![](https://voenflot.ru/wp-content/uploads/2020/09/ce9a1fac682515aebb15680c7c70c0da.jpg)
Нет, не хочу ни поязвить, ни пофилософствовать. Наверное, и нового ничего не скажу. Так, ещё одна зарисовка из прошлой флотской жизни, коих у каждого корабельного офицера предостаточно …
Опять мне на глаза попалась элегантная соусница с голубой каймой. Жена недавно аджику делала, мы её в этой соуснице на стол выкладываем. Но я не про аджику, я про буквы на якоре, который на боку этой соусницы красуется. Буквы обычные для флотского офицера – РКВМФ (рабоче- крестьянский военно-морской флот). Предмет сей, предназначавшийся, очевидно, для кают – компании какого-нибудь боевого корабля, достался мне « по наследству» вместе с комнатой в бараке 1905 г. постройки на острове Русском, куда я получил назначение в 1988 г. Соусница, сделанная, судя по клейму на донце, в 1937 году на бывшем императорском фарфоровом заводе по образцам посуды для императорского – же флота, была доверху набита окурками, оставшимися от прежнего хозяина комнаты – мичмана продслужбы с одного из кораблей базировавшегося на острове соединения. На полу вдоль стен также стояло несколько десятков разнокалиберных тарелок. Кроме печи у входа, в этом историческом помещении больше ничего не было.
Но речь сейчас не об офицерском быте в 5 милях от Штаба Тихоокеанского флота. Так вот, запомнилось, что очень меня покоробил этот диссонанс – красивое, радующее глаз изделие – и окурки в нем! А потом успокоился и вспомнил, что не видел я за несколько своих корабельных лет ни в одной офицерской кают- компании ни таких красивых соусниц, ни маленьких кувшинчиков для сливок к утреннему кофе ( и такой у меня есть), да много чего я не видел, чему и названий не знаю.
И подумалось мне, что, странное дело, такие вот соусницы, наверное, можно увидеть только в адмиральских салонах старых крейсеров или на приёмах где-нибудь в штабе Флота. Думаю, именно потому, что плавсостав- то у нас как был рабоче-крестьянским — так и остался, ребята « наверху», видно, решили, что негоже его баловать разными буржуйскими сливками да соусами! То-ли дело – высокое начальство – оно могло оценить и пикантный вкус соуса « бешамель», и тонкий аромат «арабики» со сливками…
Иногда, правда, высокое начальство забывало о рабоче-крестьянском характере нашего флота и это имело огорчительные для него, начальства, последствия.
Итак, 1976 год, 4- й курс Калининградского ВВМУ, практика, борт крейсера « Свердлов», визит во Францию, в порт Бордо! Перед заходом в порт все курсанты были разбиты на группы по пять человек, в каждой группе был назначен старший. В составе этих «пятерок» мы и должны были согласно очереди сходить на берег. И вот — последний инструктаж, выдача военно-морских разговорников ( « денег нам хватает, силь ву пле лангуст, с предателями Родины не разговариваю» и тому подобное- жаль, не сохранил!)
Кто-то из наших задаёт вопрос: « Товарищ капитан 2 ранга! А в Париж экскурсия будет?» Замначфака артфакультета кап. 2 ранга Иван Соколюк, со значением прокашлявшись, отвечает: « Будет! В Париж поедет одна « пятёрка»! – Пауза.- «Командующий флотом, Начальник Политуправления, начальник Училища, командир крейсера, представитель Главного штаба ВМФ… Ещё вопросы?» Вопросов не было.
Как проходил для нас визит в Бордо – это отдельная песня… Сейчас не об этом. Короче – в один из этих нескольких дней к трапу крейсера подкатил микроавтобус Военно – Морских Сил Франции и высадил на раскалённый от летнего солнца пирс ту самую пятерку счастливчиков, которых на самолёте свозили в Париж и обратно.
Дежурная служба крейсера была, конечно, предупреждена о возвращении из Парижа высокого командования, но в остальном на корабле текла обычная для данных условий жизнь. Это значит, что часть личного состава отправлялась на какие-то экскурсии согласно программы визита, какие-то пятёрки с офицерами во главе просто отправлялись в город, кто-то с верхней палубы смотрел на гуляющих вдоль пирса французов, какие-то моряки пытались общаться с местным населением, которое по установленным маршрутам могло посещать корабль и группами проводилось по верхней палубе.
Строго-настрого было запрещено появляться наверху в рабочей форме одежды – только в парадной, то есть в шерстяных брюках, белой форменке с длинным рукавом, надетой на тельняшку- майку и бескозырке , а для нас, курсантов – фуражке.
