Сафаров А. Почти детективная история

— Товарищ командир, среди ваших знакомых случайно нет желающих недорого приобрести старинную драгоценную брошь?- это мой новый зам по специальным измерениям капитан-лейтенант Китаев Александр Борисович покинул таки свою каюту.

С этой фразы и началась история, которую я хочу вам рассказать. Для легкости восприятия, нужно описать её основных участников, как это обычно делается в сценариях.

Итак, действующие лица:

Начнем с Китаева. Александр Борисович, или просто Борисыч недавно прибыл с Северного Флота, где служил на подводной лодке. Привычка к замкнутому пространству и малой подвижности наложила неизгладимый след не только на его внешность, Борисыч лыс и обладает ведерным пузом, но и на характер. Обычно он сидит неподвижно в своей каюте, подперев голову рукой и внимательно изучает переборку, потом встряхивается как петух на насесте прежде чем прокукарекать, бьёт кулаком по столу и орёт:

— Целый день сижу, и ни одной светлой мысли!- после чего снова придается созерцанию переборки.

Борисыч у нас проездом. Его мать- заведующая магазином военторгаљ аэродрома в Насосной давно окучила нашего кадровика Толю Пильщенко, известного своей чувствительностью к подношениям как в виде диффецита, так и в денежном выражении, и для Борисыча готовится тёплое местечко начальника склада РТС. А пока место не освободилось, его поместили к нам, чтобы за штатом не держать и платить не только за звание. Мне это известно, и поэтому грузить временщика изучением специальности и другими, не нужными ему знаниями, не имеет смысла. Сам Борисыч- живое воплощение потенциальной энергии и готовности к действию: дай команду, и он помчится как шар, пущенный с горы, увлекая за собой окружающих, и неважно, что он не знает что и как нужно делать. Поэтому подходить к нему следует осторожно. А еще он любит выпить и делает это очень профессионально.

— Товарищ командир! – периодически закладывает своего непосредственного начальника мичман Керимов, непрерывно хихикая- Борисыч пол часа назад бутылку водки одним махом выдул. Без закуси. Сходите посмотреть. Не пожалеете.

Посмотреть действительно есть на что: Китаев совершенно трезв, смотрит на меня ясными глазами и во взоре его готовность к немедленному действию, только прикажи. Попробуйте человека с таким взглядом упрекнуть в том что он пьян. При этом у него необычайно развито чувство ответственности: поставь перед ним стакан спирта и скажи: « Мне нужно срочно уйти. Присмотри, чтобы не спёрли.», и можешь гулять несколько часов. Спирт будет в целости и сохранности, Борисыч с него глаз не спустит, так и будет сидеть, лысина в поту, в глазах мука.

Теперь познакомимся со вторым героем рассказа. Старший мичман Керимов Зейнал Агабаба Оглы.

— Я- типичный представитель своего народа!-љ говорит он о себе- Если кто-нибудь скажет Вам, что я купил краску в магазине, а не спер её на корабле, плюньте ему в морду.

Хитрый как три еврея, лживый и начисто лишенный совести, он, при этом, великолепный актёр , и разобраться в его сущности весьма непросто. Я, например, долго принимал его за вполне приличного человека. Да и как было не принять, когда при внезапной проверке корабля в Красноводске, я, будучи начальником штаба, обнаруживал, что командир отсутствует, механик в бегах, а на борту только Керимов и, что уж совсем удивительно, личным составом занимается. Вот я на свою голову и перетащил его к себе, когда перешел на ГКС. Позже я узнал, что это именно он обокрал квартиру моей матери и еще многое другое. Но это было потом, а пока я пребывал в заблуждении, тем более обидном, что меня считали человеком, хорошо разбирающимся в людях, особенно в людях с гнильцой. Забегая вперед, расскажу короткий эпизод из его жизни, произошедший еще до нашего знакомства. При переводе из Красноводска в Баку, Керимов продал местному туркмену катерный тральщик. Просто спросил: « Тебе нужен катер? Недорого продам. Вон тот, видишь? Мы его списали. Только пулемет снимем, и можешь забирать.», и продал. Когда через несколько дней наивный туркмен прибыл на дивизион за приобретением и объяснил чего он хочет, то над ним посмеялись, и познакомили с земляком, которому Керимов столь же успешно продал не принадлежащий ему недостроенный гараж, просто сказал: « Купи гараж. Недорого отдам. Видишь, только ворота навесить осталось. Вон они стоят. А то я перевожусь, мне он теперь ни к чему, а деньги на переезд нужны.», и продал. А на следующий день, при навешивании ворот, появился настоящий хозяин, стал энергично возражать, в результате чего оба остались при своем мнении, но со свежими синяками, и явились в дивизион в поисках справедливости. Но пока я всего этого еще не знал. Поэтому, учитывая сложность характера нашего героя, решим, что дополнительные сведения о нем я буду выдавать по ходу рассказа.

