Макаров А. Жизнь судового механика. «Камчатсклес»

Глава 2. Временные трудности

Был уже пятый час. Как раз то время, когда надо было заступать на вахту. Аверин прикрыл дверь каюты и пошел в машину, входная дверь в которую была как раз напротив неё.

Машина была ему знакома, потому что была точно такой же, как и на «Зеялес». Пятицилиндровый двигатель «Бурмейстер и Вайн» 50VTBF-110, с турбиной и с ресивером, похожим на огромную бочку.

Он осмотрел крышки цилиндров. Здесь ему было все понятно, и спустился к посту управления главным двигателем.

Там стоял сдающий вахту второй механик. Сквозь шум работающего дизель генератора Аверин услышал, как тот прокричал:

— Я второй! А ты, что? Новый третий, что ли?

— Да, третий, — подтвердив его догадку, прокричал ему в ответ Аверин.

– Вот тебе моторист, осмотрите с ним всю машину. Принимай дела, пока мы не отошли. Для начала, пусть он тебя познакомит, как подготовить машину.

Сунув под мышку какой-то журнал, он сразу ушел, а Аверин остался стоять в растерянности один. Что делать? Как дальше быть? Хотя машинное отделение ему было хорошо знакомо. Где находятся механизмы, и порядок управления ими он знал, но в каждом машинном отделении есть свои нюансы. Может быть, что-то не так стоит, может быть, какая-то труба прокинута по-другому, а какой-то клапан поставлен не так, как отложилось в памяти о предыдущем судне.

К нему подошел моторист на первый взгляд немного старше Аверина и сунул руку для приветствия:

— Васька! – нагнувшись к уху Аверина, громко сказал он сочным басом.

— Константин, — пожав его крепкую, сильную, заскорузлую ладонь рабочего человека, представился Аверин.

Васька жестом показал, чтобы Аверин следовал за ним. Вот тут только Аверин и начал выспрашивать у моториста, что и как запускается, как и что заводится.

Васька с ходу, грамотно и очень быстро объяснил ему основные особенности машинного отделения и способы управления механизмами.

Он провел Аверина по всему машинному отделению и все, более-менее подробно, прокрикивал тому на ухо.

Подойдя к дизель генераторам, он кивнул на один из них, который находился за главным двигателем с повешенной биркой на пусковом клапане «Не пускать»:

— А этот вообще не в работе, — прокричал он.

— А что такое с ним? – также крикнул ему на ухо Аверин.

— У него проблема с рамовыми подшипниками. Тот третий колупался, колупался, и ни черта у него не получается. Да и у тебя, наверное, тоже ни хрена не получится, — орал он всю эту информацию Аверину на ухо. — Наверное, придется ждать заводского ремонта.

Пытаясь узнать, как можно больше, пока они не начали готовить машину к отходу, Аверин попросил Ваську:

— Покажи хоть, как топливо накатать. И где танки?

Васька приглашающе махнул рукой:

— Да все тут, рядом. Ты же работал на таких лесах? – походя, прокричал он.

— Работал. Там почти все так же, — Аверин утвердительно кивнул.

Они осмотрели дизельные танки, мерительные колонки отстойных и расходных цистерн, промеряли переливной танк, чтобы можно было представлять, насколько будет запас при переливе во время бункеровки. 

Ну, вроде бы ничего. Аверину, в общем, все было понятно.

Как запускается и готовится к запуску главный двигатель, он был в курсе.

И тут, за всей этой суетой, они не заметили, как в машину спустился стармех. Он был в своей прежней тропической форме с погонами, в которой Аверин видел его у трапа.

Подойдя к Аверину, стармех безапелляционным голосом приказал:

— Так. Готовим машину к отходу.

Васька, интуитивно поняв приказания стармеха, пошел проворачивать главный двигатель валоповороткой, а Аверин поднялся на палубу выше, чтобы прокрутить лубрикаторы.

