Под редакцией П.С.Паршикова
Идея написать поэму родилась у автора под влиянием его многолетнего сотрудничества с музеем «Сокольники и флот» (Москва) и творческой дружбой с его руководителем П. С. Паршиковым, полковником в отставке, в молодости служившем на флоте. В результате сначала появился поэтический сборник «На морской волне», посвящённый ветеранам ВОВ и ВМФ; за этот сборник и гимн Союза военных моряков автор стал членом союза. Теперь он представляет на суд читателей поэму, в которой попытался как гражданин России отдать поэтическую дань её прославленному флоту. В прозаических комментариях использованы материалы из Интернета.
Издревле парус и рус
Были едины, как братья.
О флоте российском берусь
Стихами вам рассказать я.
Аки посуху
Князя Олега лодий армада
Двигалась морем к стенам Цареграда.
Но ушлый жилец византийский — он смог
Цепью закрыть бухту Золотой Рог.
Ударил Олег мечом аки посохом:
— Мы обойдём их, прокатимся посуху!
Ставь на колёса лодьи, народ!
Ветер нам в парус, и двинем вперёд! —
Он покрутил мощный княжеский ус —
Нету преград тебе, коли ты — рус!
Глянули греки со стен Цареграда:
Господи, что это?! Русов осада!
Посуху гонит ветер их флот!
Значит, погибель для нас настаёт!
— Биться не будем, — сказали им русы. —
Знаем, что вы, византийцы, не трусы. —
Если возьмём с вас достойную дань,
То уплывём в нашу русскую даль…
Из статьи о походе князя Олега на Царьград ( Из материалов Интернета*) «Идти на «колёсных лодьях» под парусами к городу, конечно, смысла не было — не забываем, что византийцы имели на вооружении греческий огонь. Зато был очень серьёзный смысл в том, чтобы снова спустить суда на воду уже внутри бухты. Это сразу ставило Константинополь в безвыходное положение. Собственный его флот, по-видимому, находился в море и подойти на выручку уже не мог, поскольку бухта была закрыта и для него. А воины Олега теперь могли спокойно проникнуть в город. Поэтому столица Византии так поспешно пошла на переговоры с князем русов. Новым словом в военном деле со стороны князя стал факт преодоления преграды кораблями по суше в боевых условиях».
Корсары Ивана Грозного
И поплыли годы и века,
Парусами были облака.
Вот уже и Грозный царь Иван
Мыслит: нам бы флота караван
Заиметь, он наглый шведский флот
Шуганёт, рассеет, разобьёт…
———————————————————
* Все прозаические фрагменты текстов в «Сказании о российском флоте» — взяты из Интернета в сокращённом и отредактированном виде.
Только где же взять нам корабли
На краю отеческой земли?
И придумал он нанять корсар,
Чтоб из шведов выпускали пар.
И корсары Грозного царя
Кочевали по морям не зря:
Шхуну шведов брали — не одну,
Пополняли царскую казну…
А из кораблей пленённых — вот,
И составлен был корсарский флот.
Песня корсаров
Мы пираты, мы корсары,
Вам знаком порядок наш:
Шхуну, полную товара,
Мы берём на абордаж!
Абордаж, абордаж!
Что захватишь, то продашь.
Но с царём есть договор:
Всё идёт на царский двор.
А потом гуляй, корсарь —
Славно платит государь!
Мы прижали крепко шведа —
Это надобно царю.
Он сказал: «Я вас за это
Щедро отблагодарю!»
В кабаке гульнули славно
И опять ушли в моря…
Поработаем исправно
Мы на русского царя.
Абордаж, абордаж!
Что захватишь, то продашь.
Но с царём есть договор:
Всё идёт на царский двор.
А потом гуляй, корсарь —
Славно платит государь!
«Кто они, корсары Ивана Грозного? 1566 год. Разгар войны Руси за Ливонию. Нарва в наших русских руках, но шведские и литовские корабли блокируют этот важный торговый порт. Для борьбы с морским разбоем в 1570 году царь Иван создает русский корсарский флот, одержавший несколько блестящих побед.
Иван Грозный поставил своим шпионам в Европе задачу найти человека, который имел бы авторитет среди моряков и слыл отъявленным пиратом. Царские посланцы смогли заинтересовать известного датского пирата Карстена Роде. Тот согласился пиратствовать в Балтийском море во благо России.
Получив согласие пирата, Иван Грозный присваивает ему звание «наказного капитана» и выдает каперское свидетельство. Эта бумага наделяла Роде полномочиями вести военные действия на море от имени России. Практически, свидетельство узаконивало со стороны России пиратство. Впрочем, в средние века этим не брезговали даже самые сильные морские державы, которым вроде бы и своего флота хватало. Но, увы, пробиться к морю Балтийскому Грозному царю всё-таки не удалось».
6
Флот Петра Первого
Божий промысел верша,
Русь росла могучею.
К морю русская душа
Прикипала к случаю.
Север с морем жил всегда,
Южный край — тем более.
Только мелкие суда,
Нам бы что поболее.
Чтобы пушки по бортам,
Паруса пошире,
Чтоб враги не лезли к нам,
Жить старались в мире.
Годы словно на ветру
Облаками мчатся.
Удалось царю Петру
Флот построить, братцы!
Глянь, какая мощь, ребя!
Разобьём и шведа!
Ус по-царски теребя,
Пётр сказал: «Победа!
У Росси есть оплот
Нá море и суше:
Это армия и флот,
Всех врагов порушим!»
Флот — Руси морской редут,
Им гордятся россы.
Стал морской рабочий люд
В звании: «матросы».
А матрос российский — он
Самой высшей пробы.
Ловкой силой наделён,
И душа под робой.
И сплелись в душе морской
Родина и море.
Лейся, песня, над волной,
С тишиною споря.
Русский орёл мух не ловит
Проторить морские тропы
Флот торговый снарядить…
Чтоб расчистить путь в Европу,
Надо шведов потеснить.
Но дороги поперёк
В море шведский флот залёг.
Под водительством Петровым
В море русский флот гребной
Вышел, к подвигу готовый,
За балтийскою волной.
Полуостров Гангут: тут
Шведам бой морской дадут.
Налегай, братва, на вёсла!
Встали шведы на пути.
План Петру как с неба послан:
С тыла к шведу подойти.
Как? А волок в узком месте
Строй и действуй честь по чести.
Швед узнал про это дело,
Корабли под волок шлёт.
Так, эскадра поредела —
Пётр другой маневр берёт.
Ветра нет, стал парус тряпкой —
Шевели веслом, ребятки!
А мы шведа обогнём,
Не достанет нас огнём.
А потом царь Пётра наш
Крикнул:
— Всё на абордаж! —
Саблю — вон, сильна рука,
И — на палубу врага.
Не пришла врагу подмога.
И печального итога
Шведский флот не избежал,
Зря лишь пушки заряжал.
До Аландских островов
Дёру дал и был таков.
Первый бой с победой первой
Чтим Днём славы боевой
Триста с лишним лет, и верный
Этой дате флот родной.
Помнят шведы до сих пор
Свой у Гангута позор.
«Победа у полуострова Гангут стала первой крупной победой русского регулярного флота. Она обеспечила ему свободу действий в Финском и Ботническом заливах, эффективную поддержку русских войск в Финляндии.
В Гангутском сражении русское командование смело использовало преимущество гребного флота в борьбе с линейным парусным флотом шведов, умело организовало взаимодействие сил флота и сухопутных войск, гибко реагировало на изменения тактической обстановки и погодных условий, сумело разгадать манёвр противника и навязать ему свою тактику.
Пётр I лично участвовал в абордажной атаке, показав морякам пример мужества и героизма. После упорного боя сдался шведский флагман — прам «Элефант». Были захвачены все 10 кораблей отряда Эреншельда. Часть сил шведского флота сумела уйти к Аландским островам. За этот бой Пётр I был произведён в вице-адмиралы.
В сентябре 1714 года в Петербурге состоялись торжества по случаю Гангутской победы. Победители прошли под триумфальной аркой, на которой был изображён орёл, сидевший на спине у слона («Elefant» переводится на русский язык как «слон»). Надпись гласила: «Русский орёл мух не ловит».
Торговать — не воевать
Дорогу в море закрывал
России наглый швед.
Разбит при Гангуте, теперь
В пути преграды нет.
Теперь, Европа, подивись
Ты русскому добру.
Везём товар благодаря
Великому Петру.
Давай, и к нам вези на Русь
Свой, нужный нам товар.
Ведь торговать — не воевать,
Не попадёшь в прогар.
Пускай летит Европой всей
Торговая молва:
С товаром ждёт к себе гостей —
Не с пушками — Нева!
Чесменская битва
Морская слава за годом год
Сопровождает российский флот.
Особо отличался он
С Екатерининских времён.
Почему мы чествуем в России
Тысяча семьсот семидесятый год?
Вы об этом моряка спросили б,
Он в улыбке растянул бы рот:
— Вы не знаете, скажите честно?
Адмирал ответит и матрос:
В том году российский флот под Чéсмой
Флот турецкий на куски разнёс!
Загляни в истории скрижали,
И былая всколыхнётся грусть:
Как османы конных снаряжали
Для набегов на святую Русь.
Земли русские в Причерноморье,
В Приазовье и, увы, в Крыму
Под пятой османской жили в горе,
Веря только Богу одному.
Зреет новый план в турецком стане.
Крымская орда рванула в Русь.
Порту мы, пробьёт наш час, достанем!
Мы готовы к битвам, Русь, не трусь!
Флот турецкий правит бал на море.
Руки порты как укоротить?
Чтоб со страху встали на приколе,
Надо корабли её разбить!
В помощь черноморцам две эскадры
С Балтики Екатерина шлёт.
Правят ими опытные кадры,
Паруса — на ветер и — вперёд!
«Турок бить! — наказ им твёрдый выдан. —
Бить, топить и жечь, и брать в полон!»
Командиры: адмирал Спиридов
И контр-адмирал Джон Эльфинстон.
Под командой общей А. Орлова
Ищут в море турок корабли.
Вот они — у Чéсмы! Право слово,
Дрейфить, братцы, как-то не с руки.
Первый бой — в проливе был Хиосском.
Чья взяла, он не определил.
Но сраженье всё же было жёстким
И проверкой к главной схватке сил.
В Чéсменскую отступили турки
Бухту и сгруппировались там.
Ядрами ломая их задумки,
Мы с утра палим по кораблям.
А береговые батареи
Подавляли «Африка» и «Гром».
Крепко корабли мы им погрели,
А один взорвался в ночь притом.
Вот июля день седьмой в разгаре.
Смел, отчаян наш напор: «Пали!»
В грохоте, огне, дыму и гари
Рвутся, гибнут турок корабли.
