Оглавление:

1. Фотографии из архива племянницы Журлова Н.В. Олейниковой Лидии Гавриловны.

2. Последний полет лейтенанта Н.В. Журлова.

3. Данные ОБД мемориал.

4. Военно-историческая литература с упоминаниями гибели экипажа  лейтенанта Н.В. Журлова

5. Справочная информация

6. Пилот, сбивший ИЛ-4 лейтенанта Н.В. Журлова.

7.Тактико-технические характеристики ИЛ-4

Фотографии из архива племяницы Журлова Н.В. Олейниковой Лидии Гавриловны.  

История фотографии: В 1939-1940 г.г. Журлов Н.В. приехал в с. Ново Демкино в отпуск. Так как родители к тому времени умерли, остановился у своего старшего брата Гаврилы Васильевича Журлова (моего родного деда) и его жены Щаниной Ефросии Степановны (моей бабаушки). На память о себе оставил фотографию. Дед мой во время войны погиб, бабушка сохранила эту фотографию, хотя пришлось после войны в поисках лучшей жизни поскитаться по Сибири. После смерти бабушки, эта фотография находится у моей матери. Фотография старая, ей почти 80 лет, пришлось немного подретушировать.

2. Последний полет лейтенанта Н.В. Журлова.

2.1 Журлов Никита Васильевич.   Национальность: мордвин. Родился в 1916 г. в с. Н.Демкино Малосердобинского района Пензенской области.  Кандидат в члены ВКП(б). Пилот 3 АЭ 5гвардейского минно-торпедного авиационного полка.

     Состав экипажа: пилот (командир экипажа)  ДБ-3 Ф (ДБ-3) лейтенант Н.В. Журлов, воздушный стрелок-бомбардир (штурман) мл. лейтенант Слободской Григорий Борисович, фамилии других членов экипажа- воздушных стрелков неизвестны. Экипаж был сборным — Слободской Г.Б. служил в составе 2 авиационной эскадрильи,  Журлов Н.В в 3 авиационной эскадрильи. Самолет находился в бомбардировочном варианте, минное и торпедное оборудование в те дни полком не использовались. Вылет был произведен поздним вечером около 22.00 часов 01.07.1942 г. с аэродрома г. Майкоп  в составе нескольких пар ДБ-3 (ДБ-3Ф) и Пе-2. Полет до Севастополя длился чуть более 2-х часов. По своим характеристикам самолет ДБ-3 (ДБ-3ф) считался  неустойчивым в пилотировании самолетом, поэтому пилотам приходилось весь полет проводить со штурвалом в руках. Из воспоминаний:  Автопилота на самолёте нет, а по своей природе Ил-4 неустойчив, каждую секунду норовит завалиться в крен, уйти с курса, задрать или опустить нос. Нужно беспрерывно крутить штурвал, чтобы самолёт летел в заданном режиме… Ил-4 даже без бомб днём при хорошей видимости непросто поднять в воздух. Взлёт считался одним из самых сложных элементов полёта.

— дважды Герой Советского Союза А. Молодчий

     Задание — заклание: сборный экипаж, без воздушного сопровождения истребителями, без знания реальной обстановки в районе выполнения задачи по поддержке СОР бомбовыми ударами. На момент подхода к району выполнения задачи оборона Севастополя организационно «рухнула»: командный состав от полкового звена и выше покинул позиции СОРа,  30 июня был свернут КП ПВО ЧФ. По приказу командования были сброшены в море у мыса Фиолент две радиолокационные станции воздушного обнаружения «РУС-2». Оперативная служба ПВО была прекращена. Средства связи и боевого управления прекратили работу еще раньше. С этого момента система ПВО СОР перестала существовать, а сигналы оповещения о воздушном противнике более не передавались, батарея ББ № 35 взорвана. Город от многочисленных обстрелов и бомбардировки разрушен, остатки гарнизона в отчаянии пытаются вырваться из города. В то время командование Черноморского флота вводило в заблуждение вышестоящее руководство РККА, шли доклады наверх о героической обороне Севастопольского оборонительного района.  Для поддержания мифа организованной обороны и эвакуации, необходимо вести бурную деятельность в этом направлении, ну например, для поддержки фактически к тому времени не существующему СОР, направить группу бомбардировщиков.  

