***
Вот и подошло к концу короткое полярное лето. Первое лейтенантское лето. И даже не лето вовсе, а так, месяц один – август. Целый месяц, как дружный десант из 18 лейтенантов, выпускников-минеров ленинградского подплава, высадился на приветливый берег Гремихи. Впереди рисовались самые яркие и красочные картины – новые должности, лодки, море.…
Однако к концу первого же дня стало понятно, что им тут не очень-то и рады. Во всяком случае, по совершенно ошалевшим и растерянным лицам кадровиков 11 флотилии явно просматривалось, что никто их здесь не ждал. А уж в таком количестве тем более. Повезло далеко не всем – двоих взяли на ТТБ, троих определили в 17 дивизию, на лодки первого поколения. Остальным сочувственно посоветовали поискать в поселке какое-нибудь пристанище и появляться периодически в штабе 3 дивизии, куда оставшихся бедолаг и приписали.
Сергей и Андрей дружили с первого курса. Все пять лет вместе. И сейчас вместе брели по Гремихе в тяжелых раздумьях.
— Андрюха, ты же здесь на стажировке был!
— И что? Был. Более того, Тесленко обещал к себе на лодку взять, но он в море…
— Ну, может, знаешь кого здесь? Надо же где-нибудь устроиться.
— Для особо сообразительных повторяю – я был на экипаже Тесленко, а он в море. Ещё есть вопросы?
— Нет, — вздохнул Серёга и вдруг его осенило! Здесь же служит Юрка Великомушин, с которым они в одном доме на Шкапина жили.
— Дрюня, ты знаешь, где штаб 41 дивизии?
— Знаю, а ты что, решил туда попроситься? – усмехнулся друг.
— Да нет, у меня там старый знакомый служит. Только что вспомнил. На Шкапина в одном доме жили. Он, правда, старше лет на шесть-семь, но, думаю, поможет. Веди нас, местный старожил, — засмеялся Сергей.
В штабе 41 дивизии долго не хотели двум пришлым лейтенантам раскрывать военные тайны. Но тут им повезло — какой-то каптри, проходивший мимо, остановился, внимательно оглядел лейтенантов и спросил:
— А зачем вам Великомушин?
Сергей объяснил, в чем дело.
— Понятно. Вторая дверь по коридору справа – кабинет флагманского ракетчика. Великомушин сейчас у него.
Друзья остановились у двери кабинета.
— Ну что мнешься? – заворчал Андрей, – Стучи.
— А вдруг не узнает? – засомневался Сергей, — столько лет не виделись.
— Поздно пить боржоми, — засмеялся Андрей и слегка подтолкнул друга к двери.
За столом сидел седоватый, слегка располневший капитан второго ранга:
— Вам чего, сынки?
— Да мы… да я…, — замялся вдруг Сергей.
И в этот момент, сидевший спиной к двери капитан-лейтенант, повернулся и воскликнул:
— Серёга, ты что ли!? Тебя и не узнать!
Здоровый, на голову выше Сергея Великомушин сгреб лейтенант в охапку и повернул голову к капдва:
— Алексей Иваныч, это дружок мой! Лейтенанта вот получил, а помню, как во дворе мальцом бегал! Мы с ним в одном доме жили! Разрешите, я пойду?
— Добро, только завтра я буду у тебя на борту, так что приготовь все, о чём говорил.
— Всё будет готово! – бодро ответил Великомушин и подтолкнул лейтенантов к выходу.
Жил Великомушин на улице Бессонова, на самом верху. По дороге Сергей рассказал Юрию о своих проблема и несчастьях.
— Ну, тоже мне несчастья! – подбодрил лейтенанта старший товарищ. – Я завтра в море ухожу, недели на три, поживешь с другом пока у меня, а там решим.
Холостяцкая квартира Великомушина была более чем скромной, но диван, раскладушка, телевизор – всё это вполне устраивало молодых лейтенантов.
Утром Великомушин убежал на пароход, а приятели стали осваиваться на новом месте.
Ежедневный распорядок дня был до ужаса однообразен – с утра лейтенанты собирались в штабе дивизии (как они говорили – на бирже труда) в надежде получить, наконец-то, место, до обеда помогали флагманскому минеру оформлять всякие разные бумажки, потом шли домой. После обеда отправлялись в сопки, благо погода стояла солнечная и теплая, да и грибной сезон был в разгаре. И так день за днем. Три недели пролетели не заметно. Скоро уже и хозяин квартиры должен был вернуться. А будущее пока ещё было туманным.
Очередное утро не предвещало никаких глобальных изменений в судьбе лейтенантов. Дожёвывая утренний бутерброд, Сергей подошёл в окну и, задумчиво глядя в сопки, проговорил:
— Андрюха, может, не пойдем сегодня в дивизию? Вон и погода с утра солнечная. Махнем за грибами. Может и морошка ещё где-нибудь осталась. На днях Юрка приходит с моря, вот мы грибочков-то и наберем.
— Морошка уже отошла, — назидательным тоном ответил Андрей, — но в дивизию и мне что-то не хочется. Давай часиков до 10 подождем, пока народ разойдется на службу, а там уже и за грибами можно.
Но судьба распорядилась иначе. Точнее, не судьба, а матрос-посыльный, который в полдесятого забарабанил в дверь.
Дверь открыл Андрей:
— Ну, что ломишься?
— Тащ! Капитан 2 ранга Копьев ждет вас обоих у себя. Прямо сейчас.
— Понятно. Свободен. Одеваемся и идем следом.
Закрыв за посыльным дверь, Андрей вернулся на кухню.
— Слышал? Флагманский минер вызывает. Может наконец-то и о нас вспомнили?
Быстро собравшись, они почти бегом понеслись в штаб дивизии.
Перед заветным кабинетом друзья слегка притормозили, оглядели друг друга.
— Ну, с Богом! – почему-то шёпотом проговорил Андрей.
— Или с чертом. Это как повезет, – скептически усмехнулся Сергей и толкнул дверь.
— Товарищ капитан 2 ранга, прибыли по Вашему приказанию!
— То, что прибыли – хорошо, но почему вас с утра не было! Посыльного пришлось отправлять! Не рановато ли борзеете, лейтенанты?
— Извините, товарищ капитан 2 ранга, будильник сломался, — брякнул Сергей первое, что пришло в голову.
