Щекотихин О. Влияние битвы за Севастополь на ход летне-осенней кампании 1942 года

О второй обороне Севастополя 1941-1942 годов написано немало: в СССР и СНГ с 1942 по 1998 год около 8000 тыс. статей, брошюр, книг; в Германии за этот же период порядка 5000, в США и Англии — примерно по 1000.

Но ни в одном из этих источников, как у нас, так и за рубежом, не было сделано попытки оценить влияние битвы за Севастополь на ход летне-осенней кампании 1942 года. В статье К. Колонтаева дается оценка влияния битвы за Севастополь в июне-июле 1942 году на весь ход летне-осенней кампании 1942 года на южном крыле советско-германского фронта, завершившейся в конечном итоге разгромом немцев под Сталинградом и переломом всего хода Второй мировой войны.

Соотношение сил

О том, что третий штурм Севастополя 2 июня — 12 июля 1942 года, не был обычной армейской операцией, свидетельствуют следующие цифры: сосредоточенные на подступах к Севастополю 203 тыс. солдат и офицеров 11-й немецкой армии составляли 3% общей численности германских войск на советском фронте, но у нее на вооружении находилось 5% всей германской артиллерии (2200 орудий и минометов) и 17% всей боевой авиации (500 самолетов). Это при том, что фронт 11-й армии под Севастополем составлял 40 километров, а общая протяженность советско-германского фронта на тот момент — около 5000 километров.

Что касается артиллерии, то под Севастополем находилось 80% всей сверхтяжелой артиллерии германской армии, как собственной, так и свезенной сюда из всех оккупированных стран Европы (300 стволов) калибра 240, 280, 305, 355, 420, 615 и 810 мм (пушка «Дора»). Остальные 20% находились под Ленинградом.

Численность немецкой авиации под Севастополем: 200 бомбардировщиков и 300 истребителей, или 40% всей бомбардировочной авиации немцев на южном крыле советско-германского фронта.

Если же взять соотношение сил по немецкой группе армий «Юг» с ее 1000 километров фронта, то в лице своей 11-й армии она сосредоточила на 40 километров фронта под Севастополем 25% личного состава, 30% авиации, 11% артиллерии.

Аналогичные советские показатели в Севастополе составляли: Приморская армия и соединения Черноморского флота — 106 тыс. человек (2% общей численности советских войск на фронте, или 10% войск южного крыла советского фронта), 1518 орудий и минометов (3% всей артиллерии Красной Армии и 10% советской артиллерии на южном направлении), 100 боевых самолетов (3% всей советской авиации и 10% авиации южного направления).

Соотношение сил говорило: общее немецкое наступление против южного крыла советского фронта могло начаться только после того, как будет взят Севастополь.

Так и произошло. Несмотря на успех немцев под Харьковом, где они в период 12-30 мая 1942 года окружили три советские армии (на советском фронте на юге примерно 10 дней после этого существовала практически ничем не прикрытая брешь шириной до 150 километров), командование группы 234 235 армий «Юг» так и не смогло воспользоваться этим благоприятным обстоятельством, потому что его главная ударная сила (бомбардировочная авиация) была в то время сосредоточена под Севастополем. И только спустя месяц, 28 июня, когда падение Севастополя было уже очевидным, общее немецкое наступление на юге, наконец, началось, запоздав от плана на полтора месяца.

В ходе третьего штурма Севастополя в период со 2 июня по 5 июля 1942 года немецкая артиллерия выпустила по позициям советских войск и по городу 1 млн. 360 тыс. снарядов и мин калибра 75 мм и более. Если к ним добавить огонь противотанковой артиллерии калибра 37, 45 и 50 мм, а также ротных минометов калибра 50 мм и 60 мм, огонь зенитных автоматов 20 и 25 мм по амбразурам дотов и дзотов, то общее количество израсходованных артбоеприпасов приблизится к 2 млн. единиц, или 40% артбоезапаса группы армий «Юг».

