Блытов В. От капитан-лейтенанта до штрафника и от штрафника до контр-адмирала. Трагедия эсминца «Сокрушительного».

Те, кто бывали в метро на станции «Площадь революции» в Москве видели, что в качестве украшения вестибюля станции использованы 76 бронзовых фигур, изображающих людей различных рабочих и военных профессий времен СССР. Эта станция открыта 13 марта 1938 года и на ее открытии присутствовал, сам Иосиф Виссарионович Сталин. Станция является работой архитекторов А.Н.Душкина, Н.И.Демчинского и Ю.П.Зинкевича и имеет статус объекта культурного наследия. В оформлении этой станции участвовали лучшие скульпторы СССР.

Множество туристов из разных уголков земли ежедневно посещают эту станцию и удивляются ее необычному оформлению.

Ходит поверье, что если потрогать некоторые фигуры, то якобы исполняются желания. Поэтому бросается в глаза, что некоторые части или места на этих фигурах сильно блестят потертостями меди. Например, очень сильно натерт нос у пограничной собаки. Мало кто проходит мимо, не проведя рукой.

Лично я  всегда, когда бываю на этой станции метро, трогаю рукой бронзовую холодную руку матроса-сигнальщика, сидящего в самом начале этой станции. Он сидит на баночке (так называют на флоте любое место, где можно присесть) в бескозырке, держа в руках сигнальные флажки, на его груди висит бинокль и смотрит он вдаль, мимо вечно спешащих куда-то пассажиров.

Мало кто знает, что в качестве прототипа этой фигуры скульптор Матвей Манизер, оформлявший вестибюль этой станции, выбрал курсанта высшего военно-морского училища Фрунзе Олимпия Ивановича Рудакова.

Судьба этого курсанта, потом морского офицера была и трагической и в тоже время  героической. Можно сказать, что это человек удивительной судьбы.

Олимпий Иванович Рудаков родился в Казани в 1913 году, где закончил школу, и был направлен по комсомольской путевке в Ленинград учиться на военного моряка в высшее военно-морское училище имени Фрунзе.

Будучи курсантом на практике, он посетил Великобританию на линейном корабле Балтийского флота «Марат», где корабль участвовал в морском параде в главной базе британского флота в Портсмуте по поводу коронации нового короля Георга VI. Курсант Рудаков не приставлял, что ему придется еще раз посетить этот же порт уже совсем в другом статусе, пройдя большую войну.

После окончания высшего военно-морского училища Олимпий Иванович Рудаков был направлен служить на Северный флот на один из самых современных эскадренных миноносцев «Сокрушительный» в артиллерийскую боевую часть командиром батареи. Это считалось очень хорошим назначением. Новые эсминцы проекта 7 и 7у были самыми современными кораблями ВМФ СССР и службой на них моряки гордились по праву. На эсминцах проще стать командиром и достигнуть высот командирского мостика корабля. Вахтенные офицеры эсминцев по праву считаются лучшими в ВМФ. Многие однокашники Олимпия, попавшие на сторожевые корабли и тральщики, искренне завидовали везучему Олимпию Ивановичу.

В июне 1941 года началась Великая Отечественная война и корабли Северного флота занимались проводками так необходимых стране конвоев. Основная нагрузка легла именно на новые тогда эсминцы.

1941 год. Это был очень сложный период для Советской страны. Немцы наступают по всем фронтам. Сданы Киев, Минск, Кишинев, столицы республик Прибалтики. Немецкие армии подошли к Москве и Ленинграду. Армии очень необходимы вооружение и военная техника, продовольствие и обмундирование. Своя военная промышленность на Урале и в Сибири еще не встали на ноги. И здесь на помощь СССР пришли союзники по антигитлеровской коалиции Великобритания и США.

Из Великобритании и США через Исландию пошли конвои со всем необходимым для Красной армии и Красного флота, для обороны страны и жизни армии и населения. В те времена Красный флот не входил в состав наркомата обороны, а имел свой наркомат военно-морского флота. Наркомом ВМФ был Николай Герасимович Кузнецов.

