Сафаров А. Уже не надо

Старший мичман Сивак по прозвищу Лёник, страдал половой недостаточностью, в том смысле, что предмет его мужской гордости не доставал до пола всего нескольких сантиметров. По этой причине походку он имел обратную балетной, то есть носками вовнутрь. Ходил он осторожно, как будто боялся наступить на кончик того единственного, чем так щедро наградила природа. А еще Лёник в любую погоду носил кальсоны потому, что его малыш в трусы не помещался и мёрз, сердце не справлялось с его снабжением кровью, и приходил в восторг от женщин с объёмистой кормовой частью. Злопыхатели утверждали, что при виде пышнотелых дам Лёник застывал на одной ноге потому, что вторая поднималась до горизонтального положения, какая зависело от того в какую кальсонину в этот день был заправлен столь дивный прибор, после чего падал в обморок, по причине отлившей от оставшегося организма крови. Тут необходимо пояснить, что Сивак обладал тщедушным телосложением и напоминал галчонка из Простоквашино. Всё свободное от службы время Лёник проводил в суде, где уже шестой год шел бракоразводный процесс нашего героя с супругой. За это время супруги перетаскали судье все деньги и движимое имущество в надежде один обрести, наконец, свободу, другая чтобы лишить негодяя возможности тут же потерять её с другой женщиной. Судья это дело просёк, брал взятки от обоих и тянул время.
Ничто так не спаивает коллектив как коллективная пьянка! С воплощения в жизнь этой истины и началась наша история.
По случаю присвоения очередных воинских званий старших лейтенантов дивизионному врачу и парторгу намечалось обмывание звездочек, для чего были заказаны места в кафе посёлка имени генерала Ази Асланова и приглашенные с нетерпением дожидались окончания рабочего времени. Они не стали бы так долго ждать если бы не то, что пьянку должен был возглавить начальник штаба и ИО комдива в одном лице (вашего покорного слуги) в сопровождении замполита старшего лейтенанта Архангельского (тоже Лёни и большого друга героя нашего рассказа). А пока, приглашенные толпились у штаба, и «били копытами» от нетерпения, но тут появляется матрос Шевченко, и Лёника понесло. Тут просто необходимо сообщить вам, что матроса Шевченко зовут Таня, он обладает невероятного размера бюстом и кормой размером с холодильник «Баку». Она пришла сдать ключ от склада, которым заведовала, успела переодеться в футболку с изображением мальчика и девочки, каждого на своей груди, сосущих через соломинки какой-то сок из стакана, расположенного в районе пупка. Сивак был сражен наповал. Он вытянул губы гузкой, зачмокал, и потянулся шаловливыми ручонками к « детям», норовя занять место между ними. Брачные игры заканчиваются с появлением начальства. Начальство Лёник уважает, и в кабак ему хочется. В мучительной внутренней борьбе кабак и начальство побеждают, и порождают фразу: « Служба превыше всего! Пора выдвигаться на позицию!».
Выдвинулись, и только приступили к « службе». то есть после «за тех кто в море» по паре рюмок выпили, как Ленника на подвиги потянуло. Собрал он глаза в кучку , хрясь кулаком по столу и давай молодых старлеев воспитывать.
— Смирно!- говорю ему, и он принимает положение « смирно» сидя, значит, отличает начальство на общем фоне.- Не можешь петь, не пей! Что-то рано Ты набрался!
— А я еще на Наргене с ПВОшниками выпил!- пытается спасти репутацию умеющего пить Сивак.
— Завтра будешь наказан за пьянство в рабочее время.- говорю.
— Я же сам признался?!
— Будешь дважды наказан!
— За что дважды-то?
— Чтобы не лез поперед батьки в пекло и не признавался, пока не попался.
— Есть!- говорит Лёник, но через минут десять вырубается, и мордой в тарелку.
Транспортировку павшего поручаем командиру МВТ-68. недавно пришедшему на наш дивизион, и, на основании азербайджанского происхождения, непьющего. Сивак живёт где-то в одном районе со мной, где точно я не знаю, но нам по пути и мы усаживаемся в одно такси. И вот теперь начинается история, из-за которой рассказ получил такое название, а я не пожалел о том, что не отправил сопровождать тело замполиту- закадычному другу Сивака, потому, что мне теперь есть что вам рассказать.
Подъехали к станции метро «Нариманов» и кинотеатру его же имени. Дальше наши сведения о месте жительства Лёника весьма расплывчаты, и мы пытаемся определиться с помощью безмятежно спящего виновника торжества. Будим и спрашиваем:
— Куда дальше?
— Всё! Уже приехали.- говорит он, двое покидают машину и только Сивак наотрез отказывается выходить, забивается в дальний угол заднего сидения.
