Дорога на Андижан
Выехали мы в двадцатых числах на Ташкент через Новосибирск. Ехали весело до Новосибирска. В нашем купе ехали я, Толька Гарбуз, Петя Чумичкин и Боря Гальперин. Самым интересным из нас человеком был, конечно, Боря – рыжий, голубоглазый и очень умный и начитанный еврей, уже где-то за 30, но, как и мы, холостой. С собой у него был объёмный баул («бэк»), в котором, кроме всего прочего, лежала ещё и мотоциклетная каска.
Петька Чумичкин рассказал, что Боря, как потомственный врач (хрен знает в каком поколении), твёрдо уяснил себе то, что в результате различных аварий основная масса пострадавших гибнет от черепно-мозговых травм, и поэтому надевал эту каску даже в трамвае (несмотря на реакцию окружающих). По ходу дела мы, сговорившись с официантками вагона-ресторана, попытались поженить Гальперина на одной их холостячке, для чего заблокировали их вдвоём в ресторане на ночь. Но как-то у них не задалось….
В Новосибирске была пересадка с разрывом в несколько часов, которые я с Толькой использовал плодотворно. Было тепло и солнечно. Отыскав своих школьных друзей Вовку Шумилова и Серёгу Семёнова, трудившихся после окончания местного универа на каком-то секретном военном заводе, мы пустились во все тяжкие… Сначала пиво в общаге, затем ужин в кафе «Росинка» и совместная прощальная прогулка с друзьями и едва знакомыми девушками.
Зрелище, как нам хотелось представлять, для глухого сухопутья было впечатляющим: вдоль по Красному проспекту двигалась живописная группа, возглавляемая двумя передвигающимися нарочито валкой морской походкой флотскими лейтенантами в кителях и с болтающимися где-то в районе колен пистолетами в морских кобурах на ремешках, «для понту» распущенных нами на всю длину. Надо ли говорить, что нашим новым подружкам ничего другого не оставалось, как только восторженно повизгивать…
В Ташкенте, по нашим понятиям, было уже лето, и мы проторчали там целый день, сначала просто гуляли с Толькой по городу и даже по случаю приобрели в магазине дефицитные иранские бумажники – для тех времён это было нечто умопомрачительное (чудесная кожа, много отделений, кнопочки, застёжечки). Потом нам «под хвост попала шлея», и мы «дали копоти» – помню какие-то кафешки над арыками и ресторан (по-моему, он назывался «Под голубыми куполами»). Там к нам пристал какой-то бывший флотский мужик, к сожалению, уже утративший квалификацию. Он здорово захмелел, но мы, верные чувству флотской солидарности, и зная, что он должен был куда-то ехать, засунули его к какую-то отправляющуюся электричку.
Выехали в ночь и проснулись уже в Фергане. Первое впечатление – всё в белой вате (хлопок), особенно это заметно по проводам, с которых она свисала клочьями. Также запомнился какой-то, перемещающийся по перрону трясущийся дедок в тюбетейке, знающие люди объяснили, что дед обкурен, наркоман по-нынешнему. Основная масса наших офицеров сошла в Намангане, только я, Толька Гарбуз и Щетинин поехали дальше – в Андижан…
Андижанские похождения
В Андижан прибыли где-то к обеду, там стояла жара. Был канун 1 Мая. Путём опроса местных жителей добрались до сборного пункта военкомата. Там нам сказали, что мероприятия по отлову и сбору новобранцев начнутся только после праздников. Щетинин, который при расставании в Намангане был НЭШем назначен старшим, попытался качать права и оставить нас по очереди сидеть со старшинами, но получил от нас вполне обоснованный отлуп. Мы объяснили ему, что он сухопутная крыса и ещё успеет дома нагуляться, а зная, что он собирается поступать в академию, порекомендовали караулить старшин самому, так как весь спрос с него как со старшего, и в случае чего хрен он куда поступит…
После всего этого мы устроились в гостиницу «Андижан» – номер назывался люкс: шкаф, две кровати, удобства почти на дворе, но с телефоном. По случаю жаркой погоды самостоятельно объявили для себя форму одежды №2 и сбросили промокшие от пота кителя. У дежурной по этажу добыли утюг, нагладились, оформили кремовые рубашки и белые фуры. Затем произвели выход в свет и первым делом попытались куда-нибудь пристроить пистолеты, так как они нам пока не понадобятся – какая тут охота на камышовых котов, даже на пьянку оставалось всего ничего. Но тут был полный облом – хранение оружия на сборном пункте не было предусмотрено, а военкомат был на замке…
Таким образом, полную расслабуху пришлось исключить из своих планов на предстоящие праздники. Мы вернулись в номер и спрятали пистолетные кобуры в портфели, от снаряжения оставили на себе только ремни, за которые и засунули впереди под рубашки свои ПМы с пристёгнутыми к ним шлейками.