   Самолет экипажа лейтенанта Н.В. Журлова был сбит в ночь с 01 на 02 июля 1942 г. в районе Херсонеского маяка командиром II группы JG 77 капитаном Антоном Мадер.

 

2.2 Обстоятельства гибели экипажа.

  В ночь с 01. на 02.07.1942 г. вблизи Херсонеского маяка в ожидании погрузки последнего руководителя СОРа генерал-майора П.Г.Новикова и его штаба находились «СКА-­0124», «СКА-0112» и другие плавсредства. С целью уничтожения этих катеров командованием немецких войск в район их сосредоточения были направлены несколько штурмовиков Ju 87 из состава эскадры Stg77. Для воздушной поддержки штурмовиков в этот же район также были направлены истребители Bf-109 F из состава II/JG77 под командованием командира группы капитана Антона Мадера c  аэродрома базирования Октоберфельд.

   Группа ДБ-3ф (ДБ-3), Пе-2 в составе которой и находился экипаж лейтенанта Журлова Н.В., в темное время суток подошли незаметно для противника к району «избиения» убегающего командования, произвели пуски РСов, из носовых пулеметов отстрелялись в сторону штурмовиков. Естественно сразу же стали заметны истребителям прикрытия: капитан А.Мадер на Bf-109 F успешно атаковал ДБ-3ф (ДБ-3) лейтенанта Н.В. Журлова. У капитана А.Мадера это была 40-я победа в его карьере, за что он 23.07.1942 г. получил «Рыцарский крест» Другие экипажи, повернув на обратный курс, скрылись в ночной мгле, благополучно вернулись на аэродром…

  Для того, чтобы вылететь при таких сложившихся обстоятельствах на боевое задание-нужно иметь мужество, отгонять от катеров на бомбардировщике пикировщиков, которые находились под прикрытием истребителей – это уже героизм, которые в то время никак не были оценены.

  Сегодня для меня ясно, что мой дед Н.В. Журлов погиб, не вернулся с  Великой Отечественной войны. А в то время — не вернулся с боевого задания не значит, что погиб, имелась вероятность попадания в плен. Карточка по форме №1(учет паспортного стола), о том, что не вернулся с боевого задания оформлена через год 07.07. 1943 года.

  Летчики экипажа лейтенанта Журлова Н.В. были последними из летчиков, погибших за оборону Севастополя. Один мордвин, другой еврей, оба кандидаты в члены ВКП(б).

  Н.В. Журлов — мой двоюродный дед по материнской линии, где также родились и его 4 старших брата, в том числе и мой родной дед Журлов Гаврила Васильевич. 

   После небольшого исследования гибели моего двоюродного деда остались открытыми несколько вопросов:

1. Почему экипаж состоял из летчиков разных эскадрилий и по странному обстоятельству оба кандидаты в члены ВКП(б);

 2. Искал по базам других членов экипажа, которые по штатному расписанию должны находиться на борту самолета — не нашел.

2.3 Версия.

 Возможно ответ кроется в том, что на данный полет имелись случаи отказа от выполнения задания со стороны экипажей полка. Отказавшиеся от данного полета могли мотивировать свой отказ тем, что к тому времени имелся приказ о запрете отправлять данный тип бомбардировщика на задание без истребительного прикрытия. Как известно, на данный полет не предусматривалось истребительное прикрытие. Боевой радиус истребителей не позволяла им осуществить прикрытие бомбардировщиков. Все летчики знали: прикрытия не будет, потому что по ТТХ истребителей не позволяют.

