Ткачев Ю. Пивной патруль

     Как же не рассказать вам о знаменитом старом бакинском пивзаводе? Он находился совсем рядом, между военным поселком Зых, где располагалось наше военно-морское училище и  Третьей Ленинской. 
     Первая, Вторая и Третья Ленинские — это ближайшие остановки  маршрутных автобусов под номерами 76 и 142 следующими от нашего училища до садика Самеда Вургуна в центре города.  Все эти Ленинские прочно связаны с отдельными эпизодами курсантской жизни. На Первой Ленинской влюблялись и женились, на  Второй — жестоко бились с горячими кавказскими парнями из-за девушек , на Третьей — пили пиво с мелкими каспийскими креветками – «рачками» и тоже влюблялись и женились. Ничего удивительного — нам было по двадцать лет.  
     И поныне убеленные сединами  выпускники училища — штурманы и химики — вспоминают с теплой нежностью и ностальгией  те заветные места. «И кровь, и пиво, и любовь»…

     … Мы сидим на проходной пивзавода и поджидаем своего же брата – курсанта, чтобы изловить его с чайником пива. Тогда не было более удобной тары для переноски жидкостей, не было пластиковых бутылей и канистр. Пятилитровый флотский алюминиевый чайник – единица измерения количества пива в нашем училище. Обычно, чтобы не мелочиться и ещё для равновесия, курсанты ходили с двумя чайниками. Полный чайник пива у охраны пивзавода стоил в твердой советской валюте ровно три рубля. Ходить за пивом,  и пить его было почетным правом старшекурсников.
     Саня  Потёмкин, Юра Якимов и я находимся при исполнении служебных обязанностей – мы патрульные. Сегодня «пивоносов»  ловим мы, завтра они будут ловить нас. Таковы неприятные превратности военной службы. 
    За дверью дождь, холод и промозглая темень. Октябрь для Баку самый мерзкий месяц года. Да ещё со стороны Чёрного города невыносимо тянет нефтяными испарениями, забивающими все запахи осени.
     Начальником патруля у нас капитан 1 ранга Мехов. Ему уже почти пятьдесят лет и мы по отношению к нему по возрасту даже не дети, а скорее внуки. Он нам напоминает доброго дедушку, хотя таковым он был и на самом деле — добрым и  уже дедушкой. Мехов никогда не ругал курсантов за провинности, а просто говорил «Вы меня, курсант Дубоносов, огорчили». Мехов ждёт увольнения в запас, дослуживая последний год. О предстоящей пенсии он мечтает, и рассказывает нам, чем будет заниматься на заслуженном отдыхе.
    — Перво-наперво,  буду путешествовать по стране, — говорит он мечтательно, — начну с Дальнего Востока. Давно хотел побывать на Курильских островах, Камчатке, Сахалине, в Приморье. Друзья приглашают на лососевую рыбалку.
       Мы его слушаем и клюём носами. В тепле нас разморило, и мы с трудом пытаемся не уснуть. В конце концов, на полуслове засыпает сам Мехов. Он уткнулся головой в стол и мерно дышит. Время-то уже позднее – почти одиннадцать вечера. Зря мы сидим в засаде, гонец в такую погоду за пивом не пойдёт. 
      — Мужики! Есть шара попить пивка, — шепотом говорит нам Саня Потёмкин, – скинемся по рублику, я уже со сторожем порешал.
      Когда он, проныра, успел «порешать», уму непостижимо. Вроде всё время рядом сидел.
      Саня Потёмкин, бывший торговый моряк, а ныне курсант четвертого курса высшего военно-морского училища знаменит в «системе» тем, что начиная с первого курса,  тщательно собирал сведения обо всех злачных местах города-миллионера Баку – ресторанах, кафе, общественных забегаловках и частных харчевнях. Все данные о местах, где можно выпить и закусить, Саня кропотливо наносил на карту города. К пятому курсу у него были нанесены все эти точки. Причем почти во всех Потёмкин побывал лично,  будучи в увольнениях. Кальку — схему питейных заведений Саня берёг пуще собственного глаза и носил всегда с собой.  Ксероксов тогда не было, и она была в единственном экземпляре.
     Мы достаём мятые рублики и отдаём их Сане. Потёмкин относит деньги невидимому в ночи сторожу и возвращается. Остаётся только ждать. Часы – ходики с гирей мерно тикают на стене. До конца смены ещё целых два часа времени.
     Небритый, усатый сторож — армянин  тихонько входит и аккуратно, соблюдая все правила конспирации, ставит в угол почти полное ведро ядреного живого пива,  протягивает  Сане эмалированную кружку и уходит так же незаметно, как вошёл.  Дальнейшее —  не его забота. Наша задача — бесшумно выпить пиво так, чтобы не разбудить Мехова. 
   Мы подходим по очереди к ведру, зачерпываем  «жигулевское» кружкой и пьём. Эх, ещё бы сюда рачков! Столь необходимая при употреблении пива мужская беседа невозможна, и мы только знаками и мимикой выражаем своё удовольствие. Таинство мероприятия придаёт особый шарм нашему «застолью».
   Когда мы выпили примерно по три литра пива, и оно пенилось в районах ноздрей и мочевого пузыря, Юра Якимов неверной рукой  громко заскрёб кружкой по дну ведра. В полной тишине это прозвучало набатом. Мехов проснулся, увидел свой патруль  и очень огорчился. 
    — Что же вы делаете, так ведь нельзя, товарищи курсанты, — сказал он, — вы меня очень огорчаете. Что я скажу, когда будем сдаваться дежурному по училищу?
     Юра  Якимов ещё больше огорчил Мехова, тем, что от неожиданности поперхнулся последней кружкой и из него, как из огнетушителя, со всех сторон хлынула пена. Мы с Саней Потёмкиным тоже пускали пузыри  и  беспричинно хихикали.
     А тут и время подошло нам «сдаваться».  Хорошо, что добрый дедушка отправил нас  спать,  и сам без патрульных зашел в рубку дежурного по училищу,  к такому же,  как и он ждущего ДМБ, капразу. 
    — За период патрулирования, замечаний не было! — доложил ему капитан 1 ранга Мехов.

Фото с сайта www.baku.ru  «Дорога к бакинскому пивзаводу»    © Andrey MEX