Да и мы, увы, не без потери.
Но к восьми часам пальбе — конец!
Пушкари не зря у нас потели.
Мы викторию добыть хотели?
И добыли! В Питер мчи, гонец!
«Последствия сражения. После Чесменского сражения русскому флоту удалось серьёзно нарушить коммуникации турок в Эгейском море и установить блокаду Дарданелл. Всё это сыграло важную роль при заключении Кучук-Кайнарджийского мирного договора.
В память о Чесменской победе были отлиты золотые и серебряные медали. Их изготовили по «указу её Императорского Величества Императрицы Екатерины Алексевны»: «Медаль эту жалуем мы всем находившимся на
14
оном флоте во время сего Чесменского счастливого происшествия как морским, так и сухопутным нижним чинам и позволяем, чтобы они в память носили их на голубой ленте в петлице». Граф Алексей Орлов получил право присоединить к фамилии наименование Чесменского».
Победы адмирала Ушакова
Вершить в морях победные дела
Россия флотоводца родила.
Звучит с тех пор в движении веков
Святое имя: Фёдор Ушаков.
За сорок три в морях сраженья он
Врагом ни разу не был побеждён.
Ни корабля не дал врагу пустить ко дну,
И ни один его матрос не побывал в плену.
Ведь он из тех, кто создал черноморский флот,
Он им командовать поставлен и — вперёд!
А знаменитый Нельсон адмирал
От зависти к нему на Темзе умирал,
Когда французов крепко он вполне
На средиземноморской бил волне.
* * *
Поначалу получил
Фёдор лейтенантский чин.
И на корабле «Курьере»
15
Возле Крыма мили мерил,
Чтобы турки не смогли
До его пройти земли.
Турки в той войны итоге
Унесли из Крыма ноги.
Крым российским стал с тех пор,
Но не стих у них напор,
Всё хотелось им опять
Крым в свои владенья взять.
Заключив с Россией мир,
Порта смотрит, как вампир,
На пирог богатый Крыма,
Пасть разинет: раз — и мимо!
Знамо, наши корабли
Пасть захлопнуть помогли.
Бей, браток, ядро им в пасть!
Сложно на волне попасть,
Но прицел у канонира
Точен: в брюхо бьёт вампира!
Взрыв корабль в куски разнёс —
Ушаковский бил матрос!
Давай, Петро,
Закатывай ядро,
16
Пальнём разок
По турку на глазок.
Давай ещё!
Толкай ядро ершом.
Палю! Ура,
В борту его дыра!
Ещё, Петро,
Закатывай ядро.
Качнёт волна,
И я пальну им — на!
Всадил ядро
Я крейсеру в нутро,
Где погреб их,
И он взорвался вмиг!
Ты где, Петро?!
Давай ещё ядро!..
……………………
А он лежит,
Кровь из груди бежит…
Ну, что ж, Петро,
Я сам вкачу ядро,
За нас с тобой —
За здра!.. за упокой!
«Русско-турецкая война 1768-1774 гг. С 1769 г. Ф. Ушаков состоял на службе в Донской (Азовской) флотилии, в этом же году он получил чин лейтенанта. В конце 1772 г. под
17
его командованием в крейсерстве в Чёрном море вдоль южного берега Крыма ходил прам «Курьер». (Прам — крупное плоскодонное парусно-гребное трехмачтовое судно. На прамы устанавливалась мощная артиллерия, располагавшаяся в закрытой батарее, и состоявшая в различное время от 18 до 44 пушек крупного калибра. Отличались плохой манёвренностью и практически не могли двигаться без помощи буксира). В 1773 г. Ушаков командовал 16-пушечным кораблём «Модон», участвуя в отражении высадившихся в Балаклаве турок. Итоги этой войны были очень важными для России: Крым был объявлен независимым от Турции. Русские корабли могли свободно ходить по турецким водам; Порта признала титул русских императоров и обязалась называть их падишахами, даровала амнистию и свободу вероисповедания балканским христианам, предоставила представителям России принимать на себя роль защитников славян и ходатайствовать за них. Порта обязалась также распространить амнистию на Грузию и Мингрелию и не брать с них больше подати отроками и отроковицами. Русские поданные получили право без всякой платы посещать Иерусалим и другие священные места. За военные издержки Турция обязалась уплатить России 4,5 млн. рублей. 13 января 1775 г. был подписан Кучук-Кайнарджийский мир, очень невыгодный для Турции. Договор был главной причиной новой русско-турецкой войны. Служба Ф. Ушакова в военном флоте продолжалась.
С 1775 г. он командовал фрегатом, а в 1776-1779 гг. участвовал в походе на Средиземное море с целью проводки фрегатов в Чёрное море. Выполнял и другие задания. Два года (1780-1782) он командовал линейным кораблём «Виктор». В последующие годы Ушаков участвовал в строительстве пункта базирования флота в Севастополе, авангарда Черноморского флота».
18
Битва у острова Фидониси
Остров Федониси. Глянь,
Воевать в такую рань
Кто собрался нынче тут?
Наши с турком бой ведут.
Снова с Портою война.
До чего ж она жадна!
И турецким не везёт задирам:
Ушаков назначен бригадиром.
В бой повёл он авангард эскадры.
Некоторые припомним кадры.
Наших пушек чуть поболе пятисот.
А у турок — вдвое больше, так-то вот!
По-суворовски — уменьем воевать,
Не числом, то Ушакову ли не знать?!
Флот повёл он на турецкие ряды —
От пожара запасай, паша, воды!
Вся картина боя на виду.
«Помоги, Господь, а я не подведу!»
* * *
В две кильватерных колонны
Турки двинулись, спеша.
Жаждой славы ослеплённый,
Их повёл Гассан-паша.
19
— Что, турнём мы турок, братцы? —
И в ответ: — Рады стараться!
И зашли мы с двух сторон,
Нанесли паше урон.
Не помеха нам волна.
Русский залп — корме хана,
И хана бизани.
Так бы мы сказали.
Дал Гассан обратный ход,
С ним и весь — турецкий флот.
Это первое сраженье
В новой с турками войне
Поднимает настроенье
Боевое в нас вдвойне.
Все исходу боя рады:
Турок мы турнули враз. —
Севастопольской эскадры
Боевой крещенья час.
«Сражение у Фидониси 14 июля 1788 г. было первым морским сражением очередной русско-турецкой войны 1787-1792 гг. между флотами России и Османской империи, а также боевым крещением Севастопольской эскадры. И хотя бой у Фидониси не имел значительного влияния на ход кампании, но первая победа флота над значительно превосходящими силами противника имела большое психологическое значение.
20
Турецкий флот состоял из 15 линейных кораблей (из них пять 80-пушечных), восьми фрегатов, трех бомбардирских кораблей и 21 мелкого судна. Флоты встретились утром 14 июля 1788 г. у острова Фидониси (Змеиный). Соотношение сил сторон было неблагоприятно для российского флота. Турецкая эскадра имела 1120 орудий против 550 у русской. Русская эскадра состояла из 2 кораблей 66-пушечного ранга, 10 фрегатов (от 40 до 50 пушек) и 24 мелких судов.
Турецкий флот выстроился в две кильватерные колонны и начал спускаться на русскую линию, атаковав авангард русских под командой бригадира Ф. Ф. Ушакова. Вскоре два турецких линейных корабля были вынуждены выйти из боя. «Св. Павел» под командованием Ушакова пошёл на помощь фрегатам.
Корабль Капудан-паши оказался с одного борта под огнем фрегатов, а с другого – корабля Ушакова. Все попытки турецких кораблей исправить положение немедленно пресекались русскими фрегатами. Удачный залп с фрегата повредил корму и бизань-мачту флагмана, и Гассан-паша стал стремительно уходить с поля боя. За ним последовал и весь турецкий флот.
Успех был впечатляющим. Турецкий флот уже не имел господства над морем, а Крым не подвергался опасности высадки десанта. Потёмкин оценил боевое искусство Ушакова, наградив его орденом святого Георгия IV степени, произвел в контр-адмиралы и назначил командующим всего корабельного флота в Севастополе».
21
Керченское сражение
По части Крыма нет покоя
У турок, хоть пашу лечи.
И вновь сражение морское
в районе города Керчи.
Из Порты выползла эскадра
Для высадки десанта в Крым.
Ну, чтоб им было неповадно,
Под Керчью туркам бой дадим.
Турецкий флот в атаку с ходу
Попёр на русский авангард.
Но плюнув ядрами им в морду,
Мы их расстроили парад.
И всё же не угомонился
Упрямый Капудан-паша,
Хоть авангард упорно бился,
Крепилась русская душа.
Дал Ушаков сигнал резерву
Помочь немедля кораблям.
А у кого покрепче нервы,
Тот и возьмёт победу там.
22
Фрегаты подоспели к сроку,
И между линий кораблей
Попал противник под жестокий
Огонь российских пушкарей.
Насел Ушак врагу не плечи
И дал из всех орудий залп —
Всесокрушающей картечью
Свою победу предсказал.
Смешались турки от такого
Напора, взяли поворот —
Наш флагман «Рождество Христово»
Тут и берёт их в «переплёт»
С «Преображением Господним»
В сто сорок пушек — гром, огонь…
Напоминанием сегодня
Всем алчущим: наш Крым не тронь!
И турки дрогнули. Досада
Их, может, до сих пор берёт:
Что там осталось от десанта,
И с чем на Крым идти в поход?
Все планы, все расчёты — прахом.
Бежали, унося свой дым:
23
Был лёгким ход, хвала Аллаху,
Их кораблей — какой там Крым!
А Ушаков контр-адмирал
Молебен по погибшим заказал.
Он был от славы и величия далёк,
Любил матросов, каждого берёг.
«Керченское морское сражение. 8 июля 1790 г. произошло Керченское морское сражение. Турецкая эскадра с 10 линейными кораблями, 8 фрегатами, 36 вспомогательными судами вышла из Турции для высадки десанта в Крыму. Её встретила русская эскадра (10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль, 16 вспомогательных судов) под командованием Ушакова.
Турецкий флот с ходу атаковал русский, направив свой главный удар на авангард бригадира флота Г. К. Голенкина. Однако тот выдержал атаку неприятеля и точным ответным огнём сбил его наступательный порыв. Капудан-паша продолжил свой натиск. Тогда Ушаков, отделив наиболее слабые фрегаты, сомкнул корабли плотнее и поспешил на помощь авангарду. Этим маневром Ушаков хотел отвлечь противника на слабые суда, но Гуссейн-паша усиливал давление на авангард.
