Корабль тем временем продолжали буксировать на более мелкое место. Крен на правый борт с 19° быстро увеличился до 25°, но

В 15.07 стабилизировался на 27°.

Однако в 15.10 отключилось освещение и прекратилась подача питания на приборы и средства тушения пожара.

В 15.12 личному составу приказали покинуть корабль. Последним с «Отважного» сошел его командир.

С момента обнаружения пожара до затопления корабля прошло 5 часов 47 минут. В результате внутренних взрывов и полученных пробоин БПК принял около 3600 т воды, шесть непроницаемых отсеков оказались затопленными. После затопления четырех отсеков в кормовой части крен и дифферент стабилизировались и корабль имел положительную остойчивость. Однако, когда вода заполнила еще два отсека, запас плавучести был исчерпан и «Отважный» затонул, показав высокую живучесть.

Согласно спецификации, корабли данного проекта должны сохранять плавучесть и положительную остойчивость после затопления только трех смежных отсеков корпуса.

Из 287 человек личного состава и проходивших на «Отважном» практику курсантов в результате взрыва погибли 24 человека (19 матросов и 5 курсантов). Весь личный состав корабля при тушении пожара, в борьбе за живучесть и непотопляемость корабля проявил мужество и действовал умело. Были приняты все меры по спасению БПК, но после взрыва ракет, находившихся в погребе № 8, «Отважный» получил настолько сильные повреждения, что спасти его оказалось невозможно.

ПОГИБЛИ

Погибли на БПК «Отважный»

1. старшина 1 статьи Аникеев Сергей Алексеевич – курсант 4-ого курса ВВМУ имени Фрунзе (Ленинград, 14-я линия Васильевского острова, д. 7, кв. 11)
2. старшина 2 статьи Ачмиз Адам Хаджимусович — командир отделения артиллеристских электриков ЗАБ-3 БЧ-2, (аул Афипсип Адыгейской АО)
3. матрос Бедаков Петр Алексеевич — старший минер ПЛО БЧ-3, (станица Тамань Темрюкского района Краснодарского края)
4. главный старшина Бедлушко Валерий Флорианович — курсант 4-го курса ВВМУ им. М. В. Фрунзе, (г. Осиповичи Белорусской ССР)
5. старшина 2 статьи Борисов Виктор Александрович курсант 4-го курса ВВМУ им. М. В. Фрунзе, (г. Бобруйск Белорусской ССР)
6. старшина 1 статьи Вершинин Валерий Николаевич — командир отделения электриков кормового ЗРК БЧ-2, (450040 Башкирская АССР г. Уфа, ул. Интернациональная, д. 77, кв. 24)
7. матрос Ворожбит Ярослав Иванович старший торпедист БЧ-3, (Львовская область село Гийче)
8. матрос Володин Иван Иванович старший машинист-газотурбинист БЧ-5, (Житомирская область, Потиевский район, село Будиловка)
9. матрос Гончарук Петр Ильич — старший электрик-торпедист БЧ-3, (Хмельницкая область Старосинявский район, село Новая Синявка)
10. старший матрос Даукштэ Эрнест Эрнестович — старший электрик ЗРК БЧ-2, (Латвия, г. Лиепая, ул. Лачклеша, 27, кв. 5)
11. матрос Завьялов Александр Викторович — старший дозиметрист химической службы Московская область, Подольский район,  село Ознобишино
12. старший матрос Иджян Акоп Араратович — старший кок (Краснодарский край село Ермоловка)
13. главный старшина Ионов Александр Иванович — курсант 4-го курса Калининградского высшего военно-морского училища, (г. Москве ул. Дубинка, д. 18, корп. 2, кв. 77)
14. старший матрос Ливицкий Сергей Семенович — кок (Ростовская область)
15. старшина 1 статьи Макштутис Альгирдас Вацевич — командир отделения предстартовой подготовки (Литовская ССР, Алиутский район, д. Удрия)
16. старшина 1 статьи Мургу Петр Иванович — кок-инструктор (Молдавская ССР Дубоссарского район, село Устье, ул. Пушкина, 10)
17. старшина 2 статьи Мыслинский Анатолий Леонидович — командир отделения машинистов трюмных (Житомирская область Чудоновский район село Карповцы)
18. матрос Никитин Михаил Анатольевич — старший машинист-газотурбинист, (Ивановская область, Ильинский район, деревня Щенниково)
19. старший матрос Оруджев Галиб Юсиф оглы (Азербайджанская СССР Гахский район аул Лякит)
20. матрос Петрухин Сергей Дмитриевич старший хлебопек (Калининградская область)
21. матрос Прочковский Владимир Сергеевич – боцман (Винницкая область, Барский района, село Заможное)
22. курсант Старицын Владимир Викторович — курсант 4-го курса ВВМУ имени М. В. Фрунзе (Свердловская область, Белоярский район, деревня Измоденово)
23. старший матрос Урупа Александр Владимирович — старший комендор артиллерийский (село Радяньское)
24. матрос Чачоян Меружан Вараздатович – сапожник (Армянская ССР Ереван)
25. матрос Гавюк Роман Тодорович – водолаз погиб при погружении на БПК «Отважный» в результате отравления углекислым газом 17 июня 1977 года.

Послесловие:

Пять часов продолжалась борьба за живучесть корабля. Руководили борьбой за живучесть начальники на самом высоком уровне. На корабле находился в период взрыва начальник штаба Черноморского флота

Как результат – корабль утонул, люди погибли. Как и в случае с «Новороссийском» корабль погиб.

На Черноморском флоте начались проверки знания личным составом обязанностей и книжек боевой номер наизусть. Задача не действовать правильно, а зазубрить все наизусть. И мы все зубрили и офицеры и мичмана и личный состав срочной службы. Возможно, что это спасло от беды, доставшийся «Отважному».

Были внесены изменения в конструкцию погребов ракетного боезапаса, сделавшего невозможным старт ракет, находящихся в погребе.

