Медведев В. Хождение за три океана

Уважаемая Людмила Петровна! Я уже много лет не живу во Владивостоке.  В свое время мне  повезло поработать с Анной Ивановной Щетининой. Приближается ее день рождения. Думаю, что мой очерк – воспоминание будет интересен людям нашего поколения. С уважением Медведев Валерий Иванович.

Щетининой Анне Ивановне -капитану и человеку посвящается.

Краткая справка:

Анна Ивановна Щетинина – первая советская женщина – капитан! После окончания техникума в 1929 году работала на Камчатке, где прошла путь от матроса 1 класса до капитана. В возрасте 24 лет Анна получила штурманский диплом, а 25 января 1934 года — диплом капитана дальнего плавания. Своим первым рейсом в 1935 году она прославилась на весь мир, проведя грузовой пароход «Чавыча» из Гамбурга через Одессу и Сингапур в Петропавловск-Камчатский. 20 марта 1938 года Анна Ивановна была назначена первым начальником рыбного порта города Владивостока. 

Войну Анна Ивановна встретила на Балтике, где под бомбёжками эвакуировала население Таллина и перевозила стратегические грузы. Одна из немногих вовремя Таллинского прорыва привела пароход «Сауле» из Таллинна в Кронштадт, ослушавшись приказ Командующего флотом пошла не южным фарватером за военным кораблями, а центральным и как выяснилось благополучно обошла минные поля. Командующий флотом такого ослушания не выдержал и Анна Щетинина поехала на Дальний Восток. Привела во время войны в СССР один из первых транспортов тип «Либерти» — «Жан Жорес.  В августе 1945 года участвовала в переброске 264-й стрелковой дивизии на южный Сахалин.

После войны Анна Щетинина была капитаном судов «Аскольд», «Баскунчак», «Белоостров», «Днестр», «Псков», «Менделеев» в Балтийском пароходстве. С 1949 года работала в Ленинградском высшем инженерном морском училище, с 1951 года — старший преподаватель, а затем и декан судоводительского факультета училища. В 1956 году Анне Щетининой присвоено звание доцента. В 1960 году она была переведена в ВВИМУ на должность доцента кафедры «Морское дело». В 1964—1970 годах была председателем Приморского филиала Географического общества СССР. Автор книги «На морях и за морями…» (1968). Вышла на пенсию в 1983 году.

Каждому человеку свойственно думать. Думать о прошлом, о своих ошибках, о людях, которые оставляют в твоей душе след, как положительный, так и отрицательный. Особенно, когда человек приближается к старости, но разум работает четко, хотя и бывают сбои памяти. Особенно эти думы стали заметны на вынужденном безделье – самоизоляции. Случайно» набрел «в ФБ на фильм» АННА ИВАНОВНА» Владивостокской телестудии, даже мельком увидел себя «молодым и красивым» с модными бакенбардами и с пышной шевелюрой, которой (УВЫ!) уже нет.

И сквозь туман воспоминаний я увидел этот рейс: Тетюхе – Владивосток – Николаев — Новороссийск – Куба – Япония – Владивосток. Из Владивостока нас сопровождала киногруппа, которая снимала телефильм «АННА ИВАНОВНА».

Анна Ивановна сменила на т/х «Охотск» капитана Константина Михайловича Краснокутского, которого отозвали на сессию в Верховного Совета РСФСР, затем он собирался в отпуск. Анна Ивановна работала Деканом в Высшем мореходном училище. В этот рейс она взяла на штурманскую практику группу курсантов – выпускников. Был конец июня с туманами, моросью и сильной влажностью. Моряки старались в этот месяц брать отпуск и уезжать, подальше от Приморья.

Увы! Рында (судовой колокол) зовёт!

Нас, уже загруженных рудой в Тетюхе, поставили к причалу Владивостокского Морского вокзала для принятия на борт группы телевизионщиков со своей аппаратурой.