В результате артиллерийского огня такой интенсивности на каждый орудийный ствол немецких войск под Севастополем пришлось около 1000 выстрелов. Это привело к тому, что к моменту взятия Севастополя все 2200 стволов немецкой артиллерии под Севастополем полностью израсходовали запас живучести и после окончания штурма были отправлены на металлолом. Вместе со всеми артсистемами Германия из-за полного расстрела стволов потеряла и всю свою сверхтяжелую артиллерию, находившуюся под Севастополем (80% общей численности), а также израсходовала 90% запасов снарядов к ней, накопленных за период 1935-1942 годов.

Оставшиеся 10% снарядов для сверхтяжелой артиллерии были израсходованы Манштейном в сентябре 1942 года вовремя ликвидации 2-й ударной армии под Ленинградом, и немецкая промышленность так до самого конца войны и не смогла возобновить производство снарядов калибра 240 мм и более в необходимом для боевого применения количестве, в результате чего оставшиеся под Ленинградом 20% сверхтяжелой артиллерии (около 100 стволов) с октября 1942-го и до января 1944 года производили по городу отдельные выстрелы, лишь напоминая о своем существовании, пока не был захвачены войсками Ленинградского фронта во время январского наступления 1944 года.

Но главное, что произошло под Севастополем и оказало влияние на весь ход немецкого наступления на юге в 1942 году, это катастрофический расход авиабомб немецкой авиацией в ходе предварительной авиационной подготовки штурма в период с 28 мая по 6 июня и поддержки с воздуха наступления войск 11-й армии 7-30 июня 1942 года. Всего немецкая авиация в Севастополе за этот период совершила 23 751 самолетовылет и сбросила 20,6 тыс. тонн авиабомб (125 тыс. авиабомб разного калибра), или столько же, сколько английская авиация сбросила на всю Германию в 1939-1942 годах.

Немцы, сбросив к 20 июня на Севастополь 15 тыс. тонн авиабомб, полностью израсходовали все запасы, имевшиеся на складах группы армий «Юг» на конец мая 1942 года, и штурм вследствие этого неминуемо должен был захлебнуться, если бы не примерно 6 тыс. тонн авиабомб, захваченных под Керчью на складах Крымского фронта после его разгрома войсками 11-й армии 8-20 мая 1942 года.

В результате этого общее немецкое наступление на юге, начавшееся 28 июня 1942 года, в течение всего июля проходило при минимальной поддержке бомбардировочной авиации вплоть до первой декады августа 1942 года. И это притом, что германская авиация имела господство в воздухе. (По рассказам очевидцев, в августе немецкие бомбардировщики порою сбрасывали железнодорожные рельсы со шпалами, связки металлических бочек и всякий хлам… Нечем было бомбить.) Данным обстоятельством и объясняется то, что ежесуточные потери немецких войск летом 1942 года, в отличие от лета 1941 года, были либо равны советским, либо часто превышали их.

К 10 июля 1942 года немецкие войска оказались в 200 километрах от Сталинграда, и город оказался в пределах досягаемости всех типов немецких бомбардировщиков, но вплоть до 23 августа, т.е. полтора месяца, германская авиация не тревожила город, и за это время Сталинградский тракторный завод и завод «Баррикады» успели выпустить около 600 танков и 1000 орудий.

Авиабомбы, поступавшие с заводов и со складов других воздушных флотов германских ВВС, расходовались германской авиацией на юге на поддержку наступающих сухопутных войск, и только к середине августа 1942 года промышленности боеприпасов Германии удалось преодолеть кризис с авиабомбами на Восточном фронте в связи с предыдущим их неимоверным расходом в Севастополе.

Таким образом, Германия из-за Севастополя не смогла отправить на штурм Сталинграда сверхтяжелую артиллерию, а из-за нехватки израсходованных под Севастополем авиабомб в значительной степени на полтора месяца оказалась парализованной на юге деятельность ее бомбардировочной авиации.

Остается загадкой следующий факт. В мае 1942 года Севастополь был блокирован почти полностью. Те поставки, которые велись подводными лодками, не могли обеспечить активных боевых действий Приморской армии. Все армейские запасы были израсходованы и воевать было по сути нечем.