Конечно, мы завидовали французским морякам, одетым по погоде – в лёгкие шорты и белые футболки. Многие не хотели жариться на солнце и потому просто отлеживались в душных кубриках, пока хватало терпения ( вентиляция традиционно практически не работала на кубрики личного состава), а потом шли в умывальники личного состава, куда с берега подавалась холодная пресная вода без ограничений.
Стояли под струями воды до посинения, потом опять шли потеть в кубрик. И вот в это размеренное течение жизни вклинилась необходимость срочно обеспечить переноску багажа возвратившегося из Парижа начальства.
События на верхней палубе развивались следующим образом. Командующий Балтийским Флотом и остальные четверо участников парижской « пятёрки», конечно, не стали сами вытаскивать из микроавтобуса свои чемоданы, хотя французский матрос- водитель открыл заднюю дверь. Им было очень жарко, они знали, что в прохладном адмиральском салоне уже накрыт стол… В общем, прибывшие поднялись на борт крейсера и достаточно бодро пошли мимо замерших по команде « Смирно» матросов на верхней палубе.
Подавший эту команду старший лейтенант, дежурный по кораблю, перед тем, как подать команду « Вольно» получил от поднявшегося по трапу последним командира корабля короткое распоряжение, сказанное вполголоса: « Отправьте десять матросов к микроавтобусу, пусть заберут чемоданы и принесут в адмиральский салон!»
Дублером дежурного по кораблю стоял кто-то из нашей роты, он и рассказал потом о неизвестных нам нюансах исполнения командирского приказания.
Дежурным по кораблю в тот злополучный день стоял недавно назначенный на крейсер новый начальник химической службы. Начхимы, как правило, имеют в подчинении совсем немного личного состава – одного-двух матросов и мичмана, поэтому с остальными матросами экипажа встречаются только на дежурствах и обходах корабля. Но, тем не менее, офицер это был достаточно опытный, чтобы понять, что быстро вызвать матросов расходного подразделения, назначенных на сутки как раз для каких-то экстренных погрузочных и иных работ, будет проблематично. Ведь после команды « Расходному подразделению построиться у рубки дежурного» матросы прибегут в робах и их надо будет отправлять переодеваться, чтобы спустить на берег! А команду надо было отработать быстро, адмиралы ждать не любят.
И тогда дежурный принял решение: осмотревшись по сторонам, он построил у трапа десять первых попавшихся под руку, слоняющихся по верхней палубе моряков в парадной – выходной форме . У « химика», наверное, просто не хватило времени на осознание ситуации, а именно — по верхней палубе в такое время могли разгуливать только старослужащие матросы, за которыми при погрузке, например, продовольствия, нужно следить в оба глаза!
Когда через пару лет я уже был лейтенантом на ракетном крейсере «Владивосток», то неоднократно наблюдал, как при погрузке продовольствия на борт наш старпом на всем пути следования матросов с коробками тушёнки, свиными боками, ящиками с соком и консервами у каждого люка или трапа, ведущего в смежное помещение, выставлял лейтенанта или мичмана. Но даже это не гарантировало поступление переносимого продовольствия в кладовую продслужбы в полном объёме!
Как то, занимаясь на верхней палубе своими пушками как раз во время погрузки продовольствия расходным подразделением, я сверху увидел, как несущий по шкафуту ящик с банками томатного сока матрос одной рукой вытащил из кармана робы отвёртку, пробил в одной из банок две дырки, остановившись у торпедного аппарата, с удовольствием выпил всю банку, после чего уложил её в ящик дырками вниз и понёс дальше.
Короче — дежурный по кораблю, отсчитав десять человек, отдает команду: « Так, бойцы! Сейчас бегом на стенку, к микроавтобусу. Каждый хватает по чемодану и – на борт, отнести в адмиральский салон! Ясно?» Конечно, матросам было ясно. На флотском языке эта процедура называетсяу « припахать» и, как правило, удовольствие « припаханному» не доставляет. Но приказ есть приказ.
Нестройно ответив « так точно», матросы сбежали по трапу на берег, каждый взял по здоровенному чемодану и пару минут спустя парижские сувениры в мозолистых матросских руках начали движение по левому шкафуту. Конечная цель пути – адмиральский салон крейсера – находилась ближе к носовой части корабля, до неё было не более 150 метров. Однако эти метры включали в себя и повороты верхней палубы, и тамбуры, и трапы, и различные люки и двери.
Старлей, проводив взглядом спину последнего скрывшегося за изгибом надстройки чемоданоносителя, с облегчением выдохнул и с чувством выполненного долга ушел в рубку дежурного. Не то чтобы там было намного прохладнее, чем на горячей палубе, но от закреплённого на переборке небольшого вентилятора в крошечном закутке рубки ощущалось хоть какое-то то движение воздуха.