На отход пришло очень много народа: в основном, девушки с букетами, видимо, подруги курсантов, жены моряков сошли с детьми с борта судна, сошли «власти» (таможня и пограничники). Последовала команда «По местам стоять! Со швартовых сниматься!». Команда была четко выполнена и судно медленно отошло от причала и пошло на выход.

Ничего необычного – обычный отход в рейс. Однако в голове мелькала мысль: Что же это за капитан? Мы знали, что Анна Ивановна была ПЕРВОЙ В МИРЕ женщиной —  КАПИТАНОМ на торговом флоте. Старинное флотское предание гласит: женщина не должна ступать на палубу судна! А тут женщина – КАПИТАН! Первое впечатление хорошее – отошла от причала без буксиров, реверсов также было мало. Это уже, о чем – то говорило.

       Суэцкий канал был закрыт, и мы должны были следовать вокруг Африки. Вот уж, никогда не думал, что мне придётся идти этим путём. Путём старинных парусников — чайных клиперов. Все бывает впервые и не всегда это новое бывает плохим.

Вышли в Японское море и взяли курс на юг вдоль Корейского полуострова.  Нас сразу накрыл туман – враг капитанов в Дальневосточных морях. Капитан сразу поднялся на мостик, дал указание вызвать подвахту, (члены экипажа, которые выходят для проведения аварийных или срочных работ) усилить наблюдение, выставив на баке проинструктированного впередсмотрящего, сообщить в машинное отделение о возможных реверсах.

Анна Ивановна была на мостике и часто подходила к локатору: осматривала окружающую обстановку. Дело в том, что в этих водах очень много рыболовецких судов, которым не до окружающей обстановки – надо выбирать сети и ловить рыбу. На моей вечерней вахте (с 20 до 24 часов) на экране локатора прямо по носу начало светиться какое – то большое световое пятно. Я доложил капитану (она отдыхала в штурманской рубке), сразу сбавили ход сначала до среднего, затем до малого и самого малого. Чаще стали давать туманные сигналы, выставили на бак второго вперёдсмотрящего, предупредили «машину» о возможных реверсах. 

Анна Ивановна внимательно смотрела на засветку в локаторе, затем скомандовала: «Полборта лево», судно покатилось влево «Так держать!»  когда прошли скопление рыболовецких судов, скомандовала: «Ложиться на прежний курс!»  Стали чаще подавать звуковые сигналы, и оказалось, что делали это не напрасно.

Сначала в локаторе появилась неясная маленькая засветка, затем впередсмотрящие на баке услыхали удары колокола, а затем увидели и лежащий в дрейфе и без огней маленький сейнер. Ударами в рынду впередсмотрящие указали направление, затем по телефону доложили на мостик.  В тот же момент последовала команда «Стоп машина»! Судно еще по инерции шло вперед.  Через несколько минут мы прошли мимо этого сейнера. Видимо, у них отказал двигатель, и судно легло в дрейф.  То, что сейнера находятся на судовой международной трассе, их абсолютно не интересовало, их интересовал улов. Дали ход, постепенно   увеличивая его по мере удаления от места лова. На следующее утро я заступил на вахту также в тумане.

Анна Ивановна находилась на мостике. Все также подавали сигналы тифоном, все также была усиленная вахта – судно находилось в районе интенсивного судоходства. Анна Ивановна, как обычно, находилась на правом крыле мостика.

Я нес вахту на левом крыле, часто подходил к локатору, наблюдал окружающую обстановку, докладывал капитану. Подошел к Анне Ивановне и сказал:

— Анна Ивановна, обстановка безопасная, судов по локатору не видно. Можно и отдохнуть Вы, все – таки женщина и столько времени уже провели на мостике.

— Валерий Иванович, я, прежде всего, капитан и отвечаю за команду и судно. Обстановка в тумане не может быть безопасной, запомните ЭТО НАВСЕГДА! Ваше место сейчас на левом крыле мостика.