 Нашлись упертые (принципиальные — они всегда имеются): нет прикрытия, нет полета на выполнение задания.

   В данном случае отказники «де юре» правы, но были и случаи, когда без всякого основания, отказывались вылетать на задание. В том же Севастополе на последнем этапе обороны, несколько летчиков, перегонявшие самолеты для СОР, отказались вылетать на боевое задание по прикрытию Севастополя. 

Не зря же был издан Приказ № 227  от 28 июля 1942 года «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций».

  Возможно командир полка подполковник Н.А. Токарев, а он был по отзывам сослуживцев эмоциональным человеком, в сложившейся обстановке, когда пошли отказы от выполнения задания, а все понимали, что это полет «Смертников» в одну сторону, построил полк и дал команду: «Кандидатам в  чл. ВКП (б), шаг вперед!  Откажитесь выполнять приказ, не буду рекомендовать в чл. ВКП (б)»  А это уже пятно на оставшуюся жизнь. Это может объяснить и то, что в одном экипаже  оказались два летчика из разных эскадрилий и то, что оба кандидаты в члены ВКП(б), а возможно и не комплект экипажа на вылет.

Олейников С.П.

3. Данные ОБД мемориал

3.1 Данные по Н.В. Журлову

Информация из картотеки

ID 75791126 Фамилия Журлов

Имя Никита Отчество Васильевич Дата рождения/Возраст __.__.1916

Место рождения Пензенская обл., Сердобский р-н, с. Н. Демкино

Дата и место призыва Лушкинский РВК Последнее место службы чф 3 АЭ 5 гап ввс

Воинское звание лейтенант Причина выбытия пропал без вести

Дата выбытия 01.07.1942 Название источника донесения ЦВМА

Номер фонда источника информации Картотека безвозвратных потерь

Правильно:

Место рождения: Пензенская область, Малосердобинский район, с. Новое Демкино.

3.2 Данные по Г.Б. Слободскому
Информация из картотеки
ID 76223167
После авторизации вы сможете ввести дополнительную информацию
Добавить в избранное

Фамилия Слободской
Имя Григорий
Отчество Борисович
Дата рождения/Возраст ..1920
Место рождения Чечено-Ингушская АССР, г. Грозный
Дата и место призыва Грозненский РВК
Последнее место службы чф 2 АЭ 5 гап ввс
Воинское звание мл. лейтенант
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия 01.07.1942
Название источника донесения ЦВМА
Номер фонда источника информации Картотека безвозвратных потерь

Военно-историческая литература с упоминаниями гибели экипажа лейтенанта Н.В.Журлова

Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 Мирослав Эдуардович Морозов ПАДЕНИЕ ЧЕРНОМОРСКОЙ ТВЕРДЫНИ (20 июня — 3 июля 1942 г.)

Из-за отсутствия связи с частями весь масштаб произо­шедшей катастрофы командованию СОРа удалось осознать только к утру 30 июня. В 09.50 Октябрьский, который еще не­давно был убежден, что с часу на час противник прекратит штурм из-за понесенных тяжелых потерь, дал телеграмму следующего содержания:

«Противник ворвался с Северной стороны на Корабель­ную сторону. Боевые действия протекали в характере улич­ных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает геройски драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками. Учитывая сильное сни­жение огневой мощи, надо считать, что в таком положении мы продержимся максимум 2—3 дня.

Исходя изданной конкретной обстановки, прошу Вас (те­леграмма адресовалась наркому ВМФ Кузнецову и маршалу Буденному. — М. М.) разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 ию­ля вывезти самолетами 200—250 человек ответственных ра­ботников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, са­мому покинуть Севастополь, оставив здесь своего замести­теля генерал-майора Петрова».