— Будильник у тебя в голове должен быть, лейтенант, — проворчал недовольно Копьев. – Ну, ладно, перейдем к главному. На флоте, как известно, бабочек не ловят, а вы свое счастье благополучно про…, проспали, в общем. Впрочем, кто знает, — пожал плечами флагманский и добавил мечтательно, — я бы и сам сейчас на заводе пару месяцев отдохнул.
— На каком заводе? – недоуменно спросил Андрей.
— Ну, заводы-то у вас, корешки, будут разные, — усмехнулся капдва, — получите предписания.
Лейтенанты уставились на полученные бумажки, пытаясь вникнуть в суть написанного.
— А почему Полярный? Зачем Полярный? – только и смог проговорить Сергей.
— Ну, могу сказать, что с Полярным – это только тебе повезло! – засмеялся Копьев, — приятель твой на “Нерпе” отдыхать будет, да ещё и у самого Ермака!
— Товарищ капитан 2 ранга, ну Вы объясните, пожалуйста, нормально, — просительно заныли дуэтом лейтенанты.
— Ну что непонятно? Лейтенант Якубасов назначается командиром минно-торпедной группы на К369, которая сейчас проходит средний ремонт на СРЗ-10 в г. Полярный. Командир – Поливода Виктор Афанасьевич. Лейтенант Шинкевич назначается командиром минно-торпедной группы на К323, которая сейчас проходит средний ремонт с модернизацией на СРЗ “Нерпа” в г. Вьюжный. Командир – Ермак Вячеслав Федорович. Так что, сынки, собирайтесь, а завтра на теплоход в Мурманск. Оттуда автобусом до Полярного и, соответственно, до Вьюжного. Свободны.
Домой лейтенанты возвращались молча, в раздумье, пытаясь понять, повезло им или не очень.
— Я-то надеялся сразу на действующий корабль, чтобы сразу в море! – недовольно проворчал Серёга, — а тут – в ремонт, да ещё и средний. Значит надолго.
— Да ладно, не ной, — успокоил приятеля Андрюха, — Сам посуди, вот попал ты на действующий пароход: срочно сдать все зачеты, допуски, а времени практически нет – надо к выходу готовиться. И вот имеют тебя во все места! А на заводе спокойно, не торопясь всё изучишь, подготовишься, получишь все допуски. Красота!
Бедный Дрюня! Знал бы он, что всё, что он говорил, к нему не будет иметь никакого отношения, ибо будущий его командир Ермак отличался таким нравом и характером, что летать Андрюше из угла в угол, не переставая. И очень скоро он всё это на себе почувствовал.
Вечером друзья собрали свой нехитрый скарб, отметили назначения и завалились пораньше спать.
На следующий день прождали до обеда Юру Великомушина, но, так и не дождавшись, оставили записку, ключи отдали соседке и отправились в порт.
Мурманск встретил друзей не по-летнему солнечной и теплой погодой. В смысле – не по северному летнему. Ведь конец августа, как-никак. Перебравшись с морского вокзала на вокзал автобусный, лейтенанты узнали, что последние автобусы на Полярный и Вьюжный ушли около получаса назад.
— Ну, что делать будет, лейтенант? – спросил Сергей.
— Думать будем, лейтенант! – бодро ответил Андрей.
— Не лейтенантское это дело, товарищ! Ну, а если серьезно, полагаю, что надо брать билеты на завтра, сдавать чемоданы в камеру хранения и шагать в гостиницу.
Сказано – сделано. Чемоданы в камере хранения, билеты – в кармане. Бодро и весело друзья направились в ближайшую к вокзалу гостиницу «Арктика». Однако, «Арктика» встретила их неприветливо – свободным был только люкс по стоимости велосипеда, а в карманах у лейтенантов оставалось рубля три на двоих.
Добрая девушка-администратор пожалела лейтенантиков и объяснила им, как добраться до гостиницы «69-я параллель», номера в которой и попроще, и подешевле.
Двухместный номер на ночь в чудесной гостинице, расположенной на широте города Мурманска, обошелся им всего в 1 рубль 20 копеек. Так что, оставалось ещё на ужин.
Перекусив в местной столовке, друзья купили в магазине бутылку боржоми и пачку печенья на завтрак и отправились в гостиницу.
Солнечное утро не предвещало никаких неприятностей. Хороший сон, чудный завтрак из печенья с боржоми, отличное настроение – что ещё нужно молодому, крепкому организму лейтенанта, не испытавшего ещё всех радостей службы. Быстро собравшись, парни рванули навстречу своим будущим адмиральским погонам.
Однако на вокзале их ждал довольно неприятный сюрприз – хранитель чужих чемоданов невозмутимым голосом сообщил им, что вещи они сдавали вчера на сутки, а сутки кончились в 24-00 и сейчас уже идут вторые сутки. А значит, для получения своих вещей им требуется доплатить по 50 копеек за каждый чемодан.
— И, товарищи лейтенанты, давайте без скандала, — предвидя реакцию молодых офицеров, добавил служащий.
Это был удар ниже пояса. В карманах на двоих наскреблось копеек 20.
Понурив головы, приятели вышли из вокзальной камеры хранения. И солнце уже не так ярко светило, и люди вокруг уже не казались такими добрыми и отзывчивыми. А до автобусов оставалось не больше часа.
Остановившись в центре зала, прямо посередине розы ветров, выложенной на полу цветной каменной плиткой, лейтенанты вопросительно посмотрели друг на друга. Первым прервал паузу Андрей:
— Ну, что делать будем?
— Может, с фуражкой по кругу пройтись? – робко предложил Сергей.
— И как ты это себе представляешь? «Люди добрые, мы сами не местные….». Тебе самому-то не противно?
— Противно. Но не оставлять же чемоданы этому троглодиту.
Сергей робко осмотрелся по сторонам, прицениваясь, с кого-бы начать, но тут вдруг застыл, глаза его засветились ярким светом, осветившим темный тоннель в будущее.
— Ты чего? – забеспокоился за друга Андрей, — опять что-то придумал?
— Да нет! – засмеялся Сергей, – смотри!
И показал рукой на выход из вокзала.
В вокзал входила группа военно-морских курсантов с нашивками четвертого курса.
В те времена во всех училищах практиковалась правило — на командные должности в ротах младших курсов назначали курсантов со старших курсов. Сергей узнал ребят – это были курсанты подплава из роты, в которой он был старшиной.
— Дрюня! Мы спасены! – радостно возгласил Сергей и уверенной походкой направился к курсантам.
— Привет, парни! С практики возвращаетесь?