После подъема оборудования и подрыва корабля никого из водолазов не наградили.

ПРИЛОЖЕНИЕ:

РАБОТА КОМИССИИ

В день катастрофы главнокомандующий ВМФ приказом назначил комиссию в следующем составе: председатель – заместитель главнокомандующего адмирал Н. Н. Амелько, заместители председателя — заместитель командующего ЧФ контр-адмирал В. А. Самойлов и от БП ВМФ контр — адмирал Н. В. Соловьев, члены комиссии — контр-адмиралы А. В. Марков, Г. А. Громов, С. С. Ефремов, В. С. Елагин; капитаны 1-го ранга А. И. Нашутинский, М. Ф. Ильин, Н. А. Рассказов, И. В. Никитин и Ф. Т. Сторожилов, капитаны 2-го ранга Б. М. Терехов и Н. И. Бурков, которые представляли АСС, УРАВ, ОУС, ГУК, УПВ и ГТУ ВМФ, а также ТУ и ОБП ЧФ.

Тем же приказом к расследованию обстоятельств и причин катастрофы предлагалось привлечь представителей Министерства судостроительной промышленности СССР Я. И. Купенского и А. К. Перькова, а также представителей ряда институтов ВМФ, офицеров штаба и управлений ЧФ.

Комиссия, расследовавшая обстоятельства и причины гибели БПК «Отважный», в своем заключении предложила провести огневые натурные испытания средств противопожарной и противовзрывной защиты погреба зенитного ракетного комплекса (ЗРК) «Волна» с ракетами В-601 на опытовом натурном отсеке корабля проекта 61. Такие испытания имели целью проверить достаточность предусмотренных проектом средств защиты при несанкционированном срабатывании одного из двигатели ракеты и, в случае необходимости, разработать дополнительные мероприятия для повышения до нужного уровня этой защиты на всех кораблях, оснащенных ракетами В-601.

В результате проведенных натурных испытаний опытового отсека в «Отчете междуведомственной Комиссии по проведению комплексных огневых натурных испытаний средств противопожарной и противовзрывной защиты погреба ЗРК «Волна» с ракетами В-601 на опытовом отсеке корабля проекта 61″, подписанном в начале 1980 года, был сделан следующий основной вывод: «Штатные средства противопожарной и противовзрывной защиты погребов ЗРК «Волна» и «Волна-М» обладают необходимой эффективностью и высокой надежностью. В случае срабатывания маршевого или стартового двигателя ракет они предотвращают развитие аварии, представляющей опасность для корабля в целом, и обеспечивают локализацию аварийного процесса в пределах погреба без нанесения существенных повреждений оборудованию». Штатные выхлопные устройства погребов, — констатировала комиссия, — обеспечивают при возникновении аварийной ситуации сброс давления в течение 1-2 секунд.

Как следует из заключения междуведомственной комиссии по испытанию опытового отсека, при выполнении предусмотренных инструкцией по обслуживанию погребов ракетного комплекса «Волна» мероприятий и включении корабельных средств пожаротушения развитие аварии на БПК «Отважный» удалось бы предотвратить. Однако роковые восемнадцать секунд, упущенные незадачливым мичманом, решили трагическую участь корабля.

Заключение

Из акта комиссии по расследованию причин гибели БПК «Отважный» от 14.09.74:
Выводы и предложения:

1. 30 августа 1974 года на большом противолодочном корабле «Отважный» Черноморского флота, вышедшего в район боевой подготовки, в 45 км западнее Севастополя в 10.00-10.02 произошла серия взрывов в кормовом погребе зенитных ракет, и возник большой пожар. В результате пробоин в корпусе корабль принял 1600 тонн забортной воды, накренился на правый борт на 12-14° и получил дифферент на корму 2,5 м.
2. Принятыми личным составом корабля и аварийно-спасательными судами мерами распространение пожара в носовую часть было приостановлено, и корабль буксировался к берегу. В кормовой части корабля, куда не мог проникнуть личный состав для тушения пожара, пожар продолжал распространяться и в 14.47 вызвал взрыв погреба с авиационными противолодочными бомбами и предположительно хранилища с 5 тоннами авиационного керосина. В результате этого взрыва корабль принял дополнительно 1900 тонн забортной воды, крен достиг 27° и дифферент на корму 6,5 м.

В 15.57 корабль «Отважный» затонул в 40 км от Севастополя на глубине 122 м.
Из 287 человек, находившихся на корабле, 263 человека были спасены и 24 человека погибли.

В создавшихся условиях серии взрывов и большого пожара спасти корабль не представлялось возможным.

Поднять затонувший корабль с этой глубины также невозможно.

3. Наиболее вероятной причиной, вызвавшей пожар и последующие взрывы в погребе № 8, явился запуск маршевого двигателя одной из 15 ракет, находившихся в этом погребе. Указанный запуск маршевого двигателя мог произойти в результате того, что во время регламентных проверок или при подготовке ракет к стрельбам на одной из ракет не был установлен или неправильно установлен шток концевого выключателя и совпадения с этим замыкания в приборе КП-1 аппаратуры предстартовой подготовки или в вилке бортового разъема ракеты. Система орошения в погребе не была задействована.

Оценить эффективность действий системы водяного орошения на дальнейший ход событий в погребе не представляется возможным.

Комиссия считает необходимым поручить ВМФ совместно с промышленностью (МСП, МАП, МОП, МОМ, МРП, ММ) организовать и провести в 1975 году комплексные полигонные натурные испытания с целью проверки эффективности корабельных противопожарных средств при возгорании или запуске двигателей ракет в погребах; по отработке оптимальных конструкций погребов, выхлопных и противопожарных систем в них и корректировки, на основе результатов этих испытаний, требований и норм 1966 года к проектированию ракетных погребов надводных кораблей.