Задолго до разреше­ния общей эвакуации началась эвакуация авиационной техни­ки. Перед рассветом 30-го в направлении Анапы вылетели шесть Як-1, семь Ил-2, два И-153, по одному ЛаГГ-3, И-16 и И-15бис. Одним из «яков» управлял сам командующий ВВС ЧФ. «По решению Военного совета, — вспоминал В. И. Раков, — улетел В. В. Ермаченков, предупредив, что с «большой земли» пришлет транспортные самолеты для эвакуации с аэродрома оставшихся раненых, членов Военного совета, личного соста­ва авиационной группы и всех остальных.

— Я вас засыплю самолетами! Только успевайте прини­мать! — говорил Ермаченков, но его отлет подействовал, ко­нечно, удручающе.

Тем временем в 19.00 была получена телеграмма от нар­кома ВМФ Н. Г. Кузнецова: «Эвакуация ответственных работ­ников и ваш выезд на Кавказ Ставкой разрешены. Кузнецов».

Одновременно указания от Ставки получил и командующий Северо-Кавказским фронтом маршал С. М. Буденный. Тем же вечером 30-го на основе их он дал указания командованию СОРа и руководившему действиями ЧФ из портов Кавказа контр-адмиралу И. Д. Елисееву.

В интересах выяснения исти­ны имеет смысл привести оба документа. Текст первого из них был следующим:

«1. По приказанию Ставки Октябрьскому, Кулакову (член Военного совета ЧФ. — М. М.) срочно отбыть в Новороссийск для организации вывоза из Севастополя раненых, войск, цен­ностей.

2. Командующим СОРом остается генерал-майор Петров. В помощь ему выделить командира базы посадки на правах помощника с морским штабом.

3. Генерал-майору Петрову немедленно разработать план последовательного отвода к месту погрузки раненых и час­тей, выделенных для переброски в первую очередь. Остатка­ми войск вести упорную оборону, от которой зависит успех вывоза.

4. Все, что не может быть вывезенным, подлежит безус­ловному уничтожению.

5. ВВС СОР действуют до предела возможности, после че­го перелетают на кавказские аэродромы». 

А вот указания, направленные Елисееву:

«1. Все находящиеся в строю катера МО, подлодки, сторо­жевые катера и быстроходные тральщики последовательно направлять в Севастополь для вывоза раненых, бойцов и до­кументов.

2. До прибытия в Новороссийск Октябрьского организа­ция возлагается на Вас.

3. Попутными рейсами завозить боезапас, необходимый защитникам для прикрытия вывоза. Отправку пополнения прекратить. Организовать прием в Новороссийске и Туапсе.

4. На все время операции по вывозу ВВС Черноморского флота максимально усилить удары по аэродромам противни­ка и порту Ялта, с которых действуют блокадные силы».

Около 19—20 часов состоялось последнее заседание Во­енного совета СОРа. Открыл его Октябрьский. Характеризуя обстановку, он подчеркнул, что за период штурма войска по­несли большие потери, практически не осталось ни одного боеспособного подразделения, нет боезапаса. Далее он ска­зал, что на его телеграмму об эвакуации руководящего соста­ва получен ответ наркома ВМФ с разрешением. Эвакуацию планировали произвести в ночь на 1 июля на самолетах, под­водных лодках и катерах. В тоже время маршалом Буденным на основании решения Ставки была дана директива по орга­низации эвакуации раненых и войск из Севастополя. Для ру­ководства обороной, прикрытия эвакуации раненых и войск Октябрьский предложил оставить в Севастополе генералов Петрова и Моргунова, а через три дня и им приказывалось эвакуироваться.

С наступлением ночи началось бегство. Октябрьский эва­куировался воздухом. По воспоминаниям очевидцев, когда Октябрьский и Кулаков подходили к «Дугласу», их узнали. Ско­пившиеся на аэродроме раненые зашумели, началась беспо­рядочная стрельба в воздух. Неизвестно, чем дальше могла обернуться ситуация, если бы не комиссар 3-й ОАГ Б. Е. Ми­хайлов. Он сумел объяснить всем присутствующим, что ко­мандующий убывает с единственной целью — организовать с Кавказа эвакуацию защитников Севастополя. Этими же рей­сами эвакуировалось и командование 3-й ОАГ. Вскоре самолет взлетел, а Михайлов так и остался на аэродроме. По воспо­минаниям Ракова, ему хотелось избежать повторения ситуа­ции 1941 г., когда он был необоснованно обвинен в трусости только на том основании, что прибыл с личным докладом об обстановке в тыловой штаб. Комиссар так и остался на Херсо­несе, предпочтя смерть в бою позорному бегству.

