Юрьев Ю. Метаморфозы. Роман в стихах (продолжение)

5

Потом, когда в Балдейск вернулся,

Сумел он опыт свой развить,

Но там сложнее развернуться:

Глаз много, стало быть, чужих!

Но он надеялся: найдется,

Момент, чтоб стих употребить,

Что четкий случай подвернётся

Стихом к адюльтеру склонить.

«Высокой страсти не имея,

Для рифмы жизни не щадить»,

Кропал стишки, мечту лелея,

Уловку эту применить.

В Балдейске скучно жить, ребята:

Два гастронома, пирс, зима,

Дороги в ямах, грязновато,

На сход куда идти? Тоска!

Но в ДОФе обретались дамы,

Кружок составили они.

Литературные программы:

Читали, собственно, стихи!

Понятно каждому: от скуки

Собрали дамы сей комлот,

С надеждой твердой: день наступит

Дверь отворится – Он войдет.

Надежд наивные старанья

Лишали дам последних сил:

Не секс-герой их ожиданий —

Политрабочий заходил.

Тот секс-героем не считался:

С женою в ДОФе чел служил,

Любил он теток, но боялся

Всего на свете – гомодрил!

Тогда, ну, что ж, им оставалось

Стишки действительно читать.

Иначе, в долбанном Балдейске

Себя, ведь некуда девать!

Свои, чужие, как придется —

Не дома ж с кошкою сидеть,

И наш герой туда приперся,

На теток, чтобы посмотреть!

Он опусов принес тетрадку

Их он стихами называл,

Хоть с рифмой было не в порядке,

Он без смущенья всё читал!

В курятник  наш герой пробрался,

Поэт, простите, господа!

Он там серьёзно окопался,

Пощупать кур  решил, да, да!

Стихи любили все: толстушки,

Блондинка с грудью номер пять,

Четыре милые вертушки

И все ему хотели дать!

Он брал, что мог и, безусловно,

Герой своё не упустил,

И поэтическим настоем

Курятник в ДОФе окропил.

Блондинку он любил на даче,

На пляж толстушек он водил

На  «сковородках» за кустами

Разнообразно их любил.

Политрабочий же, скотина,

О ком писал я – «гомодрил»,

Хоть непонятна мне причина,

Героя просто невзлюбил.

Взамен герой над гомодрилом

При всех  неплохо подшутил:

Сказав, что «Вам, и это – верно,

Главком значок установил!»

Вот у меня здесь молоточки,

И у механика они,

У докторилы – не цветочки,

А чашки, с ними две змеи.

-А мне чего насочиняли?

Какой мне знак приобретать?

-Вас что еще не собирали?

Ну, скоро будут выдавать!

Такая ж чашка, только больше:

Ведро туда не трудно влить,

А из нее торчит головка

 Змеи, что рвется укусить!

Все поэтэссы засмеялись,

Завдофом мыть штаны ушёл,

И как потом все ни старались

Врага в завдофе он нашел!

Но как-то  вечером осенним,

Погода скверная была,

По плану был Сергей Есенин,

В тот день дежурила она –

Политрабочего супруга

К герою нашему зашла,

Когда на счастье лапу друга

Просил герой наш у окна.

Она сказала, что дежурит,

Но света в кабинете нет,

Супруг в электрике не рубит,

И нужно ей наладить свет.

Вот литкружок домой уходит,

Герой на первом этаже,

Вмиг автомат нормально взводит,

А в кабинете свет уже

Горит, хозяйка с облегченьем

И с уважением глядит,

Как без захода в помещенье

Работу произвел он в миг?

Ему, конечно, благодарна,

Герой заходит в кабинет,

И говорит: электрочайник

Вам весь испортил венегрет.

Он коротит, проста задачка —

Его подальше зашвырнуть,

А Вам вот этих жвачек пачку

Хотел бы очень презентнуть.

Хозяйка очень благодарна,

Дежурить ей остался час:

Я приглашаю выпить кофе

И рижский есть бальзам у нас.

«Ага!», «У нас!», «А дело к ночи»!

И нагло  повернул он ключ,

«Расти рога, политрабочий»,

Тебя здесь нет, но я же тут!

Мгновенно щёлкнул выключатель,

Она молчит, он к ней идет,

На стол сажает наш мечтатель

Ну, и, конечно же, еб@т!

Но поэтических потугов

Исчезла скоро новизна,

Он все же чьим-то был супругом.

Пришлось отчаливать тогда.

Свои деянья в рифмоплётстве

Не оставлял он никогда,

Ему и в Питере придётся

Стихи читать, ну, как всегда.