Немецкое командование могло безболезненно снять из-под Севастополя до 80% своих войск и бросить их на прорыв к Кавказу. Они этого не сделали. Почему? Более того, Вермахт «выложился» до предела в попытке покончить с Севастополем в кратчайшие сроки. Почему? Для продолжительной осады Севастополя не требовалось больших сил, и через 2-3 месяца Севастополь бы пал. А освободившиеся войска позволили бы немцам существенно форсировать наступление на южном фланге. Так почему же они штурмовали Севастополь? Видимо, они надеялись, что за 10-15 дней они Севастополь возьмут. Этого у них не получилось, благодаря стойкости и мужеству защитников Севастополя. И это предопределило битву за Кавказ и Сталинград!

И в заключение несколько весьма характерных цифр, показывающих вклад защитников Севастополя в Великую Победу советского народа. За 250 дней осады города 11-я немецкая армия потеряла убитыми, умершими от ран и погибшими от аварий и несчастных случаев 60 тыс. человек, и 240 тыс. составили санитарные потери. Это столько же, сколько все германские вооруженные силы потеряли при захвате Западной Европы и Балкан в период с 1 сентября 1939-го по 15 мая 1941 года.

В ходе первого штурма Севастополя 30 октября — 20 ноября 1941 года немцы потеряли убитыми около 6 тыс. человек, или примерно столько же, сколько при захвате Югославии и Греции в апреле-мае 1941 года.

Во время второго штурма 17-31 декабря 1941 года потери 11-й армии составили 10 тыс. убитых, или примерно столько же, сколько при захвате Польши в сентябре 1939 года.

В третьем штурме немецкие потери — 30 тыс. убитых, или примерно столько же, сколько при захвате Франции в мае-июне 1940 года. [1]

Генеральный штаб Красной Армии 1943 г.

Для служебного пользования

Оборона Севастополя

Оборона Севастополя войдет в историю Великой Отечественной войны как беспримерный образец длительной, стойкой, героической обороны, о которую разбились лучшие германские дивизии, и как операция, оказавшая большое влияние на развитие других операций Южного фронта в период осенне-зимней кампании 1941 года и весенне-летней кампании 1942 года.

Осенью 1941 года, когда немцы стремились во что бы то ни стало прорваться к Кавказу, а общая обстановка складывалась неблагоприятно для Красной Армии, надо было любой ценой отстоять Севастополь как главную базу Черноморского флота. Удержание Севастополя имело для нас колоссальное значение, так как срывало все планы немецкого командования в отношении высадки морского десанта на Кавказском побережье в тылу наших войск, оборонявших подступы к Северному Кавказу.

Развертывание нашей наступательной операции по овладению Ростовом совпало по времени со вторым наступлением немцев на Севастополь, для проведения которого они перебросили к Севастополю около семи дивизий, снятых с других участков Южного фронта. Это обстоятельство, несомненно, помогло нашим войскам осуществить разгром немцев под Ростовом. Немецкое командование не могло отказаться от штурма Севастополя, так как оно не без основания опасалось, что Красная Армия, перешедшая в наступление под Ростовом и на других участках Южного фронта, начнет активные действия и в Крыму.

Севастополь как главная база Черноморского флота мог служить и плацдармом, опираясь на который в любой момент могла развернуться десантная операция Красной Армии, предпринятая с целью освобождения Крыма от немецких оккупантов. Германское командование стремилось как можно скорее ликвидировать эту опасность путем захвата Севастополя.

Неудачи двух немецких наступлений на Севастополь осенью и зимой 1941 года заставили немецкое командование предпринять третье наступление в июне 1942 года, сосредоточив для этого до десяти пехотных дивизий и большое количество артиллерии, танков и авиации. Упорное и героическое сопротивление севастопольцев привело к тому, что крупные силы немцев были скованы в Крыму до начала июля, т.е. до момента эвакуации Севастополя. Это обстоятельство заставило германское командование значительно сократить размах своих операций в течение этого периода на других участках Южного фронта.

Героическая оборона Севастополя является образцом длительной, активной оборонительной операции, в процессе которой наступающим немецким войскам были нанесены тяжелые потери и целые дивизии немцев или надолго были выведены из строя, или вообще перестали существовать.

В ходе этой операции в полной мере выявились замечательные качества воинов Красной Армии и советского народа — беспримерная храбрость, героизм и самопожертвование. [1]

Многие ли из городов мира могут записать в свои анналы, что под их стенами полегли сразу несколько армий? Только два: Сталинград, где нашли свой конец 6-я немецкая и румынская армии, и Севастополь…

С декабря 1941 года по июль 1942-го Севастополь фактически полностью перемолол сильнейшую  11-ю армию лучшего стратега Третьего рейха фельдмаршала Манштейна. Под стенами черноморской твердыни захватчики положили около 200 тысяч своих солдат, почти весь изначальный списочный состав этой армии.