Не командирское это дело пьяных мичманов из такси вытаскивать, а старлею Лёник не даётся, упирается ногами, и всё норовит пальцем в глаз попасть со словами: « Пшел на … , салага!».
— Смирно!- командую, просунувшись в переднюю пассажирскую дверь, и отвешивая «годку» звонкую оплеуху. Команда выполняется строго по уставу.- А теперь вон из машины!
Таксист от смеха о руль бьётся. Мы уже метров на пятьдесят отошли, а он всё не уезжал. Парализовало его. Из соображений конспирации, меня в этом районе многие знают, иду чуть сзади, а шагах в пяти впереди старший лейтенант буксирует старшего мичмана. Картина приплыли. Накрапывает дождь, вокруг лужи, и Лёник, с завидной регулярностью, норовит нырнуть в ближайшую. Периодически между буксировщиком и буксируемым возникает разговор следующего содержания:
— Чурка! Куда ты меня тащишь?- говорит буксируемый- Я совсем не там живу!
— Так веди, Сусанин!- семафорят с буксира.- Показывай дорогу.
— Тебе, салабон, не покажу!- торжествует мичман и норовит лечь в лужу.
Обычно переговоры заканчиваются затрещиной от меня, после чего следуют весьма приблизительные указания в сторону дальнейшего движения. После получаса маневров, мы всё еще топчемся в районе кустов, разделяющих дорогу, названную в честь чего-то связанного с ВЛКСМ, но ведущую к кладбищу.
— В гальюн хочу!- говорит Лёник на очередной остановке, и упирается как маштагинский ишак.
— Отведи этого урода в кусты.- говорю старлею- Луж и без него хватает.
Минут через пять, из кустов на четвереньках выползает мой старлей, а за ним в кильватер, тем же макаром следует милиционер. Лёника с ними нет. Подползают ко мне, но сказать ничего не могут, только мычат как недоенные коровы: « В… с… ё, в…с…ё! У…ж…е не н…а…д…о!
Когда речь у старлея частично восстановилась, он, захлёбываясь от смеха, поведал, что пока он тянул « шланг» из штанины и кальсон бравого мичмана, тот успел сделать свои дела и сказал: «Всё.-ик- Уже не надо!», после чего снова потерял дар речи. А милиционер пополз дальше.
С грехом пополам мы добрались до дома, в котором предположительно проживал наш герой.
— Ты уверен, что это здесь?- спросил я старлея.
— Точно не знаю, я всего раз здесь был и тоже ночью.
— Ну, хоть жену его Ты знаешь? А то всучим его кому-нибудь не тому.
— Жену два раза видел.
— Тогда веди. Мне неудобно. Подумает, что начальство её мужа спаивает. И смотри, не перепутай.
Топот бегущего через две ступени вниз, застал меня мирно курящим у подъезда и уже почувствовавшим облегчение.
— Бежим!- проносится мимо старлей, и я мчусь за ним .
— За нами что гонятся?- спрашиваю, когда мы отбежали пару кварталов.- Бить будут?!
— Не знаю.- говорит- Когда дверь открыли, я сказал: «Возьмите. Я на улице его нашел!», и сразу рвать когти.
Потом он долго убеждал меня в том, что, КАЖЕТСЯ, отдал мичмана в руки супруги, а не кого-то другого. Опознал он её по любимым габаритам Лёника.
На следующий день я рассказал о наших приключениях замполиту. В два приёма. Потому, что после слов «Всё! Уже не надо!», он стал на четвереньки и выполз из кабинета. Второй раз он повторил этот маневр. Когда я процитировал: « Возьмите! Я на улице его нашел!».
Через минуту в кабинет заглянула секретчица:
— Александр Сергеевич, что Вы с замполитом сделали? Я его второй раз в коридоре встречаю, и оба раза он ползёт в сторону рубки дежурного и смеётся как сумасшедший.
Только к обеду замполит пришел в себя, после чего немедленно на четвереньки стал я. Оказывается, снедаемый беспокойством о приятеле, замполит отправился убедиться в том, что транспортировка тела прошла благополучно и по правильному адресу. Там его встретила разгневанная и совершенно мокрая Люба ( так звали жену Лёника). После вручения тела в надёжные руки супруги произошло вот что: окончательно расслабившегося на мягкой постели, Лёника опять потянуло в гальюн. И он пошел. Сделав круг по квартире, он вернулся в спальню, где принял супругу за унитаз (она тоже была белая и круглая) , и … тут в дверь позвонили. Это был замполит.
Что сегодня с начальством происходит?- удивилась секретчица- Один ползает, второй на диване корчится!!!
А Сиваку я объявил выговор «за распитие спиртных напитков в служебное время.», ограничившись столь мягкой мерой по причине доставленного удовольствия.
Он сказал «Есть!», а мы с замполитом до конца дня, стоило нам встретиться, ржали просто неприлично.