— Есть, говорю, на левом крыле мостика!

Времени для анализа нашего разговора с капитаном было предостаточно, и я понял, что Анна Ивановна права: туман есть туман и расслабляться здесь недопустимо. Все проходит, закончился и   туман, мы вышли в Корейский пролив, затем в Восточно-Китайское море. На следующий день, когда я принимал вахту у старпома, он сказал:

— В кают-компанию заходить только в чистой форме. Анна Ивановна не стала делать нам замечание: попросила всем сказать об этом.

    Действительно, подумал я, она всегда заходит туда почти в парадной форме, а мы …с вахты и за стол! Есть же флотские традиции, только почему – то их стали забывать за суетой обыденности. 

1 помощником капитана (помощником по политической части) был у нас бывший плотник, окончивший ВПШ (Высшую партийную школу). Не знаю, каким он был плотником, но 1 помощником он был «никаким». Раз в неделю был у команды «политчас», так вот этот «помполит» стал читать командному составу лекции по истории партии, рассматривать насущные проблемы партии и т.д.

Большая часть командного состава судна имели высшее образование, всю эту «муть» изучали в училище. Честно говоря, нам это надоело. Старпом пошел к капитану и попросил объяснить этому деятелю, что они ЭТО знают. Пусть он ведёт свои «занятия» с рядовым составом.

Анна Ивановна поговорила с 1 помощником, и они пришли к компромиссу – каждый член комсостава, на политзанятиях, прочитает лекцию на заданную им тему, а первый помощник будет вести занятия только с рядовым составом. Занятия с ними проводились в рабочее время, и команда имела лишний час отдыха. 

Курсанты – практиканты были расписаны по вахтам. Ближе к полудню раздавалась команда: «Курсантам на мостик!». Вахтенный штурман и курсанты брали полуденную высоту солнца и определяли широту места. Астрономические наблюдения (на мой взгляд) сама суть морской романтики.

В детстве, видимо, каждый смотрел в бескрайнюю глубину неба и задумывался, КТО Я и ЧТО Я? Как далеко уходит эта голубизна, и куда «плывут» облака?  От таких вопросов начинала кружиться голова, когда ты начинал представлять ЭТУ БЕСКОНЕЧНОСТЬ! И вот ты (ничтожная величина в масштабе даже Земли) находишь СВОЕ МЕСТО в открытом океане!   СВОЕ место НА ЗЕМЛЕ! СВОЕ МЕСТО ВО ВСЕЛЕННОЙ! 

Имея в руках только секстан, часы и голову (правда, не всегда и не у всех!), ты находишь место судна в бескрайнем океане вселенной!!  Названия навигационных звёзд Арктур, Альдебаран, Капелла, Ригель, Бетельгейзе, Антарес, Альтаир.  Господи,- это музыка небес в одних только названиях!  При взятии звёзд вечером, на секстане выставлялась высота звезды и, ведя по горизонту секстаном, находили звезду, уточняли ее высоту, фиксировали время. Так сокращалось время поиска звезды, и за короткое время брались 3 – 4 звезды. После расчетов, наносилось место судна. Как правило, разброс мест у курсантов сначала был большой, но по мере приобретения опыта, 5 или 6 мест были очень близки друг к другу.

Анна Ивановна была сторонник английской школы штурманов: первый год (после изучения конструкции судна и техники безопасности на судне) все ученики направлялись на годичную практику.

Происходил естественный отбор моряков (не все могли смириться с ТАКОЙ работой!), некоторые уходили. Затем, после изучения штурманского дела и сдачи экзаменов, будущий судоводитель шел на флот штурманским учеником, и только после этого получал диплом и право самостоятельно работать младшим штурманом. На повышение должности штурмана сдавались отдельные экзамены.