— О! Серега! А ты здесь как? Тебя же, вроде, в Гремиху распределили?
— В Гремиху, — кивнул головой Серега. Но лодка в Полярном, в ремонте. Вот, сейчас и едем туда.
Поболтав из приличия ещё пару минут о всякой ерунде, Сергей перешел к главному:
— Парни, тут вот такая беда приключилась, — и поведал об их проблеме.
Курсанты, конечно, немного удивились услышанному, но в помощи не отказали.
Забрав чемоданы, друзья решили спокойно и неподвижно переждать оставшееся время на площадке отхода автобусов. Чтобы уж наверняка не вляпаться в ещё какую-нибудь историю.
— Андрюш, ты там, у Ермака не пропадай, будет возможность, приезжай Полярный. Встретимся, в кабачок сходим. Мне говорил, там, рядом с заводом неплохое кафе есть со смешным названием «Пала». Кто пала? Куда пала? – засмеялся Сергей.
— Дурилка ты картонная! – усмехнулся Андрей, — «Пала» – это от названия залива – Пала-губа. Учи географию!
Друзья ещё поболтали немного и вскоре, с разницей в 15 минут отправились навстречу своему лейтенантскому счастью.
Автобус развернулся на конечном кольце в городе Полярном и замер прямо у крыльца гостиницы «Чайка».
«Это хорошо, что хоть гостиницу искать не придется» – подумал Сергей и втащил тяжеленный чемодан в фойе гостиницы.
— Добрый день! – Сергей обратился к администратору, постаравшись изобразить максимально приветливую улыбку.
— Нет номеров, лейтенантик, — оборвала Сергея на полуслове администраторша, привлекательная дама лет сорока.
— А как же мне быть? – растерялся Сергей.
— Ну, тебе на эскадру надо было не до «Чайки» ехать, а до «Волны», — поучительным тоном ответила администраторша.
— А я и не на эскадру вовсе. Мне на завод надо. Только я не знаю, куда идти.
— А, на завод! Так это, считай, уже и пришел, — улыбнулась женщина, — выйдешь налево, спустишься вниз и метров через двести упрешься в проходную завода.
— С чемоданом-то тащиться неохота, — поморщился Сергей.
— Ну, это и не проблема вовсе, можешь оставить у нас в камере хранения.
— Нет-нет! – испуганно заверещал Сергей, вспомнив печальный опыт с мурманской камерой хранения, — я лучше дотащу как-нибудь.
Последние метров десять Сергей уже не нес чемодан, а тащил его волоком. Внутри проходной, около вертушки, стояла молоденькая девчонка в форме ВОХР и с кобурой на поясе.
— Здравствуйте, девушка! Мне бы на пароходик свой пройти!
— Никакая я Вам не девушка! – строго ответила девица, нахмурив брови, — пропуск предъявляйте!
— Да какой пропуск! – опешил Сергей от такой строгости. – Нет у меня пропуска. Вот предписание на лодку.
— Без пропуска не пущу! – сердито проговорила охранница, закрыла собой вертушку и многозначительно положила руку на кобуру.
— А что мне делать-то? Где я этот пропуск возьму, если только получил назначение в экипаж?
— Это не моё дело! Отойдите в сторону, не мешайте проходу!
В этот момент дверь в дежурную комнату распахнулась и на проходную вышла ещё одна охранница. Тоже в форме, тоже с пистолетом. Но только постарше серьезной девицы раза в два, если не больше.
— Да ладно, Варька, что ты парня запугала совсем! Видишь же, молодой ещё, не обстрелянный. Погоны вон чистенькие, гладенькие! – и, обратившись уже к Сергею, добавила:
— Прямо из училища, небось?
— Ну, почему прямо из училища? Из Гремихи, — стараясь выглядеть серьёзным и вполне взрослым офицером, ответил Сергей.
— А к кому приехал-то?
— Вот предписание, — протянул бумажку Сергей, — в/ч 87477.
— Знаю такую, — кивнула головой женщина, — Виктор Афанасьевич у них командир. Подожди секунду.
Старшая смены зашла в дежурку и вышла через секунду с каким-то блокнотиком.
— Так, смотрим, — проговорила она, листая блокнот. – Вот, нашла!
Охранница протянула Сергею блокнот:
— Вот телефон их дежурного, позвони, пусть пришлют кого-нибудь.
Ждать пришлось довольно долго. Сергей уже решил, что про него все забыли и загрустил, сидя на чемодане. В этот момент дверь проходной со стороны заводы распахнулась, и вошел молодой, веселый, худой и длинный мичман:
— Привет, девчонки! Ну, где тут наш лейтенант?
— Да вон сидит, — махнула рукой подобревшая вдруг Вера, — совсем уже загрустил!
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! – приветствовал Сергея мичман, — старший техник БЧ-3 мичман Богомазов!
И, подумав, добавил, протянув руку – Александр.
Сергей пожал мичману руку, представился и скоро они уже шагали вместе по территории завода.
— Лодка стоит в ремонтной зоне, — махнул рукой куда-то в сторону Николая, — а нам вон туда, где закрытый док и две плавказармы. Далековато идти, почти километр.
Мичман покосился на взмокшего лейтенанта:
— Давай, командир, помогу! — и подхватил чемодан.
Сергей хотел было отказаться, но руки уже не слушались – чемодан-то тяжеленный, вмещал в себя почти весь форменный аттестат, полученный в училище.
— Командир живет на ПКЗ-150, — Богомазов поставил чемодан на палубу пирса и показал рукой на большую, практически новую плавказарму польской постройки. – Но Вам лучше сначала к дежурному по части. Он на ПКЗ-16. Там же и весь экипаж живет. Сейчас все на лодке, в ремзоне. Пойдемте, к дежурному по части отведу.
Дежурный по части, маленький, толстенький старший лейтенант в круглых очках с толстыми линзами, серьезно и внимательно прочитал предписания, оглядел с ног до головы Сергея, улыбнулся и протянул руку:
— Старший лейтенант Юнусов Григорий, командир гидроакустической группы. Поместят тебя, скорее всего, в нашей каюте, только там есть место. Так что, сразу туда и пойдем.
— В вашей – это в чьей? – спросил Сергей.
— Там ещё доктор живет. Васильев Игорь. Потом познакомишься.
— А к командиру когда?
— Командира нет сейчас, — махнул рукой Юнусов, — в Мурманске. А старпом с экипажем на лодке. Так что, устраивайся пока. К ужину все придут.