Норвегия занята немцами и из ее баз ежедневно выходили на перехват этих конвоев немецкие подводные лодки, развернувшиеся в Северном и Норвежском морях, в так называемые «волчьи стаи». Задача немцев — не пропустить конвой в СССР и задушить обе столицы в кольцах блокады. Задача Северного флота — обеспечить проход конвоев и доставку так необходимого вооружения для Красной армии. В Баренцевом и Норвежском морях развернулись нешуточные сражения.

Осенне-зимний период, один из один из сложнейших, для плавания в арктических морях. Постоянные шторма, сильнейшие ветры, мощные заряды снега, видимость минимальная. Чувствуется дыхание близкой Арктики. А здесь еще подводные лодки противника. А с аэродромов Норвегии взлетают самолеты и уничтожают корабли конвоев.

Спасти их может только конвоирование военными кораблями и судами. В штормовых условиях севера на кораблях оледеневают настройки. Скользкие палубы кораблей превращаются в катки. Лед постоянно приходиться рубить матросам топорами, чтобы не допустить из-за его скопления на надстройках, опрокидывание корабля из-за изменения метацентрической высоты. Люди выматываются, корабли изнашиваются, техника не выдерживает.

«Сокрушительный» был один из тех боевых кораблей, которые более других ходили  в море на проводку конвоев. Среди офицеров «Сокрушительного» был, и офицер-артиллерист Олимпий Иванович Рудаков. Он стоял вахты вахтенным офицером укрываясь от летящих ледяных брызг, сидел ночами у своих орудий, стреляя при появлении самолетов или вражеских кораблей. Сколько было бессонных ночей можно только догадываться. Как можно догадываться о том, что люди, уходившие на этих кораблях в море каждый раз прощались с жизнью.

Стало известным, что при создании советской гвардии в 1942 году, эсминец «Сокрушительный» готовился командованием флота к представлению на присвоение звания гвардейского корабля, первым из кораблей Северного флота, а командир корабля капитан 3 ранга Курилех к присвоению звания героя Советского Союза.

К 1942 году Рудаков получил звание капитан-лейтенанта и занял должность старшего помощника командира корабля.

Но в условиях севера и постоянных штормов даже новые корабли быстро выматываются и стареют. Ломается техника, не выдерживает корпус и механизмы.

В ноябре 1942 года беда случилась с «Сокрушительным». Вместе с лидером «Баку» эсминец эскортировал транспорты конвоя QP-15 из России в Великобританию, но утром 20 ноября 1942 года попал в жесточайший шторм: ветер 11 баллов, волнение моря 8-9.

Корабли потеряли друг друга из виду, и эсминец вынужден был повернуть назад. В 14.30, когда «Сокрушительный» находился в точке 70° 30′ с.ш. 43°00′ в.д., в верхней палубе в районе 178-180-го шпангоутов образовалась трещина, быстро превратившаяся в разлом. Примерно через 3 минуты корма окончательно оторвалась и вскоре затонула. Оба гребных вала переломились.

Вот как вспоминают оставшиеся в живых члены экипажа.

— Раздался металлический треск, пламя разных оттенков осветило корму корабля и бушующее море. Все увидели, как корма стала быстро отходить от корабля. Из румпельного отсека на удаляющейся корме показались шесть моряков. Они махали руками, что-то кричали, но услышать их было невозможно. Все смотрели на них, слёзы текли, горло перехватывало, дышать было нечем, в голове стоял звон…

Корабль сразу потерял ход, его развернуло лагом к волне. Волны перекатывались через корпус корабля, смывая за борт, выскакивающих на палубу моряков. Положение становилось критическим.

Находившийся поблизости лидер «Баку» сам получил серьезные повреждения (затоплены носовые отсеки, действующим остался только один паровой котел) и оказать помощи не мог. К месту аварии были немедленно высланы из Иоканьги старые эсминцы типа «Новик» «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», а из Ваенги такая же семерка – «Разумный».