Но главное значение ВЕЛИКОЙ обороны священного города даже не в этом. Подставив свою грудь под удар сильнейшей фашистской армии, Севастополь спас всю страну!

Спустя годы после окончания войны историки дотошно просчитают возможные варианты развития событий летом страшного 1942 года на случай, если бы немцам удалось сходу овладеть Севастополем.

А таких вариантов получалось всего два. И от обоих даже сегодня невольно пробирает мороз по коже, ведь в обоих случаях вполне мог бы быть изменен весь ход мировой истории…

При первом варианте гитлеровское командование намечало усилить свой главный ударный кулак — армию Паулюса не менее вымуштрованными войсками Манштейна. Что из этого могло получиться остается только гадать. Вспомним, как наши солдаты, изнемогая, на последнем пределе сил, дрались уже на самом берегу Волги. Чаша весов еще зыбко колебалась. Все могла решить какая-нибудь свежая дивизия или даже полк. А теперь представим только, что вслед за потрепанной 6-й армией на Сталинград накатился бы вал двухсоттысячного отборного манштейновского воинства.

Устоял бы Сталинград? Устояли бы мы? Ведь за исходом волжской битвы внимательно следили изготовившиеся к нападению японская и турецкая армии. Падение Сталинграда должно было стать для них сигналом к захвату Дальнего Востока и Закавказья. Сколько миллионов и миллионов жизней пришлось бы положить еще, чтобы остановить эти удары в спину?

При втором варианте развития событий, в случае быстрого захвата Севастополя, 11-я армия Манштейна должна была ринуться на Кавказ к бакинской нефти. Смогли бы удержать ее немногочисленные защитники северокавказских перевалов?

Несмотря на всю трагичность событий июля 1942 года, гибель наших воинов не была напрасной. Свой долг перед Отечеством они выполнили до конца, сделав все возможное и не возможное во имя грядущей Победы. Представим лишь на одно мгновение, что Севастополь пал не в июле 1942, а хотя бы на несколько месяцев раньше. Как могли бы развиваться события? А они бы развивались трагически для нас…

Высвободившаяся от необходимости брать Севастополь 11-я армия Манштейна со всеми средствами усиления и 4-м воздушным флотом буквально на плечах отступающего Крымского фронта переплавляется через Керченский пролив и, сломив слабое сопротивление только что ставшей в оборону Тамани нашей малочисленной 47-й армии, устремляется вдоль побережья на Кавказ, выходя в тылы малочисленных советских войск. Именно об этом мечтал Гитлер, придав этой операции кодовое название «Блюхер». Одновременно группа армий «Юг», захватив выгодные позиции у Воронежа, разделяется на группы армий «А» и «Б». Первая группировка направляет всю мощь своего удара на юг, быстро прорывает неподготовленную оборону Юго-Западного и Южного фронтов и, преследуя отходящие войска, через неделю захватывает Ростов, прорывается к  Краснодару и выходит к побережью, где соединяется с полнокровной 11-й армией. А в это время танки 1-й армии генерал-полковника Клейста подходят к горным пере валам Кавказского хребта и захватывают их, так как малочисленным частям, занявшим оборону в горах, угрожают с юга и тыла передовые отряды той же 11-й армии. Закавказский фронт, стремясь задержать противника, стягивает к хребту откатывающиеся соединения 47-й армии, 1 8-й армии и едва пришедшей в себя после Керчи 47-й армии. Но поздно, резервов нет, немцами к этому времени захвачены: Майкоп, Моздок, пал Грозный. Открыта дорога на Махачкалу, слабо защищенная лишь курсантскими батальонами военно-морских училищ и войсками НКВД. Захвачен Орджоникидзе и, наконец, Баку. Гитлер стал хозяином кавказской нефти, его заветная цель всей восточной компании достигнута.