После всех этих манипуляций они провернули главный двигатель на воздухе, закрыли индикаторные клапаны и запустили его, с разрешения с мостика, на топливе. Тут уже стармех сам позвонил по телефону на мостик, доложил о готовности, и все стали ждать команды о запуске главного двигателя, поглядывая на телеграф.

Стармех важно разгуливал перед постом управления главным двигателем, а Аверин с Васькой стояли поодаль, в ожидании его приказов.

Вскоре раздался звонок телеграфа. На нем стоял «Самый малый вперед», но стармех не изменил темпа своего дефилирования перед постом управления. Он только в недоумении уставился на Аверина с Васькой.

Васька подтолкнул Аверина локтем к пульту:

— Запускай. У нас только вахтенный механик запускает двигатель, — проорал он ему на ухо.

От такого известия, Аверин подскочил к пульту, поставил рычаг топлива на двадцать, а пусковой рычаг воздуха на запуск.

Он как-то внутренне ощутил, что воздух пошел в цилиндры и только после этого передвинул рычаг из пускового положения в нулевую позицию, а топливный продвинул на отсечку сорок.

Почувствовалась небольшая вибрация. Со стороны крышек послышалось «чихание» пусковых клапанов и двигатель запустился.

Аверин оглянулся на стармеха. Ни единой эмоции у того не возникло на лице. Он продолжил свое дефилирование вдоль главного двигателя.

По вибрации корпуса почувствовалось, что якорь поднимается, и судно начало двигаться вперед. Вскоре дали средний ход и пришлось регулировать температуру охлаждающей воды и масла.

Здесь все эти регуляторы не работали, и приходилось производить регулировку температуры вручную.

Васька выбрал момент и, выскочив на палубу, вернулся с известием:

— Прошли «Трех братьев» и повернули на север.

Тут дали полный ход и, стармех важно подойдя к Аверину, наклонился к его уху и приказал:

— Вводите машину в режим полного хода, — а сам, развернувшись, пошел наверх к выходу из машинного отделения.

Для Аверина такое поведение стармеха выглядело необычным, но он только пожал плечами и принялся осторожно разгонять главный двигатель до оборотов полного хода. У каждого начальника бывают свои прибабахи, ну, а у матросов из-за этого не должно возникать вопросов. Делай своё дело и всё будет абгемахт.

Они вместе с мотористом регулировали температуры, которые росли по мере увеличения нагрузки.

После того, как машина вошла в режим полного хода и температуры стабилизировались, Аверин остановился у пульта управления, чтобы хоть немного передохнуть.

Васька подошел к нему, внимательно просматривая показания термометров и манометров на пульте управления.

— Так куда идем-то? — наклонившись к нему, спросил Аверин.

— Да в Усть-Камчатск идем, — охотно ответил тот. — У нас весь груз туда. Его там надо полностью выгрузить.

Усть-Камчатск был Аверину хорошо знаком. Там всегда выгрузка производилась на рейде, причалов для таких судов, как это, там не было.

Обычно весь груз выгружался на баржи, которые подгоняли и уводили большие портовые буксиры.

От палубной команды требовалось, чтобы хорошо работало грузовое устройство. А от механиков – чтобы обеспечить энергией это устройство. Для этого, по меньшей мере, должно быть в работе два дизель генератора.

Грузовое устройство Аверина не касалось, это было не его хозяйство. Его дело было сейчас только в том, чтобы динамки работали исправно и не дали сбоев во время выгрузки, поэтому голова у него была занята только одним вопросом? Что ж такое с дизель генератором номер два? Не ожидав такого поворота дел, он не знал, что ему с ним делать. Но, как интуиция подсказывала – вскрытие всё покажет.

Вахта прошла спокойно, Аверин еще немного походил по машине, чтобы лучше ознакомиться и запомнить расположение механизмов и трубопроводов.

