Блытов В. Блытова О. Живые — помните погибших моряков. «Бермудский треугольник» для подводных лодок в Одесском заливе

И рвутся аорты, но наверх не сметь!

Там слева по борту, там справа по борту,

Там прямо по ходу, мешает проходу

Рогатая смерть!

«Спасите наши души» В.Высоцкий

Если даты и обстоятельства гибели надводных кораблей (во всяком случае большинства) во время войны были известны, то обстоятельства гибели значительной части подводных лодок до сих пор остаются неизвестными. Ушла, в назначенное время не вышла на связь, не вернулась в положенное время на базу. Все! Подождут, погорюют товарищи, поднимут стаканы за погибших. А когда погибла и как погибла подводная лодка, остается тайной за семью печатями даже от своего командования. Даже спустя столько лет после войны. Не все лодки даже найдены до сих пор.

Пройдет время, после того как она не вернулась в родную базу. По истечению времени ее автономности подводная лодка объявляется погибшей, а экипаж зачисляется в списки пропавших без вести. Тело не найдено – значит не погиб, а пропал без вести.

Шла война, и было не сантиментов. Люди гибли ежедневно тысячами, но своими смертями, своим героизмом они приближали нашу победу. Думали, прежде всего, как победить врага.

Летом 1942 год немцы прорвались на Кавказ, рвались в Закавказье, взяли Севастополь. Бои идут уже на Волге, враг стремился перехватить эту важную артерию, соединяющую все фронты с бакинской нефтью и захватить нефтеносные районы СССР. Жестко стоял вопрос быть нашему государству или нет. Перехватят и встанут наши танки и машины на всех фронтах.

Немецкие танковые армады питаются нефтью от источников Румынии и переработанный бензин, соляр, керосин идут эшелонами и танкерами на восток. Без них тоже встанут танковые клинья. И тогда уже кто кого прикладами, да саперными лопатками.

Остро встал вопрос кто раньше, быстрее, умнее, кто быстрее  противника сохранит свои коммуникации и нарушит, перережет вражеские.

Нашим подводным силам Черноморского флота, уже имевшим значительные потери, была поставлена задача — перерезать коммуникации противника по поставкам горючего из Констанцы и Одессы или максимально затруднить их. Это при том, что значительное число лодок, в это время, было отвлечено на эвакуацию севастопольского гарнизона, а значительная часть после походов находилась в ремонте, на имеющих незначительные мощности эвакуированные из Крыма, Николаева и Херсона судоремонтные предприятия.

И уходят в море кое как подлатанные подводные лодки из Батуми, Очамчире и Туапсе на коммуникации противника у Болгарии, Румынии, Крыма и  Одессы. Отправляются самые умелые командиры, ходившие уже не один раз в походы, подбираются им самые опытные экипажи. Все для победы, все ради нее.

Немцы и румыны тоже не дремлют и для защиты своих коммуникаций от противодействия подводных лодок выставляют минные заграждения для защиты подступов к своим базам, усиливают противолодочные силы корабельные и авиационные. Уходят на боевые задания подводные лодки и не возвращаются в родные базы.

К рассматриваемому нами времени не возвращаются из походов в 1941 году подводные лодки:

— «Щ-206» (42 человека экипаж, командир капитан-лейтенант Каракай.);

— «М-59» (20 человек экипаж, командир капитан-лейтенант Матвеев Г.А.);

— «М-58» (21 человек экипаж, командир капитан-лейтенант Елисеев Н.В.);

— «М-34» (20 человек экипаж, командир капитан-лейтенант Голованов Н.И.);

— «Щ-211» (44 человека экипаж, командир капитан-лейтенант Девятко Александр Данилович);

— «Щ-204» (43 человека экипаж, командир капитан-лейтенант Гриценко Иван Михайлович)

В 1942 году не возвращаются из походов подводные лодки:

— «Щ-210» (46 человек экипаж, командир инженер капитан 3 ранга Зельбст Исай Леонтьевич);

— «Щ-214» (40 человек экипаж, командир капитан 3 ранга Власов Владимир Яковлевич);

— «Щ-208» (44 человека экипаж, командир капитан-лейтенант Беланов Николай Михайлович);

— «С-32» (48 человек экипаж, командир капитан 3 ранга Павленко Стефан Клементьевич);

— «М-118» (20 человек экипаж, командир капитан-лейтенант Савин Сергей Степанович).

25 июня 1942 года в районе Одессы было выставлено минное заграждение S-33 из немецких якорных мин UMB, которое сыграло значительную роль в судьбе нескольких наших подводных лодок и их экипажей. После пропажи этих подводных лодок в этом районе наше командование приняло решение больше туда подводные лодки не посылать.

Так что же там случилось?