Еще драматичней развивались события в бухтах Херсонесского полуострова, куда с Кавказа перелетело несколько летающих лодок. В. И. Раков вспоминал:

«Посадка на гидросамолеты была сопряжена с большими трудностями. Люди набивались в катер, и он, почти черпая бортами воду, переваливаясь на волне до предельного крена, вез их.

Некоторые пассажиры, не дождавшись полной остановки катера, начинали прыгать с него на самолет.

— Не прыгайте! Проломите крыло! — кричали летчики.

К счастью, повреждений ни один самолет не получил. Не­сколько человек упало с катера в воду, но их удалось выта­щить. Другие добирались к самолету вплавь, не надеясь на катер.

Вначале это были просто нетерпеливые. Потом село на воду разом три самолета, а катеров было всего два. Так же обстояло дело и в соседней Камышовой бухте. Тогда многие, перестав уповать на катер, поплыли сами.

Но если с берега казалось, что самолеты совсем близко, то в действительности это было не так. Бросившись в воду в одежде, измученные люди тонули. Некоторые поворачивали обратно, но не все смогли добраться до берега».

Около 3 часов ночи 1 июля на подводных лодках «Щ-209» и «Л-23» Херсонес покинули штаб и Военный совет Приморской армии во главе с генералом Петровым.

Тем временем Черномор­ский флот по приказу Буден­ного пытался произвести обещанную эвакуацию. С этой це­лью в течение первой половины 1 июля из Новороссийска вы­шли тральщики «Т-404», «Т-410», «Т-411», «Т-412» и десять сторожевых катеров. Переход занял у них весь день, и только вечером корабли прибыли к мысу Херсонес. При этом «Т-404» и «Т-412», шедшие совместно, попали под удар группы бом­бардировщиков. На «Т-404» близкими разрывами оказался заклинен руль, и он начал описывать циркуляции. Осколки пробили магистраль водяного охлаждения правого дизеля и повредили пожарный насос. Устранить повреждения удалось только к 21 часу. Прибыв уже после наступления темноты к мысу Херсонес, с тральщиков заметили, что навигационное оборудование фарватеров частью снято, а частью уничтоже­но. Опасаясь оказаться на своем же минном поле, командиры тральщиков отказались от продолжения прорыва и повернули в Новороссийск. Утром на обратном пути они спасли 33 чело­века с тонущей летающей лодки ГСТ (экипаж и 26 человек 12-й авиабазы), которая вылетела от мыса Херсонес накануне вечером. Остальные два тральщика и катера, несмотря на не­однократные налеты небольших групп «юнкерсов», поврежде­ния и потери в экипажах, к позднему вечеру прорвались к при­чалам 35-й батареи.