Для этой цели в трехмесячный срок разработать и утвердить в установленном порядке план мероприятий по постройке натурного отсека корабля, подготовке и обеспечению комплексных полигонных испытаний.

4. Выявленные комиссией серьезные нарушения в организации службы на корабле, отсутствие должного контроля за работой подчиненных по содержанию материальной части, недостаточная техническая подготовка части личного состава, недостатки в подборе кадров мичманов и наличие обезлички в командовании 2 зенитной батареей, расчет которой обслуживал погреб № 8, создавали условия для возникновения происшествий.
   Комиссия рекомендует разработать и осуществить дополнительные мероприятия по улучшению организации службы, комплектования, подготовки кадров и эксплуатации ракетного вооружения ВМФ.
5. Рассмотрев действия командования и личного состава в период выполнения спасательных работ, комиссия отмечает. Начальник штаба флота контр-адмирал Саакян В. X., руководивший с борта БПК «Отважный» спасательными работами, в основном правильно оценил создавшуюся на корабле аварийную обстановку, принял правильное решение по буксировке корабля в район малых глубин, грамотно оценил состояние плавучести корабля, что позволило своевременно снять личный состав корабля.
6. После неудавшихся попыток произвести разведку обстановки на корме корабля своими силами эта задача подошедшим через час кораблям не ставилась.
   В ходе расследования специальной экспертизой определено, что в сложившейся обстановке на корме аварийного корабля работа по удалению за борт противолодочных авиационных бомб из погреба № 10 и керосина была нереальной.

Однако как показала катастрофа произошедшая 16 апреля 1987 года в Японском море, было сделано не все. Во время учений, крылатая ракета-мишень поразила МРК «Муссон». Компоненты топлива ракеты разлились и вызвали объемный пожар. Надстройка сделанная, как и на «Отважном» из алюминиево-магниевых сплавов загорелась. Из-за деформации, как и на «Отважном», заклинило практически все двери и часть люков…
Некоторым утешение может служить тот факт, что «наши зарубежные партнеры» наступили на те же грабли, о чем свидетельствует гибель английского эсминца «Шеффилд» во время Фолклендского кризиса. В него попала сравнительно небольшая ПКР, французского производства, «Экзосет», боевая головка ракеты не взорвалась, но от разлившихся компонентов топлива возник пожар приведший к гибели корабля. Вероятно, в его конструкции тоже широко использовались алюминиево-магниевые сплавы.

Командир 70 бригады противолодочных кораблей капитан 1 ранга Макаров Л. А., находясь на борту БПК «Бедовый», действовал правильно и решительно по буксировке аварийного корабля, однако полной оценки обстановки на гибнущем корабле не представлял и предложений по борьбе за его живучесть не вносил.

Командир БПК «Отважный» капитан 2 ранга Винник И. П. в сложившейся обстановке в целом действовал правильно, принимал необходимые меры по спасению экипажа и последним покинул тонущий корабль. Однако сложившуюся обстановку на корме за погребом № 8 не знал и не принял настойчивых мер по ее уточнению.

Личный состав БПК «Отважный» и кораблей, принимавших участие в оказании ему помощи в период катастрофы, в абсолютном большинстве действовал смело и во многих случаях мужественно.

Действия первого заместителя главнокомандующего ВМФ адмирала флота Касатонова В. А. на ЦКП ВМФ, первого заместителя командующего ЧФ контр-адмирала Самойлова В. А. и оперативного дежурного штаба флота капитана 1 ранга Шутова А. Г. на КП ЧФ были правильными.

7. Автономные переносные аварийно-спасательные средства на кораблях проекта 61, по мнению комиссии, являются недостаточными по количеству и эффективности действия в случае крупных пожаров и взрывов, поэтому необходимо поручить ВМФ совместно с промышленностью на основании изучения взрыва и пожара на БПК «Отважный». пересмотреть нормы снабжения кораблей аварийно-спасательным имуществом.
8. Политико-моральное состояние личного состава БПК «Отважный» после катастрофы здоровое.

Весь личный состав уверен в боевой технике, правильно оценивает случившееся, понимает необходимость более глубокого ее изучения, правильного использования, выражает желание дальше служить в составе этого же экипажа на надводном корабле. Представляется целесообразным учесть это желание и при имеющейся возможности его удовлетворить.

9. Комиссия считает целесообразным поручить ВМФ совместно с Минсудпромом и другими заинтересованными министерствами в трехмесячный срок изучить материалы, связанные с гибелью БПК «Отважный», разработать и осуществить необходимые организационные и технические мероприятия для предотвращения подобных случаев в дальнейшем на кораблях, находящихся в строю и в стадии строительства».

Для экспертизы отдельных вопросов при подготовке акта комиссии было привлечено 73 специалиста, в том числе 6 адмиралов от центральных управлений ВМФ, 17 специалистов от НИИ ВМФ, 25 человек от промышленности и 21 — от Черноморского флота.
После ознакомления с выше приведенным актом комиссии невольно вспомнилась русская народная поговорка «Ворон, ворону, глаз не выклюет».

Чтобы не быть голословным давайте рассмотрим все по порядку:

Пункт 2 «Система орошения в погребе не была задействована.». И все, больше ни слова, хотя это вопиющий факт, почему нет выводов комиссии по этому вопросу, не названы виновные?

Все достаточно просто, в соответствии с решением ВМФ и МСП № С-13/03237 от 27.12.68 г. и впоследствии № С-13/3186 от 02.12.72 г. автоматические системы пожаротушения типа ЭСАП были переведены из автоматического режима в сигнальный. Как позднее выяснилось на «Отважном» и других кораблях система орошения погребов боезапаса была вообще перекрыта ремонтными клапанами от случайного срабатывания. Естественно для этого должен был поступить приказ как минимум от ком. флота.

Таким образом, кого винить-то, себя? Шупортяка судить? Да он на суде встанет, и скажет, «Вы же сами приказали систему орошения перекрыть!».