Спасательные работы проходили в тяжелейших условиях в течение двух дней. Взять на буксир аварийный эсминец не удалось – шторм рвал канат словно нитки. Более десяти раз старались взять поврежденный корабль на буксир и это не удавалось. Понимая, что это не позволит спасти корабль и экипаж, командир «Сокрушительного» Курилех отказался от буксировки.

Из материалов расследования гибели эсминца:

— Но в эти трагические часы большинство командиров боевых частей и служб забыли о своём долге и чести офицера, утратили командный голос, долг коммуниста, превратились в сторонних наблюдателей. На верхней палубе отдавать приказы, руководить швартовыми работами, спасением моряков и поддержанием дисциплины приходилось не старшему помощнику командира Рудакову, а командиру минно-торпедной боевой части старшему лейтенанту Лекареву и командиру зенитной батареи Епикову. …Руководил борьбой за живучесть не главный механик корабля (командир БЧ-5) Сухарев, а политрук Владимирский и главный боцман Сидельников…

Было принято сложное решение спасать не корабль, а экипаж. На «Сокрушительный» стали подаваться концы, чтобы организовать канатную дорогу для спасения экипажа.

Это тоже сделать было непросто — швартовка бортами не удавалась, сильнейшие удары приводили к серьёзным повреждениям корпусов кораблей… Основная часть людей все же спаслась по канатной дороге, налаженной с «Куйбышева». На «Сокрушительном» этими работами руководил командир БЧ-3 Лекарев.

Воспоминания очевидца:

— Первая партия была боцманом и Лекаревым переправлена без жертв, готовили вторую. Но тут с мостика спустилось на полубак командование корабля: командир корабля Курилех, военком Калмыков, старший помощник командира Рудаков, командир БЧ-2 Исаенко, командир БЧ-1 Григорьев, командир БЧ-5 Сухарев, командир БЧ-4 Анисимов и доктор (лепком) Иванов. В момент опасности они бездействовали, сказались больными, а сейчас при первой же возможности кинулись спасать свои жизни… Их переправили во второй партии.

Однако шторм усиливался и поданные канаты рвало, как нитки. Многие матросы срывались в воду и их затягивало под винты спасающих кораблей.

Когда стало понятным, что «Канатную дорогу» второй раз организовать не удастся, боцман с «Урицкого» предложил бросать концы и матросы с «Сокрушительного», прыгая в воду хватались за них. А боцман с «Сокрушительного» Сидельников бросал концы на спасающие корабли и потом взявшись за эти концы матросы с «Сокрушительного» прыгали в воду и их вытягивали на спасающие корабли.

Боцман и Лекарев попытались спустить шлюпки, но их переворачивало и люди, находившиеся в них оказывались в ледяной воде. Некоторых удалось все же спасти назад на «Сокрушительный»

Воспоминания спасшихся:

— Всех подобранных из воды (после неудачной попытки спустить шлюпку) перевели в Ленинскую комнату… после принятия от находящихся здесь уже подвыпивших товарищей дозы спиртного они и вовсе развязали языки. (При переносе продуктов в кают-компанию с баталерки несколько матросов и старшин) хорошо запаслись спиртным, и вот теперь глушили страх до потери человеческого рассудка.

Кучка пьяных сумасбродов действовала пагубно на моряков, которые не щадя сил работали, чтобы продлить жизнь корабля и спасти команду… Пьяные пели (под баян), кричали, кто во что горазд.

Воспоминания спасшихся:

Матрос Гавришев, еле держась на ногах, поднялся на полубак, где находилась основная часть экипажа, и начал исполнять «Раскинулось море широко». Старший лейтенант Лекарев в пистолетом в руках заставил его спуститься в кубрик и предупредил всех: «При появлении на верхней палубе пьяных, потерявших рассудок, сброшу за борт».

Командир БЧ-3 старший лейтенант Лекарев кричал матросам:

— Настал час покинуть корабль, так сделайте это с гордостью и достоинством советских моряков».