Капитан 3 ранга Анисимов Юрий Владимирович, командир 75 ГСО (группы судов обеспечения), снятый с должности командира корабля по служебному несоответствию- почти точная копия Керимова, за исключением, пожалуй, актерского таланта, но зато страдающий манией величия- считает себя командиром соединения и на полном серьёзе приписывающий себе соответствующие права, хотя все знают, что его должность вообще уставом не предусмотрена, а права определяются воинским званием. Я над его манией откровенно смеюсь, а он в отместку мне мелко гадит. Он из той категории выросших в Баку русских, которые переняли у азербайджанцев все худшие черты характера. Так что они с Керимовым очень похожи, и на этом основании друг-друга ненавидят. На этом ограничимся, учитывая незначительную роль Анисимова в нашем повествовании.

Капитан 2 ранга Филин, замполит тыла КФ. Тоже фигура в рассказе второстепенная, поэтому будет достаточно сказать, что он- достойный представитель славного племени замполитов.

Теперь, когда вы познакомились с героями, можно приступать к рассказу.

Итак.

— Товарищ командир, среди ваших знакомых случайно нет желающих приобрести недорого старинную драгоценную брошь?- спросил Борисыч и застыл в ожидании.

— ???

— Она тысяч двенадцать стоит, а отдам за восемь.

— ???

— Мне её командир лодки перед отъездом дал. Сказал, что в Баку много богатых людей есть и всё блестящее они любят, а тут фамильная драгоценность, настоящее золото и камни. Вот и попросил продать. Ему восемь тысяч, а если продам дороже, то остальное мне.

Признаться я удивился. Не каждый день с такими вопросами обращаются, лично ко мне, например, впервые. Борисыч посетовал что у меня нет богатых знакомых, предложил показать брошь, но я отказался, сославшись на то, что ничего не смыслю в женских украшениях, а прицениваюсь только к тому что могу и собираюсь купить.

Поговорили так и забыли.

Месяца через три драгоценность неожиданно напомнила о себе. А началось всё, как это иногда бывает, с обыкновенной служебной склоки. Группа наша представляла собой отстойник, суда размагничивания стояли на приколе, командиры на них были сплошь из снятых, экипажи гражданские, инженер-электрики понятия не имели о том что такое служба…, поэтому все занимались исключительно личными делами, или целыми днями пили чай на одном из СР. ГКС постоянно морячил,љ и в базе дел хватало, да, если честно говорить, я этой компании откровенно чурался, особенно после событий января 90 года. Анисимова моё независимое положение и явное пренебрежение их обществом задевало, и он всё время старался мне досадить. То к сдаче анализа воды придерется, то еще что-нибудь придумает. Вот и придумал он однажды ограничить меня в праве принимать решения на корабле, и поводом для этого избрал освобождение от службы по болезни Керимова.

— Почему Вы освободили мичмана Керимова от службы?- спросил он с максимально возможным официальным видом.

— Потому что он заболел и ходатайство врача из поликлиники представил.

— Освобождать от службы могу только я как командир соединения, а у Вас такого права нет! Так что вызывайте его немедленно и будем разбираться.

— Тебе надо ты и вызывай. А насчет прав, загляни в устав там всё написано – далее в нескольких простых, но емких выражениях, я изложил всё что думаю о нем, его умственных способностях и ошибках его родителей в момент его зачатия.

Часа через два прибыл Керимов и доложил мне.

— Я Тебя не вызывал. Это Анисимов. Так что иди к нему.

И Керимов пошел, но не к Анисимову, а к Филину. Вскоре нас с Анисимовым и замполита вспомогательного флота вызвали в политотдел тыла. По пути мы встретили возвращающегося на корабль Керимова, он откозырял нам с видом до конца выполненного долга.

— На каком основании Вы вызвали из дома заболевшего мичмана?- сразу взял быка за рога Филин, предложив только мне сесть.