Конечно, судно был чуть старше, чем его предыдущее, но, в принципе, везде было то же самое.

Это был лесовоз финской постройки. У него было четыре трюма. Три перед надстройкой и один за ней.

Грузовые лебедки стояли только на кормовом трюме, на четвертом. Носовые трюмы выгружались кранами. Остальное же было все то же самое. Аверину это было все знакомо, и он как-то немного успокоился.

Вахта закончилась, он поднялся и поужинал тем, что осталось от общего ужина.

Буфетчица сегодня оставила ужин для вахты на столах в столовой команды. Потому что ни Аверин с Васькой, ни старпом с матросом не имели времени отлучиться на него. Всей вахтой они вместе сели в столовой команды, и не спеша поели.

Аверин познакомился со старпомом и матросом. Немного поговорили о предстоящей выгрузке, и он пошел к себе в каюту.

Каютка была небольшой. Но, вполне пригодной, чтобы в ней можно было спать и передохнуть.

Слева от входа была кровать. На ней заботливые руки буфетчицы уже поменяли постельное белье. Под иллюминатором располагался небольшой диванчик, на котором так и валялся полуразобранный чемодан.

Напротив кровати стоял небольшой столик, намертво прикрученный к переборке. Так что если между столиком и кроватью надо было пройти, то два человека свободно не проходили, там надо было протискиваться только боком.

В ногах кровати, за занавеской, был спрятан умывальник. Аверин покрутил краны и проверил, как из них льется горячая и холодная вода. Отлично! Можно было умыться.

Ну а душ с туалетом, извиняйте, — в коридоре. Все ясно, ничего не меняется.

Уставший от сегодняшних дел, он наскоро ополоснулся в умывальнике и завалился спать. Сон срубил его сразу, и проснулся он только от того, что его бесцеремонно толкал в плечо моторист:

— Подъем, третий! Пора на вахту…

Что ж, значит пора вставать. Глянул на часы – время уже было полчетвертого утра. Рабочие будни начались.

Судно, слегка вибрируя корпусом, шло в открытом море, плавно покачиваясь с борта на борт. Чувствовалось, что погода сегодня была хорошая, несмотря на середину зимы и сезон циклонов, которые никогда не щадили Камчатку.

Аверин спустился в машину. Главный двигатель монотонно работал в режиме полного хода. Поршня мирно чавкали, перерабатывая топливо, турбина равномерно свистела. Все было в порядке. Обычный морской переход.

Он принял вахту у второго механика который, махнув на прощание рукой, ушел из машины.

До Усть-Камчатска переход должен быть занять около полутора суток, поэтому судно должно было подойти к порту завтра утром, но уже не на вахте старпома, а ближе к обеду.

Что оставалось делать на ночной вахте?

— Давай, – прокричал подошедшему Ваське Аверин. – Вскрывать лючки на динамке.

Но тот на его предложение отреагировал однозначно:

— Да пошли они на х-р. Я уже замучался их вскрывать. Они уже у меня поперек горла стоят, — показал он ладонью, где они у него находятся.

Аверин понял, что в этом деле Васька ему не помощник:

— Тогда смотри тут за всем остальным, а я пошел к динаме, — крикнул он упертому мотористу.

Войдя в токарку, он выбрал ключи, которые должны были пригодиться для работы, и спустился к этой проблемной динамке. Надо было её вскрыть и посмотреть, что же с ней не так. Он открыл лючки и осмотрел картер.

Масла в картере уже не было, кто-то его уже откачал и всё промыл.

— Ну, хоть это хорошо. Не придется самому корячиться, чтобы чистить его, — облегченно подумалось Аверину.

Вздохнув, и глянув в небеса, а в данный момент это был люк капа, он сказал себе:

— Ну, с Богом, — и взяв щуп, начал проверять зазоры в подшипниках.

В двух подшипниках зазоры не соответствовали нормам.

