Дом детства на особом островке.
Кроватки все заправлены, все строго.
А он сидел с корабликом в руке,
И ждал меня в пилотке часового…».
Хованская открыла дверь и вошла в кабинет директора детского дома Надежды Станиславовны Симаковой.
— Присаживайтесь, Елена Викторовна. Мне звонили по поводу вашего случая. Со своей стороны могу сказать только одно: я сделала все, что было в моих силах не противоречащее законодательству. Вы правильно поступили, что не приняли поспешного решения. Игорь — мальчик очень хороший и абсолютно здоровый. Отец погиб на второй чеченской. Офицер. Мать не справилась с управлением автомобиля. Хотя, как мне сказали следователи — свела счеты с жизнью, потому, как в доме нашли предсмертную записку. Игорек чудом остался в живых. К сожалению, близких родственников не осталось. С двух лет мальчик у нас.
Елена молча слушала директора, не перебивая, заведомо зная всю историю ребенка, потому, как внимательно ознакомилась с личным делом.
— Елена Викторовна, вы отказываетесь от патронажа и настаиваете на усыновлении. Может в данном случае это неразумно? Мальчик теряет право на бесплатное жилье от государства. До гибели мать имела ведомственное жилье и по закону…
— Я услышала Вас, Надежда Станиславовна. Да, я настаиваю на усыновлении, но, когда придет время, я расскажу Игорю всю правду о его родных родителях. Тем более, что его отец погиб, спасая товарища в бою. Он должен знать о подвиге отца. Все остальное у него уже есть. У меня будет только одна просьба.
— Я внимательно Вас слушаю.
— За воротами детского дома стоит машина. Подведите Игорька к ней, когда дети будут обедать. Я и мой отец, Виктор Георгиевич, заберем его. Психологически это очень тяжело для всех.
— Хорошо. Вот, документы.
Хованская взяла папку.
— На счет детского дома я перевела некоторую сумму. Купите на них детям сладости.
— Хорошо, Елена Викторовна. Да будет с Вами Бог!
Покинув здание, Елена шла не оглядываясь. » Сейчас выйдет Игорек и все мучения закончатся у него и у меня. Только счастье! Только счастье и радость!» — шептала она про себя.
Подойдя к отцу, Елена остановилась взволнованной. Отец обнял дочь, понимая ее состояние.
— Ничего дочка, все наладится. Ты приняла правильное решение. Мы поможем. Справимся. Мама звонила. Плачет там. Ждет нас. Процесс усыновления болезнен, и от него хочется кричать. Роды человека без боли и волнения тоже не получаются. Не помню, кто сказал из великих : » У меня четверо детей. Двое усыновлены. Я забыл, какие два». Вот так и будем все вместе жить, как мушкетеры — » Один за всех и все за одного!».
Вечером, когда Игорька положили спать в своей комнате, Виктор Георгиевич сел за письменный стол и открыл папку с документами, теперь уже, внука. Стал читать. Подразделение, в котором служил отец Игорька, было переброшено в Цумадинский район Дагестана. Накануне там была обнаружена банда одного из самых жестоких полевых командиров Руслана Гелаева, расстрелявшая из засады маневренную группу пограничников. Преследование велось в труднодоступных горных условиях, по многометровому слою снега, при постоянных морозах и ветре. Зона поиска располагалась на высоте трех километров над уровнем моря и в зимние месяцы эти районы не посещались даже местными жителями. При переходе по скалам сорвался в пропасть и повис на уступе сержант срочной службы. Командир бросился спасать своего солдата и успел подхватить его. Однако при вытаскивании не сумел его удержать и упал в пропасть вместе с сержантом. Оба погибли(*)
В комнату вошла Лена.
— Спит? — поинтересовался дед.
— Устал. Столько эмоций. Все незнакомое. Уснул.
— Отец Игорька погиб почти так, как погиб Сергей — спасая своего подчиненного, — Виктор Георгиевич закрыл папку, добавив, — Ну, что, дочка. Я вижу счастье в твоих глазах. Мы снова все вместе. Ты завтра на репетицию в театр?
— Нет. Мне дали два дня, чтобы я побыла с ребенком.
— Тогда утром в зоопарк?
— Папа, а пойдем в Военно-Морской Музей!
— А давай!
— Бать, форму оденешь? За руку Игорька в новую жизнь поведешь!