В отражении воздушных ударов прини­мали участие несколько пар ДБ-3 и Пе-2 ВВС ЧФ с Кавказа. Так, одна из пар «ильюшиных» пулеметным огнем и стрельбой реактивными снарядами смогла сорвать атаку нескольких «юнкерсов», но от ответного огня потеряла машину лейтенан­та Журлова. Так или иначе, получив эту телеграмму, в ночь на 2 июля Новиков и личный состав его штаба перешли на сторожевые катера. Сам генерал шел на катере «СКА-0112». Утром он и шедший рядом «СКА-0124» были перехвачены четырьмя не­мецкими торпедными катерами. В последовавшем бою «СКА-­0124» затонул, а «СКА-0112» получил тяжелые повреждения и был взят немцами на абордаж. В плен попал 31 советский во­еннослужащий, включая генерала Новикова, комиссара 109-й дивизии А. Д. Хацкевича, бывшего командира крейсера «Чер­вона Украина» И. А. Зарубу и еще нескольких старших офицеров. Новиков и Хацкевич погибли в плену, так что полные дан­ные о последних сутках организованной обороны СОРа отсут­ствуют. Помимо «СКА-0112» и «СКА-0124» утром 2 июля советская сторона потеряла сторожевой катер «СКА-021», ко­торый был тяжело поврежден на рассвете немецкой авиацией и затонул около полудня, но уже после того, как находившие­ся на нем люди перешли на борт «СКА-023» и «СКА-053».

И.Маношин

В ночь на 1 июля ожидался прилет очередной группы транспортных самолетов с грузом продовольствия и боезапаса. Каждый самолет мог брать на борт 25—27 человек. Кроме того, еще с 29 июня 1942 года по приказанию командования СОРа один из транспортных самолетов ПС-84 («Дуглас») из числа прилетевших с боезапасом после выгрузки был поставлен в отдельный капонир под строгую охрану бойцов группы особого назначения Черноморского флота (группа 017). Экипаж этого транспортного самолета находился в постоянной готовности № 1 в самолете, как об этом свидетельствует член группы 017 В.Е. Гурин⁷⁴.

В резерв также были взяты два сторожевых катера СКА-021 и СКА-0101, которые находились на временной стоянке в бухте Казачьей, замаскированные в камышах. Часть экипажа находилась в штольне, как об этом рассказывал старший инструктор политотдела ОВРа С.И. Аверчук и подтвердил в своем письме политрук 2-го звена 2-го дивизиона ОВРа В.В. Демидов⁷⁵.

Источник: http://www.krimoved-library.ru/books/iyul-1942-padenie-sevastopola4.html

В ночь на 1 июля из западных бухт Севастополя уходили самостоятельно на Кавказ 30 катерных тральщиков, три катера МО, 4 буксира, шхуна и другие плавсредства, а всего 43 единицы. На буксире «Курортник» была отправлена большая группа связистов флота и города¹¹⁵. Однако из всех ушедших плавсредств до берегов Кавказа дошло лишь 17 единиц, которые доставили 304 человека¹¹⁶.

Все оставшиеся в Севастополе катера, баржи, буксиры, киллектор, гидрографическое судно «Горизонт», два недостроенных тральщика, плавкраны, которые не имели хода или не подлежали перегону на Кавказ, были уничтожены или затоплены флотской командой под руководством исполняющего обязанности начальника плавсредств и гаваней ЧФ капитана 2-го ранга H. A. Зарубы, бывшего командира крейсера «Червона Украина», потопленного немецкой авиацией в ноябре 1941 года в Севастополе у Графской пристани¹¹⁷.

Источник: http://www.krimoved-library.ru/books/iyul-1942-padenie-sevastopola4.html

В связи с нехваткой бензина, как пишут Карякин и Заруба, шли на Новороссийск напрямую поблизости от крымских берегов.

Обычно все корабли из Севастополя шли сразу в сторону турецкого берега, а потом поворачивали к берегам Кавказа во избежание встречи не только с авиацией противника, но и с вражескими катерами.