Оказалось, что ядра с русских фрегатов не долетают до неприятеля. Тогда Ушаков подал им сигнал выйти из линии для возможного оказания помощи авангарду, а остальным кораблям сомкнуть образовавшуюся между ними дистанцию. Не подозревая об истинных намерениях русского флагмана, турки обрадовались, но зря. Ушаков, мгновенно оценив
обстановку, подал сигнал фрегатам резерва защитить свои передовые корабли. Фрегаты подоспели вовремя и заставили
24
турецкого вице-адмирала пройти между линиями под сокрушительным огнём русских кораблей. Тем временем Ушаков стал сближаться с противником на дистанцию картечного выстрела и дал залп всей артиллерией. Противник был засыпан картечью. Турки пришли в замешательство. Они стали поворачивать всей колонной, подставив себя под мощный залп флагманского 80-пушечного корабля Ушакова «Рождество Христово» и 66-пушечного «Преображения Господня», получив большие разрушения и потери в живой силе, т.к. на борту турецких кораблей находился десант, предназначенный для высадки в Крыму. Ушаков, выйдя из линии, угрожал абордажем. Турки дрогнули и пустились в бегство.
Ушаков проявил себя умелым командиром, способным творчески мыслить и принимать неординарные тактические решения. В сражении ярко проявилось преимущество русских моряков в морской выучке и огневой подготовке. Победа
русского флота в Керченском сражении сорвала планы турецкого командования по захвату Крыма».
Победа при Тендре
У мыса Тендра встал на якоря
Турецкий флот, разбоя не творя.
И в море русские заметив паруса,
Решил удрать, чтоб не попасть впросак.
У турок пушек больше, чем у нас,
«Но там Ушак, — сказал паша. — Атас!
Нет, лучше не испытывать свой рок». —
И припустились турки наутёк.
25
Но Ушаков на выстрел подойдя
К дистанции картечного дождя,
Принудил турок к бою. Итого:
Добился флотоводец своего —
Разбил противника он в пух и прах.
Победы веет флаг на русских кораблях.
«Победа Ушакова при Тендре оставила яркий след в боевой летописи отечественного флота. Если в двух предыдущих сражениях флот вначале оборонялся, а потом атаковал, то здесь сразу была решительная атака с чётким тактическим замыслом. Ушаков лично участвовал во всех эпизодах сражения, находясь в самых ответственных и опасных местах, являя подчиненным образец храбрости, личным примером побуждая их к решительным действиям. Но он не сковывал инициативы младших флагманов и командиров кораблей. Турецкий флот потерял в этом бою ранеными и убитыми две тысячи человек, а у русских погиб 21 человек и 25 было ранено».
Сражение у мыса Килиакрия
Вот сомневаюсь: так ли я
Про флот пишу — грешу?
У мыса Калиакрия
Бой всё же опишу…
Он «Рождество Христово»
Не в центре поместил —
От правила морского
Наш Фёдор отступил.
26
Вперёд! И кораблей он
Своих пошёл в обгон,
Нисколько не жалея
Себя (а вдруг в полон
Корабль угонят турки?) —
Атака по душе!
Не дать своих бы в руки
Турецкому паше,
Который попытался
Их с ходу обогнуть.
И замысел удался:
Он перерезал путь
Их флагману и залпом
Такой ему урон
Нанёс, что оказался
Не в силах драться он.
Паша ретировался
Внутрь строя своего.
А бой всё разгорался
Без ведома его.
Наш флот пошёл в атаку,
А Ушаков один
27
Бой четырём турякам
(На то и командир!)
Дал, всё поставив на кон,
Связав маневры их,
Отчаянной атакой
На подвиг звал своих.
Нарушил он порядок
У турок боевой.
А наши уже рядом
Вступили с ними в бой.
И корабли у турок
Так были стеснены,
Что лишь палить друг в друга
В бою смогли они.
Пришлось ретироваться
В османские края.
Вас за победу, братцы,
Готов обнять всех я!
«Сражение у мыса Калиакрия произошло 31 июля 1791 г. Соотношение орудий было 1800 против 980 в пользу турок.
Контр-адмирал Ушаков, заканчивая перестроение флота в боевой ордер, на самом быстроходном флагманском корабле «Рождество Христово», вопреки устоявшемуся в морской тактике правилу находиться в центре, пошёл вперёд, обгоняя свои передовые корабли. Это позволило ему сорвать замысел
28
паши обогнуть головные корабли Черноморского флота. Метким огнём он нанёс туркам значительный урон. Их флагман был ранен и вынужден отойти внутрь своего боевого построения.
Черноморский флот, сблизившись с противником на предельно короткую дистанцию, атаковал неприятеля. Флагманский корабль Ушакова, став передовым, вступил в бой с четырьмя кораблями, не давая им развить атаку.
Этим манёвром Ушаков окончательно нарушил боевой порядок передовой части турок. Их корабли начали уходить. 8 августа Ушаков получил известие о перемирии и повеление о возвращении в Севастополь.
В 1793 г. Ф. Ушаков был произведён в вице-адмиралы.
МедальУшакова — госнаграда СССР и РФ. Ею награждались и награждаются матросы и солдаты,
старшины и сержанты, мичманы и прапорщики Военно-
Морского Флота и морских частей пограничных войск за мужество и отвагу, проявленные при защите Отечества на морских театрах как в военное, так и в мирное время».
Ура, Антарктида!
Век 19-й, быстрый и странный,
Годом 20-м к открытьям влеком…
Лермонтов Миша — мальчик в Тарханах,
Пушкин звенит гениальным стихом…
К южному полюсу под парусами
Два корабля из России идут
( Чем же мы только мир не потрясали!) —
Им Антарктида откроется тут.
29
Это открытие славой покрыло
Флот наш российский на все времена.
И справедливо судьба заключила
В мира анналы их имена.
Земли все открыты вроде на земшаре,
Девятнадцатый в разгаре новый век.
Лишь на Южный полюс льды пройти мешали.
Даже Кук смутился льдами,
путь сквозь них отверг.
Куку что за льдами видно?
Шхуна взять их не смогла.
Антарктида, Антарктида,
Там торосы, хлад и мгла!
Но ничто не сдержит русских мореходов.
Беллинсгаузен и Лазарев прошли.
Слава русская зажглась двадцатым годом:
Нашим край открылся Антарктической земли.
Эй, матрос, что с марса видно
Там по курсу корабля?!
Антарктида, Антарктида —
Наша русская земля!
Синопское сражение
К морю Вечности течёт
Времени река.
И ведут по жизни счёт
Годы-облака.
30
Пушкин свой короткий срок
Звёздно отблистал,
И его волшебный слог
Образцом нам стал.
Метеором пронеслась
Лермонтова песнь…
Это счастье, что у нас
В сердце она есть…
Их дуэли унесли,
А кого война…
Битвы многие прошли.
Вот ещё одна.
* * *
Зубами скрипнула Европа,
Узнав о том, что у Синопа
Разбили мы турецкий флот.
Свои эскадры он ведёт,
Войну России объявляя;
Держись, Отчизна дорогая.
Опять беда, опять война.
Скажи, кому она нужна?
Тому, замыслил кто бросок —
Отнять у нас земли кусок,
31
Мечту убить в славянских странах
Добыть свободы на Балканах.
В османах надо зло разжечь,
Чтобы на Русь подняли меч.
А мы, французы, англичане
На помощь к ним всегда подчалим.
Но это позже, а пока
Нахимов туркам мнёт бока.
Нахимов с адмиральским кантом
К морскому бою был с талантом.
И к этим дням успел прослыть
Уменьем в море турок бить.
И вновь с османами война.
Нужна победа, хоть одна.
А турки в бухте под Синопом
Готовились к налёту скопом
Напасть с десантом на Сухум,
Устроить русским знатный бум.
Пока для боя всем грузились,
Пока с десантом провозились,
Пока гонял Осман-паша
Команду… Сквозь шторма спеша,
Искал Нахимов их эскадру,
32
Нашёл и встал у бухты рядом,
Закрыв им выход на простор.
И грохнул пушек разговор…
Могла к паше придти подмога
С Баши-Кертеза, с Дарданелл:
Англо-французских было много
Там кораблей, но не успел
Сигнал послать им адмирал:
Нахимов их атаковал.
Но турки первыми открыли
Огонь по своему врагу:
И с кораблей они палили,
И с батарей на берегу.
Под ураганным их обстрелом
Эскадра наша с двух колонн
Идёт к ним на сближенье смело,
А ядра бьют со всех сторон.
А он на палубе «Марии»
Глядит в подзорную трубу…
И наши пушкари открыли
Огонь, верша борьбы судьбу.
Горят суда. Вскипает море.
Пали! Ещё пали! Круши!
33
Почти в начале боя — вскоре
Подбит фрегат Осман-паши.
Из под огня «Марии» выйдя,
«Парижа» под огонь попал.
Его в трубу Нахимов видел,
Как он под берегом сгорал…
А раненый Осман-паша
В воде по грудь, едва дыша,
Своими брошен и ограблен,
Стоял. Тонул его корабль.
Четыре наших моряка
Спасли седого старика
Раздетого и без регалий
И на «Марию» передали.
Погиб весь флот турецкий в битве.
А наш с уменьем и в молитве
Всё ж уцелел. Ни одного
Не потеряли своего
Мы корабля. Лишь тридцать восемь
Погибло наших моряков.
А их потери, если спросим?
Три тыщи турок — вот таков
Итог сраженья при Синопе.
И вопли поднялись в Европе,
34
Что мы вандалы, канибаллы,
Что Черноморский флот наш мало
Разрушить, надо и Кронштадт,
И каждый журналист был рад
Лить зло и бред с полос газетных…
Ядром пальнуть бы нам в ответ им.
Но нам и нынче наплевать
На эту, блин, Европечать!
«Нахимов Павел Степанович (1802-1855), российский флотоводец, адмирал (1855 год). Родился 5 июля 1802 года в
селе Городок (ныне село Нахимовское) Смоленской губернии. Сын отставного секунд-майора., окончил Морской кадетский корпус (1818 год), служил на Балтике, совершил кругосветное плавание (1822-1825 годы). Участвовал в Наваринском сражении (1827 год), командовал корветом, фрегатом «Паллада», с 1834 года — линкором «Силистрия». За успешные действия на Черном море был назначен командующим корабельными соединениями, произведен в контр-адмиралы (1845 год), затем в вице-адмиралы (1852 год).
Безупречный организатор, Нахимов неустанно повышал качество боевой подготовки флота и при этом стремился не отягощать быт моряков. При известии о начале Крымской войны эскадра Нахимова вышла в море, борясь со штормами, отыскала-таки и полностью уничтожила турецкие корабли в Синопской бухте (1853 год)».
35
Оборона Севастополя
Кончалась парусная эра,
Пар движителем стал судов.
Дымили трубы в атмосферу,
Как грозных вестники годов.
Бой при Синопе стал последним
Сраженьем парусных флотов.