***
Часть шестая. Благодарю за все
С охапкой букетов Елена зашла в гримерную и села в кресло. Она еще была в гриме, сценическом костюме, цветами в руках и выглядела довольно таки уставшей.
Зашла костюмерша Анечка.
— Елена Викторовна! Вам кофе заварить, чтобы немного взбодриться? Давайте цветы я их в вазы поставлю. Сегодня еще банкет в честь премьеры.
— Да, пожалуйста. От кофе не откажусь.
Елена отдала цветы и взяла трубку телефона. Она набрала номер сына , но он не ответил.
Неожиданно зашел Главный режиссер Станислав Николаевич. Он подошел к Хованской и поцеловал ей руку.
— Ты великая актриса, Елена. Так сыграть могла лишь Элина Быстрицкая. Но ты не стала ее копировать. Ты нашла свои краски для образа Аксиньи и он получился. Я благодарю тебя, как режиссер-постановщик и как человек, который ценит истинный талант.
— Благодарю Вас, Станислав Николаевич. Это наша профессия. Главное — наш зритель. Ему нам выносить вердикт за труд и мастерство.
— Лена, перед банкетом , прошу зайти ко мне в кабинет. Сними грим, переоденься и приходи. Там ждут тебя гусары!
— Станислав Николаевич, не томите душу. Кто? Игорек прилетел?
— Успокойтесь, дорогая. Нет. Не Игорек. Я пойду к ним, а ты приходи. Сама увидишь.
После ухода Станислава Николаевича, Елена быстро привела себя в порядок и решительным шагом направилась к гостям.
Открыв дверь кабинета, она сразу узнала контр-адмирала Сухового . Рядом с ним стоял незнакомый человек тоже в морском мундире.
Первым с цветами подошел адмирал.
— Мои поздравления, Елена Викторовна! Не могу выразить своего восторга!
Елена повернула голову в сторону незнакомца.
— Как видите, я выполнил Вашу просьбу. Перед Вами капитан второго ранга в отставке Игорь Владимирович Шауров.
Шауров подошел ближе, неуклюже отдал цветы. Елена Викторовна их приняла и своей рукой дотронулась до руки офицера.
— Игорь Владимирович, вот мы и встретились. Вы меня не узнаете?
— Вот теперь узнаю, когда глаза близко увидел, — произнес Шауров, зажав ладонь Елены в своей.
Обстановку разрядил Станислав Николаевич.
— Так, прошу господа к нам на банкет. Премьера все-таки. Актеры заждались. Елена , зови гостей.
— Станислав Николаевич, простите. Извинитесь за меня перед труппой и коллегами, но мне хочется побыть с моими друзьями наедине. Это такая встреча…
— Я понимаю, Вас. Хорошо. Тогда я раскланиваюсь и убегаю.
В диалог вмешался Вадим Петрович Суховой.
— Елена Викторовна, пойдемте . Внизу нас ждет машина. На сегодня еще не все сюрпризы для Вас окончены. Мы сейчас поедем в училище. Доверьтесь мне и Игорю Владимировичу.
В машине, на заднем сидении рядом сидела Елена и Шауров. Все молчали. Елена немного смущаясь повернула голову к Игорю Владимировичу и тихо произнесла:
— Я вам уже не кажусь несчастной?
Щауров отрицательно покачал головой.
— Нет. Вы прекрасны!
В кабинете Вадима Петровича было как всегда идеально прибрано.
— Как же всегда у вас уютно, просто и безукоризненно чисто, товарищ адмирал,- заметила Елена Викторовна.
— Флот начинается с порядка!- ответил он, садясь за стол и беря в руку телефонную трубку, — А теперь всем приказ: сидеть тихо.
Набрав номер, в телефонной трубке послышались гудки.
— Алло, Крюнин у аппарата.
— Не знаю, Степа, для кого ты Крюнин, а для меня ты будешь вечно Крюнделем!
— Вадим, а я то думаю, что мне под утро кошмары привиделись! Что так рано? Ты на часы смотрел? У нас шесть утра.
— Смотрел. Пора вставать, Степан Александрович. Комдив должен вообще не спать! Дело есть срочное.
— Я слушаю тебя. Говори.
Вадим Петрович внимательно посмотрел на Елену Викторовну.
— У тебя там мой бывший курсант служит — Зорев Игорь Сергеевич.
— Есть такой. У Комова в экипаже.