Пункт 4 «Начальник штаба флота контр-адмирал Саакян В. X., руководивший с борта БПК «Отважный» спасательными работами, в основном правильно оценил создавшуюся на корабле аварийную обстановку, принял правильное решение по буксировке корабля в район малых глубин, грамотно оценил состояние плавучести корабля, что позволило своевременно снять личный состав корабля».

Грамотно оценить обстановку можно только досконально зная ситуацию, а как известно весь период борьбы за живучесть корабля обстановка на корме была неизвестно и «благодаря» этому корабль и погиб.

Что касается правильного решения о буксировке корабля, даже если не быть специалистом в вопросе буксировки кораблей, а только пользоваться логическим мышлением, можно понять, что решение таскать вдоль берега, который находится в пределах прямой видимости, горящий корабль с тремя затопленными отсеками, из которых вода, проникая во все щели, растекается по другим отсекам корабля, постепенно затапливая их, ища далекую, как светлая мечта о победе коммунизма, мель, над которой можно свободно вздохнув, утопить корабль, это не правильное решение, это беспросветная глупость.

К тому же возникает вопрос: «А, кто на самом деле командовал кораблем?». Командир корабля Винник или «…контр-адмирал Саакян В. X., руководивший с борта БПК «Отважный» спасательными работами…».

Вообще нужно умудриться, утопить корабль, который находился, после аварии, на плаву пять часов, на расстоянии прямой видимости от берега, в окружении 27 боевых и спасательных судов. Т.е. это прямой результат принятого «правильного» решения.

Далее «грамотно оценил состояние плавучести корабля, что позволило своевременно снять личный состав корабля» эта строчка вообще вызывает умиление, оказывается, нужно дослужиться до контр-адмирала чтобы понять — когда корабль опрокидывается на борт необходимо спасаться. Хотя справедливости ради необходимо отметить, что на линкоре «Новороссийск» до такой элементарной вещи не додумались даже адмиралы.

«В ходе расследования специальной экспертизой определено, что в сложившейся обстановке на корме аварийного корабля работа по удалению за борт противолодочных авиационных бомб из погреба № 10 и керосина была нереальной». Ну, это как посмотреть. Если через три – четыре часа после взрыва, когда вертолетная палуба раскалилась до красна, и на ней загорелась краска, выполнить работы по очистке погребов было не реально. Но в первые часы такую работу можно было выполнить, тем более, что на «Отважном», и других кораблях имелись комплекты термостойких костюмов.

«Командир БПК «Отважный» капитан 2 ранга Винник И. П. в сложившейся обстановке в целом действовал правильно…». Здесь тоже можно задать вопрос: «Можно ли считать правильными действия, в результате которых кормовая часть корабля, где находились, в непосредственной близости к очагу пожара, погреб боезапаса и топливные цистерны, во время пожара совершенно не контролировалась, и мероприятий по борьбе за живучесть там не проводилось?

«…принимал необходимые меры по спасению экипажа и последним покинул тонущий корабль». Как он принимал меры «по спасению экипажа», наверное, мог бы рассказать Сергей Петрухин, если бы остался жив. И как может последним покинуть корабль капитан, если на корабле еще оставался живой человек? Здесь было бы правильней и честней написать так: «…не принял необходимые меры по спасению члена экипажа нуждающегося в посторонней помощи, и предпоследним покинул корабль, бросив на верную гибель своего матроса…».

«…Однако сложившуюся обстановку на корме за погребом № 8 не знал и не принял настойчивых мер по ее уточнению…». Здесь также, справедливости ради, необходимо было добавить: «Благодаря чему огонь перекинулся на погреб боезапаса и керосинохранилище, что привело к взрыву, и гибели корабля».

Необходимо отметить, что из гибели «Отважного» были сделаны соответствующие выводы, была проделана большая работа по улучшению систем пожаротушения на действующих кораблях, были внесены изменения в проекты строящихся вновь.

СУДЬБА ОТВАЖНОГО

В конце сентября 1974 года по приказу главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С. Г. Горшкова в Севастополь была направлена комиссия во главе с заместителем главкома начальником тыла ВМФ вице-адмиралом Л. В. Мизиным. Перед комиссией поставили задачу рассмотреть возможность и предложить метод подъема затонувшего БПК «Отважный».

Ознакомившись на месте с конструкцией однотипного корабля и со всеми обстоятельствами катастрофы, комиссия вышла в море к месту гибели «Отважного», где ее члены капитан 1 ранга Яхненко и капитан 2 ранга Нежмаков, опустившись под воду в наблюдательной камере, лично осмотрели затонувший БПК. Он лежал на глубине около 120 м на илистом грунте с небольшими дифферентом на корму и креном на правый борт. В районе кормового ракетного погреба, в котором началась авария, корпус имел излом и был скручен (кормовая часть имела крен больший, чем остальной корпус). Надстройки, изготовленные из легких сплавов, сильно обгорели.

Дальнейшая работа комиссии пошла несколько в ином направлении, чем предписал главком ВМФ, а именно по линии оценки целесообразности подъема корабля. Для этого пришлось опросить все организации Черноморского флота, заинтересованные в подобной операции. Положительный ответ дала только одна, заявив о необходимости демонтажа и подъема радиолокационных антенн, чтобы с ними не мог ознакомиться вероятный противник. Учитывая исключительную трудность подъема «Отважного» (удаленный от берега открытый ветру и волнению район, большая глубина затопления, наметившийся разлом корпуса и значительная его масса), комиссия рекомендовала корабль не поднимать, ограничившись необходимым демонтажем оборудования.

Доклад комиссии вызвал крайне негативную реакцию главкома ВМФ, заявившего, что она не выполнила поставленной задачи и вместо того чтобы предложить способ подъема нашла доводы в пользу отказа от него. В раздражении С.Г. Горшков приводил оскорбительные высказывания иностранной печати, что «русские потеряли лучший корабль и не могут поднять даже гайки с него».

