Бывают семьи где на выборы имени для наследника времени не тратят. Имя там как и фамилия передаётся по наследству. Именно из такой семьи был лейтенант Михаил Михайлович Михайленко. Будучи штурманом СДК-108, он скучал на этой должности, и от нечего делать пил. Не то чтобы командиру БЧ-1-4- сл. Р на корабле заняться было нечем, просто на такие мелочи Миша свой талант тратить не собирался. А талант был, и немалый. Через три года службы, Миша был единственным из нас кто играючи решал любые дифференциальные уравнения и брал двойные интегралы, да что там интегралы, он мог, не выходя из каюты, в уме вести аналитическое счисление при постоянном маневрировании корабля, лишь бы ему обо всех изменениях курса вовремя сообщали, и он выдаст точные координаты. Лично я о таких способностях у других даже не слышал. Карты он никогда не корректировал, но в любой момент мог нанести на них изменения по памяти.
Карты ему были не нужны, поэтому я не удивился когда заменив его на сбор-походе, оказался без карт, за что и попал в разряд ВРЕДИТЕЛЕЙ ( читай рассказ «Вредитель»). Матросами Миша не интересовался, а они, в свою очередь, относились к нему как к забавному чудаку, и прозвали Паганелем. Позже, когда яхта «Дункан» появилась в Бакинской бухте, Миша проявил к ней такой интерес, что это его прозвище вспомнили. Общаться Миша предпочитал с … тараканами. Он их разводил. На столе в его каюте стояла трехлитровая банка, наполовину заполненная тараканами. Миша их заботливо кормил, исключительно тортом «Сказка», а для того чтобы питомцы не разбегались, горлышко банки он смазывал подсолнечным маслом, ноги у тараканов на масле скользили и они сваливались обратно в банку. Желающие сбежать от столь обеспеченной жизни, как утверждал Миша, встречались редко. Для пополнения стада к банке была приставлена деревянная линейка, по которой Стасикам удобно было добираться до горлышка, потом они поскальзывались на масле и вносили оживление в ряды собратьев. Так Миша стремился избежать инцеста среди своих подопечных. Часами наблюдая за тараканами, Миша изучал повадки людей, ибо был уверен в том, что поведение этих двух созданий природы весьма схоже. Однажды Миша на меня сильно обиделся. Из-за тараканов.
Стали мы в ремонт, борт к борту, и понадобилось мне зачем-то к Мише зайти. Хозяина в каюте не оказалось, зато передо мной во всей красе предстало райское жилище этих мерзких созданий. Тут надо сказать, что я тараканов терпеть не могу (Миша заявил, что именно за их сходство с современными людьми), и на каждом новом корабле свою деятельность начинал с беспощадной борьбы с ними.
Сбегал я к себе в каюту, и вернулся с Дихлофосом, который немедленно и распылил в пресловутую банку. Последствия были ужасны не только для тараканов, но и для меня потому, что как раз вернулся хозяин. Тараканы сдохли молча, зато Миша, с неожиданным для него пылом, разразился проклятьями в мой адрес. Что только он обо мне не говорил, как только не называл, обливаясь горючими слезами. Пришлось пообещать ему наловить новую партию любимцев, что я и выполнил в точности, после чего был прощен.
Когда все бегали, высунув языки, готовясь к очередной проверке, Миша брал портфель для переноски секретных документов, и шлялся с ним по территории. Однажды новый начальник ОУС отловил Мишу вместе с портфелем на Баилово и потребовал предъявить содержимое для осмотра. Не то чтобы начальника ОУС интересовали переносимые Мишей секреты, просто он устал драть Мишу за внешний вид: на нашем герое был засаленный китель без нашивок плавсостава, воротничок на который не подшивался никогда, звездочки на одном погоне утверждали что их владелец является старшим лейтенантом, а на другом- что лейтенантом… Но что самое главное все притязания начальника не оказывали на Мишу не малейшего влияния.
— Не успел перешить после получения очередного звания.- только и сказал Миша, и посмотрел на начальника грустными как у коровы глазами.
Зато выполнить требование показать содержимое портфеля Миша твердо и с негодованием отверг, заявив, что не знает форму допуска начальника к секретным документам, и, вообще, ему неизвестно зачем тот интересуется секретами, а вдруг он шпион, и тоном иностранца попавшего в милицию потребовал консула, в смысле комдива.
Когда в кабинете комдива открыли портфель, там обнаружили аккуратный ряд из семи бутылок «Агдама».
Комдив мечтал от Миши избавиться, поскольку тот на практике опровергал его способность довести любого человека до белого каления и даже до самоубийства. Он ночами не спал, и при посещении отдела кадров всегда интересовался вакансиями где-нибудь подальше для «перспективного» молодого офицера. И вакансия нашлась. Мишу перевели в Аральск, где, учитывая его послужной список и выражение глаз, немедленно назначили ответственным за стадо из десяти коров местного подсобного хозяйства.
Арал к тому времени уже почти пересох, на десятки миль вокруг не было никакой растительности пригодной на корм коровам, бедняги отощали, питаясь верблюжьими колючками, и Миша стал проводить с ними политинформации в форме громкой читки газет, которые по прочтении и скармливал своим подопечным, отчего, по его собственным словам, получал надои в десять литров молока… от всего стада. О других своих служебных занятиях Миша не распространялся, но через несколько лет вернулся на флотилию заместителем начальника ПСС (Поисково-спасательной службы), догнал в звании своих однокашников, и продолжал скучать. Вот только засаленный китель он больше не носил, а как и следовало капитану 2 ранга ходил в тужурке и белой рубашке.
Вспоминая Мишу, я думаю о том как же нерационально относятся к кадрам в нашей стране. Мишу бы с самого начала на атомные лодки отправить. Он бы там много пользы мог принести, и , думаю, ему не скучно было бы.
А рассказ, как и вывод, имеет свойство на пролонгацию во всех смыслах.