На ее взгляд это было правильно. Ведь на флот иногда приходят люди абсолютно, не представляющие работы на море и судне.  Размеренная судовая жизнь располагала к различным размышлениям, особенно на ночных вахтах. Когда получили на руки тропическое вино, эти размышления перекочевали и в каюты.

В любом коллективе имеются маленькие группировки «по интересам», такие были и у нас на судне.  Обычно вечером сходились в каюте то у одного, то у другого   члена такого коллектива и начиналась «морская травля. Кто с каким капитаном или механиком работал, как провел время в последнем советском порту захода, что пишут жены и т.д., и т.п.

До вопроса типа «Вася, ты меня уважаешь?» никогда дело не доходило: впереди вахта!

Все знали об этих «посиделках» и ни один капитан или старший механик не были против этого, все было пристойно и на вахте ЭТО не отражалось.  

Правда, было и развлечение – игра в «морской биллиард». На столе с размерами примерно 120 х 120 см, с лузами по углам, вдоль бортов выставлялись   шашки, которые надо было «загнать» в лузы. Играли двое против   двоих, обычно штурман и матрос против механика и моториста одной вахты. Иногда играли и «на интерес», который потом вместе и выпивали.

Наши «киношники» скучали. Делать им было абсолютно нечего, видимо, экономили пленку для запланированной съемки перехода через экватор, когда традиционно «крестили» новичков, давали им имена и выдавали Грамоту перехода экватора.  По интенсивности судоходства было видно, что подходим к главной развилке Тихого и Индийского океанов – Сингапуру.

ИЗ ЛЕТА В ЗИМУ И СРАЗУ В ОСЕНЬ.

На рассвете проснулся от тишины. Такое бывает, когда рейс длится неделю и более.

Выглянул в иллюминатор: стоим на рейде Сингапура.

Утром прибыли власти для оформления прихода, с ними прибыл и агент, выдал заказанные деньги для команды, оформил катер для увольнения в город.  Судно получило «свободную практику» (разрешение на выход в город).

Не успели власти отойти от борта, как вертящиеся вокруг судна катера и джонки стали брать «на абордаж» наше судно – это прибыли торговцы со своим товаром. Они закидывали на борт свои «кошки» и по ним ловко взбирались на борт.

Наши вахтенные все это принимала, как должное – не первый раз были в Сингапуре и знали повадки торговцев. Поднявшись на борт, торговцы   веревочками отмечали себе торговое место на палубе, затем принимали тючки груза со своих катеров. Таким образом, ВСЯ палуба превратилась в «сингапурский малай — базар».

Желающие сойти на берег, были организованы в группы.  

Анна Ивановна собрала своих курсантов, и они отправились в зоопарк. Я со своей вахтой (это были холостяки) уволился на берег попить пиво и «прогуляться» в китайский квартал. Там мы не были, но слышали, что там сплошная «китайская экзотика». Пришли в этот квартал…экзотики было очень много, и вся она почему – то отвратительно пахла: сточные воды из домишек стекали прямо в канал!

«Рванули» мы оттуда, хорошо, что были в шортах —  брюки бы мешали экстренной эвакуации от «экзотики». Зашли на «малай – базар», который находился напротив «ферри бот стэйшн» (стоянки рейдовых катеров, на которых развозят по рейду людей на суда), между зданиями на узкой улочке. Чего и кого там только не было!

Торговцы индусы, завидев нас, зазывали «Я Радж Капур, подходи, я русски говори!». 

До отхода нашего катера было еще далеко, и мы зашли в кафе: на улице была жара невыносимая, воздух влажный – только и спасались пивом.

Ближе к отходу катера зашли на базар, матросики купили гипюр, посоветовали и мне купить — на судне у китайцев были совсем другие расцветки и цены завышены. Шли – то мы в Союз, и надо было подготовиться к приходу в «чужой порт» Николаев. Без гипюра хорошего отдыха там бы не получилось бы — порт требует денег.