Победу нашу чти, наследник,
Беречь Отчизну будь готов.
Полезли из Европы своры
К Российскому вновь пирогу.
Англо-французские линкоры
Все одолеть я не смогу.
Чтоб защищён был Севастополь,
Снимайте пушки с кораблей!
При входе в бухту флот затоплен —
Взамен царьградовских цепей.
Нахимов как задумал — сделал.
Он обороны стал главой.
И глядя вдаль морским пределам,
Качал печально головой.
Он много взял на свои плечи —
36
За ним как бы Россия вся.
Запасы ядер, бомб, картечи
Пополнить надо нам, друзья.
Достать нас с моря враг не в силах,
На суше мы его — в штыки,
И в пушки, что с судов сносили
Мои матросы-мужики.
Матросы, с ними горожане
Создали бастионов ряд.
Морские пушки заряжали —
К боям готовые стоят.
Британцы, франки и сардинцы
Атаковали бастион.
И каждый раз от нас гостинцы
Схватив, откатывались вон.
В атаке он погиб четвёртой
(Всего атак случилось шесть),
Но он командовал и мёртвый,
Не уронив комфлота честь.
* * *
Синоп — лишь повод для Европы,
Нашла б его и без Синопа.
37
И нам объявлена война.
Была проиграна она.
Но героизм России флота
Достоин славы и почёта.
И памяти. И нет греха
Воспеть его строкой стиха.
«Когда в Чёрном море появился мощный англо-французский флот и русские войска в Крыму потерпели поражение, командующий эскадрой адмирал Нахимов фактически возглавил оборону Севастополя (начальником порта и военным губернатором его назначили задним числом в феврале 1855 года). Вместе с адмиралом Владимиром Корниловым он затопил корабли, перекрыв ими вход в бухту, силами матросов и жителей возвел бастионы и разместил на них корабельную артиллерию. Умелые действия Нахимова позволили долго — 11 месяцев — удерживать Севастополь, несмотря на все усилия численно и технически превосходивших нас интервентов. Адмирал был смертельно ранен 28 июня 1855 года на Малаховом кургане. Он похоронен во Владимирском соборе Севастополя. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 года были учреждены ордена Нахимова I и II степени и медаль Нахимова».
* * *
«27 августа 1855 года начался шестой, последний штурм Севастополя. Сражение проходило с переменным успехом. Французы захватили и удерживали Малахов курган. На всех других пунктах обороны совершались чудеса храбрости, русские отбили нападение, но дальнейшая оборона Севастополя уже не имела смысла, держаться не было возможности. Был дан приказ оставить Севастополь, войска перевели на северную
38
сторону. Город зажгли, пороховые погреба взорвали, военные суда в бухте затопили. Союзники не решились преследовать русских, считая, что город заминирован. Только 30 августа они вступили в развалины города. Героическая оборона Севастополя стала известна далеко за пределами России и оказала влияние на ход мирных переговоров: интервенты вынуждены были согласиться на них совсем не на тех условиях, на которые они рассчитывали в начале войны».
Герои обороны Севастополя
Мы той обороны героев
И славим, и помним, и чтим.
Они не клялись перед строем
Быть верными клятвам своим.
Они поклялись не прилюдно,
А в сердце их клятва жила.
И в час, когда Родине трудно,
Она их на подвиг звала.
В атаках себя не щадили,
Обстрелов снося ураган.
И головы честно сложили,
Свидетель — Малахов курган.
Нахимов, Корнилов, Истомин
Погибли, голов не клоня.
Их честь адмиральскую помним,
У вечного стоя огня.
39
Тотлебен, и Даша, и Кошка
Матрос — имена их навек
В анналы о подвигах прошлых
Вписал русский наш человек.
Хирург Пирогов с ними рядом;
По локоть в матросской крови,
Спасал их, не тщась о наградах,
Во имя Господней любви.
О Кошке Петре, о матросе,
Который творил чудеса
В боях на кургана откосе,
И нынче поют голоса.
Нет, память о них не померкла,
В народе и ныне живёт —
Знать, мерит особою меркой
Героев наш русский народ.
А сколько же там под курганом
Осталось их в битве крутой!
Помянем мы всех безымянных
В День воинской славы с тобой!
* * *
О Кошке и о подвигах его
Со школы знаем, с детства своего
40
Из книг, учебников да из кино «Нахимов».
И патриотов зарождая дух,
Героя образ нас пленял как символ
Преодоленья вражеских порух.
Кино являло нам с литературой
Не только, как давно мы били турок,
Но как недавно — сволочь-немчуру.
И подражая тем кино героям,
В заброшенном убежище порою
В войну любили затевать игру…
Нас не отделят либералов крики
От предков наших славных и великих!
«Генерал-инженер Эдуард Иванович Тотлебен (1818-1884) участвовал в организации оборонительных работ, укрепил все подступы к городу сплошной сильной фронтальной и фланговой обороной пушечным и ружейным огнём.
Союзники не смогли взять Севастополь открытой атакой и 28 сентября начали осаду. 8 июня Тотлебен был ранен пулей в ногу навылет, но продолжал руководить оборонительными работами. Но состояние его здоровья ухудшилось, и он оставил Севастополь.
Матрос Петр Маркович Кошка (1828-1882) родился в селе Ометинцы Каменец-Подольской губернии в семье крепостного крестьянина и за вольнодумство отдан помещицей в матросы. В дни Севастопольской обороны в числе других матросов отправлен на берег. Был смел, храбр и находчив в бою, особенно отличался в разведке и при захвате пленных.
41
Однажды он c одним ножом взял в плен трех французских солдат, в другой раз под огнем врага вырыл возле траншеи неприятеля кощунственно закопанное по пояс в землю тело русского сапера и унес его на 3-й бастион. В тело сапера попало 5 пуль. За этот подвиг он был награжден Знаком Отличия Военного ордена Святого Георгия. Однажды ночью Кошка прямо из французского котла утащил варёную говяжью ногу, а в другой раз днем увел вражеского коня. Его он продал, а деньги пожертвовал на памятник погибшему товарищу. В одной из вылазок был ранен штыком в грудь. После войны находился на излечении, но затем вновь служил в Петербурге. Скончался от горячки после того, как провалился под лёд, спасая двух девочек.
Хирург Николай Иванович Пирогов (1818-1881) во время Крымской войны был главным хирургом осажденного Севастополя. Он изобрел методику, в результате которой ему
удавалось избегать ампутации конечностей у многих раненых. Впервые применил гипсовую повязку при лечении костных повреждений. В осажденном Севастополе организовал Крестовоздвиженскую общину медсестер для ухода за ранеными. Пирогов является основоположником военно-полевой хирургии. Впервые оперировал раненых с обезболиванием эфирным наркозом. За критику отсталости русской армии и ее вооружения впал в немилость императора Александра II.
Даша Севастопольская (Дарья Лаврентьевна Михайлова) (1836-1892) родилась в семье матроса, недалеко от Казани. Ее отец погиб в Синопском сражении. Она осталась сиротой в 15 лет. Самостоятельно на свои средства купила повозку и оборудовала походный перевязочный пункт. Ее любили солдаты и матросы, они восхищались ее
мужеством: Даша с передовой вывозила раненых. За свой
42
подвиг была награждена императором Николаем I золотой медалью с надписью «За усердие» на Владимирской ленте для ношения на груди и 500 рублей серебром».
Подвиг «Варяга»
Под влиянием прогресса
Ветер заменён на пар.
А войны злодеи-бесы
Разжигаю алчный жар
Капитала; торк под локоть:
Кто богаче, тот и пан —
Тех подмять, а этих — слопать,
И главенствуй среди стран.
Корабли теперь машиной
Разгоняют, и бронёй —
Не доской — борта обшили —
Можно и пойти войной
На того, кто послабее… —
Нарастал военный зуд.
Да, кого зажгла идея,
Уговоры не спасут.
И японцы-самураи,
Алчных взглядов не тая,
43
Пожирающе взирали
На российские края.
* * *
20-й век, четвёртый год,
Февраль, девятый день.
Чтит эту дату наш народ
Под снежную вертень.
Судьба Россию не спасла,
Войны с япошкой не минули.
В охране русского посла
«Варяг» работает в Сеуле.
Корабль был в мире самый быстрый —
Российский крейсер наш «Варяг».
Не для понта словечко тиснул —
Так документы говорят.
«Варягу» в смертную ту дату
(Не штормом била в борт волна)
Прислал о сдаче ультиматум
Контр-адмирал японский (гад он:
Ведь не объявлена война!):
Покинуть порт ему с «Корейцем»
Японцами предписано:
44
В противном случае на рейде
Обоих пустим вас на дно.
Дымит японская эскадра,
Сигналит: «Русика, сдавайсь!»
Средь нас нет трусов, значит, надо
Сыграть врагу последний вальс.
Нет о войне уведомленья,
Но вот она, грозит бедой.
И взвился флаг — не подчиненья,
А «Мы принять готовы бой!»
Неравны силы — это ясно.
Но честь Руси морской не тронь!
Коли погибнем — не напрасно,
Так, братцы, по врагу — огонь!
«Варяг» с «Корейцем» били залпом
По крейсеру «Асама»; он
Горел и вид имел столь жалкий,
Что хоть из боя выйди вон.
Потом по крейсеру «Акаси»
Они ударили, и тот
В итоге был в огне ужасен,
Его чинили целый год.
45
Один на дно пошёл эсминец,
Другой — за ним, ползя домой.
Нас рок погибельный не минет
В тот страшный беспощадный бой.
Горели шлюпки, гибли люди,
Кто б глянул — впал немедля в немь.
Из тридцати шести орудий
Остались целыми лишь семь.
Не лучше выглядел «Кореец»,
Но на плаву держался всё ж,
А флаг Андреевский на реях
Грозил врагу: «Нас не возьмёшь!»
Японцам не по силам было
Нас затопить, иль увести.
«Варяг» не дрогнул, и отплыл он
В порт, чтоб оставшихся спасти.
И чтоб не дать врагу поживы,
Матросы, слушайте приказ:
«Молитесь, кто остались живы!
В «Корейца» заложить фугас!
На крейсере открыть кингстоны!
Прощай, железный наш ковчег!
46
Пускай по нашей воле тонут,
Но нас врагу не взять вовек!»
«9 февраля 1904 года — день подвига и гибели крейсера «Варяг». Этот день стал и очередным днем немеркнущей боевой славы российского флота.
. Ночью 27 января (по старому стилю) капитану «Варяга» В. Ф. Рудневу вручили ультиматум от японского контр-адмирала Уриу: «Варяг» и «Кореец» должны покинуть порт до полудня, в противном случае они будут атакованы на рейде. Всеволод Федорович Руднев огласил ультиматум экипажу со словами: «Вызов более, чем дерзок, но я принимаю его. Я не уклоняюсь от боя, хотя не имею от своего правительства официального сообщения о войне. Уверен в одном: команды «Варяга» и «Корейца» будут сражаться до
последней капли крови, показывая всем пример бесстрашия в бою и презрение к смерти».