Под его давлением Аварийно-спасательная служба (АСС) в лице Ю.К. Сенатского дала обязательство поднять «Отважный». Фактически же, как и предполагалось, демонтировали и подняли только радиолокационные антенны, а сам корабль взорвали, так что почти вся возвышавшаяся над грунтом его часть была уничтожена. Этим была поставлена точка в вопросе о подъеме БПК «Отважный».

Для этого, в период с 31 августа по 10 сентября 1974 года, было выполнено обследование лежащего на грунте БПК «Отважный» с использованием наблюдательной камеры НК-300, рабочей камеры РК-680, водолазов спасательного судна и автономного рабочего снаряда АС-1. В результате обследований удалось выяснить следующее: «Корабль затонул в точке Ш 44°44′,1 и Д 33°01′,5 на расстоянии 28 миль от Севастополя, на глубине 130 м, с курсом 31° и креном 43° на левый борт.

Кормовая оконечность от 210 шп. в результате перелома смещена и лежит под углом 10-20° к диаметральной плоскости с углом крена 40-50° на левый борт.
Левый борт от 70 шпангоута до среза кормы вошел в грунт по верхнюю палубу, в носовой части борт возвышается над грунтом на 3-4 метра…

Основные повреждения корабля:

Шахта приема воздуха ГГТЗА № 2 разрушена взрывом изнутри, кожух левой дымовой трубы отсутствует с правого борта полностью, а с левого — до места крепления штыревой антенны, которая сохранилась.

Правая труба разрушена наполовину. Внутри каждой трубы видны по два неповрежденных газохода, надстройка со 190 по 221 шпангоут отсутствует, частично сохранился стальной комингс на верхней палубе.

Верхняя палуба в районе 8-го погреба сорвана. Участок верхней палубы по правому борту от 191 до 206 шпангоута выгнут вверх, правый борт в районе 210 шп. имеет разрыв шириной 3,5-4,5 метра у верхней палубы и 1 -1,6 метра в нижней части борта, входящей в
грунт. Кромки разрыва ровные, без изгибов. Кромки металла выше выкружки правой линии вала в районе разлома имеют обгорелый вид с заусеницами наружу. В разломе видны кабельные тросы, трубопроводы и правый гребной вал.

Бортовая обшивка по правому борту у палубы, в районе 246-248 шпангоута, длиной 1 метр вдоль палубы и 0,5 метра по высоте борта, вырвана. Края образовавшегося отверстия прямые, ровные.

В обшивке правого борта в районе 252-253 шпангоутов обнаружены 2 пробоины с рваными кромками наружу.

Первая, размером 450 х 250 мм, отстоит от верхней кромки борта на 100 мм; вторая, размером 250х200 мм, расположена на 200 мм ниже верхней кромки борта.
Правый борт в районе КМО, погребов № 8 и 9 во многих местах обгорел, в погребе № 8 отсутствуют переборки по правому и левому борту.

Кормовой барабан ЗУР стоит перпендикулярно к палубе, предположительно на своем месте, носовой барабан сорван и лежит под углом 20° к палубе по направлению от левого носового угла погреба к правому кормовому углу.

В верхней части одной из направляющих кормового барабана, со стороны левого борта, просматривается байонетный замок крепления ракеты. Замок в закрытом состоянии. На направляющей, расположенной рядом, этот замок поврежден, на остальных направляющих креплений нет. Ракет в погребе нет.

На днище погреба лежит груда металла. Видимая часть переборки на 191 шпангоуте повреждений не имеет.

В районе основания носового ракетного барабана просматривается пробоина вниз, в сторону кормового отделения приводов.

Башня кормового орудия «ЗИФ-67» видимых повреждений не имеет, развернута стволами на левый борт, стволы входят в грунт, люк открыт.

Часть верхней палубы юта от 244 шп. загнута вверх и лежит на стартово-командном посту вертолета (СКПВ). Сверху на листе виден набор верхней палубы.
Кормовая часть вертолетной площадки выходит из грунта, загнута в корму и закручена. Видна дуга белой полосы, обрывки кабелей.

Осмотр грунта в районе затонувшего корабля.

Грунт в районе затонувшего корабля осмотрен на площади около 2500 кв. метров при максимальном удалении от борта на 10-15 метров. На грунте обнаружено: кусок палубы с набором размером 2х0,5 м; груда мелких кусков корабельных конструкций, опутанных
тросами, кабелями, крышка горловины и люк размером 0,5 x 0,5 м с задрайками…»
Комиссия, назначенная 14.11.75 г. Заместителем Главнокомандующего ВМФ, в составе специалистов Центрального института ВМФ по вооружению, института ВМФ аварийно-спасательных, судоподъемных и глубоководных работ и Черноморского флота рассмотрела состояние боезапаса в погребах корабля.

Выводы комиссии были следующие:

— ракеты В-601 — 15 шт. в барабанах погреба № 4 при воздействии ударной волны от подрыва противолодочного боезапаса становятся опасными для проведения судоподъемных работ;

— глубинные бомбы РГБ-60 в погребе № 5 — 192 шт., из которых 24 шт. имеют вставленные взрыватели УДВ-60, опасны для проведения судоподъемных работ;

— глубинные бомбы РГБ-10 в погребах № 6 и 7 по 24 шт. в каждом, из которых по 6 шт. имеют вставленные взрыватели УДВ-60, опасны для судоподъемных работ.

Опасность взрывателей УДВ-60 была подтверждена натурными испытаниями путем покладки их на палубу «Отважного» на срок 12,5 месяцев на глубину 120 м. Последующие испытания подтвердили их работоспособность, то есть опасность взрыва РГБ-10 и РГБ-60 сохранилась.

Результаты полного исследования и анализ состояния глубинного боезапаса заставили отказаться от разработанного ранее Институтом ВМФ аварийно-спасательных и судоподъемных работ проекта подъема основной части корабля.