Тем временем, группа армий «Б» — отборная 6-я армия Паулюса и 4-я танковая Гота, — не встречая сильного сопротивления и прикрываясь мощным танковым тараном, быстро, в течение месяца, преодолевает расстояние от Курска до Сталинграда и силой этих двух армий захватывает город, пере резав важнейшую водную артерию, полностью отрезав Россию от каспийской нефти. Затем немцы, укрепившись на этом серьезнейшем рубеже, подвижными соединениями поворачивают на север и выходят в тыл советских войск, обороняющих Москву. Военные успехи Германии укрепляют ее международное положение. Наши союзники теряют веру в возможность победы Советского Союза, страны оси, наоборот, воспряли бы духом. Пристально наблюдающие за ходом сражений японцы, наконец, решают, что пробил их час и пора заняться северной проблемой. Нерешительные и колеблющиеся турки поняли, что можно прозевать выгоднейший момент поживиться за счет ослабленного соседа. И вот уже 26 турецких дивизий вторгаются в Армению и Грузию. А дальше… дальше даже страшно себе представить.

Жизнь и само существование огромной державы висели бы на волоске. Вот такая мрачная картина могла бы превратиться в реальность, если бы немцы начали свое наступление именно в мае 1942 года, если бы мы не выиграли эти драгоценные два месяца, если бы не стоял на пути врага неприступный Севастополь и его защитники. Но всего это не произошло, ибо на пути захватчиков был Священный город, сковавший почти на год лучшие силы врага.

Известный английский историк Б. Лиддел Гарт в своей книге «Вторая мировая война» приводит высказывание генерал-полковника Клейста, непосредственно участвовавшего в тех событиях: «Если бы мы начали наступление в мае или хотя бы не позднее 10 июня, 4-я танковая армия, как авангард 6-й армии, с ходу овладела бы Сталинградом. Путь на город был свободен. У русских впереди войск не было. Мы проиграли время, а с ним и победу».

Той же мысли придерживается и маршал К. Москаленко: «Страшно даже подумать о том, что могло произойти, если бы противник начал свое выступление на месяц раньше. На его пути не была создана оборона, мы старались выиграть каждый час, каждый день, каждую неделю, чтобы создать резервы, подтянуть войска».

Конечно, командарм говорил о своей армии, но, в принципе, это полностью относится и к защитникам Севастополя. В конечном счете, это именно они, удерживая свой плацдарм до последнего снаряда, до последнего солдата, вынудили Гитлера перенести летнее наступление на месяц позднее. Именно в этом я и вижу главную заслугу Севастополя, его великий подвиг перед Отечеством.

Они все были героями — и те, кто погиб, и те, кто попал в плен, и те, кому чудом посчастливилось выжить. Выполняя приказ «стоять насмерть», они выиграли, таким образом, целый месяц.

Если к этому добавить, что под Севастополем немецкая 11-я армия понесла огромные потери и до самого конца обороны оказалась намертво прикована к Севастополю, то это еще больше возвышает подвиг его защитников. Для Манштейна Севастополь стал Пирровой победой. Его обескровленная и измотанная армия не только не увидела берегов Кавказа, ее вообще убрали с этого театра военных действий на переформирование. 16 июля операция «Блюхер» — переправа через пролив — была отменена Гитлером, и вконец обессиленные дивизии вместе с Манштейном и знаменитой пушкой «Дора» медленно потащились под Ленинград, где их окончательно и добили. Безусловно, овладение немцами Севастополем, вернее его развалинами, являлось тяжелой утратой, но стойкость и самоотверженность защитников города не пропали даром. За выигранный у немцев июнь руководство страны, и, прежде всего, Ставка, успели перегруппировать войска, подтянуть резервы, создать новые фронты, преградить путь подвижным соединениям немцев, вывести из-под угрозы окружения отступающие части и т.д. Только к 23 августа Паулюс подошел к внешнему обводу Сталинграда, 17-я армия Руоффа с трудом прорвалась к Новороссийску, а танки Клейста так и не прошли через перевалы Кавказского хребта. Теперь, рассмотрев события 1942 года сквозь призму Севастопольской эпопеи, можно с уверенностью сказать, что не будь обороны Севастополя — не было бы и побед под Сталинградом, Туапсе, Новороссийском, на Кавказе. И в этом величие подвига последних защитников Севастополя. [1]