В исходе этого боя сомневаться было невозможно. Русскому бронепалубному крейсеру и устаревшей канонерской лодке японцы противопоставили шесть бронированных крейсеров и восемь миноносцев. При том «Варяг» вообще не имел бортовой брони и даже бронированных щитов на орудиях.
Когда корабли противников увидели друг друга в открытом море, японцы выбросили сигнал «сдаться на милость победителя». В ответ «Варяг» поднял боевые флаги. В 11 ч. 45 мин. с крейсера «Асама» грянул первый выстрел. Весь огонь японская эскадра сосредоточила на «Варяге», поначалу игнорируя «Корейца». На «Варяге» горели разбитые шлюпки, вода вокруг него кипела от взрывов, остатки корабельных надстроек с грохотом падали на палубу, погребая под собой русских матросов. Замолкали один за другим подбитые орудия, вокруг которых лежали убитые. Но, несмотря на шквальный
47
огонь и огромные разрушения, «Варяг» все же вел прицельный огонь по японским судам из оставшихся орудий. Не отставал
от него и «Кореец».Даже раненые не отходили от своих боевых постов. Корабельный священник отец Михаил несмотря на постоянную угрозу гибели ходил по залитой кровью палубе «Варяга» и воодушевлял офицеров и матросов.
«Варяг» сосредоточил огонь на «Асаме». В течение часа он выпустил 1105 снарядов по японцам, в результате чего на «Асаме» начался пожар, обвалился капитанский мостик и был убит командир корабля. Крейсер «Акаси» получил столь тяжелый ущерб, что его последующий ремонт тянулся более года. Еще два других крейсера получили не менее тяжелые повреждения. Один из миноносцев затонул во время боя, а другой — по пути в порт Сасебо.
Противник был не в силах ни затопить, ни захватить русские суда. Когда силы русских моряков были на исходе, Руднев принял решение о возвращении в порт, чтобы спасти оставшихся в живых матросов.
Когда изуродованные русские суда добрались в порт, на палубу «Варяга» поднялся капитан французского крейсера Сэнэс. Он так описал увиденное: «Я никогда не забуду потрясающего зрелища, представившегося мне. Палуба залита кровью, всюду валяются трупы и части тел. Ничто не избежало разрушения».
Из 36 орудий остались более-менее целыми лишь 7. В корпусе было обнаружено четыре огромные пробоины. Из состава команды, находившейся на верхней палубе, погибли 33 моряка и 120 были ранены. Капитан Руднев получил тяжелое ранение в голову. Чтобы не допустить захвата безоружных кораблей японцами, «Кореец» решено было взорвать, а на «Варяге» открыли кингстоны. Оставшихся в живых русских героев разместили на иностранных судах».
48
Слава Русским героям! Вечная им память!
«Наверх вы, товарищи, все по местам!» —
Мы песнь эту сызмальства знаем.
Для нас она словно духовный бальзам,
Гимн патриотизма и знамя!
Но кто в детстве мог проникать глубоко
В понятье кровавой той битвы,
Что где-то когда-то была далеко
Нестрашной уже, подзабытой?
Жизнь долгой сложилась, и только теперь
Совсем по-иному я мерю —
Той суммою мной пережитых потерь
«Варяга» с «Корейцем»* потерю.
Как реквием песню я эту пою,
Молитву в годину лихую
О всех, кто погибли в священном бою
За Русскую землю святую.
—————————————————
* Русская канонерская лодка, бившаяся с японцами рядом с «Варягом»
49
В Первую мировую
20-й век. Ход Первой мировой.
Ведут флоты моей Отчизны бой.
Подлодки цели ищут в толще вод,
Победы страждет наш Российский флот.
На Чёрном море и Балтийском враг
Не смог успешно воевать никак:
Нет сил германцу наших одолеть —
Иль убежать, иль утонуть, иль околеть.
Мы из японской извлекли урок
И новых кораблей создали впрок,
Взрастили мужественных моряков,
Готовых защищать нас от врагов.
И только в мире грянула война,
Затраты окупились все сполна.
Мы им втыкали славно на волнах
Балтийских, поселяя в душах страх.
«Нет, лучше англичанина мочить,
Чем русских мину в бок заполучить», —
Так не один боялся немец-капитан
От русской мины получить таран.
50
Уменьем мины ставить превзошли мы всех,
Чем обеспечили наш боевой успех.
И слава грозная российских моряков
Плыла, пугая, вдоль немецких берегов.
И не морфлота нашего вина,
Что не победой кончилась война.
«1 августа 1914 года началась первая мировая война, развязанная империалистической Германией, объявившей войну сначала России, а затем Франции и Бельгии. Военные действия начались одновременно на суше и на морях. Против русского Балтийского флота были направлены значительные военно-морские силы немцев, а против Черноморского — немцев и турок, их союзников.
Итоги русско-японской войны не прошли бесследно для русского флота. В результате усилий передовой части русских морских офицеров и, прежде всег,о последователей школы адмирала Макарова русский флот оказался сравнительно неплохо подготовленным к войне.
Германия же к началу войны на Балтийском море обладала значительным превосходством в силах. Русским
морякам пришлось сражаться с коварным и сильным врагом. Но отличное знание, умелое использование боевой техники и верность воинскому долгу обеспечили им успех в борьбе с немецким флотом.
Из всех воюющих государств Россия оказалась самой подготовленной к войне. Русская мина наводила ужас на немецких пиратов. Об этом свидетельствует признание одного немецкого подводника. «В начале войны, — писал он, — лишь одна мина представляла опасность — мина русская. Ни один из
51
командиров, которым была «поручена Англия», — а мы, собственно говоря, все были такими. — не шел охотно в Финский залив. «Много врагов — много чести» — отличное изречение. Но вблизи русских с их минами честь была слишком велика. Германии, надо прямо сказать, делать там был нечего. Каждый из нас, если не был к тому принужден, старался избегать «русских дел».
В 1914—1915 годах общие потерн немцев в кораблях и транспортах составили (в водоизмещении) 105 тысяч тонн. Потерн русских — 29 тысяч тонн.
В кампанию 1916 года русские миноносцы при поддержке крейсеров наносили удары по немецким коммуникациям,
проходившим вдоль берегов Швеции. 4 мая подводная лодка «Волк» пустила на дно сразу три парохода противника. 31 мая 1916 года потоплены немецкий вспомогательный крейсер «Герман» и два вооруженных конвойных парохода. Читатель устанет от перечисления потопленных, разбитых и пленённых германских судов.
Крупное поражение немецкий флот понес на Балтике в набеговой операции, которую германское командование решило предпринять в ноябре 1916 года. В итоге этой авантюрной операции немцы потеряли семь кораблей.
В течение 11 месяцев после этого они не осмеливались на активные действия. И только осенью 1917 года, когда готовилось вооруженное восстание с целью свержения Временного правительства, немецкие империалисты предприняли крупную операцию по захвату Балтийских островов. Они рассчитывали прорваться в Финский залив и ударить по революционному Петрограду с моря. Но балтийские моряки, руководимые большевиками, нанесли мощные удары по немецкому флоту и сорвали коварные планы врага.
52
Не менее упорную борьбу с немцами и турками вел Черноморский флот. В октябре 1914 года немецко-турецкий флот внезапно напал на русские города и порты Черного моря. Были обстреляны Севастополь. Одесса, Керчь и Новороссийск. Однако все атаки врага черноморцы отбили.
Вскоре последовали ответные действия Черноморского флота. 10 ноября 1914 года русские корабли обстреляли турецкий порт Зунгулдак. откуда противник перебрасывал уголь в Константинополь. Одновременно русские миноносцы поставили минные заграждения у Босфора. Возвращаясь в свои базы, они потопили три турецких транспорта с войсками.
В 1915 году Черноморский флот проводил активные крейсерские операции. Надводные корабли и подводные лодки
ставили мины у турецких берегов, на которых подрывались вражеские военные суда и транспорты. В апреле 1915 года на минном поле в районе Одессы—Очакова подорвался турецкий крейсер «Меджидие», а в июне — крейсер «Бреслау».Умело и мужественно действовали на Черном море и русские подводники. В результате активных наступательных действии Черноморский флот за 1914—1917 годы «потопил 102 неприятельских парохода, 110 моторных и около 5000 парусных судов. Успешно отбивали русские моряки и нападения немцев на севере, где враг стремился нарушить связи России с ее союзниками.
После Октябрьской революции русский флот полностью потерял боеспособность. По Брест-Литовскому мирному договору русская армия и флот должны были оставить береговые укрепления в получавших независимость Финляндии и Эстонии. В мае 1918 года состоялся Ледовый поход Балтийского флота: корабли были выведены через льды из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт».
53
О флоте советском
Покончено с гражданскою войной.
Россия стала новою страной.
Глядит Европа на Москву, дивясь:
Как строит свою жизнь народная там власть.
Народ — хозяин; всё — наоборот:
Владеет всем теперь в стране народ.
И недра, и леса, земля, вода,
Заводы и дороги, города —
Принадлежат теперь тебе и мне,
Всему народу, то есть, всей стране.
Поэтому всё береги и сторожи,
Храни Отчизны новой рубежи.
А капитал, утёкший за кордон,
Он власти над народом был лишён.
И начался большой эксперимент.
Враги прервать его могли в любой момент.
И чтобы охранять его, народ
Решил построить армию и флот.
И знали стар и мал, и пионер,
Кто защищает наш СССР.
54
И вроде бы налаживалась жизнь,
И вроде бы успеха дождались,
Как вдруг под утро грянула она,
Великая и страшная война.
Она пришла вослед за ночкой тёмною,
Короткой самой, что несла беду.
И пел народ: «Вставай, страна огромная!»
В том сорок первом памятном году.
И дрогнули, попятились, пока
Не стала твердой Сталина рука.
Не дрогнул лишь один советский флот.
И наш рассказ теперь о нём пойдёт.
«В период Великой Отечественной войны советский флот смог не только отразить внезапное нападение врага, но и перейти к решительным действиям на всех военно-морских театрах. Содействуя Красной Армии, моряки воевали, оставаясь на кораблях; на кораблях же боролись с вражеским флотом на коммуникациях, совершали набеговые операции. Но и на сухопутные фронты с флота регулярно направлялись морские пехотинцы».
ВОВ, адмирал Н. Г. Кузнецов
Его карьеру не любой поймёт.
Читаешь, и не верится — да что там:
В 15 лет пришёл служить на флот,
А в 33 — командующий флотом.