Курсант- дублёр примостился рядом и довольствовался струями горячего воздуха, обтекающими довольное лицо дежурного по кораблю. Прочем, довольным оно оставалось недолго. Звонок телефона и пока ещё спокойный голос командира крейсера в трубке: « Химик, а где десятый чемодан?» Самое страшное, что мог в те времена ответить офицер на вопрос начальника, было словосочетание « не знаю». Поэтому дежурный по кораблю так же, спокойно пока, отвечает: « Сейчас разберусь, товарищ командир!»
В рубку дежурного был вызван мичман, дежурный по низам, а дежурный по кораблю вместе с курсантом- дублером двинулся по следу чемоданов, ещё надеясь, что мелкое недоразумение сейчас разрешится. Открыв дверь в « предбанник» адмиральского салона, дежурный увидел прямо перед собой командира и стоящие перед ним на палубе чемоданы. Их действительно было девять! Командир вопросительно взглянул на дежурного. Дежурный смотрел на чемоданы и молчал. Рядом так же громко молчал курсант- дублёр.
Первым прервал затянувшуюся паузу командир : « Химик, это был чемодан Командующего Флотом. Чего вы молчите? Идите, вызывайте ещё раз « расходников», разбирайтесь, кто из них чего нёс, кто не донёс…» Вот тут-то дежурный по кораблю и вынужден был доложить командиру, что людей он собрал с верхней палубы, из каких они подразделений – неизвестно и лиц их он не запомнил. А матросов на борту было больше 800 человек!
В следующие несколько минут после достаточно стандартного начала командирской речи – « это надо быть деревянным по самую жопу…» — старший лейтенант узнал много нового о себе, своих родителях и дальнейших перспективах в службе. Курсанту – дублёру тоже перепало, но гораздо меньше.
Ближе к вечеру мы все в своем курсантском кубрике позади 4-й башни главного калибра уже знали, что пропал один из двух чемоданов Командующего Дважды Краснознаменным Балтийским Флотом, что старпом собирал офицеров корабля и приказал до утра вывернуть наизнанку все боевые посты и самые потаённые « шхеры». («Шхерами» в то время назывались разные укромные места на корабле, куда можно было что-либо спрятать или спрятаться самому, называлось это – « зашхериться».)
![](https://voenflot.ru/wp-content/uploads/2020/09/2017-03-21-08-50-44-1024x680.jpg)
После общения с корабельными офицерами мы узнали также, что перспектива провести бессонную ночь в поисках адмиральского чемодана не особо им понравилась и приказ старпома был воспринят без энтузиазма. Правда, говорили, что политработники крейсера пытались провести какую-то воспитательную работу среди личного состава, но очень быстро выдохлись. Конечно, побегай с непривычки по кораблю водоизмещением более 14 тысяч тонн, да ещё и при температуре внутренних помещений выше 30 градусов!
В общем, как вы понимаете, содержимое чемодана не нашли, сам чемодан, скорее всего, этой – же ночью был разломан и по частям выброшен через иллюминатор в море. Никакого осуждения этот прискорбный случай у нас не вызвал – наоборот, напомнил, что народ наш, состоя на службе, всё равно остаётся нашим, родным народом и за вещичками своими лучше присматривать самому.
Ну, а Командующий Флотом, запуская иногда за обедом мельхиоровую ложечку в соусницу с надписью «РК ВМФ», нет – нет, да и думал, наверное, про себя : « да уж, рабоче – крестьянский, точно!» И пальцы адмиральские ещё сильней сжимали мельхиоровую ложечку.
![](https://voenflot.ru/wp-content/uploads/2020/09/post-74184-0-43920000-1448861121.jpg)
Очень интересно. Как можно было бесконтрольно разрешать нести чемоданы комфлота? Понятно, что сопрут.
Спасибо большое за прекрасный рассказ. Узнаю флот.
Спасибо за оценку! Буду кое-что присылать сюда, что-нибудь не грустное! В свое время у нас на крейсере матросы повыкусывали целые платы из ящиков системы пожаротушения Карат-М, узнали мы об этом уже когда виновники дембельнулись! Сколько шила пришлось заводским мастерам отдать!
Будем работать, если это интересно людям
Всегда с удовольствием читаю рассказы этого автора. Радует глубоко профессиональное погружение во флотскую тему. Спасибо.
Спасибо, Марина! Это заслуга дочери! Чего, говорила она, пап, ты мне одной про свою службу рассказываешь- моим друзьям тоже интересно будет! Записывай! Вот так и накопилось немножко!ну, а ребята, с кем служба свела, вот- дают возможность и Вам почитать. Спасибо им!
Замечательный рассказ! Особо повеселила последнее его предложение: Командующий сделал правильные выводы и стал активнее контролировать ложечку!