— Командир отпустил его не имея на это права, вот я и решил разобраться. Тем более, что этот мичман редкостный притворщик.- начал довольно уверенно Анисимов, но Филин перебил его:

— Вы безграмотный офицер! Командир корабля третьего ранга, самостоятельной части, со своей гербовой печатью, которой, кстати говоря, у Вас нет, имеет не только право освобождать подчиненных от службы, но еще много чего может. А вот Вы-лишь передаточное звено между ним и начальником ВФ. Или Вы и этого не знали? Так что таскайте бумажки на подпись и сопите в две дырочки. Всё из себя командира соединения корчите. Прыщ Ты на голой жопе, и больше ничего! На кого Ты прёшь? Ты же ему в подметки не годишься! (Тут следует пояснить, что в период гонений на меня под руководством Командующего, Филин был активным участником травли, а сразу после увольнения Касумбекова, не упускал возможности сказать, что всегда был на моей стороне, и считает меня лучшим командиром на КФ).

Анисимов усиленно потел, распространяя по кабинету запах мышиной норы, а между тем слово предоставили мне. И только я начал говорить, как с ним родимчик случился, и пуская носом пузыри он истерически выкрикнул:

— Это всё Керимов виноват! Он у Китаева дорогую брошь украл! Вот я и хотел его прихватить.

Вопрос Филина заинтересовал, и он поручил мне разобраться с этим делом и доложить ему результат. Анисимова же было решено не добивать, пусть себе живет.

Так я впервые узнал о том, что брошь пропала, и теперь мне предстояло разбираться в том как это произошло и кто виноват. Чем только не приходится заниматься на военной службе. Почему-то считается, что если на тебе погоны, то ты должен уметь всё: и следствие провести, и супругов помирить, и роды принять, и даже в сельском хозяйстве разбираться обязан. И я приступил. Естественно, с беседы с потерпевшим. Это может показаться странным, но Китаев на контакт не шел и колоться не хотел.

— Александр Борисович, расскажите что и как случилось с вашей брошью.

— Ничего не случилось. Я её просто потерял.

— А вот Анисимов утверждает, что её украл Керимов.

— С чего он это взял? И причем здесь Керимов?

— Вот и я хотел бы знать. Как-то странно получается, на корабле пропала дорогая вещь, под подозрением мой подчиненный, все вокруг об этом знают и только я не в курсе.

— А Вы здесь при чем?- пожимает плечами Борисыч — Брошь я потерял не на корабле. Сам виноват, сам и разберусь. А к Керимову у меня претензий нет.

Беседа с Керимовым оказалась более плодотворной. Для удобства, я передам рассказанное им от первого лица.

Борисыч попросил меня найти покупателя на его брошь. Он говорил, что и Вас об этом просил. Показал её и даже какое-то время хранил у меня дома, чтобы я мог её покупателям показать. Но покупатель всё не находился. А недавно он сказал, что нашел желающего приобрести брошь и договорился с ним о встрече, но идти один опасается и попросил меня пойти вместе с ним. Так, на всякий случай. Встреча была назначена возле метро «Гянджлик», в воскресенье. Я в тот день по группе дежурил, но Вы же знаете какое это дежурство, начальство, как всегда, отдыхает. Вот я посадил вместо себя матроса, и мы поехали. Прождали мы покупателя около часа, но он так и не пришел. Тогда Борисыч предложил зайти в шашлычную поужинать. Выпили. После двух рюмок я окривел. Вы же знаете, что я пить совсем не умею. ( я действительно не раз видел как после пары рюмок глаза его мутнели и восприятие окружающей действительности притуплялось.) Зачем Борисычу понадобилось поить меня? Посидели немного и на такси поехали на флотилию. Вышли на Баилово, и тут вспомнили, что дипломат в такси оставили, а брошь в дипломате лежала. Я, кстати, вспомнил, хоть и был пьян. Поймали другую машину, догнали то такси и дипломат забрали. Брошь была на месте, Борисыч сам проверял. Потом немного посидели в рубке дежурного, и пошли на корабль спать. И только утром я вспомнил, что дипломат в рубке забыли. Стал Борисыча будить, а он не торопится, говорит: « Кто его в рубке тронет?». Когда пришли в рубку, дипломат оказался на месте, но броши в нем не было. Если бы мы не выпили, ничего этого не случилось. Вот я и думаю, вместе потеряли, вместе должны и отвечать. Приедет хозяин, мы ему деньги отдадим. Пополам.