Потом пошли гулять – это был более азиатский город, нежели Ташкент, который после землетрясения 1966 года отстраивали на свой лад все союзные республики. Первым делом зашли в городскую баню, которая была полной противоположностью нашим (русским) городским баням. Точно я её сейчас уже не опишу, но помню, что сразу мы в ней не могли разобраться, что к чему. Зашли на базар – там было до хренища всякой зелени, и одни узбеки нам её на перебой предлагали, а другие, как нам показалось, только ходили и покрикивали: «Пошт, пошт, пошт…»
Пробежались по магазинам, которые поразили нас завалами дефицитной в наших краях «Рябины на коньяке». Попали в городской парк, где был устроен огромный орёл с распростёртыми огромными крыльями, под которыми, как мне помнится, ходили люди и чем-то торговали. Затем вернулись к гостинице, внимательно всё вокруг осмотрели, и оказалось, что и ходить-то нам никуда было не надо – всё необходимое было под боком: дешёвыё и вкусные шашлыки (50 коп. порция) и пиво «Жигули пивоси», правда, с какими-то хлопьями, но достаточно вкусное (22 коп. кружка). Красота!
Тут же располагался и ресторан «Алтын водый» («Золотая долина») – что ещё нужно настоящим джигитам! Быстро-быстро заскочили в отель и привели себя в окончательно товарный, ресторанный вид. День уже клонился к вечеру, и терять драгоценное время было непростительной роскошью, так как до 3 мая оставалась совсем фигня, а совершить хотелось ещё очень много полезного. Ресторан был, по нашим, дальневосточным понятиям, очень дешевым и с отличной кухней. И понеслось…
Народ был цивильный – не скажешь, что Азия. Уже через полчаса мы познакомились с компанией вполне приличных девиц из-за соседнего столика. Толька остановился на красивой брюнетке, а я, верный своим предпочтениям, выбрал очень симпатичную стройную блондинку по имени Лина. Танцы-манцы-обжиманцы… Вскоре к нашему столику подошёл армейский старший лейтенант, назвавшийся Славиком, и сказал, что его направили к нам военком со спецзаданием. Задание это заключалось в том, чтобы контролировать наши действия, так как весь андижанский опыт пребывания командированных флотских офицеров свидетельствовал о том, что добром это никогда не кончалось… Контролировал он нас около часа, затем обмяк и обвис на стуле – мы его под белы рученьки вывели на свежий воздух и пристроили под кустом на скамеечке.
Лина была девушка замечательная по всем статьям – молодая, разведённая врачиха, дочь военного лётчика, приятная в общении и умная. Уже в ходе первого танго я был бесповоротно ею очарован и под закрытие кабака был уже полностью согласен с её предложением организовать ей от своего имени вызов в «закрытый порт Владивосток». Видимо, и Лина окончательно определилась с приоритетами и на выходе из ресторана по-свойски предупредила, что меня в ближайших переулках, скорее всего хорошо отделают, так как на неё имеет большие виды её коллега, молодой врач-грузин.
Как словом – так и делом… Формулируя в стиле среднеазиатского боевика, «в ближайшем переулке в призрачном свете луны я разглядел, как впереди нас от дувала отделились три тёмные фигуры, две из которых остались на месте, а одна двинулась в нашу сторону». Лина отцепилась от локтя и приотстала, а я пошёл навстречу приключениям. Когда до фигуры оставалось метра три, я достал из-за пояса пистолет, демонстративно загнал в ствол патрон и остановился. Фигура тоже остановилась, постояла и, ничего не говоря, развернулась и пошла к двум другим фигурам, оставшимся у дувала. Такую быструю развязку я отношу в счёт того, что предыдущие флотские офицеры за свои короткие наезды в Фергану успели приобрести среди местного населения вполне определённую и устойчивую репутацию – не зря военком подослал к нам Славика…
Утром мы обменялись с Толькой впечатлениями. Он оказался в Старом Андижане – красивую брюнетку звали Ника (Никяра), она была из семьи сосланных крымских татар. Толька был тоже очень возбужден и всё время повторял, что «они там все с ножиками ходят». Одним словом, охотиться на камышовых котов я так и не собрался…
Последний раз мы видели своих девушек 3 мая у ворот сборного пункта, куда они подошли с нами попрощаться. Всё получилось достаточно скомкано, так как дело уже шло к отправке, различные форс-мажоры сыпались, как из рога изобилия, и мы требовались то здесь, то там…
Некоторое время я ещё помнил о своих обещаниях устроить Лине вызов к себе в Приморье и даже что-то и где-то разузнавал, но служба закрутила, и всё это вскоре отошло на второй план… Гадом я, конечно, был порядочным (да, собственно, почему «был»…).