— Надо будет выкатывать эти подшипники, — уже спокойно решил для себя Аверин.

Но, чтобы быть полностью уверенным в своих предположениях, он решил проверить раскеп. Взял раскепницу и кликнул недовольного Ваську. Когда тот вразвалочку, с большущей неохотой, подошел к нему, он всучил этому неслуху рычаг валоповоротки с одним приказом:

— На! Крути.

У Васьки не было ни малейшего желания выполнять, чьи-либо приказания, особенно этого нового ретивого третьего механика.  Тогда Аверин просто-напросто хватанул его за грудки и прижал к горячей переборке картера работающего главного двигателя.

— Давай-давай, крути! — указывая ему на рычаг валоповоротки, орал Аверин в лицо наглому мотористу.

Васька, не ожидавший от Аверина такой агрессивности и нахальства, онемел и принялся помогать уже без дальнейших помыканий, молча прокручивая маховик динамки, пока Аверин полностью не снял раскеп.

Просмотрев полученные данные, Аверин составил эпюру коленвала.

Да, как он и предполагал, именно в этих двух подшипниках, в которых зазоры отличались от остальных, что-то было не так. Надо было выкатывать вкладыши этих подшипников и смотреть, что же в них не так.

После сдачи вахты и позавтракав, он пошел в каюту, чтобы просмотреть формуляр на этот дизель генератор.

Было очень интересно, какие же записи есть в журнале о состоянии этих подшипниках. Вынув формуляр, он удивился тому, что было в нём написано. Ревизия подшипников производилась чуть ли не через каждые сто часов. Именно тех подшипниках, которые он нашел не в рабочем состоянии. С ними что-то было не так. Надо было их вскрывать и смотреть, что же с ними случилось.

Как говориться в хирургии, только вскрытие покажет. А когда это было делать? Аверин пока еще не знал. Потому что надо было ознакомиться и с сепараторами, и с остальными дизель генераторами, прочитать все бумаги, облезть машинное отделение и проверить топливные танки.

Дела навалилось сразу валом, так что поспать у него после вахты так и не получилось.

К обеду подошли к порту и бросили якорь. Тут же подошли плашкоуты, на которые из трюмов начали выгружать груз.

Портовые грузчики работали быстро. Их привозили на больших буксирах, которые забирали груженые баржи и уходили с ними в порт. Работа у них шла спорно, потому что все береговые ребята были привычные к таким рейдовым выгрузкам. Погода была хорошая. Только небольшая зыбь с океана немного раскачивала судно.

В шестнадцать часов Аверин вновь заступил на вахту. Моторист ходил, как король, видно было, что его уже ничего не заставишь делать. Он всем своим видом показывал свою независимость, несмотря на утреннее внушение.

— И что? Орать на него что ли или морду бить? Да ходи ты, как хочешь, хоть на голове, -махнул рукой на «забастовщика» Аверин.

Он нашел старую телогрейку и выкроил из нее налокотники и наколенники. Это для того, чтобы колени и локти остались более-менее целыми, пока он на коленях в позе «ЗЮ» ползал у картера динамки. А то плиты-то железные, и углы у них везде острые.

А сколько Аверину перед этой динамкой по этим плитам предстоит лазать и ползать, он даже себе ещё не представлял.

И встав в позу «зю» перед динамкой, он принялся выкатывать один из рамовых подшипников.

Чуть что, он звал своего неслуха:

— Васька! Иди сюда! – благо главный двигатель стоял, а остальные два дизель генератора работали на другой стороне.

— Чё надо? – сразу подбегал он к Аверину, не смотря на свой независимый вид и недавнюю забастовку.

— Крути вал, — видя его полную готовность, Аверин кивал на рычаг валоповоротки.

Васька с большой неохотой, но подчинялся начальнику и крутил валоповороткой вал.

Выкатив первый вкладыш, Аверин осмотрел его.