Он подходил к каждому, подбадривал, советовал, как вести себя в холодной воде (море — плюс 4, воздух — минус двадцать). Перед прыжком в воду он черпал из бака кружкой водку и заставлял выпить…

Воспоминание спасшихся:

— Боцман Сидельников подошёл к старшине Баркову и, привязав ему на пояс маленький чемодан, сказал: «Береги пуще жизни». Когда Барков был поднят из воды, то он, как некоторые предыдущие, был без сознания. Вытащившие его из воды недовольно ворчали: «Сам спасается и тряпки тащит»… Чемодан открыли, а там маленький щенок…

К очередной группе… пристроились сильно пьяные Гавришев, Швартовский, Кузьмин и другие (участники пьянки в Ленкомнате). Одежда на них была странная — поверх краснофлотской формы они облачились в офицерские кители с орденами и кортиками, а также в кожаные регланы. Их появление возмутило остальных, но времени для принятия мер по поводу такого безобразия не было — торопили с «Куйбышева».

В конце концов «Куйбышев» принял на борт 179 человек, «Урицкий» – 11, «Разумный» – одного. В ходе спасательных работ погибли 14 человек, еще 6 – в момент аварии (разлома корабля). К 15 часам 22 ноября на «Сокрушительном» оставалось 15 человек во главе с двумя офицерами – старшим лейтенантам Г.Е. Лекаревым и политруком И.А. Владимировым. Но у находившихся поблизости кораблей кончалось топливо, и им пришлось уйти.

Воспоминания спасшихся:

— На отходящих эсминцах ясно видели стоящих на ходовом мостике Лекарева, Владимирского, Сидельникова. Они прощально махали руками. Рядом с ними стояли Терновой, Зимовец и многие другие старшины и матросы».

А посланный на смену ушедшим эсминцам «Громкий» получил повреждения и был вынужден повернуть назад.

Из Йоканьги к месту аварии комфлотом были отправлены тихоходные тральщики ТЩ-36 и ТЩ-39, но эсминец им найти не удалось. Видимо он погиб вместе с оставшимися на нем людьми.

— При высадке спасённых моряков на пирс офицеры эсминца «Сокрушительный» начали было командовать оставшимися в живых, но их команды повисали в воздухе, личный состав им не подчинялся.

Из воспоминаний комфлота Головко «Вместе с флотом» :

— Жизнь все время вносит поправки в наши представления о людях. Владимиров, Лекарев и с ними 13 человек, оставшиеся на борту «Сокрушительного», скорее всего самые смелые люди из всего экипажа. Сердце сжимается при мысли, что именно они могут погибнуть. Курилеха придется отдать под суд. Это, бесспорно, трус, личность без стыда и совести, не имеющая понятия ни о чести командира, ни о долге настоящего человека. Досадно, что не распознал Курилеха раньше…

Случай гибели «Сокрушительного» стал известен Иосифу Сталину и он приказал показательно разобраться с офицерами, покинувшими гибнущий корабль раньше матросов и обзательно наградить погибших.

Все погибшие на «Сокрушительном» офицеры и матросы были посмертно награждены медалями и орденами, а в честь погибших командира БЧ-3 Лекарева Геннадия Евдокимовича и политрука БЧ-5 Владимирова Ильи Александровича, до конца оставшихся на погибающем корабле, впоследствии были названы боевые корабли ВМФ СССР.

Список членов экипажа, погибших на эсминце «Сокрушительном»:

1. старший лейтенант Лекарев Геннадий Евдокимович – командир БЧ-3, 1916 года, Горьковская (Нижегородская) область, д. Теплухино – остался на гибнущем корабле
2. политрук Владимиров Илья Александрович – политрук БЧ-5, 1910 года, Уральская область, г. Воткинск – остался на гибнущем корабле
3. краснофлотец Андреев Георгий Гаврилович – комендор зенитный, 1922 года, г. Архангельск – погиб 17.09.1942 года
4. краснофлотец Артемьев Прохор Степанович – машинист котельный, 1919 года, Воронежская область. п. Солоти – остался на гибнущем корабле
5. старший краснофлотец Бабкин Петр Андреевич – старший машинист трюмный, 1915 года, Московская область, д. Чирково
6. главный старшина Белов Василий Степанович – старший трюмный машинист, 1915 года, Западная (Смоленская) область, с. Кашино – остался на гибнущем корабле
7. старший краснофлотец Блинов Владимир Васильевич – старший машинист-турбинист, 1917 года, г. Ленинград (Санкт-Петербург)
8. старшина 2 статьи Бойко Трофим Маркович – командир отделения машинистов турбинистов, 1917 года, Днепропетровская область. д. Полыни – остался на гибнущем корабле
9. старший краснофлотец Большаков (Большов) Сергей Тихонович – старший электрик, 1916 года, Московская область. д. Солнцево
10. старший краснофлотец Гаврилов Николай Кузьмич – старший машинист-турбинист, 1917 года, Сталинская (Донецкая) область. х. Верхнелозовский – остался на гибнущем корабле
11. краснофлотец Дремлюга Григорий Семенович – машинист котельный, 1919 года, Сумская область, м. Гободин – остался на гибнущем корабле
12. краснофлотец Загорный (Нагорный) Федор Васильевич – сигнальщик, 1919 года, Сумская область. г. Ромны – остался на гибнущем корабле
13. краснофлотец Зимовец Владимир Павлович – электрик, 1919 года, г. Харьков – остался на гибнущем корабле
14. краснофлотец Зиновьев Михаил Павлович – комендор зенитный, 1922 года, Архангельская область, д. Степановка
15. краснофлотец Каляев Василий Егорович – машинист-турбинист, 1920 года, Горьковская (Нижегородская) область, с. Верхние Можары – смыло волной за борт 30.10.1942
16. старший краснофлотец Климов Борис Антонович – старший машинист-турбинист, 1919 года. Московская область. д. Жилино
17. старшина 1 статьи Крайнов Геннадий Михайлович – старший писарь, 1918 года, Ивановская область, д. Логинцево
18. краснофлотец Левченко Иван Акимович – машинист-турбинист, 1923 года, Воронежская область, д. Ширяево
19. старший краснофлотец Леонтьев Николай Иванович – радист, 1915 года, Московская область, с. Куликово
20. старший краснофлотец Любимов Федор Николаевич – машинист котельный, 1914 года, Челябинская область, з-д Симский – остался на гибнущем корабле
21. краснофлотец Майоршин Иван Филиппович – торпедист электрик, 1914 года, Татарская АССР, с. Тарлыши
22. старший краснофлотец Переверзев Федор Фролович – старший машинист котельный, 1915 года, Курская область, д. Рогово
23. старший краснофлотец Пурыгин Василий Иванович – старший машинист котельный, 1917 года, Витебская область, д. Филимоново – остался на гибнущем корабле
24. краснофлотец Пятышев Николай Петрович – комендор палубный, Архангельская область, д. Лагуновская
25. старший краснофлотец Савин Евгений Иванович – старший машинист-турбинист, 1918 года, Калининская (Тверская) область. д. Городец
26. краснофлотец Савинов Михаил Петрович – машинист трюмный, 1919 года, Чувашская АССР, с. Мишуново – остался на гибнущем корабле
27. краснофлотец Савиных Дмитрий Семенович – комендор палубный, 1923 года, Кировская область. с Панкратенко
28. мичман Сидельников Семен Семенович – главный боцман, 1912 года, Воронежская область, д. Фомичево – остался на гибнущем корабле
29. старший краснофлотец Старичков Иван Васильевич – машинист трюмный, 1915 года, Воронежская область. с. Кербаш – погиб в море 6.7.1942 года
30. краснофлотец Сулименко Иван Григорьевич – машинист-турбинист, 1919 года, Ростов на Дону
31. краснофлотец Таратин Алексей Павлович – строевой, 1920 года, Архангельская область, д. Заозерье
32. старшина 2 статьи Терновой Василий Иванович – командир отделения мотористов, 1916 года, Ворошиловградская (Луганская) область, с. Красный Яр – остался на гибнущем корабле
33. краснофлотец Харитонов Андрей Михайлович – ученик машиниста котельного, 1924 года, Горьковская (Нижегородская) область. д. Головково – пропал без вести в море 1.10.1942 года
34. краснофлотец Циварев Василий Федорович – рулевой, 1923 года, Архангельская область, д. Верхний Наволон
35. краснофлотец Цыганков Николай Фомич – машинист-турбинист, 1920 года, Калининская (Тверская) область, д. Назарово
36. старший краснофлотец Чеберяко Григорий Федорович – старший дальномерщик, 1919 года, Сумская область, с. Жихово – остался на гибнущем корабле
37. старший краснофлотец Челиванов Иван Митрофанович – старший электрик, 1915 года, Рязанская область, с. Пустошкино
38. старший краснофлотец Шибекин Николай Акимович – старший машинист-турбинист, 1918 года, Московская область, д. Ново-Никольская
39. краснофлотец Шилатыркин Павел Алексеевич – машинист котельный, 1923 года, Горьковская (Нижегородская) область, д. Каменка
40. краснофлотец Юдин Иван Степанович – машинист котельный, 1923 года, Архангельская область, д. Понизовье