Холодное полярное солнце уже склонилось над горизонтом, когда старушка ПКЗ-16 затряслась от грохота и топота возвращающихся из ремзоны экипажей.
Губа Пала, СРЗ-10. Плавказармы ПКЗ-150 и ПКЗ-16.
Уставший от заводской чехарды старпом едва взглянул на предписание, оглядел лейтенанта с ног до головы и удовлетворенно произнес:
— Это хорошо, что прибыл. А то минера дивизия давно уже забрала на другой пароход и в БЧ-3 только старшина команды всем рулит. Он, конечно, мичман толковый, ответственный, но, сам понимаешь… — многозначительно покачал головой старпом.
— Что понимаю?- спросил Сергей.
— Ну, как «что»? – удивился лейтенантской непонятливости старпом, — Хотя бы вот дежурства возьми – ни по части, ни по лодке я ж его не поставлю. Вот и приходится остальным офицерам все эти наряды на себя делить. Так что, первейшая твоя задача – сдача зачетов. И на допуск к самостоятельному управлению подразделением, и на допуск к дежурству по кораблю, но и остальные там зачеты всякие.
— Я постараюсь, — только и нашёлся, что ответить Сергей.
— Да уж, постарайся. Если за два месяца не сдашь, в кают-компанию не пущу, будешь с матросами столоваться. Сегодня устраивайся, отдыхай с дороги, а завтра получишь зачетные листы – и вперед! Должен ещё один лейтенант подъехать, механик, так что, не скучно тебе будет к зачетам готовиться.
Так и не поняв, пошутил старпом насчет кают-компании или нет, Сергей побрел устраивать свой новый быт.
Проснувшись утром в хорошем настроении, Сергей бодренько поднялся, привел себя в порядок и направился в кают-компанию, на завтрак. Однако мичман-интендант встретил его не приветливо:
— А Вы, товарищ лейтенант, пока ещё у меня на довольствии не стоите.
Слегка опешив от такого своеобразного проявления флотского гостеприимства, Сергей повернул к выходу, но в дверях столкнулся со старпомом.
— Здравия желаю, товарищ капитан 3 ранга!
— Привет, лейтенант! Как спалось на новом месте?
— Да спалось-то хорошо, а вот с завтраком как-то не очень, — грустно ответил лейтенант.
— Что так? — старпом нахмурился и поглядел на интенданта.
— Так ведь не поставлены лейтенанты ещё на довольствие, — начал было оправдываться мичман.
— Ты мне прекращай трепаться! – оборвал его старпом. – Двух лейтенантов не накормить? Быстро накрыл стол, а с аттестатами потом решать будешь.
— Давай, садись завтракать, — обратился старпом уже к Сергею. – После завтрака переход на корабль, подъем флага. Потом, вместе с механическим лейтенантом ко мне в каюту. Да, ещё, на будущее, — добавил старпом через небольшую паузу, — В кают-компании и в неофициальной обстановке у нас принято по имени-отчеству. Фарид Алиюллович меня зовут. Выговоришь? – и старпом усмехнулся.
— Так точно, тов… Фарид Алиюллович! – Сергей улыбнулся и в приподнятом настроении сел за стол.
Через пару минут к нему за стол подсел такой же чистенький и свеженький лейтенант, как и он сам:
— Привет! Я Мишка Фомин, в первый дивизион назначен. А ты, я так понял, минёр?
— Скорее минерёнок, — усмехнулся Сергей и, увидев удивленное лицо Фомина, добавил, — командир минно-торпедной группы. Ты зачетные листы уже получил?
— Нет. Старпом сказал, что сегодня на корабле выдаст. Что-то ещё говорил про два месяца, про кают-компанию, но я, если честно, не очень понял. Как он вообще тебе?
— Поживем – увидим, — пожал плечами Сергей и пошел собираться к построению.
Первый день на первом корабле! Сергей ожидал от него чего-то необыкновенного, особенного, но пролетел он так стремительно, что лейтенант даже и не осознал до конца, что началась служба. Офицеры корабля встретили нового командира минно-торпедной группы достаточно спокойно, если не сказать равнодушно. Большинство их них были намного старше Сергея и никакого интереса к нему не проявили. Молодежь оказалась приветливей, но сразу дали понять кто здесь «зеленый» лейтенант, а кто «морские волки».
После ужина доктор и акустик, ушли в город. Сергей сидел один в каюте, уставившись в зачетные листы, не понимая даже и половины из того, что в них написано. Стало вдруг как-то одиноко и грустно. Даже поговорить не с кем, поделиться впечатлениями. Поплакаться, в конце концов. В дверь постучали.
— Открыто, — крикнул Сергей, не повернув головы.
— Скучаешь? – у порога стоял мужчина невысокого роста в спортивном костюме и домашних тапочках. Лет тридцати пяти, с обильной сединой в густых волосах.
— Вам кого? – спросил не очень приветливо Сергей.
— Знакомиться пришел, — улыбнулся мужчина и протянул руку, — Ковалев Александр Григорьевич. Командир БЧ-4/РТС.
Сергей поднялся навстречу неожиданному гостю, протянул руку, представился.
— Минерёнок значит, — улыбнулся Ковалев. — Чем занимаешься?
— Да, в общем-то, ничем.
— Тогда пошли ко мне, чай пить.
Так у Сергея появился на экипаже первый друг. Несмотря на разницу в возрасте и звании они быстро нашли общий язык и уже скоро перешли на «ты». Правда Сергей, чтобы все-таки подчеркнуть свое уважение к старшему товарищу, хоть и говорил с ним на «ты», но обращался по отчеству «Григорьевич».
Большую часть времени, и не только рабочего, лейтенант проводил на корабле. Лазил по отсекам, трюмам, изучал устройство систем и механизмов, занимался ремонтом своего заведования. Как и советовал Ковалев, первым он стал закрывать лист на дежурство по кораблю. Многое из того, что ему пришлось изучать, в училище даже не рассматривали. Что-то давалось легко, а с чем-то приходилось попотеть. Особенно с электрооборудованием корабля. Хозяин всей электрики на лодке, командир второго дивизиона БЧ-5, самый старый офицер в экипаже Филимонов Василий Михайлович, человеком был, скажем так, своеобразным, но хозяйство свое знал до самого маленького проводочка, кнопочки, а на пульте управления «Байкал» мог работать в любом состоянии и с закрытыми глазами. Ключевым здесь было именно словосочетание «в любом состоянии» ибо именно в этом самом состоянии он пребывал почти всегда. Зачеты по электрике принимал у себя в каюте, в полусознательном состоянии, но боже упаси в чем-то ошибиться! Сразу приоткрывался слегка замутненный глаз и следовал неумолимый приговор:
— Иди, учи!