Вкладыши были баббитовые. Во вкладыше, который он сейчас выкатил, надо было сделать разделку выкрашиваний, наплавку их и шабровку. На шейке вала тоже были задиры и натяги. Аверин установил в картер микрометр на магнитной приставке и проверил геометрию шейки вала.

Она была далека от идеальной. Теперь Аверин понял, почему выкрашиваются подшипники.

Взяв шлифовальный камень, он начал приводить шейку в порядок. Потом уже обработанные места шлифовал мелкой наждачкой с маслом. После каждой манипуляции он проводил необходимые замеры той же магнитной приставкой. Васька был теперь ему основным помощником.

Но только после каждой вахты он жаловался, что третий его задолбал, и что руки у него вообще отсохли и он даже не в силах их поднять.

Так что с одной шейкой Аверин промучился больше недели.

А распорядок дня у него был такой.

В четыре утра он заступал на вахту, падал на карачки перед ненаглядным дизель-генератором, шлифовал шейку и подгонял по ней и по фальшвалу вкладыш.

Но без сварщика, который бы наплавил баббитом вкладыши, Аверину было никуда не деться.

Звали этого сварщика, Рафик Бабаян. Он говорил по-русски с каким-то очень специфичным акцентом. Ну, армянин, что с него взять, но был он очень гордый и независимый. Он каждый раз подчеркивал то, что старший механик его очень сильно уважает и ценит.

На Аверина, как на третьего механика, этому сварщику было наплевать. Ему вообще было абсолютно безразлично, что делал Аверин у динамки, и как он это делал. Ведь приказа старшего механика, чтобы помогать третьему механику, не было. Бывало, что он и днями не подходил к работающему Аверину.

При встрече он его практически не узнавал, только так, здоровался через плечо, гордо кивнув головой в ответ на приветствие, как будто Аверина вообще не существовало.

— Ну а мне что? Целоваться с ним что ли? – подумал Аверин после первой встречи с наглым сварщиком и в дальнейшем решил не реагировать на такое отношение к себе, только решив для себя:

— Я делаю свое дело, а он свое.

Но, если Аверину что-то надо было сделать, то он уже не обращался к сварщику за помощью, а шел напрямки к стармеху:

— Мне нужен сварщик, чтобы он наплавил баббит на подшипнике, — ставил он в известность стармеха.

Стармех почему-то всегда был в курсе всех дел, совершаемых с дизель генератором, хотя никогда не появлялся возле него, но давал приказания и токарю, и сварщику, чтобы они помогали Аверину.

После наплавки баббита Аверин брал фальшвал, который токарь нашел в ЗИПе дизель генераторов и проточил его под нужный размер. На фальшвале он притирал вкладыши, доводя их до нужного размера и стараясь сделать максимальную прилегаемость вкладыша к шейке коленвала, как того требовали многочисленные правила и рекомендации.

В итоге, после первой недели он все-таки собрал первый подшипник.

Когда после сборки подшипника Васька прокрутил вал, и он вращался легче, к чему привыкли его руки, то от удовольствия, что они сделали такую работу, он протанцевал от радости у маховика динамки.

И, в самом деле, коленвал стал крутиться намного легче!

Вот тогда Аверин уже принялся и за второй подшипник.

Со вторым подшипником была точно такая же история. Но работать с ним было уже легче, потому что Васька понял, что Аверин не дурак, а нормальный упертый механик, что он всё равно добьется того, что наметил. Что не надо перед ним выделываться и посылать его подальше.

Он, видя трудолюбие Аверина, и то, что тот, не жалея ни времени, ни сил, проводил около дизель-генератора все рабочее и нерабочее время, стал относиться к Аверину по-другому. Он уже не ставил себя королем, а выполнял приказы своего механика. Редкие, но те, где без его помощи Аверину было не справиться.

Конец второй главы

Полностью рассказ «Камчатсклес» опубликован в книге «Нельсон»: