«Living was a hawk in the sky.
Жить — значило ястреб в небе».
В это трудное и опасное путешествие меня отправили обстоятельства. Это я так считал. Но, когда один провел в море на яхте «Белый ястреб» более полугода, понял, что предопределённость всего происходящего имеет свою закономерность, которую избежать невозможно. Я смело сегодня могу заявить, что многие живущие на планете Земля, неправильно себе представляют фатальность и роль ее в судьбе человека. Рождение, смерть, предательство, дружба, любовь — это неизбежные этапы жизни, которые и определяют вехи судьбы. То, что не можешь сам изменить, ты вынужден это принять. А, вот то, как ты живешь потом с этой принятой неизбежностью, как строишь вокруг себя жизнь, какие ориентиры становятся для тебя важными, ключевыми — это уровень твоей души и совести. Не всему суждено сбыться, потому, как цель избирательна, и она, как раз, не подчиняется закону фатальности.
Я военный моряк, штурман, подводник. Уволился в начале 2000 года, когда под уничтожение шла вся былая слава Военно-Морского Флота России. На моих глазах происходили преступления, и противодействовать этому было невозможно. Адмиралы разводили только руками на возмущения офицеров, продолжая сокращать флот, выводя из строя в первую очередь наиболее ценные корабли и неистово избавляться от наиболее опытных и талантливых командиров, которые смели говорить открыто неудобную правду. » Приказы не обсуждаются» — оправдывались военачальники, не пытаясь противостоять развалу. Я не знаю, где они служили и какими командовали кораблями, но думаю, что с самой первой ленточки на бескозырке, они так и не усвоили, что у моряка «два тела — одно его собственное, а второе — корабль» (В. Конецкий). Даже самый старый, ржавый, с облезшей краской морской колымага, при словах: » На Флаг и Гюйс…» — выравнивает корпус, гордо поднимает нос и всей грудью готов рвануть в бой, подставляя себя ради самого маленького суденышка, способного держаться хоть мало-мальски на плаву.
На гражданке, друг, с которым я прослужил не один год, предложил мне заняться с ним бизнесом. У нас получилось. В течение пятнадцати лет нам удалось с нуля сколотить довольно крупную компанию и занять достойное рейтинговое место.
Когда компания стала стабильно прибыльная, в один из ноябрьских дней, я узнал, что уже не состою в совете директоров и к компании уже не имею никакого отношения. Я был ошарашен еще и тем, что все, что было у меня в собственности, оказалась уже не моим, включая жену, которая давно, по всей видимости, «промышляла» там, где «глубже», а не там, где надежнее.
— Паша, ты уж не обессудь. Бизнес есть бизнес. Ничего личного.
— Личное, Игорь, было в прочном корпусе, когда все одним воздухом дышали.
— Коробку с вещами из кабинета, можешь забрать у охранника на выходе. И вот еще, это добавь туда.
Игорь бросил на стол пачку фотографий, на которых была моя жена в эротических позах.
— Слала мне, когда начинала скучать. Ты, в последнее время совсем не уделял ей внимания.
Я вышел. Подойдя к охране, открыл коробку и достал из нее только альбом со службы в Североморске, который часто просматривал, вспоминая годы службы.
Но не все было во власти «компаньона». Во мне оставались незыблемыми достоинство и офицерская честь.
На те деньги, что осталось от проданной квартиры по наследству от мамы, я арендовал небольшую яхту под красивым именем » Белый ястреб» и отправился к Азорским островам.
И вот, в один из весенних дней, мой «Ястреб» принял курс 38°36; с. ш. 27°59; з. д. с одним членом экипажа. Это был курс мечты, с которой когда-то началась моя судьба моряка.
В детстве, над моей кроватью, висела карта мира. Когда я засыпал, то представлял, что когда вырасту, то стану путешественником. Буду цветными гвоздиками отмечать разные города, которые щедро откроют мне свои тайны. Но больше всего, меня мучали уже существующие гвоздики, которые держали эту карту. Туда не просто было попасть. И я решил, что стану подводником. В моем детском воображении, подводная лодка была единственным средством, способное беспрепятственно передвигаться под водой во всех частях света. Меня этому убедил Жуль Верн и я свято уверовал, что его «Наутилус» реально существовал.
Мир держится на гвоздиках наших мечтаний, которые мы иногда теряем безвозвратно, не замечая, как они выпадают и пропадают в кутерьме из карт наших жизней. Мы вспоминаем о мечтах, почему-то только тогда, когда случается такое, что останавливает наш безумный бег в погоне за успешностью и прибылью, преподнося неожиданные повороты судьбы.
Труднее всего терять то, что уже никогда не произойдет. Но, если есть возможность желаемое сделать реальностью, жизнь приобретает новый виток смысла. Главное — хотеть этого по-настоящему.
Уходя в это плаванье, я достал свою старую тетрадку, которая хранилась в родительском доме. В восемь лет я подписал: » Судовой журнал Паши Громова» и переписал в нее стихи, даже уже не знаю чьи.
«Когда не спится — бумага, карандаш,
И все, что хочешь, сразу оживает.
Мечты берут тебя на абордаж,
А сила мысли волны поднимает.
Бушует все внутри, смывая возраст,
И ты стоишь мальчишкой у штурвала.
Надежда поднимает флаг и оживает компас,
И в путь отталкивает от причала».
Я вкратце рассказал: кто я, что со мной произошло, где и почему. Подробно останавливаться на этом больше не стоит, потому, как самое интересное у меня уже не позади, а впереди. Меня ждали Азорские острова.
Если человек в основном состоит из воды, то без мечты и желаний в душе у него просто лужа.
Никогда не поздно уйти из толпы. Толпа потопит любой корабль. Поиск истины — это одиночное плавание. Мне нужна была истина и единственный возможный путь к ее пониманию — море. Мне нужен был «кильватерный» след дороги, которая вела меня в неизвестность, но была куда более надежней, чем все прожитое после службы.
Бизнес, деньги — это была не моя цель. Это был временный уход от своей пристани. Я пошел не своим путем, стал исполнителем, которого просто использовали, чтобы осуществить свои мечты, а за ненадобностью — выкинули «за борт».
Понимая это, я ушел ни о чем не сожалея, не выясняя отношений, без упрека и лишних эмоциональных слов.
Я отправился в это путешествие глубоко понимая, что меня ожидают штормы, бури, ветра, голод, одиночество. Но море их посылает не из ненависти или обиды. Море не знает таких эмоций. Море не знает любви. Оно не будет бросаться спасать и его равнодушие не будет вызывать раздражение. Человек поднимает парус над ним, как благодарность за возможность иметь честь вести с ним диалог, чтобы ощутить себя хоть на маленький миг одним целым с этой могучей, огромной и необузданной стихией.
Дул слабый юго-западный ветер, который с восходом солнца стал шквалистым. Мне пришлось взять у парусов два рифа. Только я поднял дважды зарифленный грот, как неожиданно налетел яростный порыв ветра, что я испугался за судьбу мачты. Быстрым поворотом руля я привел судно к ветру.
В море работа идет постоянно и постоянно человек думает и борется за свое существование. Активна каждая клетка мозга, которая, «питаясь» морским кислородом, не находит места мрачным мыслям, потому, как уже само состояние всего организма находится под прицелом невероятной опасности.
Там, на подводной лодке, я выходил в море с целым экипажем. Конечно, с дружеской помощью можно обойти земной шар. Но, когда ты один — это сложно даже пройти небольшой участок моря в несколько сотен миль. Недавний легкий ветер усилился, а на юго-западе появились тяжелые облака, и мне снова пришлось зарифить паруса.