55
Поверить трудно: минул только год,
И он возглавил весь советский флот.
За краткий срок, талантами влеком,
Он — адмирал, он ВМФ нарком.
В истории встал в ряд морских отцов
Герой Советского союза Кузнецов:
Пётр I, Ушаков, Нахимов… Он
Достойно в ряд великих занесён.
И ныне весь российский военфлот
Чтит его имя, память бережёт.
Среди немногих верил он разведке,
Войны начало встретил не врасплох.
Огнём флотов обученных и метких
Налёт Люфтваффе отразить он смог.
Не потеряв ни корабля, ни самолёта,
Ни базы нашей ни одной морской,
Он черноморскому отдал команду флоту
Немедленно вступить с фашистом в бой.
Не ожидая вновь налётов, сразу
Наш Черноморский флот нанёс в ответ
Удары по морским немецким базам,
Чтоб тут же дать понять фашисту: Нет!
56
Не суйся, не пытайся, не надейся!
И не спеши победы пить вино.
За каждое ответишь ты злодейство
Маршрутом тяжким на морское дно.
«Благодаря созданной и отработанной на флотах под руководством наркома Н. Г. Кузнецова накануне войны системе оперативных готовностей советский флот не позволил застать себя врасплох и встретил удары авиации противника мощным организованным ответным огнём. На флотах в эту ночь (22 июня 1941 г.) не был потерян ни один корабль, ни один самолёт морской авиации, не была взята врагом с моря ни одна
наша база. В первые дни вражеского вторжения Н. Г. Кузнецову пришлось действовать на свой страх и риск».
Он план придумал; по нему бомбили
Ночами наши соколы Берлин;
Им смерть несли отеческие крылья,
Пытаясь вбить в их наступленье клин.
Флот и сухопутные войска
Враг занял территорию большую,
И базы военфлотские на ней.
Флотам пришлось в ту пору грозовую
Взаимодействовать с войсками в громе дней.
Свою работу он сосредоточил,
Наш адмирал товарищ Кузнецов,
57
Чтоб был огонь и выверен, и точен,
Поддержкой был в окопах для бойцов.
Прицельно бил в блокаду Ленинграда
По точкам огневым и кораблям
Балтийский флот. И никакого сладу
С ним не было врагам, и легче было нам.
Наш адмирал был настоящий воин,
Страны советов доблестный солдат.
Судов ленд-лизовских из Англии конвои,
Морской пехоты двадцать пять бригад,
Что в сорок первом тяжком под Москвою
Стояли против натиска врага:
«Полундра!» — и встречали штыковою
Атакою, кладя его в снега…
Письмо морского пехотинца
Ты прости меня, мать,
Что ушёл я воевать
Не твоя вина,
Что стряслась война.
Ты растила меня
Не для пороха-огня —
Для любви и для труда,
А я вон куда.
58
Мне бы взяться за плуг,
Да случилась она вдруг.
Вместо плуга — штык,
Я к нему привык.
Вот закончу войну,
Приведу в наш дом жену,
Подарю тебе внучат,
Пусть в дому кричат.
Станем жить веселó.
А на свадьбу всё село
Соберём в наш дом,
Но потом, потом…
Всё потом, а пока
Надо одолеть врага.
Завтра, мама, снова бой.
Я вернусь живой.
На сегодня прощай,
Слёз не лить пообещай.
А зажжёшь свечу —
Пулю не схвачу…
Он в пехоте морской.
А она одна с тоской
На его глядит портрет,
А письма всё нет.
59
В дом ударил снаряд,
Балки рухнули, горят.
Под курганом лёг
От свинца сынок…
Для чего же она,
Жизнь, была для них дана?
Оборвалась её нить,
И кого винить?
* * *
Путь боевой прошли бригады длинный
Во всех боях и наступленьях войск
От стен Москвы до самого Берлина,
След в Летопись войны внеся геройский свой.
Есть много толстых книг об адмирале,
Он славен был, талантлив, образцов.
В ряду он тех, Победу кто ковали,
На то и прозывался: КУЗНЕЦОВ!
Балтийский флот
О флоте Балтийском сказанье
Должно зазвучать, как набат.
Упорно враги наползали
В надежде убить Ленинград.
В истории дату найдёте:
Два дня было до сентябрей.
60
По танкам врага и пехоте
Удар нанесли с кораблей.
Не год и не два после минет,
И нынче припомним опять,
Как лупит по танкам эсминец,
А танкам его не достать.
Огонь корабельных зениток —
Врага самолетам заслон,
Чтоб наш Ленинград от попыток
Блокады его был спасён.
Орудья линкоров, эсминцев
И фортов Кронштадта стволы —
От их смертоносных гостинцев
Редели фашистов валы.
* * *
Ну, что поделать, старина.
Судьбой дана тебе война.
Коль хочешь ты остаться цел,
Точней бери врага в прицел.
Война не шутка, не игра.
И кровь, и смерть, и боль, и страх.
И если ждёшь победы в ней,
Бери врага в прицел точней.
61
А на войне, как на волне,
Куда швырнёт — не ведать мне.
Пусть гнев кипит в твоей груди,
Точней, братишка, наводи!
Смертелен бой. Погибнем? Что ж!
Зато ты родину спасёшь.
Не защитит врага броня.
Огонь, браток, дай им огня!
* * *
За немцами финны полезли,
И наш Белоостров был взят,
В огня артиллерии бездне
Пришлось им отхлынуть назад.
Очишен от них Белоостров,
Кусочек советской земли,
И вновь к белоостровским соснам
Вернуться они не смогли.
Подробно — по фактам — найдёте,
Друзья, в Интернете отчёт
О том, как подмогой пехоте
Служил наш советский Балтфлот.
На случай прорыва фашистов
План уничтоженья судов
62
И всех кораблей был подписан
И для исполненья готов:
Топить корабли у Кронштадта
В фарватерах, рейдах его,
Чтоб не пропустить к Ленинграду
Армаду их — ни одного.
Но стойко блокада стояла,
И лечь не пришлось им на дно.
В том плане потребность отпала,
И лёг он навек под сукно…
Атаки матросские дерзки,
Убоен огонь кораблей…
Без флота блокады поддержки
Не выстоять было бы в ней.
Великую службу блокаде
Наш флот сослужил в громе дней.
Не славы, не ордена ради,
А ради спасенья людей.
* * *
Зима. Лёд Финского залива
Фашист исследовал пытливо:
Нельзя ль по этому пути
Нам к Ленинграду подойти?
63
Но восемь батарей орудий
И восемнадцать буеров,
Стрелковых рот четыре — будем
Считать, заслон врагу готов.
Плюс лыжный полк морской особый —
Посунься к нам теперь, попробуй!
Флот по стоянкам сформирован,
Чтобы любой врага налёт
Был отражён, и немец чтобы,
Подбитый, уходил под лёд.
Морская пехота
Не может сказание наше
Десант морской не воспеть.
В атаках врагам был он страшен:
— Майн гот! Полосатая смерть! —
Кричали в испуге фашисты,
Спасенье одно — хенде хох!
Напор у десанта неистов —
Успеть бы удрать со всех ног.
«В период Великой Отечественной войны советский флот смог не только отразить внезапное нападение врага, но и перейти к решительным действиям на всех военно-морских театрах. Содействуя Красной Армии, моряки воевали, оставаясь на кораблях, на кораблях же оставаясь, боролись с
64
вражеским флотом на коммуникациях, совершали набеговые операции. Но и на сухопутные фронты было отправлено около 500 тысяч морских пехотинцев, высажено 113 морских десантов численностью около 330 тысяч человек — в отличие от ВМС Германии, которые за 1941-1945гг. пытались осуществить высадку всего лишь 5 морских десантов».
Морская пехота
Волна за волной,
Как в море прибой,
Накатит с налёта,
Сметая врагов
Ударом штыков,
Морская пехота.
Для морской пехоты
На войне по край
Выпало работы –
И не вспоминай.
Жёсткая работа,
Страшная работа,
Смертная работа —
И не вспоминай.
Вода как вода,
Но где и когда,
Минутой какою
Мальчишки душа,
Атаку верша,
Вдруг станет морскою?!
65
В души глубине
До срока на дне
Запас героизма.
Морскою душой
Он ринется в бой,
Лишь кликнет Отчизна!
Для морской пехоты
На войне по край
Выпало работы –
И не вспоминай.
Жёсткая работа,
Страшная работа,
Смертная работа —
И не вспоминай.
* * *
Идёт война от моря и до моря,
Людской сжигая невозвратный капитал.
Жена седая, мать седа от горя,
Сироты дети — кто ж не испытал
Тот груз, войной нам брошенный на плечи.
Казалось, неподъёмный и смертельный груз.
Но всё ж гнездо врага нечеловечье
Смог растолочь великий наш Союз.
Но это будет после. До Победы
Стране придётся столько испытать потерь,
66
Которых мир пока ещё не ведал.
Но той для нас Победы нет святей.
Прощай, Одесса!
Не сдали мы пока ещё Одессы,
И от Москвы ещё врагов не отмели
(И ныне алчут воровские бесы
К делёжке нашей приступить земли).
А там в хаосе взрывов, крови, криков
Идёт сраженье, столкновенье двух идей.
И чья возьмёт, та станется великой,
Спасительною для сердец людей…
* * *
Россия! Сколько ж за века
Ты вынесла, перетерпела,
И сколько раз намять бока
Врагам-агрессорам сумела!
Но этот враг жесток, хитёр,
Вооружён от всей Европы.
От моря к морю фронт простёр
Траншеи, блиндажи, окопы…
Враг прорывал своим огнём
В преградах обороны бреши.
67
Мы отступление ведём,
Пока воюем безуспешно.
Стоит в блокаде Ленинград,
В бинокль Кремля враг видит башни,
И под Одессою отряд
Морской пехоты в рукопашной
Сошёлся схватке с наглецом —
Врагом, что лезет без удержки.
И всё трудней лицо в лицо
Нам биться с ними без поддержки.
В верховной ставке решено:
Терять бойцов уже нет смысла.
Распоряжение дано,
Флот и войска чтоб скрытно, быстро
Под Севастополь отвести
И тем пополнить оборону,
И общей силой нанести
Фашисту максимум урону.
.
Прощай, Одесса и прости!
Прости уход необходимый,
Он будет пó сердцу скрести
Под боя грохотом и дымом.
68
Прощай, Пересыпь и причал,
Прощай, Привоз и Молдаванка…
Тебя прекрасней не встречал.
Эх, лучше б смерть найти под танком.
Вернёмся мы, ты потерпи.
И отомстим за все потери.
Свободных мест полно в степи,
Чтоб закопать фашиста-зверя.
Поднимем снова красный стяг
Советский над одесской крышей.