На основании рассмотрения всех данных о состоянии БПК «Отважный» и степени опасности находящегося в нем боезапаса главнокомандующим Военно-морским Флотом были приняты решения. Они были сформулированы в приказе главнокомандующего ВМФ от 12.11.1974 г. и трех директивах главного штаба ВМФ, издаваемых по ходу работ: от 28.05.1975 г., 3.02.76 г. и 8.03.77 г. Указанными документами предусматривались следующие решения:

а) Сформировать за счет, сил Черноморского флота специальный судоподъемный отряд (ССО) в составе: СПС «Карпаты», СС-21 (СС-26), СБС проекта 733С, ВМ проекта535 (532), килектора судов обеспечения. Командиром ССО назначить капитана 1 ранга Л. Потехина, начальником штаба капитана 1 ранга А.В. Жбанова, Штаб ССО сформировать из специалистов флота; к работе ССО на разных этапах работ привлечь специалисток специальных институтов ВМФ.

б) БПК «Отважный», в связи с невозможностью его восстановления, в целом виде не поднимать; в первую очередь выполнить работы по подъему, с корабля, доступной для вероятного противника спецтехники на наружных постах, а также секретных документов и специальной аппаратуры, оставленной в период катастрофы корабля.

в) В целях обеспечения безопасности района затопления корабля произвести подрыв противолодочного и ракетного боезапаса, находящегося в погребах № 4, 5, 6 и 7 корабля. Одновременно с подрывом боезапаса в погребах отделить взрывом кормовую оконечность корабля для последующего ее подъема.

Подъем секретной аппаратуры и документации.

В апреле 1975 года над затонувшим кораблем был оборудован полигон водолазных работ с установкой в нем 6 комплектов рейдового оборудования. Каждый комплект которого состоял из рейдовой бочки объемом 25 куб. метров, комбинированного тросово-цепного бриделя и железобетонного массива массой 80 т.

В мае спасательным судном СС-50 пр.532, а затем СС-21 пр. 527М (обоими спасателями при работах в море командовал капитан-лейтенант Виталий Юрганов), были начаты работы по детальному обследованию корабля и проходу в тамбур № 24 и коридор № 4 в носовой части левого борта, где находились подготовленная к эвакуации секретная аппаратура и документы. Для подрыва двери в тамбур использовались средняя и малая прилипающие магнитные мины.

В июне-августе водолазами с борта СС-21 в снаряжении ГКС-ЗМ были подняты 438 наименований секретной документации, части блоков аппаратуры ЗАС и опознавания. После окончания работ на проем двери в тамбур была установлена заградительная решетка.

Подъем секретной техники на открытых постах. В период август-ноябрь 1975 г. были подняты объекты секретной техники: аппаратура МР-300, МР-1116, носовые и кормовые антенны РЛС «Турель», «Ятаган», кормовая и носовая мачты. В конце августа СС-21 сменил прибывшее с Северного флота судоподъемное судно «Карпаты».

Подъем верхней части мачты с антеннами

Все объекты отделялись путем подрыва в основании корабельных конструкций гибких шнуровых зарядов ГШЗ-4, устанавливаемых водолазами. Отделяемые конструкции заранее стропились, после подрыва поднимались плавучим краном или килектором на поверхность и доставлялись в базу.

Кроме указанных надпалубных конструкций, в ходе работ были подняты: командирский катер, корабельный ял и одна практическая торпеда.

Проект по одновременному подрыву боезапаса в погребах № 4, 5, 6 и 7 и отрыву кормовой части корабля был разработан тремя Центральными НИИ ВМФ и согласован с Черноморским флотом.

Для подрыва БПК «Отважный» требовалось одновременно сдетонировать боезапас в погребах 4, 5, 6 и 7, причем 5-й погреб находился в диаметральной плоскости, и для его подрыва требовались два больших заряда, точно установленных на одном уровне с ним на правом борту; 6-й погреб находился в нижней части корпуса с погрузочным люком на шкафуте левого борта.

Неодновременность взрыва зарядов могла привести к их смещению, не подрыву боезапаса погребов и многократному усложнению и увеличению опасности дальнейших работ. Мощный заряд надо было установить в то место корабля, где когда-то был погреб N 8, с целью отделить кормовую часть, поэтому этот заряд требовалось опустить как можно ниже, по возможности на остатки платформы погреба или второе дно и поперек корпуса корабля. На четвертый погреб устанавливали два заряда, каждый из которых размещался в районе ракетопогрузочных люков.

Сложность работ становится понятной из краткого описания контейнеров для зарядов. Малый контейнер вмещал 8 кубометров тротила, большой — 16 кубометров, а их масса на воздухе составляла порядка 12 и 24 т соответственно. Крен корабля в 43° не позволял установить без дополнительного крепления контейнеры на палубу погреба № 4. Попытка закрепления контейнера на борту в районе погреба № 7 за спроектированные в КБ угольники, накладываемые на срез палубы, окончилась неудачей. Кроме того, такой способ требовал предварительного удаления леерного ограждения.

Любая работа на затонувшем корабле могла быть выполнена водолазами, которые спускались в находящемся на вооружении снаряжении ГКС-ЗМ, весившем около 120 кг, и новом, только что прошедшим испытания, но не опробованном штатными водолазами и на фактических работах, снаряжении СВГ-200. В связи с освоением нового снаряжения и проверкой его в работе пару водолазов комплектовали следующим образом: работающий водолаз — в СВГ- 200, обеспечивающий — в ГКС-ЗМ. Прежде чем начать работу, водолаз сходил с платформы водолазного колокола на палубу корабля и закреплял себя. Инструмента для производства работ, кроме ножниц для резки стального каната, не было. Следует отметить также наличие течения, слабую освещенность на глубине (работы проводились со светильниками), низкую температуру воды и ограниченное время нахождения на грунте. При работе водолазов на объекте в течение 20 минут время их декомпрессии в барокамере превышало 12 часов. Все вышесказанное вынуждало принимать такие решения, в которых доля водолазного труда была бы минимальной и не имела альтернативы.