Сергей уже знал наизусть все электрощиты на лодке, умел пускать обратимый преобразователь и в ручную, и с дистанционного пульта управления, но получить заветную подпись в зачетном листе никак не удавалось.
Когда Сергей, в очередной раз, пришёл к Филимонову в каюту, тот, возлежал на койке в привычной позе и привычном состоянии.
— Василий Михалыч, мне бы зачет сдать, — робко начал Сергей.
— Ну, всё выучил? – не размыкая губ пробормотал Филимонов.
— Вроде всё, — пожал плечами Сергей и начал доклад.
Минут через пять Филимонов шевельнулся, приоткрыл левый глаз и хрипло проговорил:
— А если загорится красная лампочка на левой верхней панели, что делать будешь?
Тут уж Сергей не выдержал и сорвался:
— Товарищ капитан 3 ранга! Я уже вторую неделю только электрикой и занимаюсь! Всё уже облазил! Зачем мне всё это?
— Что значит «зачем»? – удивился Филимонов. – Ну, не всегда же ты лейтенантом будешь. Придет время, и командиром БЧ-5 станешь.
Тут Сергей напрягся и удивленно переспросил:
— Кем стану?
— Механиком, — устало повторил Филимонов, — командиром БЧ-5.
— Михалыч, да я хоть из штанов выпрыгну, а механиком никогда не стану, — засмеялся лейтенант.
Филимонов, не меняя позы, открыл оба глаза, внимательно осмотрел лейтенанта с ног до головы и уверенно проговорил:
— Станешь. Сначала комдивом, потом механиком. Так что, иди и учи.
И снова закрыл глаза.
Сергей не сдавался:
— Михалыч, я не могу стать механиком, я минёр!
Тут Филимонов снова открыл оба глаза и даже приподнял голову с подушки:
— Минёр?
— Ну, да! Пока ещё, правда, минерёнок, но уж в механики точно никак не попаду!
Филимонов медленно поднялся, ещё раз внимательно посмотрел на лейтенанта, на его зачетный лист, сел на кровать и развел руками:
— Ну, извини, перепутал я тебя с нашим лейтенантом. Давай зачетный лист.
Месяц прошел незаметно. Сергей освоился на корабле, а в своем родном отсеке чувствовал себя как дома. Однако отношения с большинством офицеров оставались прохладными. Он очень переживал это, но никак не мог понять почему.
— Сейчас ты пока еще никто, — объяснил ему Ковалев, — Просто занимаешь штатную единицу. Остальным офицерам приходится нести вахты и дежурить по кораблю, в том числе и за тебя. Вот когда сдашь все зачеты, получишь необходимые допуски и сам заступишь по кораблю, тогда станешь полноценным членом экипажа. Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее тебя признают и станут уважать.
Ковалев оказался прав. Как только Сергей отстоял свое первое дежурство по кораблю, отношение к нему сразу изменилось. Его стали замечать, приглашать на совместные вечеринки, разговаривать на равных. Особенно отмечали, что он сдал на допуск на месяц раньше установленного срока, а значит, на месяц раньше разгрузил остальных офицеров от многочисленных дежурств. Сергей был счастлив – наконец-то он стал полноправным членом офицерской кают-компании.
***
В конце октября, по плану ремонта лодка становилась в док. Событие, само по себе, не такое уж и значительное, но Сергей ждал его с большим волнением и трепетом. Минёра, по-прежнему, не было, а значит, ему предстояло выполнять обязанности командира носовой швартовой команды. Опыта подобных работ у Сергея не было совсем. А тут ещё не простая швартовка, а докование! Лейтенант ждал предстоящего события с таким же ужасом, какой, наверное, испытывает приговоренный перед казнью.
Вечером, перед операцией, Сергей долго не уходил с корабля. Проверял все швартовое оборудование, оснащение. Пытался даже провести что-то вроде тренировки, но старшина команды торпедистов Верезгов, который был также и старшиной швартовой команды, отговорил его:
— Командир, не волнуйся ты так! Ребята у нас грамотные, не одну швартовку прошли! Всё нормально будет!
Немного успокоившись, лейтенант пошел на ПКЗ. После ужина зашел к Ковалёву, который был командиром кормовой швартовой команды, чтобы обсудить предстоящее докование. Тот тоже его успокоил – налил полстакана «шила»:
— Пей и иди спать! Всё будет отлично!
Докование прошло спокойно, без эксцессов и оказалось не таким уж и сложным делом, как думалось в начале. Когда, наконец, всё закончилось, и лодка уютно устроилась на кильблоках, Сергей спустился на стапель-палубу и, задыхаясь от восторга, высоко задрав голову, смотрел на свою лодку. Первый раз он видел лодку не у пирса, а вот так, полностью. Что называется, от киля до клотика. Она казалась ему такой огромной, что даже взгляда не хватало, чтобы увидеть всю её сразу целиком. Юношеская гордость распирала его! За то, что служит на таком корабле! За то, что справился с непростой, в общем-то, задачей докования, не опозорился перед сослуживцами и подчиненными!
По плану ремонта за два месяца дока предстояло выполнить огромное количество работ. Задействованы, главным образом, были механики, поэтому старпом освободил их от всех нарядов. Все дежурства по кораблю поделили на троих – молодой минер, командир БЧ-4/РТС Ковалев и химик, который только что вернулся из отпуска. Сутки дежурства, двое суток ремонтных работ в своем хозяйстве, снова дежурство и снова работы… Через три недели у Сергея появились огромные синие круги вокруг глаз от постоянного недосыпа и усталости. Он давно уже перестал ходить на ПКЗ, предпочитая оставаться в каюте на корабле – ведь один только спуск-подъем на такую верхотуру отнимал много сил и времени.
Как-то, принимая у Ковалева дежурство, Сергей не выдержал и горько вздохнул:
— Сил нет уже, Григорич! Скорее бы это всё уже закончилось! Скорее бы в море!
Ковалев улыбнулся, хитренько так на него посмотрел и произнес слова, которые Сергей потом помнил всю свою долгую службу:
— Запомни, лейтенант, любовь к морю прививается невыносимыми условиями службы на берегу!