18 июля 1942 года ранним ут­ром из Туапсе в свой девятый боевой поход вышла одна из самых старых подводных лодок «А-5» (так называемая проекта АГ – «американский голланд», поставленная еще царской России во время 1-ой мировой войны). В 1920 году она была затоплена около Севастополя англичанами, поднята ЭПРОН только почти через 10 лет, восстановлена, введена в строй и прошла практически всю войну и даже награждена орденом «Красного знамени».

Она должна была сменить у Одессы однотип­ную «А-3». Район был знаком, подводная лодка уже бывала в этом районе. Ко­мандир ПЛ капитан-лейтенант Кукуй Григорий Аронович командовал «А-5» с начала войны. Экипаж был подобранным и сплававшимся, что было весьма не маловажным.

Заняв позицию, подводная лодка днем маневрирова­ла на подходах к Одессе, ожидая конвои из Констанцы. С наступлением темноты она уходила мористее на зарядку аккумуляторной батарей и сеанс связи с базой.

25 июля лодка вернулась в назначенный район псоле зарядки аккумуляторов и сеанса связи. «А-5» находилась в 7 милях восточнее маяка Большой Фонтан и шла двухузловым хо­дом на глубине 7,5 м. Лодка ожидала подхода конвоя, который шел из Констанцы в Одессу.

Командир перио­дически поднимал перископ и осматривал горизонт. Акустик внимательно слушал любые шумы в море. Море — штиль, видимость — полная. Призна­ков противника пока никаких.

Внезапно в 11.02 справа за кор­мой произошел взрыв, от которого лодка содрогнулась всем корпусом, полопались плафоны, попадали вещи, погас свет, заклинило вертикальный и кормовые горизонтальные рули, правую линию вала. Немедленно сыграли боевую тревогу. Через две минуты подлодка легла на грунт на глубине 23 метров. Командиру было очевидно, что произошел подрыв на мине.

Командир приказал — осмотреться в отсеках.

Командиры отсеков через некоторое время доложили в центральный пост о повреждениях. Больше всего пострадала кормовая оконечность – V отсек. Кроме выхода из строя рулей и одной ли­нии вала, через газоотводные кла­паны поступала забортная вода и частично залило рабочие цилиндры обоих дизе­лей; через подорванные швы и заклепки прочного кор­пуса поступала вода, правда, в небольшом количестве; гребные валы несколько сдвинулись вперед; кормовые дифферентная и, как выяснилось позже, балластная цистерны потеряли герметичность. В IV отсеке вышли из строя все электроизмерительные приборы, многие из них разбились. Во II отсеке у гирокомпаса вывернулась гиросфера и разлилась ртуть. До наступления темноты решили оставаться на грунте и заниматься устранени­ем повреждений в отсеках. Чтобы не допустить появле­ния масляного пятна, откачка воды из трюмов была зап­рещена.

К вечеру практически все повреждения внутри прочного корпуса были устранены. Безусловно, здесь сказались опытность экипажа и хорошая его подготов­ленность к борьбе за живучесть. Например, поступле­ние воды через газоотводные клапаны устранили пу­тем использования деревянных заглушек, а заглушки эти по приказанию командира электромеханической бо­евой части сделали еще в базе и на специальной трени­ровке подогнали их по месту! Даже вертикальный руль, хоть и с трудом, но можно было отвернуть на 10° на каждый борт.

С наступлением темноты все трюмы были осушены за борт и в 22.38 «А-5» перешла в позиционное положе­ние. Всплытие проходило без крена, но с дифферентом до 5° на корму. Ночь была темная и звездная — настоя­щая тихая южная летняя ночь, однако до берега было не более 7 миль и командир решил прежде всего уйти дальше в море. К счастью, вода в V отсеке не дошла до гребных электродвигателей, поэтому сразу смогли дать ход под левым мотором. Тут выяснилось, что лодка руля не слушается и катится вправо. Зато при остановке дви­гателя по инерции отклоняется влево. Этим и восполь­зовались: двигаясь толчками, за час смогли уйти на 2 мили мористее. Все это время с берега морскую поверх­ность освещали прожектора, а после 23 часов, когда взошла луна, на мостике услышали шум двигателей са­молета. Находиться в надводном положении стало крайне опасно, в 23.20 «А-5» погрузилась и легла на глубине 25 м на грунт. За двухчасовое пребывание на поверхности сумели хорошо провентилировать аккуму­ляторные батареи и все внутренние помещения — как чувствовали, что следующая такая возможность пред­ставится только через сутки. С наступлением светлого времени суток лодка легла на грунт.

На следующую ночь в 23.21 подводная лодка вновь всплыла. Командир БЧ-5 и боцман, надев приборы ИСА-М, опустились под воду и на ощупь стали выяснять характер повреждении в кормовой час­ти. Осмотр установил, что правое перо кормовых го­ризонтальных рулей вместе с баллером и ограждением загнуты вниз на угол около 60°. Нижняя половина пера вертикального руля вместе с ограждением свернуты влево. Одна из лопастей правого гребного винта ока­залась загнутой в корму и задевала за правое перо кор­мовых горизонтальных рулей. Для того чтобы дойти до Кавказа, требовалось обрубить загнутую часть ло­пасти винта и горизонтальные рули отвести на всплы­тие. В 00.25 27 июля создали максимально возможный дифферент на нос (около 4°) винты частично оголились и личный состав начал работу.