И «На Берлин!» на плоскостях
У самолётов мы напишем!
Сдача и штурм Севастополя
Шнапсу нажравшись, трижды накатывал
На Севастополь яростный враг.
Кровью умывшись, катился обратно,
Словно ком снега в крутой овраг.
Ночью стояло над городом зарево —
Горело и то, что гореть не могло.
Это Малахов курган отоваривал
Прущих фашистов, штык им в ребро.
Жил Севастополь за месяцем месяц,
Стоял, как над морем камень-утёс.
69
Но силы иссякли, фашистская нечисть
Вползла в Севастополь, и плакал матрос.
«Оборона Севастополя вошла в историю как пример мужества советских солдат и матросов, а также как одна из самых тяжёлых и продолжительных операций первого периода войны. Несмотря на героическое сопротивление город был сдан, что означало, что и весь Крым теперь под врагом…
Севастополь — форпост Крыма. Тот, кто им владеет, контролирует весь черноморский регион. Немцы отлично это знали, а также понимали, что советской авиации легко достать из Крыма до нефтепромыслов Румынии. Вот почему уже в первый же день войны город подвергся мощной бомбардировке. А в конце октября 41-го Севастополь стал полем боя на 250 дней — до июля 42-го. Расход боеприпасов на штурм Севастополя был чудовищен: около тонны бомб на одного убитого или раненого нашего бойца. Немцы считали Севастополь одной из сильнейших крепостей мира, и взятие его — великим успехом рейха. Город пал 1 июля 42-го, но весной 44-го наши вернулись в него».
Мы прощались с тобой, Севастополь,
И роняли слезу на ходу.
Мне казалось, что сколько ни топай,
Я назад до тебя не дойду.
Но двух лет не прошло, с Перекопа
До тебя в три недели пути
С автоматом-надёжой притопал,
Да гора встала вдруг на пути.
70
Под Сапун той проклятой горою
Сколько нас полегло, не скажу.
Я родною иду стороною,
На разгром со слезою гляжу.
Гору взяли в три дня, слава, Спасе!
Хоть рыгала огнём, как вулкан.
И сказал политрук (с ним согласен),
Что наш русский народ великан.
Что же сделал, скажи, Севастополь,
Он с тобой, этот немец-дикарь?
Ну, прощай! А я дальше потопал
Мир спасать от фашистских всех харь.
Над Сапун-горою
Звёзды ходят роем,
Звёзды над горою
Трепетно дрожат.
Под Сапун-горою
Полегли герои,
Под земной корою
Павшие лежат.
Нерушимой крепью
Шли вы цепь за цепью,
Наступали степью
В тельниках бойцы.
71
И пробили бреши.
И в пустых скворечнях
Вновь порою вешней
Залились скворцы.
Над Сапун-горою
Слышатся порою
Ночью под луною
Павших голоса.
Это звёздным роем
В память тех героев
Песню нам с тобою
Дарят небеса.
«Третий сталинский удар — освобождение Крыма. Осень-зима 1943 года. Наши войска блокировали Крым и оборонявшую его 17-ю немецкую армию.
Штурм надо было готовить, и наши войска начали решительные действия только в апреле 44-го. Было обеспечено двукратное превосходство над противником в пехоте и бронетехнике, полуторакратное в артиллерии и чуть ли не десятикратное в авиации (у нас 1250 самолётов, у них — 150).
На третий день операции — к вечеру 10 апреля была прор- вана немецкая оборона на Перекопе и южнее Сиваша. В ночь с 10 на 11 апреля наши ударили с востока. Немцы начали стремительно откатываться, и к 16 апреля советские войска подошли к Севастополю.
Теперь приходилось штурмовать город, превращённый немцами в крепость. Сходу занять его не удалось. Была взята вынужденная пауза и штурм назначили на 5 мая.
72
Основным препятствием была знаменитая Сапун-гора; она занимала позицию такую же, как и сталинградский Мамаев курган — ключевая возвышенность, обеспечивающая наблюдение и корректировку огня и перемещения войск. Если город немца превратили в крепость, то Сапун-гору — в неприступный форт. Штурм начался 7 мая; на третий день к вечеру Сапун-гора пала. Немецкая оборона рухнула, к 12 мая противники были либо уничтожен, либо сдались в плен.
В 42-м Севастополь сопротивлялся немцам восемь месяцев, в 44-м мы выбили их из города и Крыма за месяц.
* * *
Война — не прогулка морская,
Война — это смерть за спиной.
И сколько их в море, не знаем,
Погибло в бою под волной.
Романтика — это для мира,
Она для полёта души.
Война — не напиток для пира,
Война — не игрушка для тира,
Не отдых над книгой в тиши.
Романтик романтиком — смертью
Для многих закончится бой.
И путь свой последний прочертят
На дно под солёной волной.
Как саваном, пенной волною
Покрыты; она солона,
73
Как женские слёзы. Герои,
Вам вечная память — сполна.
И в память о каждом пред Богом
Зажжём поминанья свечу…
……………………………………
А я ещё очень о многом
В Сказанье поведать хочу.
Голос павшего моряка
В сухопутных боях и в морских
Много нас не пробилось к Победе.
Но давно гром сражений затих,
Смолкли звуки торжественной меди.
А я покоюсь здесь, на дне
Среди убитых на войне.
Душа пронзила толщу вод
И среди звёзд горит, живёт.
Опускают на волны венки,
Ленты и поминальные свечи…
Павшим честь отдают моряки
И клянутся нам в памяти вечной.
А я покоюсь здесь, на дне
Среди убитых на войне.
Душа пронзила толщу вод
И среди звёзд горит, живёт.
Звёздный свет наших душ не погас,
Вам спасибо за память, но всё же,
74
Как в Державе сегодня у нас,
Щит морской, как и прежде, надёжен?
А я покоюсь здесь на дне
Среди убитых на войне.
Душа пронзила толщу вод
И среди звёзд горит, живёт.
Подвиг А. И. Маринеско
Война повернула на плюс.
Враги показали нам спину.
Громил их Советский союз
И флот им неплохо подкинул.
Есть повод припомнить теперь
Успехи войны поворота.
Пора перейти от потерь
К победам подводного флота.
Да многие лодки на дне
В итоге боёв оказались.
И это печали во мне
Рождает на памяти завязь.
Какой же победой покрыть
Скорбь вечную эту людскую?
Но всё-таки памяти нить
Ведёт меня в тему другую.
75
Как били подлодки врагов,
За кровь, за разруху им мстили
У польских, других берегов
Взрывали, сжигали, топили.
Но чтобы не тратить слова,
Скажу убедительно, веско,
Как пела людская молва
О подвиге А. Маринеско.
Баллада о Маринеско
Одессит, подводной лодки
С-13 командир,
Сдвинув набекрень пилотку,
В шведский заглянул трактир.
И хозяйка обомлела:
Принесло издалека
Ей того, кого хотела –
Боевого моряка.
Утром в койку ему кофе
Подала, цветя лицом:
– В море ты такой же «профи»,
Как в постели? Молодцом!
Вестовой примчался с базы:
– Командир, опять скандал!
76
Ты не выполнил приказа,
Снова в море опоздал!
— Ничего, пойдём в разведку,
Сократим поход на день.
Обнял он до хруста шведку
И — пилотку набекрень.
– В море, жаль, обняться не с кем,
Некого к губам прижать. –
Улыбнулся Маринеско:
— Нет, не надо провожать.
Две недели в море рыскал –
Пусто. Плюнув на приказ,
В бухту Данцигскую с риском
Заглянул подводный ас.
Стерегла его удача:
Глядь, на выходе конвой.
И готовиться он начал
Враз к атаке боевой.
Всплыл и шёл за ним не с моря,
А от берега, но так
Ни в одном нет руководстве
По ведению атак.
77
Снова что-то он нарушил,
Но догнал, атаковал.
Взрыв окрестность оглоушил;
«Густлофф» плыл и вдруг пропал.
Проломили три торпеды
Борт, другого не дано.
Всё, исчез корабль бесследно,
«Вильгельм Густлофф» лёг на дно.
И с собой, особо скажем,
Он унёс на дно к тому ж
(Этот факт в Победе важен) –
Девять тыщ фашистских душ —
Семь десятков экипажей
Для подлодок рейха – вот!
Вот что сделал наш отважный
Маринеско мореход!
Гитлер вой исторг из глотки
И в истерике кричал:
Он планировал те лодки
Для блокады англичан.
И стоят без экипажей
Лодки как металлолом.
78
Маринеско в том вояже
Главным фюрера врагом
Занесён был в чёрный список,
Но продолжил свой поход.
А ему за то английский
Высек памятник народ.
Гнал конвой за Маринеско,
Бомб глубинных сбросил тьму.
Но ушёл он, скрылся бесом,
Видно, Бог помог ему.
Дальше в море своим рейсом.
И кого ж встречает он?
Впереди немецкий крейсер
На 15 тысяч тонн.
Как его не взять на выстрел?
Мимо можно ли пройти?
Было в нём одних фашистов
Тысяч около пяти.
Враг – не друг для чай-беседы,
Нам беседа с ним одна:
Лучше нет конфет – торпеды,
Места нету лучше дна.
79
Ну-ка, действуем, ребята!
Вот он, враг – незваный гость.
Кормовые аппараты
Заряжай и к залпу – товсь!
Убежал он от конвоя,
Море к дому бороздит.
А молва эфирным воем
Впереди него летит.
Браво, славный Маринеско!
За Победу наливай!
Говоришь, что выпить не с кем?
Так с потомками давай!
Сразу к званию Героя
Был представлен он. Увы,
Тяжелее геморроя
Слава, ореол молвы
Для штабных чинуш, не знавших
Ни походов, ни боёв,
Не тонувших и не павших
За Отечество своё.
Зависть, злобное упорство.
«Только орден!» — весь наш сказ.
80
То чиновничье фразёрство
Мы слыхали и не раз.
* * *
Ах, вы, чёрные души,
Морфлота чинуши,
Удалось моряка вам допечь.
Но народную славу
(Вам она не по нраву)
Вам не спрятать, как веник за печь.
* * *
Он ответил по-одесски,
Поплевав через губу:
– Не дождётесь! Маринески
Не поклонятся жлобу!
* * *
Чем вы славу ни измерьте,
Жизнь той славы поглавней.
Он и жил. Лишь после смерти
Был представлен, вы поверьте,
Наш герой к звезде своей.
Море-Маринеско
Солёных толщу вод прошьёт винтами
Подлодка С-13 и – вперёд!
У перископа Маринеско замер:
Охоту в море на врага ведёт.
81
О, море, ты его стихия,
О, Маринеско, командир-герой!
Твои атаки, подвиги лихие
Навек покрыты славой боевой.
И крался волк морской по вражьим тропам,
Обшивку взглядом будто брал насквозь.