— Ну, да, — грустно кивнул головой Сергей, — похоже, что я уже так сильно море люблю, что никогда бы из него не возвращался.
— Ничего, — успокоил Ковалев, — скоро из дока выйдем, и станет полегче. Можно будет и передохнуть, в город сходить. Познакомлю тебя с местными достопримечательностями. А начнем мы с «Палы» – чудное местечко!
Но судьба распорядилась иначе – на следующей неделе из Гремихи пришел циркуляр по флоту – всех лейтенантов текущего года выпуска направить на доподготовку в учебный центр ВМФ, в г. Обнинск сроком на два месяца. Что за центр, где этот Обнинск – для Сергея это было абсолютно неизвестно, известно было только одно – вся эта заводская и служебная маята сменялась чем-то более спокойным и приятным.
— Повезло тебе, минёр! Это же прямо курорт в центре страны! – старпом мечтательно покачал головой, прикрыв от удовольствия глаза. – Два месяца курорта!
Для оформления предписания, проездных документов, получения командировочных пришлось ехать в Гремиху. Снова мурманский вокзал, снова веселый теплоход. На этот раз билетов в каюту не было и пришлось воспользоваться самым дешёвым посадочным билетом, дающим право прохода на теплоход, ну а размещаться уже как придётся. До полуночи Сергей просидел в одном из баров, а потом нашел в музыкальном салоне свободное кресло, где и проспал благополучно до самой Гремихи.
В штабе 3 дивизии было многолюдно и весело. Толпа лейтенантов весело обсуждала предстоящую поездку у дверей кабинета флагманского минера. Здесь были практически все однокашники, с кем Сергей три с небольшим месяца назад ступил на гремиханскую землю. Андрея только не был видно. Поздоровавшись с друзьями, Сергей прошел в кабинет:
— Здравия желанию, товарищ капитан 2 ранга!
— Прибыл? Ну, как тебе Полярный?
— Да, собственно, в Полярном-то и побывать ещё не довелось. Зачеты сдавал.
— Сдал?
— Так точно! И на дежурство по кораблю, и на самостоятельное управление. Готовлюсь на вахтенного офицера сдавать.
— Это всё хорошо, но закончишь после Обнинска. Получи предписание. ВПД и деньги получишь в финчасти. Да, ещё важно – в командировку едешь в штатском. Форму оставить дома.
Прочитав на лице лейтенанта неимоверное удивление, Копьев добавил:
— Так надо. Там всё объяснят.
— Есть оставить форму дома, — по-прежнему ничего не понимая, ответил Сергей. – А Шинкевича тоже направили? Что-то его не видно?
— Приказано всех лейтенантов. Его Ермак пока не отпускает, — пожал плечами Копьев и добавил, — ну, ничего, разберемся, позже подъедет.
Получив документы и зарплату аж за два месяца сразу, Сергей решил, что в Гремихе ему больше делать нечего и надо вернуться в Полярный. Спокойно собраться, посидеть с товарищами на дорожку и уже оттуда рвануть в Ленинград, а потом и в Обнинск, который находился, как выяснилось, всего в ста километрах от Москвы.
До назначенной даты прибытия в учебный центр оставалась ещё дней пять, и Сергей решил задержаться дома, в Ленинграде. Отоспаться, посидеть за рюмкой чая с отцом, преподавателем военно-морской академии, разузнать у него про Обнинск – что это за центр и почему там нужно быть в штатском. Да и ещё и костюмчик какой-нибудь прикупит надо.
Через пять дней, в новом костюме, зимней куртке «Аляска», купленной в «Березке» на оставшиеся у отца чеки после командировки в Сирию, весь сияющий, как начищенный самовар, Сергей сошел с электрички на заснеженный перрон железнодорожного вокзала в Обнинске. Куда идти, он не представлял, но и спросить опасался – более опытные товарищи ещё в Полярном объяснили, что здесь жуткая секретность и боже упаси сболтнуть кому-нибудь про учебный центр.
На площади у вокзала стояла группка парней, в которой Сергей узнал вчерашних однокашников:
— Привет, парни! Вот и снова все встретились!
— Здорово, Серёга! Один? Кого ещё из наших видел?
— Шинкевича пока ещё не пускают, но должен подъехать.
— Да здесь он уже, — ответил кто-то из приятелей, — за сигаретами отошел.
Тяжелый удар сзади по плечу вогнал в снег по самые колени:
— Здорово, бродяга! Не ожидал? – довольный шуткой Андрей подмигнул другу, доставая сигарету из пачки. – Курить будешь?
— Копьев говорил, что тебя Ермак не отпускал?
— Было дело, — усмехнулся Андрей, — потом расскажу. Ну, други мои, — обратился Шинкевич уже ко всем, — кто знает, куда идти?
— Мне в Западной Лице говорили, что тех, кто всем экипажем прибывает, заранее переодевают в сухопутную форму, — поведал Стас Швецов. – Надо такого «зеленого» найти и аккуратно у него спросить.
Покрутив головами, приятели увидели офицера в звании майора, но в какой-то немного странной форме – серо-зеленые шинель, шапка, брюки, но неожиданно черные ботинки.
— Что-то мне подсказывает, что вот тот майор может нам помочь, — кивнул в сторону майора Швецов.
Ребята обступили слегка ошалевшего майора и шёпотом, заговорческим тоном начали выпрашивать нужную им информацию. Майор некоторое время посопротивлялся, но скоро понял, что перед ним не шпионы и объяснил лейтенантам, куда им надо идти.
— Вы только больше ни к кому так не подходите, — посоветовал на прощание майор и усмехнулся – Здесь, конечно все всё знают, но запросто могут сдать куда положено.
Всех прибывших лейтенантов прямо с КПП направляли в актовый зал центра. На сцене стоял стол, за которым сидел подполковник в серо-зеленой форме с петлицами внутренних войск МВД и перебирал какие-то бумаги. Очень скоро актовый зал заполнился молодыми парнями. Кто в костюме, кто в свитере и джинсах, в брюках, разноцветных рубашках – прямо карнавал какой-то.