— Степа, уж не откажи нахимовскому другу. Сделай так, чтобы он мне перезвонил в течение часа.
— Не вопрос. Лодка в базе. А , что случилось?
— Все тонкости вопроса потом. Я жду Зорева у аппарата.
Елена улыбнулась.
— Сейчас, Елена Викторовна Вы сможете хоть немного поговорить с сыном. В такой день — самый лучший для вас будет подарок. Я прав?
— Да, — ответила Хованская и на ее глазах заблестели слезки.
— У вас сын? — уточнил Шиуров, который понемногу стал понимать ситуацию.
— Да. Он офицер-подводник. Старший лейтенант, штурман. И зовут его Игорь. Вы, помните, что сказали мне тогда, когда чинили кран?
Шауров молчал.
— Я помню каждое ваше слово. Вы тогда мне сказали: » Надо дальше жить. Детские дома переполнены. Можно малыша оттуда забрать и воспитать. Сколько там маленьких мальчишек, которые заглядывают в окна, с надеждой, что там появится мама, возьмет на руки и обнимет его. Может он будущий адмирал или капитан большого лайнера! А не придет она — для него маяк навсегда погаснет. Для ребенка, даже самый маленький игрушечный кораблик — это его маяк жизни, и самый яркий,который зажигается в его душе только один раз. Упавший маяк уже никогда не будет светить!».
Раздался звонок.
— Суховой слушает.
— Здравия желаю, товарищ адмирал! Старший лейтенант Зорев !
— Ну молодцом! Штурман, как служится?
— Отлично,товарищ адмирал!
— Ну, хватит стоять по стойке смирно между двумя адмиралами. Вольно. Сейчас трубку маме твоей дам. Поговори. У нее сегодня премьера была. Поздравь.
Понятно, что могла сказать мама сыну в такой момент и в такой обстановке. Но она слышала его голос и лицо ее светилось счастьем.
«Мать и сын… Сын и мать… — можно много писать
О святой, негасимой любви…
Мать готова всегда всё понять, и принять…
И молить: «Боже, сына храни!..» (Ирена Буланова)
Когда разговор был закончен, Ирина вытирая слезы с глаз, тихо произнесла:
— Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Я так счастлива. Спасибо вам, Игорь Владимирович и Вам, Вадим Петрович. Каждый из вас помог мне, когда это было так необходимо. От всего сердца говорю вам : » Спасибо!».
Суховой подошел к Елене Викторовне:
— А теперь ко мне. Стол накрыт. Отметим встречу.
До самого утра сидели они за столом и вспоминали свою учебу, молодость, службу, первые влюбленности, свадьбы, потери, радости и печали.
— А мне тут неожиданно друг звонит. Костя Хмарин. Говорит: «Игорь, ты в театр давно ходил?». Я ему: » Это ты к чему?». А он мне: » Тут мне велено передать тебе билет на спектакль. Тебя адмирал приглашает». Вот можно все в жизни испытать будучи морским офицером, но чтобы сам адмирал в театр приглашал — такого и придумать не придумается! Кому скажи — не поверят!,- Шауров так смешно рассказывал, что все хохотали до слез.
Под утро только стали расходиться. Игорь Владимирович поспешил на поезд в Тверь. Вадим Петрович пошел провожать Елену Викторовну.
У самого дома, немного не доходя, Суховой остановился.
— Елена, я хочу что-то сказать. Если не то скажу, прошу простить и сразу забыть. Елена Викторовна, выходите за меня замуж. Я давно один. И Вы одна. Дети выросли. Теперь время хоть немного пожить счастливыми.
Лена некоторое время стояла молча, опустив глаза.
— Я согласна, Вадим Петрович. Тогда, что тянуть? Пойдемте ко мне домой и просите моей руки у отца. Думаю, что капитан первого ранга контр-адмиралу отказать не сможет.
Заключение.
— Павел Андреевич Комов! — медсестра родильного отделения госпиталя закричала, словно сирена на подводной лодке, — Ну где вы? Заснули? Сын у вас. 4 кг и 250 г. Поздравляю! Через неделю забирать. И не вздумайте в море отчалить! Знаю я вас, очумелых! Детей «настрогаете» и «шурк» по своим лодкам.
Комов протер глаза.
— Сын! У меня сын родился!Сын!
Свидетельство о публикации №223071700832
Спасибо Лидия Владимировна. Очень познавательно и интересно.