У берегов пылающей Европы
Не раз топить фашистов довелось.
Отчаян кто и смел, как Маринеско,
Тому судьбою штормовой дано
Отмыть похода пот водою пресной,
Врага отправив перед тем на дно.
Поёт о нём ковыль в степи одесской,
И волны гимн поют в дали морской.
О, дерзкий, храбрый, славный Маринеско!
Живёшь ты вечно в памяти людской!
О, море, ты его стихия,
О, Маринеско, командир-герой!
Твои атаки, подвиги лихие
Навек покрыты славой боевой.
Тельняшка
Лет сорок так тому назад
Я оконфузился однажды,
Но помню я его глаза
И взгляд глубокий их и влажный.
82
Войны минувшей ветеран,
Мой сослуживец-краснофлотец
Имел рубцы заживших ран,
Но бодр и весел, словно хлопец.
Нас в доме отдыха вдвоём
Свёл случай. Я к нему вальяжно
Зашёл. Он в номере своём
Сидел и штопал, как портняжка,
Касаясь бережно иглой,
Простую флотскую тельняшку.
— Ты что, Акимыч*? Ты больной?
Купил бы новую рубашку!
Он вскинул на меня глаза
( Я понял: поступил бестактно)
И твёрдо, медленно сказал:
— Она с войны на мне. Вот так-то. —
Он кончил штопать и надел
Тельняшку и ногой притопнул,
Как будто враз помолодел:
— Пойдём в буфет, по рюмке хлопнем.
* Дмитрий Акимович Исаев, участник ВОВ, главный художник издательства ЦК КПСС «Плакат» в 70-х годах прошлого века
Тельняшка
Полоски волновые
Да поперёк груди…
Походы боевые
Остались позади.
Ты в схватке рукопашной
Была мне как броня,
Тельняшечка, тельняшка,
Тельняшечка моя!
На память бескозырка
О времени о том,
Да на тельняшке дырка —
Осколок под ребром.
И по спине мурашки
У фрица; с криком: «Ой!»
Бежал он от тельняшки
В атаке штыковой.
И севера и юга
Прошли с тобой моря,
Военная подруга,
Тельняшечка моя!
Тяжёлая работа
Была у моряка.
От соли и от пота
Состарилась слегка.
Стирал тебя и штопал,
Орудовал иглой,
На день Победы чтобы
Сияла молодой.
Да, жизнь была незряшной,
Судьбу благодарю.
Тельняшечку, тельняшку
Музею подарю!
Соловецкие юнги
Всё в жизни людей захватила война,
Повсюду раскинула сети.
Кого и чего не коснулась она?
С врагом воевали и дети.
Мы в книгах, с плакатов встречаем их взгляд
Тревожный, серьёзный и взрослый.
Глаза их презреньем к фашистам горят,
Хотя и шинель не по росту.
Из детства подростки сбегали на фронт,
И многим мечталось: попасть бы на флот,
Сразиться с фашистскою ратью,
За мать отомстить и за батю.
На Северном флоте для них создают
Матросский лицей обучения юнг,
А если сказать без прикола —
Там юнг была создана школа.
Профессий матросских набор обретя,
В команду вступал корабля не дитя —
На катер иль на миноносец
Входил уже юный матросец.
В команды включат кораблей боевых,
И — с Богом! — воюй, мсти врагу за своих!
И слава о юнгах пошла по стране:
Дерутся мальчишки с врагом на войне.
«Из приказа Адмирала Н. Г. Кузнецова: « …к 1 августа 1942 года сформировать при учебном отряде Северного флота школу юнгов ВМФ со штатной численностью переменного состава 1500 человек с дислокацией на Соловецких островах. Плановые занятия начать с 1 сентября 1942 года…»
Соловецкие юнги обучались 9-11 месяцев по 10-12 часов в сутки, кроме спецдисциплин изучали физику, математику, географию, литературу и даже традиционные для дореволюционных флотских офицеров танцы, в дальнейшем (с 1943 года) образцово несли службу на кораблях ВМФ СССР, многие из них были удостоены правительственных наград. Из 4111 выпускников более 1000 погибли на море, в речных сражениях на Волге, Днестре и Дунае, Амуре, Днепре, на фронтах. Были юнги (псковитянин Василий Храбрых), которые участвовали в штурме Берлина в качестве морских пехотинцев. Семерым присвоено звание Героя Советского Союза.
Встали, словно по струнке,
Взгляд — на флаг и на гюйс…
Соловецкие юнги
Завершают свой курс.
86
И в кровавых атаках
Сквозь крутую волну
Жизни ставили на кон
За родную страну.
Юнги Соловецкие
Жгут суда немецкие,
Жгут с командой наравне
На Великой той войне!
Кровью слава добыта.
Годы-волны летят.
Только память не смыта,
Вновь равненье на стяг!
И опять, как по струнке…
А под вечер на ют
Собираются юнги,
Под гитару поют:
Юнги Соловецкие,
Жгли суда немецкие,
Жгли с командой наравне
На Великой той Войне!
Время годы крутит в жгут.
Час пробьёт — врагов пожгут!
До нынешних дней
Ушла война, и лет минýло сколько,
Но память незабвенна и свежа.
Она как боль от старого осколка,
И здесь не властна магия ножа.
И жили мы, и помнили, завету
Писателя* великого верны.
Страну подняли и вернули к свету
Без помощи чужой со стороны.
И вырос флот, ему на службу атом
Поставлен для страны защитных мер,
Чтоб никаким Соединённым Штатам
Не вздумалось напасть на СССР.
Период был тяжёлый в девяностых:
Кромсали воровски российский флот
Не для реформ, то объяснялось просто:
Рвал жулик-капитал всё на проглот.
Но пробил час, и всё ж пошла иною
Жизнь армии и флота полосой.
И хорошо, что трезвой, не хмельною,
Она теперь ведётся головой.
Морская песня
Лишь корабль качнётся на волне,
Явится на сердце песня мне.
А о чём? – вы спросите, — о чём?
Я пою о доме о родном.
————————————————————-
* «Живи и помни» — повесть Валентина Распутина
88
Пусть шторма в шпангоут ломят,
На пути ревут крутом.
В море мы поём о доме,
Дома — лишь о море мы поём.
Налетают дьяволы-шторма,
Душу рвут, вот-вот сойдёшь с ума.
Чтоб спастись, я в сердце берегу
Образ той, что ждёт на берегу.
Но сойдёшь на берег, и – тоска,
Как болезнь, замучит моряка.
И здоровым станет он вполне
Вновь, когда качнётся на волне.
Нелегка работа моряка,
И судьба бывает нелегка.
Но зовёт и ждёт в далёкой мгле
Дом родной с любовью на земле.
Не бывает моря без воды,
Не бывают без цветов сады.
Как без утра не бывает дня,
Так без моря не было б меня.
Пусть шторма в шпангоут ломят,
На пути ревут моём.
В море мы поём о доме,
Дома — лишь о море мы поём.
И флот наш креп, его взрастала сила,
Авторитет России в мире рос.
Какая бы страна ни попросила —
Всегда придёт на помощь наш матрос.
В Антарктику привычны стали ходки,
До Мирного* теперь недалеко.
И атомные пронырнут подлодки
Под Северным под полюсом легко.
И в космосе труда высокой пробы
Достичь, и в мореходстве мы смогли.
Плавучие несут аэродромы
Российские морские корабли.
Расчётливо и точно, и без риска
Из-под каспийских вод берёт в распыл
Ракета в стороне земли сирийской
Объекты террористов из Игил.
Попала точно, никакой промашки.
Из Средиземноморья — новый пуск.
У генералов натовских — мурашки,
У Пентагона снова — частый пульс.
——————————————————-
* Наш посёлок в Антарктиде, построенный в эпоху СССР
90
В гражданском флоте достижений много,
Похвал достоин грузооборот,
И к Северному полюсу дорогу
Нам проложил во льдах атомоход.
Морская жизнь народу не обуза,
С успехом в шельфе газ и нефть найдём.
Севморпутём всем, кому надо, грузов
Мы миллионы тонн перевезём…
В тиши музейной нас встречают шхуны
И крейсеров модели в парусах.
Да, вот таким флот был когда-то юным,
Но и тогда творил он чудеса.
Смог посетить американский берег
И вокруг света тропы проложил…
И Крузенштерн на памяти, и Беринг,
И все, кто с честью Родине служил.
Подвластны нам глубины океана,
Доступна на земле любая цель.
Кто б ни навязывал нам окаянно
По жизни ход — у нас своя модель!
Мы были в мире новой жизни завязь,
Мы стали в мире доброй жизни свет.
Цвети, страна моя, врагам на зависть,
На радость людям, мир спасай от бед!
* * *
Россия, не знаю, какою дорогой
Ты двинешься дальше, но флот
Всегда тебе будет надёжной подмогой,
Твой, с армией вместе, — оплот!
К Дню ВМФ
Слава флотоводцам,
Слава рядовым –
Всем, кто не сдаётся
Шквалам штормовым!
Слава капитанам,
Боцманам-отцам!
Слава ветеранам,
Юнгам-молодцам –
Всех, кто встал в дозоре
России на краю,
Всех, кто служит в море,
Славлю и пою!
Есть чем!
Мы все поранены войной.
Боль-память здесь, у сердца.
Нас излечить от боли той
Нет у науки средства.
92
Но мы не сломленный народ —
Неодолимы духом!
Запомнить надо наперёд
Всем подлых войн стряпухам.
Война — трагедия для нас,
Но предстоит извлечь нам
Её из памяти не раз,
А память наша — вечна!
Она не камень, а родник,
Как взгляд дитя прозрачный,
И кто к нему хоть раз приник,
Тот человек не зряшный.
Она не камень, а набат,
Извечная тревога,
С которой женщины глядят
Солдатам вслед с порога.
Она не камень, а звезда,
Что с сердцем по соседству,
Она горит во мне всегда,
Моё второе сердце!
Она не камень, а броня,
И мужества кристаллы
В ней пламя вечного огня
С людской слезой спаяло.
И повторить могу опять,
Хоть повторялось часто:
Нам есть всегда, что защищать,
И есть, чем защищаться!
И нет конца ей
Какая Родина твоя,
Узнай, сядь в поезд.
Все незнакомые края
Читай, как повесть.
За ночью ночь, и день за днём,
И птичьи стаи…
Лежит Россия за окном,
И нет конца ей.
И что-то нежное в груди
Уколет странно.
Долга дорога впереди
До океана.
И над дорогою звезда
Горит, мерцая.
Летит Россия сквозь года,
И нет конца ей!
18 июня — 18 июля 2017 года,
Новая Москва, Вороновское поселение,
СНТ «Родничок» близ дер. Безобразово,