— Товарищи офицеры! – проговорил в микрофон подполковник, — потом наговоритесь, впечатлениями поделитесь, а сейчас прошу успокоиться и внимательно выслушать всё, что я вам скажу. Я – подполковник Сидорчук, заместитель начальника учебного центра по режиму. Наш центр является секретным режимным объектом, что вы должны учитывать, находясь за его пределами. Как вы уже, наверно, обратили внимание, здесь нет никого в привычной для вас морской форме. Постоянный состав центра – такие же, как и вы, морские офицеры, но все, без исключения, экипированы в соответствии с требованиями и правилами внутренних войск МВД. Экипажи, прибывающие на обучение, также переодевают заблаговременно, до прибытия в Обнинск, в такую же форму. Ну, а офицеры, прибывающие на доподготовку индивидуально, ходят в гражданской форме одежды. Все вы будете распределены по учебным группам, за каждой группой будет закреплен куратор – офицер учебного центра. Все вопросы решаете через него. Даже если на почте получить посылку или перевод – только через него. Предъявлять, где-бы то ни было, свое удостоверение личности вам категорически запрещается. Так же, как и говорить за пределами центра, кто вы и откуда прибыли. Если вдруг таковая ситуация возникла, заранее продумайте себе легенду.
— А если вдруг милиция остановит? — выкрикнул кто-то из зала.
— Не бойтесь, — усмехнулся подполковник, — не остановит. А если вдруг задержит и потребует предъявить документы – предъявляете, объясняя, что вы в отпуске, приехали к родственникам. Местная милиция проинструктирована и в отделении есть мои телефоны.
Ещё минут тридцать подполковник объяснял, как всем следует себя вести, что говорить, а чего не говорить. В заключение собрал со всех подписи в получении инструктажа и отпустил по учебным циклам.
Обнинские подводники.
Первый день прошел относительно спокойно – знакомство с преподавателями, кураторами, предстоящей программой обучения. К вечеру всем лейтенантам выдали направления в общежитие учебного центра и отпустили устраиваться, отдыхать.
Комната на четыре койки очень напоминала каюту пятого курса в училище. И даже разместились в комнате практически в том же составе – Сергей, Андрей и училищные друзья Максим Витеев и Володя Синицкий. Максим Витеев тоже служил в Гремихе, в 17 дивизии, а Володя Синицкий приехал из Западной Лицы.
Разложив вещи по шкафам, приятели устало развалились на койках.
— А не отметить ли нам прибытие? – Синицкий достал из сумки бутылку «Столичной» и призывно помахал ей.
Ребята слегка оживились, полезли в сумки за закуской, у кого, что было, но в этом момент дверь распахнулась, и в каюту шумно ввалился их однокашник Серёга Терехин:
— Парни! Мы когда от вокзала шли, я ресторацию видел! «Юбилейный» называется! Пошли, отметим! Тут недалеко.
— А почему бы и нет? – ответил вопросом Андрей. – Бутербродами, даже с водкой, сыт не будешь, а в ресторане хоть поужинаем нормально.
Быстро собрались и минут через двадцать уже сидели за столиком в большом ресторанном зале. Синицкий огляделся по сторонам и вынес вердикт:
— А, в общем-то, неплохо. Музыка, девушки, сытный ужин – что ещё надо флотскому лейтенанту!
— Какому «флотскому»? – сердито оборвал его Андрей, — инструктаж забыл?
— Да ладно! Тут так музыка орет, что и себя не слышно, — отмахнулся Синицкий.
В этот момент к их столику подошла миловидная девушка и обратилась к Сергею:
— Можно Вас пригласить на танец?
Сергей растерянно посмотрел на друзей, на девушку, не зная, что и ответить.
— Белый танец объявили, — объяснила девица, видя смущение Сергея.
— Ну, раз белый танец, придется идти, — хихикнул Андрей, подтолкнув друга. – Даме отказывать не прилично.
Красный от смущения Сергей пошел вслед за девушкой к танцевальной площадке. Он всегда был немного застенчив с женщинами, а в данной ситуации вообще не понимал, как себя вести. Музыка гремела, пары вокруг кружились в танце, а Сергей молча топтался на месте, обхватив тихонько партнершу за талию. Первой молчание нарушила девушка:
— А Вы давно в Обнинск приехали?
Сергей растерялся, но взял себя в руки, вспомнив сегодняшний инструктаж строгого зама по режиму:
— А почему Вы решили, что я только что приехал?
— Мне так показалось.
Сергей промолчал, лихорадочно соображая, как себя вести дальше. Но девица не успокаивалась:
— А Вы кем работаете?
— Стоматологом, — брякнул Сергей первое, что пришло в голову.
И тут произошло такое, к чему Сергей был абсолютно не готов:
— А что, разве на подводных лодках и стоматологи есть? – невинно улыбаясь, спросила девушка.
Сергей застыл на месте, хлопая губами, как рыба, выброшенная на берег. В этот момент музыка закончилась и Сергей, ни слова не говоря, забыв про учтивость и галантность, рванул к своему столику.
— Парни! Я в шоке! – и Сергей поведал друзьям, что с ним только что произошло.
— Ну, всё, хана тебе, — хлопнул друга по плечу Андрей. – Посадят за разглашение.
— Какое разглашение? – глаза Сергей округлились.
— Как какое? А про стоматологов на подводной лодке рассказал?
Вся компания весело рассмеялась, хотя Сергею было не до смеха.
— Успокойся, — махнул рукой Синицкий, — пойдемте, други, лучше покурим.
Компания спустилась в фойе ресторана. Народу было много. Группками стояли на перекуре, переговаривались, шутили. Ребята пристроились ближе к входной двери и закурили.
— Я просто растерялся, — оправдывался перед друзьями Сергей. – Неожиданно как-то. Даже не знал, что ответить.
— Ну да, растерялся он, — подмигнул Сергею Максим Витеев. – Будешь теперь у нас стоматологом. У меня как раз, что-то, зуб начал побаливать.
Все засмеялись, и Сергей уже было успокоился совсем, но тут произошло нечто, поразившее всех приятелей. Рядом с ними стояла компания молодых девчонок, и обсуждала какие-то свои дела. Ребята не прислушивались к их разговору, но стояли они близко, и слышно было, как одна девушка жаловалась своим подружкам:
— Так всё хорошо было! Он меня даже замуж звал. А вчера уехал. Совсем, — чуть не плача говорила девушка.
Подруги её успокаивали, а та, что постарше, вдруг сказала:
— Не переживай! Завтра экипаж Смирнова из Западной Лицы приезжает, там у них такой штурман симпатичный, я тебя с ним познакомлю.