Кратко технологию размещения контейнеров с тротилом можно описать следующим образом. На бывшем малом десантном корабле, который выполнял транспортные задачи во вспомогательном флоте под номером БСС-698250, контейнер доставляли к 6-7 часам утра под крамбольные гини СПС «Карпаты». Ориентирование контейнера в вертикальной плоскости достигалось различной длиной стропов, а в горизонтальной плоскости — за счет нескольких звеньев линкоровской якорной цепи калибром 87 мм с вырезанными контрфорсами. Точная установка контейнера обеспечивалась перемещением судна на шести швартовах длиной 500-800 м и трех якорь-цепях длиной 300 — 400 м. Наведение выполнял оператор наблюдательной камеры НК-300. Закрепление контейнера производилось с помощью стального стропа, набрасываемого на специально выбранную корабельную конструкцию. Так, строп контейнера № 5 был закреплен за стойку РБУ-1000, а контейнера № 7 — за стойку РБУ-6000. Заведение стропа обеспечивалось несколькими оттяжками, идущими от оконечностей и средней части корпуса судна. Оператор с НК-300, подавая команды наверх, контролировал перемещение и растягивание петли до достижения поставленной цели. Убедившись, что контейнер установлен надежно и в нужное место, оператор контролировал отдачу грузовых стропов контейнера от судоподъемных гиней. Обычно к концу дня установка контейнера успешно завершалась.

Первая часть работ по перегрузке контейнера с БСС-698250 была строго лимитирована по гидрометеорологическим условиям, поэтому приходилось по несколько суток ждать штилевой погоды, но, несмотря на это, абсолютно без удара практически ни один контейнер перегрузить не удалось.

Периоды штормов, особенно в весенний и осенне-зимний период, составляли 3-4 суток. В такую погоду судно максимально возможно приводили носом на ветер, вытравливая 32-мм стальные швартовы и якорные цепи. Часто это не спасало от обрыва швартовов, поэтому при первой возможности производилось их сращивание. Трудно представить десятки километров швартовых, прошедших через руки матросов «Карпат»: такелажников и боцманов, водолазов и мотористов, радистов и электриков — всех, кто участвовал в этих тяжелых ручных работах.
Первый этап подготовки БПК «Отважный» к взрыву закончился заполнением погреба № б 75-граммовыми шашками. Смысл этой операции заключался в том, что эти шашки, рассыпаясь по погребу, займут весь его объем и при подрыве взорвут все бомбы, находящиеся на стеллажах. Эту работу ранее могли выполнить только водолазы.

Подавать шашки было решено через шланговую линию диаметром 150 мм под напором воды порядка 8 кгс. Во время крепления шланговой линии у шахты погреба была потеряна связь с первым водолазом матросом Гавюком. Обеспечивающий водолаз в ГКС ст. 2 ст. Курапов С. А. доложил, что тот потерял сознание и лежит на палубе. Он сумел подтянуть его к платформе, но втащить на платформу не смог: шланг-кабель первого водолаза зацепился на объекте работ. Выбившись из сил, сам на короткое время потерял сознание.

Командный пункт водолазных спусков во главе со старшим лейтенантом Борисовым Валерием Петровичем делал все от него зависящее: был спущен страхующий водолаз матрос Беззуб В. Д. Аварийный водолаз без признаков жизни заведен в колокол и поднят наверх.
В барокамере водолазов ожидали врач-физиолог лейтенант медицинской службы Астахов Игорь Васильевич и группа раздевания.

В течение часа проводилась реанимация, и только после появления явных признаков была констатирована смерть. Через сорок минут прибыл из Севастополя торпедный катер с реанимационной группой врачей военно-морского госпиталя, но было уже поздно. Помимо этого возникла критическая обстановка в барокамерах, где находилось 14 человек. Вышел из строя один из двух работающих воздушных компрессоров, запасы воздуха в баллонах были израсходованы на декомпрессию предыдущих пар водолазов, температура воздуха внутри камер превышала 50 °С. Барокамеры охлаждали, поливая их снаружи забортной водой, через несколько часов ввели в строй компрессор, обстановка нормализовалась. Для расследования причин гибели водолаза оперативный флота приказал сняться с рейда и следовать в Севастополь. Следствием было установлено, что матрос Гавюк Р. Т. погиб в результате отравления углекислым газом и переохлаждения. Отравление произошло вследствие западания клапана вдоха клапанной коробки и попадания выдыхаемой газовой смеси в дыхательный мешок. Из этой трагедии сделали выводы конструкторы аппаратов, которые прислали новые упрочненные клапаны, водолазные специалисты, принявшие решение проводить спуски обоих водолазов в СВГ-200, и водолазы, которые стали тщательнее проводить рабочую проверку снаряжения. Через месяц «Карпаты» продолжили прерванные работы по району погреба № б. Всего было подано в погреб более 18 т тротиловых шашек, шахта погреба была полностью засыпана, внутрь шахты был заранее вложен гибкий шланговый заряд, выходящий на 1 м из шахты на палубу, и крышка люка была закрыта.
Второй этап подготовки корабля к взрыву включал соединение всех контейнеров с зарядами, гибкими шланговыми зарядами (ГШЗ) с целью детонирования. Были последовательно соединены 4-й носовой заряд, 4-й кормовой заряд, 5-й носовой, 5-й кормовой, 7-й, 6-и и 8-й.

