Однажды, зайдя в каюту начальника радиостанции Володи Анищенко, я застал его печатающим на машинке какой-то документ. Если бы не ехидная ухмылка, можно было бы подумать, что он печатает очередной серьёзный приказ по судну.
— Вова, над чем трудишься?
— Да вот, Шура, мля, у меня опять отличился! Депрессия у него, видишь ли, разыгралась, тоска по Отечеству. По этому поводу нахально спёр у меня из каюты, прямо с раковины, флакон «Тройного», ну и выдул его в одну харю. Сейчас в каюте дрыхнет, перегаром, как от бича, шибает, а ему на вахту через четыре часа заступать. Подменять придётся, если в меридиан войти не успеет.
— Докладывать будешь? Всё равно же заметят или учуют.
— Да ну его… У него уже и так три выговора и один «строгач». Скажу, что зуб у Шуры заболел, и он одеколоном дупло прополоскал. А ты подтвердишь.
— Ну ладно. Ещё и в журнал приёма больных запишу, на всякий случай. Зуб — дело серьёзное. Приказ-то хоть покажи, почитать…
— На, возьми. Может, и ты что придумаешь.
— Знаешь, Володя я бы кое-что добавил…
Документ, составленный начальником радиостанции совместно с судовым врачом, в подкорректированном варианте гласил:
Приказ по каюте № 7 БМТ «Владимир Колечицкий» (дата, №.., Андаманское море)
Для служебного пользования. Из каюты не выносить.
При неплановом обследовании каюты начальника р/ст Анищенко В.Н. была обнаружена пропажа флакона одеколона «Тройной», используемого им в гигиенических целях для протирания лицевой и различных других поверхностей тела.
Проведёнными розыскными действиями было установлено, что данный флакон был похищен путём свободного доступа р/оператором 1 класса Баранкиным А.Г. с целью приведения себя в состояние алкогольного опьянения, якобы в связи с затяжной депрессией, вызванной длительной разлукой с семьёй и Отечеством.
Факта хищения Баранкин А.Г. не отрицает, вещественное доказательство (пустой флакон) изъято и приобщено к делу, состояние опьянения средней тяжести медицинской экспертизой зафиксировано (заключение судового врача прилагается).
За хищение и уничтожение (путём употребления внутрь) личной собственности в особо малом размере, совершенное циничным способом из каюты вышестоящего начальника, на основании Корабельного Устава (КУ-75,п.п….) р/оператор 1 класса Баранкин А.Г приговаривается к нижеследующему:
1. Аресту при каюте сроком на 8 часов с правом приёма пищи и отправления естественных надобностей в установленных местах.
2. Общественному порицанию силами радиотехнической службы по месту проживания.
3. Компенсации за похищенное имущество в объёме 1 (одного) литра спиртосодержащей жидкости крепостью не менее 40 градусов (по выбору потерпевшего). Компенсацию произвести по заходу в ближайший порт.
4. Ограничению по сходу на берег в портах стран НАТО, во избежание утечки конфиденциальной информации о состоянии радиотехнической службы Вспомогательного флота ВМФ СССР после принятия спиртных напитков.
Изъятое вещественное доказательство по делу уничтожить путём утопления с занесением координат в титульный лист журнала «Коммунист Вооружённых сил», № 4, находящегося в радиорубке.
Учитывая положительные характеристики и будущее деятельное раскаяние Баранкина А.Г., п. 5 данного приказа может быть отменён по ситуации.
Начальник р/станции БМТ «В. Колечицкий» В.Н. Анищенко
Приказ мы прикололи в каюте над койкой похрапывающего Шуры. Копию сохранили.
А нас в 73-ем «В.Колечицкий» на ходу заправлял с правого порта, эсминец — с левого и кого-то если память не изменяет — с кормы и на ходу в Индийском. У него еще как-то при нашей же заправке резиновый здоровенный такой кранец лопнул очень даже громко.
Хорошо быть лейтенантом: все тебя дерут, а тебе остается не унывать.
А пиндосов теперь уж точно замочим. А Босфор и Дарданеллы — исконно русские земли!
Да, и нас Колечицкий в Индийском заправлял, в 79-м, кажется. Пока заправлял- мылись вволю! «Владивосток».
Как порой мало надо человеку. Вот, парням с бпк «Владивосток» — только помыться. Правильно пишут французы: тяжела флотская служба, но русские сделали ее невыносимой. Точно, вынести ее некуда: она вся тут на всю жизнь. Помню месяц на той же службе в Индийском стоял сутки через сутки, а после смены еще и любимый л/с, так чуть с ума не сошел. И все время мыться не хотелось и даже — есть не хотелось, а только прикемарить хоть немного.