Услышав такое, друзья просто замерли в ступоре. У Сергея даже сигарета из рук выпала. Молча поднялись в зал, расплатились с официантом, и пошли в общежитие. Всю дорогу молчали, переваривая услышанное. Уже в комнате общежития первым нарушил молчание Вовка Синицкий:
— Я, конечно, подозревал, что вся эта секретность только так, для порядка, но чтобы такое! Кто и когда приезжает, какой экипаж, какой у них там штурман! Интересно, а что на это Сидорчук бы сказал?
— Я надеюсь, ты не собираешься ему это докладывать? – строго спросил Андрей.
— Что я, дурак, что ли? – обиделся Вовка. – Нас же самих и турнут отсюда.
В комнате повисла гнетущая тишина. Синицкий достал так и не открытую бутылку водки, разлил по стаканам.
— Ну, за стоматологию! – поднял свой стакан Витеев.
Все засмеялись, настроение у компании явно улучшилось.
Два месяцы весёлой учебы пролетели незаметно. Лейтенанты быстро привыкли к тому, что Обнинск – это не что иное, как флотский гарнизон в центре страны, вдалеке от моря. Все всё знали, но делали вид, что не догадывались. Девушки в ресторанах охотно знакомились и с офицерами в сухопутной форме, и с лейтенантами в гражданке, явно рассчитывая уехать в далекий флотский гарнизон в качестве офицерской жены, хотя и далеко не всем это удавалось.
Незадолго до Нового года лейтенантов снова собрали в актовом зале, поздравили с успешным завершением курса доподготовки, с наступающим Новым годом и распустили отягощенных знаниями офицеров по местам службы. Андрей, будучи москвичом, остался на Новый год дома, Сергей уехал в Ленинград. Дома он, на всякий случай, заказал телефонный разговор с Полярным и договорился со старпомом на недельку отдыха.
На лодке его встретили радостно. Но совсем не потому, что соскучились, а потому, что надоело тянуть лямку дежурств.
— Ну, минёр, ближайший месяц – через сутки на ремень, — порадовал Сергея старпом. – А что ты хотел? Два месяца отдыха, а за тебя тут службу несли!
И снова всё завертелось привычным колесом – дежурства, ремонт, недосданные зачеты на вахтенного офицера, горячо любимый личный состав, который всё время норовил либо в город сбежать, либо напиться, а чаще – и то, и другое.
Весна и лето пролетели незаметно, ближе к осени экипаж стал готовить лодку к передаче линейному экипажу для завершения ремонта и перехода в Гремиху. «Наконец-то начнется настоящая морская служба» – думал Сергей, радуясь, что и зачеты все сдал, и с экипажем сдружился, и всё, вроде, у него получается.
Дня за три до прибытия сменного экипажа Сергея вызвал старпом и как-то не очень весело сказал:
— Передай дела старшине команды, собирай вещи и срочно выезжай в Гремиху.
— А в чем срочность-то? Скоро экипаж Зуенко приедет, сдадим лодку и все уедем, — возразил было Сергей.
— Нет, — твердо оборвал лейтенанта старпом, — приказ на тебя. Послезавтра должен быть в дивизии.
— Какой приказ? За что? – забеспокоился Сергей.
— Да не переживай ты так, — усмехнулся Мезенов. – Не век же тебе командиром группы ходить. Командиром БЧ тебя назначили.
Сергей так растерялся, что даже и не понял – радоваться ему или огорчаться. С одно стороны – повышение, а с другой? Останется ли он на этом экипаже, с которым уже сроднился?
— Ну, подробности тебе в дивизии объяснят. Не знаю я, куда тебя назначат. У нас штат минера занят. Ты же знаешь, что Лукашенко только откомандирован.
На следующий день, в тревожном настроении Сергей выехал в Гремиху. Опять, как год назад, тяжеленный чемодан, автобус, теплоход и полная неизвестность.
Сойдя с теплохода, Сергей не стал тащиться к Юрке Великомушину на улицу Бессонова, а сразу, с чемоданом, направился в штаб дивизии.
Флагманский минёр Копьев встретил Сергея радушно. Даже поднялся и вышел из-за стола, протянул руку.
— Здорово, лейтенант! Поздравляю с повышением! – широко улыбаясь, сказал Копьев и добавил: — Жалко, правда, расставаться. Только вот научишь молодого лейтенанта, и сразу его забирают.
— Как расставаться? Куда забирают? – забеспокоился Сергей.
— Тебя назначили командиром БЧ-3 на ракетоносец К-228.
— Ракетоносец? – лицо у лейтенанта вытянулось до невозможности. – Это, что, в 41-я дивизию?
— Нет, — покачал головой Копьев и усмехнулся. — Нет там такого парохода.
— Товарищ капитан 2 ранга, да хватит уже издеваться-то, — возмутился Сергей.
— Ладно, не буду больше тебя мучить, — махнул рукой капдва. – в Гаджиево едешь.
— Я не хочу в Гаджиево! Я хочу в Гремихе! – запротестовал Сергей.
— Всё! – отрезал флагманский. – Приказ по флоту подписан. Самолеты, как ты понимаешь, задом не летают. Сейчас идешь в кадры, получаешь все документы. В финчасти командировочные выдадут. Прощай, лейтенант. Счастливой службы.
Понурый, еле волоча ноги от свалившейся на него вселенской трагедии, Сергей вышел из кабинета флагманского минёра. Получив предписание, ВПД, командировочные, Сергей потащил чемодан, который теперь казался ему ещё тяжелее, на Бессонова.
Великомушин, к счастью, был дома. До поздней ночи сидели они на кухни, приговаривая литровую банку шила, которую Юра достал из шкафа, едва узнав о лейтенантском горе.
— Да не переживай ты так! – успокаивал приятеля Великомушин. – Сколько ещё у тебя этих переводов будет. Только привыкнешь к лодке, к экипажу – и опять труба зовет! У меня однокашник в Гаджиево служит, я тебе адресок напишу. Привет ему передашь. Он парень хороший, поможет на первых парах, подскажет.
На следующий день, с тяжелой от выпитого головой, Сергей садился на теплоход. По какому-то странному совпадению это была «Алла Тарасова». Та самая «Алла Тарасова», на борту которой он прибыл в Гремиху чуть больше года назад.
«Вся наша жизнь – игра, — подумал Сергей и усмехнулся. – Актриса привезла, и она же увозит».
Сергей стоял на юте и с грустью смотрел на удаляющийся берег Гремихи. Что ждет его впереди? Как встретит его Гаджиево? Вернётся ли он ещё когда-нибудь в это полюбившийся «край летающих собак и мотоциклетных очков»?