По приговору военного трибунала 13.01.1943 года были расстреляны бывший командир корабля Курилех Михаил Алексеевич и бывший командир БЧ-2 Исаенко Яков Тимофеевич. Разжалованы в рядовые и отправлены искупать вину в штрафные батальоны на фронт бывший старший помощник Рудаков, бывший штурман Григорьев, бывший связист Анисимов и бывший лекпом Иванов. Бывший военком корабля старший политрук Калмыков осужден на 10 лет лагерей.

На суде было сказано:

— Пусть научатся смотреть в лицо опасности и постараются искупить свою вину перед теми, кто погиб на боевом посту, перед флотом, перед Родиной.

Из всех разжалованных, стала известной, лишь судьба бывшего старшего помощника эсминца Рудакова Олимпия Ивановича. Обычно после такого падения подняться уже не удается. Но судьба даровала Олимпию Ивановичу Рудакову еще один шанс, и он им воспользовался.

Олимпий Иванович Рудаков был направлен рядовым штрафником в штрафной батальон на полуостров Рыбачий. В одной из атак штрафникам удалось захватить немецкую минометную батарею. Олимпий Иванович Рудаков, будучи по профессии флотским артиллеристом, развернул ее против немцев и обеспечил наступление своей роты, добившейся на этом участке фронта определённого успеха.

Командованием дивизии он был замечен и ему было поручено командование этой захваченной батареей. В ходе следующего боя, им были получены осколочные ранения и судимость решением трибунала 19-ой армии с него была снята, а также восстановлено офицерское звание капитан-лейтенант. В дальнейшем в армии ему было поручено командование батареей 45 мм. орудий 122 дивизии 19 армии. Целый год он добивался возвращения на флот и лишь в феврале 1944 года он смог вернуться на корабли Северного флота, где был назначен помощником командира эскадренного миноносца «Громкий».

В 1945 году он был назначен командиром на эсминец «Доблестный». Далее старшим помощником командира на линейный корабль «Архангельск», потом стал командиром легкого крейсера «Мурманск» (все это корабли иностранной постройки). Весной 1949 года Олимпий Рудаков сделал на крейсере «Мурманск» трансокеанский переход и передал его американским морякам. После этого он был назначен командиром на крейсер «Керчь» Черноморского флота (бывший итальянский).

А в июне 1953 года капитан 1 ранга Олимпий Иванович Рудаков привел в Великобританию в тот же Портсмут, где уже был курсантом, новый легкий крейсер «Свердлов».

Летом 1953 года Елизавета Виндзорская всходила на английский престол. Коронационные торжества сопровождались военно-морским парадом в Портсмуте, главной военно-морской базе «Владычицы морей». В торжественном смотре должны были участвовать более  250 английских и 22 заграничных военных корабля.

