— А с этим у тебя как? — полковник выразительно щелкнул себя по кадыку.
— Ну, как… — помялся лейтенант, — Не злоупотребляю, товарищ полковник!
Свежеиспеченный выпускник училища представлялся комбригу в связи с прибытием к месту службы. Новенькая парадная форма излучала тихое сияние. Румяные лейтенантские щеки бросали розовый отсвет на снежную белизну воротника рубашки. Парадная шинель была пошита с таким расчетом, чтобы исключить возможность сдачи офицера в плен: руку можно было приподнять не выше уровня козырька, и то с трудом.
— А то смотри! — сдвинул брови комбриг, — У нас с этим строго!
Вечером того же дня лейтенант был представлен офицерам на общем совещании в клубе части. Сердце его переполнялось торжеством: он вступает в славную когорту офицеров-десантников! Гвардия! Элита! Краса и гордость Советских Вооружённых Сил! Изо всех сил он старался выглядеть повзрослее и понезависимее.
— Товарищи офицеры, сегодня я буду краток! — взял заключительное слово комбриг после выступлений заместителей и доведения всех приказов, — Смею вас уверить, говорить мне об этом весьма неприятно, но, тем не менее, я обязан. Прошедшие учения показали, что пьянство в нашей части начинает принимать угрожающие размеры! Вы, уважаемые, теряете элементарный человеческий облик! Я уж не говорю про что-то такое возвышенное, типа облика советского офицера. Так вот, я с этим намерен бороться самым решительным образом! Я не позволю! Чтобы дети бегали по деревне в кителе подполковника моей части! Который в это время спит под плетнем, как последняя сссвинья!
Один из комбатов независимо шмыгнул носом и принялся рассматривать потолок.
— Я не позволю! — начал наливаться краской комбриг, — Чтобы майоры моей части останавливали поезда! И просили у машиниста закурить!
— А хули такого… — пробормотал невнятно инженер и почесался.
— Я не позволю!! — гремел комбриг, — Чтобы милиция задерживала лейтенантов моей части! В третьем часу ночи! В центре города!! В одних носках!!!
Взводный Федя Пастухов выплюнул отгрызенный ноготь и принялся за следующий.
— Предупреждаю последний раз! Еще одна подобная история — и такой… герой очень сильно пожалеет!
Дверь клуба распахнулась от молодецкого пинка и на пороге возник командир роты капитан Пит. Не удостоив присутствующих ни словом, ни взглядом, он сосредоточенно протопал к свободному месту в первом ряду. Совершив с третьей попытки почти мягкую посадку, Пит покопался в штанах и извлек оттуда апельсин. В гробовой тишине (слышен был треск разрываемой корки), старательно очистил его, разбрасывая корки по сторонам (некоторым пришлось увертываться). В той же звенящей тишине, нарушаемой лишь алчным чавканьем и хлюпаньем, апельсин был сожран, сразу после чего Пит лег спать.
Лейтенант глядел на свекольное лицо комбрига и тихо охреневал. Гвардия. Элита. Краса и гордость Советских Вооруженных Сил. Усраться и не жить.
Потрясающе!
За…сь! Мы непобедимы! Пиндосам и не снилось! Вот только в незалежной, наверное, тоже есть такие парни. Надо думать! А, вот: них самогон из свеклы — говно, но красивые тетки. Думаю, победим.