Все работы по трассировке ГШЗ по кораблю были выполнены с помощью оттяжек и оператора НК-300. Накопленный опыт позволил увеличить интенсивность работ. Среди операторов НК-300 лидером по успешно проведенным работам стал ст. 1 ст. Калюжный, который проводил под водой весь день с небольшими перерывами на прием пищи и смену регенерации. Завершение второго этапа было связано чисто с водолазными работами. Требовалось с помощью специально сконструированных захватов соединить ГШЗ с заранее вставленными в гнезда двух зарядов на каждом контейнере короткими однометровыми ГШЗ. Эта работа была успешно закончена; немалая заслуга в этом принадлежала командиру водолазной группы лейтенанту Горбунову Владимиру Ивановичу. Каждый этап работы на БПК «Отважный» имел свои сложности и особенности, но всюду необходимы были флотская смекалка, находчивость и инициатива. Любая спасательная работа связана с риском, тем более водолазные работы с разрядными грузами. Тем не менее, руководящие документы нарушать нельзя, риск должен быть оправданным.

Следующая задача по подготовке корабля к взрыву состояла в доставке на каждый заряд двух электродетонаторов, соединенных 160-метровыми кабелями КСТГ с соединительной муфтой, которая в свою очередь соединялась с силовым кабелем длиной 6 км. Однако спускаться водолазу с электродетонаторами по инструкции запрещалось.

Пришлось придумать устройство для их опускания на 32 кг балласта под наблюдением оператора НК-300. Этот этап работ приходился уже на декабрь месяц, а хорошая погода зимой — дефицит, поэтому работы проводились круглосуточно. При доставке последней пары электродетонаторов на заряд погреба № 8 балластнна, к которой они крепились, упала с контейнера в погреб. Оператором НК-300 был Калюжный, который после этого в течение двух часов осматривал погреб, но ничего не нашел. Аналогичную задачу уже в 23 часа получил матрос Масливец, который в НК-300 опустился глубоко внутрь корабля, между контейнером и рваными конструкциями разрушенного погреба, и уже через 30 минут нашел детонаторы.

Очередная пара водолазов достала найденные электродетонаторы и вставила их в специальные гнезда на зарядах. С момента погружения электродетонаторов в воду время стало отсчитывать двухнедельный срок гарантии их срабатывания.

Однако на море разыгрался очередной шторм. Во время шторма соединительную муфту положили на грунт по правому борту БПК.

Оставшиеся заряды были снабжены детонаторами достаточно быстро и спокойно, за исключением случая с мичманом Куропятниковым. Будучи первым водолазом, он спустился на заряд, разрезал ножом капроновые марки, крепившие электродетонаторы к деревянным обкладкам, и балластные, а далее должен был их вставить в специальные гнезда на контейнерах. По докладу второго водолаза, вместо этого он по направляющему канату водолазного колокола с криками полез наверх, на запросы в этот момент не отвечал.

Бесконтрольные действия Куропятникова продолжались не больше минуты, которая офицерам на КП спусков показалась бесконечно длинной. После этого он пришел в себя, и когда водолазов спокойно подняли наверх, Куропятников объяснить свои действия не мог, так как ничего не помнил, и удивлялся своим действиям не меньше остальных. Для выявления причин данного случая проверили снаряжение, плотность систем, газовый состав смесей, но все было исправно с параметрами в пределах установленных норм.

Работа была завершена следующей парой водолазов. Силовой кабель завели на спасательное судно СС-21, стоящее в трех милях к Севастополю, и подключили к главному генератору. «Карпатам» дали разрешение сняться с рейда. Кормовой якорь зацепился, вероятно, за проложенный силовой кабель, в связи с чем пришлось расклепать якорную цепь и оставить на грунте 4-тонный якорь Холла и 80 м якорной цепи.

Взрыв был назначен на 10 часов утра 26 декабря 1977 года. Все свободные от вахты собрались на верхней палубе и мостиках. Семь месяцев в море, семь месяцев сложных и опасных работ увенчались успехом. Всего было заложено на корабль более 80 т тротила, а с учетом корабельного боезапаса взорваться должно было более 100 т тротила. Погода была пасмурная, шел мелкий дождик, видимость плохая. В назначенное время на горизонте мы увидели неправильной формы двугорбый фонтан высотой более 100 м; внутри он был черный с красными языками пламени. Через несколько секунд ощутили гидравлический удар по корпусу; воздушной ударной волны не было.

Экипаж «Карпат», настроенный на скорейшее окончание почти трехгодичной командировки и возвращение в родную базу в Североморске, через некоторое время был разочарован решением командования поднять крупные части корабля. Работы продолжили в апреле 1978 года. В результате осмотра установили, что корпус корабля от взрыва как бы развернулся и превратился в бесформенное нагромождение металла, разбросанного на большой площади.

Речь о подъеме какой-либо крупной части не могла идти. Работа водолазов представлялась очень опасной в хаосе искореженного металла с острыми кромками. Поэтому уже испытанным способом, под наблюдением оператора НК-300, подняли с грунта артиллерийскую установку, ограждения трубы, часть кормовой надстройки и другие куски металла, классифицировать которые были трудно.

В конце июня командованием ВМФ было принято решение о прекращении работ. БПК «Отважный» перестал существовать не только как боевая единица флота, но и как физически цельный объект.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

30 августа 2004 года в Севастополе прошли траурные мероприятия, посвященные тридцатой годовщине гибели большого противолодочного корабля «Отважный». Были возложены венки к монументу погибшим членам экипажа на кладбище Коммунаров, состоялся выход в море на точку гибели корабля. На воду в месте, где нашел свой последний приют «Отважный», был спущен венок, в тот же день свежие цветы лежали и на могиле командира корабля капитана первого ранга И. Винника.

Материалы: 1.       Кержавин Б.А. Гибель «Отважного» Тайны архивов, издательство Корвет, страниц 368 1994 2.       http://www.kchf.ru/history/otvazhniy.htm 3.       https://www.liveinternet.ru/users/4198118/post231025526 4.       https://modgahead-sev.livejournal.com/56041.html 5.       http://militaryarticle.ru/literatura/voennaya-istoriya/22386-gibel-otvazhnogo-dokumentalnaja-istorija-morskoj 6.       https://www.drive2.ru/b/1294359/