Государство очень «заботилось» о моряках – оклады были ненамного выше береговых, дальневосточные надбавки отменили – оставили только 30% к окладу. Контрабанда и торговля «дефицитом» процветали на флоте и не по нашей вине. Шахтеры получали повышенные оклады, и это правильно, но шахтеры после работы шли домой, где отдыхали и душой, и телом. Моряки же были оторваны и от семьи, и от государства, и были (как любили говорить в разных парткомах – месткомах) ПОЛИТИЧЕСКИМИ представителями ГОСУДАРСТВА РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН — самого прогрессивного государства в мире!

Ага! Ходили и скупали всякое барахло, чтобы одеть «этих прогрессивных» в третьесортную одежду, которую не покупают в «загнивающем капитализме» даже местные «бомжи»! Короче говоря, деньги есть деньги, и они всегда нужны, особенно при краткосрочном отдыхе в незнакомом порту.

Получив воду и свежие овощи, мы через сутки снялись на Союз. Переход предстоял очень длительный.

Шли мы легендарным путём чайных клиперов —  Малаккским проливом, слева был    остров Суматра, справа Таиланд. Стояла невыносимая жара и влажность, и ни малейшего ветерка. Только вдали у берегов Суматры возникали смерчи, которые соприкасались с тучами и опадали. 

Кондиционеры работали по каютам на полную мощность, несколько снижая температуру в каютах, однако это прибавило работы нашему доктору – почти вся команда «засопливела». Однажды, войдя ко мне в каюту, доктор понял — ПОЧЕМУ команда простывает. Я лежал на диванчике, читал книгу, а мои ноги ЛЕЖАЛИ на батарее кондиционера обдувались и получали блаженную прохладу. Володя (доктор) развернулся и вышел. Приходит через пять минут с термометром, замеряет температуру выходящего из кондиционера воздуха и … «мать– такая – то мать!» Разница температур воздуха в каюте и из кондишена составляла почти 10 градусов! — Так вот почему ВСЕ простывают!  Разница температур должна быть не более 3 – 5 градусов! Иначе организм не успевает «приспособиться» к прохладе и «включает» защитные механизмы. Он прошелся по всем каютам и видел одинаковую картину. Команда отдыхала от невыносимой жары и … «зарабатывала» простуду. Посоветовавшись с Анной Ивановной, собрали общесудовое собрание.

— У кого «мокро под носом», сесть за обеденный стол (самый длинный стол в столовой). ДВЕ ТРЕТЬИХ собравшихся сели за стол!

— Владимир Иванович, приступайте. Последовала длинная лекция судового доктора о простудных заболеваниях и мерах лечения их. Это было и скучно, и непонятно: ЗАЧЕМ НАМ надо ЭТО ЗНАТЬ? В заключение доктор рассказал о своих наблюдениях, указывая на сидящих за столом, произнёс:

— Вот результат незнания элементарных мер предосторожности при пользовании кондиционером. С этого момента буду контролировать умение пользоваться благами цивилизации. При нарушении, с позволения капитана, кондиционеры БУДЕТ ОТКЛЮЧЕНЫ У ВСЕГО ЭКИПАЖА!

Прошли остров Суматра и легли на остров Маврикий. Впереди простирался Индийский океан! Нам предстояло пройти по его водам более ПЯТИ ТЫСЯЧ МИЛЬ или ДЕВЯТЬ ТЫСЯЧ КИЛОМЕТРОВ – это около 15 -20 суток в зависимости от погоды! Наши «киношники» оживились: предстояло снимать «Праздник Нептуна». Старпом вызвал боцмана и плотника и приказал им изготовить из подручных материалов «купель» (бассейн), команде подготовиться к празднику. Закипела веселая работа. Досок было достаточно. В прошлом рейсе мы занимались перевозкой досок на Кубу, и плотник этим воспользовался – запас досок был.

Продолжение следует