Судьбе было угодно, так чтобы именно капитан 1 ранга Рудаков принял участие в коронации Ее Величества Елизаветы. Главнокомандующий военно-морскими силами Советского Союза адмирал Головко (тот самый который подписал в далеком 1943 году приговор трибунала о разжаловании Рудакова) вызвал к себе  капитана 1 ранга Олимпия Рудакова и приказал ему представлять Советский Союз на церемонии коронации.

По пути в Портсмут «Свердлов» попал в сильнейший шторм. В Портсмуте ждали советский крейсер, а его всё не было. Начать без «Свердлова» не могли, так как в Англии существовала давняя традиция, согласно которой Россия должна первой поздравить Её Величество с вступлением на престол. Возможно, такая традиция пошла со времён капитана Ченслера, так же присутствовавшего  на коронации.

Когда устроители торжества уже почти отчаялись, на входе на рейд появился советский крейсер. На полной скорости, он влетел на Спитхейдский рейд и…. начал швартовку, отказавшись от лоцмана.

Адмирал Хатчинсон, который был очевидцем швартовки, говорил:

— Что он себе позволяет, этот русский капитан! Он сошёл с ума! У причалов пришвартованы более 300 кораблей, порт такой тесный, даже более опытные капитаны не могут самостоятельно причалить, здесь нет места для маневрирования, течение сильное, перепады глубин, и без лоцмана!!!.

Встречающие на пирсах и кораблях замерли, никто не кричал, стояла жуткая тревожная тишина. Совершив сложнейший маневр и стальная громадина замерла точно в отведенном для нее месте.  В порту началась настоящая феерия. Сдержанные и невозмутимые англичане, как дети, прыгали от радости, кричали и кидали в воду цветы, разноцветные ленты, шляпки. Если на швартовку подобного корабля обычно отводится час и двадцать минут, то Рудаков затратил на всё лишь 12 минут.

Советский командир стал героем! Фотографии Олимпия Рудакова обошли первые страницы всех британских газет!

Морской парад проходил на следующее утро. Строй обходила сама королева на яхте «Surprise». Иностранные военные корабли должны были салютовать королевской яхте одним артиллерийским залпом.

С русского крейсера «Свердлов» прозвучало три залпа и при прохождении яхты на весь рейд разнеслось оглушительное русское «Ура!»

Елизавета II устроила награждение капитанов гостевых кораблей юбилейными медалями на британском флагмане «Авангард». Такова традиция. На корме линкора командиры построились в порядке старшинства воинских званий. Капитан первого ранга Рудаков стоял третьим, впереди него стояли лишь американский и французский адмиралы.

Но королева внезапно подошла к Олимпию Ивановичу, нарушив весь этикет. Её Величество вручила капитану 1 ранга Рудакову памятную медаль и посздравила с награждением. И только затем вернулась к французскому и американскому адмиралам. Уинстон Черчилль был в шоке от подобного нарушения веками устоявшегося этикета.

Следующим пунктом коронационных торжеств стал бал. Капитан Рудаков и двадцать офицеров крейсера «Свердлов» были приглашены на торжества в Королевские морские казармы.

Рудаков при прибытии поздравил новую королеву на чистом английском языке и преподнес Елизавете II подарок от Советского правительства – горностаевую мантию.

Сердце королевы растаяло при виде высоченного русского морского офицера. Присутствовавшие рассказывали, что этот подарок впечатлил на королеву гораздо меньше, чем сам русский командир, выглядевший весьма импозантно.

Прессой и присутствовавшими было замечено, что русский офицер и английская королева непозволительно долго смотрят друг на друга.

Первым танцем бала, согласно церемониала, должен быть тур вальса королевы с одним из морских офицеров. Тоже традиция. И королева пригласила на первый танец именно капитана 1  ранга Рудакова и  во время танца, ее величество весьма оживленно болтала с Олимпием Ивановичем на английском языке. Уинстон Черчилль, заметивший это лишь недоуменно повёл плечами. Елизавета после танца не отпустила от себя Рудакова и познакомила со своей сестрой принцессой Маргарет.