Идти на видимости крымского берега в это время было нельзя, так как при таком курсе катер был обречен на гибель. Так оно и получилось. На рассвете 2 июля, а Заруба уточняет — в 3 часа, СКА-0112 был обнаружен и атакован четырьмя катерами противника. После часового неравного боя немцы просто в упор, с короткой дистанции, расстреливали катер. Моторы вышли из строя. Вся прислуга пушек и пулеметов была перебита. Катер стал тонуть и прекратил сопротивление. Около 6 утра появился немецкий самолет Ю—88 и начал обстреливать катер и оставшихся в живых на нем. В это время несколько человек вылезли из кубрика и бросились за борт. Позже подошел немецкий катер С-72, на который были сняты все оставшиеся живые. Из 74 человек и более 20 человек команды в живых оказалось 16 человек. Все были ранены, за исключением одного красноармейца. Среди раненых была одна женщина, раненная в лицо. Катер СКА-0112 от подложенного заряда затонул. На палубе немецкого катера всех раненых перевязали и прикрыли брезентом. Все это происходило на видимости Ялты. Вскоре катер прибыл в Ялту, и все пленные были высажены на песчаную часть берега в порту. Туда же были высажены 15 оставшихся в живых человек с СКА-0124, который был потоплен противником в районе мыса Сарыч. Всего на песчаном берегу оказалось 31 человек и в их числе генерал Новиков, капитан 2-го ранга Заруба, политрук Звездкин, старшина 1-й статьи Карякин, а также другие командиры и бойцы из штаба Новикова и оставшиеся в живых члены экипажа СКА-0112. Здесь надо особо отметить, что, согласно рабочему журналу оперативного дежурного штаба ЧФ, из Севастополя в Новороссийск СКА-0112, СКА-0124 и СКА-028 шли отдельной группой, а не так, как писалось в исторической литературе до сих пор, что СКА-0112 шел один. Прорваться удалось только СКА-028²³⁷.

Прорыв нашего сторожевого катера подтвердил командир немецкого катера С-72 лейтенант Беренс, который прислал в 1995 году фотографии с обстоятельствами пленения катера и наших людей, перевозки в Ялту и нахождение всех наших пленных со СКА-0112 и со СКА-0124, оставшихся в живых, на песчаном берегу в Ялтинском порту. Фотографии публикуются в данном исследовании²³⁸.

Что катера шли отрядом в составе трех единиц, такой факт отмечает в одном из своих писем Д.И. Пискунов:

«Несколько слов об обстоятельствах пленения генерала Новикова. Я вспомнил его рассказ, вернее ответ на мой вопрос в плену. Катер, на котором он эвакуировался, сопровождали еще два. Немцы перехватили их на траверзе Ялты. Состоялся морской бой. Наши катера затонули. Новиков был снят с тонущего катера»²³⁹.

Пленных погрузили в грузовую машину и привезли в немецкий госпиталь, расположенный в каком-то бывшем санатории. Сделав операции всем раненым и перевязки, разместили в маленьком домике при госпитале. Два человека еврейской национальности, как пишет Карякин, были изъяты из группы и якобы расстреляны. На другой день Зарубу и Новикова отвезли на легковой автомашине в симферопольскую тюрьму и также поместили в отдельный домик, где они вместе пролежали около месяца.

О судьбе комиссара 109-й стрелковой дивизии бригадного комиссара А.Д. Хацкевича Заруба пишет так:

«Я помню, когда в госпитале в Ялте нам делали операции, то нас поместили в отдельное помещение во дворе, а их, его и комиссара, отдельно. На второй день Новикова и меня отвезли в симферопольскую тюрьму, а того нет. Новиков потом мне сказал, что он был тяжело ранен и оставлен в палате»²⁴⁰.

По сведениям Зарубы, «Новикова возили в Севастополь к Манштейну. На мой вопрос зачем? Он мне рассказал, что с ним разговаривал фельдмаршал Манштейн. Интересовался, как себя чувствую, не обижают ли, почему не в форме. Приказал одеть в форму, расхваливал доблесть и геройство наших солдат. Предлагал работать на них. Я сказал: «Я солдат и останусь верным присяге и Родине до конца. А за похвалу спасибо»»²⁴¹.

Генерал Новиков погиб в 1944 году в немецком концлагере Флессенбург. Так трагично закончилась попытка эвакуации последнего руководителя героической обороны Севастополя.

Источник: http://www.krimoved-library.ru/books/iyul-1942-padenie-sevastopola4.html