Картина складывалась довольно ясная. Настораживало только то, что Керимов, как бы невзначай, подталкивал меня к мысли, что все случилось потому, что они выпили. Поверить в то, что Керимов окосел от двух рюмок было нетрудно, а вот в то, что Китаев потерял контроль над собой после бутылки водки, просто невозможно. Повторная беседа с Борисычем ничего не дала. Он упорно стоял на своем, говорил, что они сами разберутся.

Так я и доложил Филину. История с пропажей броши была закрыта.

Но, как это обычно бывает в детективах, драгоценности любят напоминать о себе. Спустя некоторое время у заводского КПП меня остановил грузин примерно моего возраста, может быть немного старше, представился командиром ПЛ Северного флота и попросил, раз уж я иду в завод, вызвать капитан-лейтенанта Китаева с ГКС-13. Я представился и пообещал прислать Китаева. О чем они говорили я не знаю. Борисыч только сказал, что вопрос улажен и с бывшим командиром он рассчитался полностью. На вопрос участвовал ли в расчете Керимов, он не ответил. Тогда я спросил об этом Керимова.

— А зачем?- неожиданно вспылил он.- Сам потерял, сам пусть и расплачивается. Он, между прочим, по три раза в неделю в шашлычной возле метро «Шаумян» ужинает. По две бутылки водки выпивает. Хотите, проверьте. Там его все официанты знают. А всю получку жене отправляет, оставляет только на сигареты. Откуда у него деньги? Может он сам брошь продал, а с меня хотел половину стоимости получить? Откуда я знаю.

Это уже был не намек, а прямое обвинение, и я решил проверить. Взял фотографию Китаева и отправился в указанную шашлычную. Официант по фотографии Борисыча опознал, и подтвердил, что тот у них бывает часто, заказывает много и расплачивается щедро.

И все, казалось бы, ясно, но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что не так всё просто. Может быть, моё отношение к Керимову стало предвзятым после того как я узнал, что это именно он обокрал квартиру моей матери, и я, подсознательно, и в этой истории искал его вину? Скорей всего нагромождения лжи, невероятной изворотливости ,фантастической изобретательности и невероятного коварства в великолепном актерском исполнении, которое он продемонстрировал, придумывая как вырваться из угла, в которыйљ я его загнал неопровержимыми фактами, позволяло мне не верить самым логичным его объяснениям. А ведь как убедительно врал. Если бы я точно не знал, что это его работа, то, вполне мог бы поверить. А еще он обивал пороги начальства, и слёзно уговаривал перевести его с корабля на том основании, что командир необоснованно обвиняет его в ограблении квартиры матери только потому, что он азербайджанец, и стремится любой ценой посадить его в тюрьму, а он такого позора не переживет и покончит с собой. И его откомандировали в базовый гараж, несмотря на то, что прокуратура подтвердила тот факт, что кражу совершил именно он. Излишне говорить, что в гараже он появлялся только в день получки, а на корабль вовсе не заглядывал. Отчаявшись отловить его, я подключил к поискам Китаева. Видели бы вы как плевался Борисыч когда я рассказал ему о керимовской версии пропажи броши. Камчатский гейзер рядом не стоял. Опросили матросов и выяснили, что в ночь пропажи, когда Борисыч уже спал, Керимов зачем-то ходил в рубку дежурного. Все стало на свои места, и нам казалось, что теперь-то ему не отвертеться. Квартирная кража, хищение броши, неприбытие из отпуска в течение 28 суток, отпуск всвязи со смертью матери, которая оказалась жива и здорова, пять суток прогула вместо нахождения на гауптвахте (отметку об отсидке ему поставил начальник Губы- азербайджанец, по признаку национальной солидарности. Я проверял.) и, наконец, почти три месяца вольной жизни между кораблем и базовым гаражом. Такой набор должен был гарантировать небо в крупную клетку на долгие годы. Но не тут-то было.

— Ну, не можем мы азербайджанца посадить!- говорили начальники- И вообще ничего не можем с ним сделать.- и дали ему вторую квартиру, потому что он принес бумажку о том, что развелся с женой.

А когда я оказался в азербайджанской тюрьме по совместному доносу Керимова и Бадалова, то в этом доносе прочитал, что за то, что я пытался привлечь к суду честнейшего азербайджанца мичмана Керимова, я заслуживаю смерти. И тогда я понял, что прав был Бадалов, грозясь всех наших адмиралов раком поставить. Это совсем не трудно, если они сами себя опустили ниже местных подонков и воров.

Cвидетельство о публикации 87030 © САФАРОВ А. С. 03.09.06 22:22