Снова заиграла музыка, начался следующий танец и  Рудаков закружил принцессу Маргарет в ритме звучавшего  вальсе.

Вместо обязательной после бала аудиенции королева уединилась в кабинете отнюдь не с «высокими» представителями СССР (их было двое), а с Олимпием Рудаковым.  Черчилль только разводил руками.  Но это была королева.

Видимо Рудаков произвел впечатление и на принцессу Маргарет. Она была в восторге от русского командира корабля и с другими гостями приема говорила только о нем.

На этом знаки королевского внимания к Рудакову не закончились.  Днем к пирсу, где стоял «Свердлов», подъехал фургон набитый розами.

— Капитану Рудаков от принцессы Маргарет — говорилось на визитной карточке.

Но Олимпий Иванович не переносил запаха роз, он страдал аллергией на цветочный аромат. И тогда было принято решение розы раздать по кубрикам.

К вечеру к борту крейсера причалил катер с принцессой Маргарет. Она снова захотела увидеть понравившегося ей офицера. Её обидело то, что ни в каюте Рудаков, ни в кают-компании крейсера не было подаренных ей цветов.

— Разве их не доставили Вам? — спросила принцесса Рудакова.

– Розы так прекрасны как и вы ваше Высочество! Я благодарю вас за них – ответил Рудаков — но весь экипаж был так  очарован Вашим Высочеством, что я посчитал необходимым раздать цветы своим морякам.

– Правда? – благосклонно ответила принцесса – тогда вам завтра же доставят новые цветы!

Принцесса навестила крейсер на следующий день, Маргарет нимало не смущаясь, в присутствии советских офицеров, заявила Рудакову, что он ей очень нравится, и она с удовольствием проведёт с ним 10 дней.

Олимпий Иванович не ожидал такого поворота дел:

– Простите, Ваше Высочество, но я офицер, а здесь в некоторой степени военный корабль. По уставу я не имею права его покинуть надолго.

Принцесса однако сказала приказным тоном:

– Возражения не принимаются! В моём ридикюле лежит бумага, я привезла письменное разрешение королевы. Решайте вопрос с вашим командованием. В Вашем сопровождении я хочу поехать путешествовать по замкам старой Англии именно на десять дней!

Рудаков тут же позвонил в посольство:

– Что прикажете предпринять? Что мне делать

Посольство запросило Москву и главный штаб и Москва дала добро на двухнедельный отпуск. Все это время крейсер в Портсмуте ждал своего командира. Политработники были от этого далеко не в восторге.

Любопытно, что это история могла бы продолжиться и дальше. Через несколько лет после «английского» похода, Рудакову предложили по настоянию английской королевы пост военного атташе при посольстве СССР в Великобритании. Олимпию Ивановичу выпал шанс еще раз увидеть королеву Елизавету и её сестру принцессу Маргарет. Однако, судьба распорядилась по-другому. Поговаривали, что против Рудакова активно интриговали те чиновники, которых Елизавета игнорировала, назначив аудиенцию командиру «Свердлова». Назначение не состоялась.

Однако сын Олимпия Ивановича, Борис Олимпиевич Рудаков, опровергает слухи:

— Всё это вымыслы. Отец сам отказался от этого назначения по просьбе мамы. Тогда мой старший брат учился в выпускном классе школы. Родители могли меня забрать с собой за границу. С Юрием были бы проблемы. Он собирался продолжить семейную традицию и хотел поступить в военное училище. Отец и мать предпочли остаться в СССР из-за сына.

В год описываемых событий Олимпию Рудакову исполнилось 39 лет. Его карьера стремительно полетела вверх. Он стал одним из самых молодых контр-адмиралов советского флота. Потом его пригласили на должность начальника кафедры Военно-морской академии. Здесь он и прослужил до самой смерти. Умер Олимпий Иванович в июне 1974 года.

А память об Олимпие Ивановиче Рудакове стоит памятник матросу сигнальщику с линкора «Марат» на станции метро «Площадь революции» в Москве. И глядя на него мы вспоминаем об отважном командире, прошедшем «огонь и воду и медные трубы».