Время от времени водное про­странство освещалось береговыми прожекторами, не­сколько раз на мостике ясно слышали шум моторов про­летавшего самолета и тарахтение моторов каких-то плавсредств. Все это время лодка находилась в полной готовности к срочному погружению, при кото­ром работавшие в корме люди неминуемо должны были погибнуть.

К счастью, полупритопленная подлодка за­мечена не была, что позволило через час провернуть левую линию вала. Сразу дали ход и отошли от берега еще на 4,5 мили, после чего перед самым рассветом лег­ли на грунт.

Следующий шаг домой — проход по фар­ватеру между своими минными заграждениями. Неда­ром этот район подводники называли мешком: еще в начале войны для предотвращения удара по Одессе с моря Черноморский флот выставил колоссальное мин­ное заграждение от Днестровского лимана до Тендровской косы, перегородившее всю севере — восточную часть моря. Сложность заключалась в том, что для это­го нужно достаточно точно знать свое место, а гиро­компас оставался не в строю. Единственный выход из положения — форсирование фарватера днем, но об этом не могло быть и речи.

Попол­нив в последующую ночь запасы воздуха и зарядив ак­кумуляторы, лодка около 6 часов утра 29 июля начала проход между минными полями в подводном положе­нии под перископом. Командир БЧ-5 настолько пре­красно удифферентовал подлодку, что даже с не дрейфующими горизонтальными рулями она хорошо управ­лялась под водой. Форсирование фарватера между минными полями заверши­лось успешно, правда, с его окончанием «А-5» практи­чески осталась без хода — аккумуляторы были полно­стью разряжены.

Следующая ночь полностью ушла на пополнение запасов воздуха и зарядку акку­муляторов, а вечером 30 июля начали движение домой. Сначала дали ход сразу обоими дизелями, но вскоре остались под одним левым, т.к. из-за неисправности вертикального руля корабль катился влево. К этому времени дважды давали радиограммы в адрес коман­дира бригады, но он их не получил. Только в ночь на 1 августа установили связь с базой, где «А-5» уже счи­тали погибшей, так как вышло время ее выхода на связь.

На рассвете 4 августа, пройдя 670 миль, она благополучно прибыла в Очамчире. Ос­мотр корпуса выявил столь значительные поврежде­ния, что аварийный ремонт смогли завершить толь­ко к концу 1943 г.

В целом все завершилось более-менее благополуч­но.

20 августа на ту же позицию под Одессу ушла «М-33» под командованием капитан-лейтенанта Дмитрия Ивановича Сурова. Командир и почти все члены эки­пажа служили на ней с начала войны, это был четырнадцатый их боевой поход. По истечении срока авто­номности подводная лодка в базу не вернулась и экипаж был записан в пропавшие без вести. При­чина гибели осталась неизвестной.

Однако происше­ствие с «А-5» и исчезновение «М-33» не останавливает командование бригады в желании держать под конт­ролем подходы к Одессе. 2 сентября туда уходит «А-4» и благополучно возвращается в базу 15 сентября: ни противника, ни мин она не обнаружила.

16 сентября ей на смену уходит «М-60» под командованием капитан-лейтенанта Бориса Васильевича Кудрявцева. Опытный командир, отработанный экипаж, восьмой боевой по­ход. Ушла и никаких известий! В установленный срок в базу не возвратилась.

Больше к Одессе подвод­ных лодок не посылали.

Закончилась война. Опять запестрели от курортников одесские пляжи. Пошли в море пароходы и рыболовецкие суда. На море, для обеспечения безопасности мореплавания в этих районах продолжалась малозаметная для посторонних глюк работа по тралению и своих и румынских минных заг­раждений. С риском для своих жизней экипажей тральщики каждый день ходят по бывшим минным полям и освобождают море от опасных для кораблей подарков войны.

Весной 1950 г. в 7 милях к югу от мыса Боль­шой Фонтан тральщик зацепил тралом за какой-то предмет и на борт корабля подняли кусок антенны. Вскоре сюда прибыли корабли аварийно-спасательной службы и вместе с водолазами обнаружили на дне со­ветскую подводную лодку XII серии. Малютка лежала на глубине 27 метров и имела повреждения в районе I отсека. Поскольку она представляла опасность для рыболовства, приняли решение ее поднять. В июле 1951 г., когда уже заканчивались подготовительные работы, случайно в 150 м от обнаруженной подлодки находят еще одну. Однотипная малютка имела повреждения корпуса в районах I, III и IV отсеков. Принимается решение поднимать обе лодки сразу.

Подъем осуществлял 429-й отдельный дивизион аварийно-спасательной службы Черноморс­кого флота с помощью несамоходной базы «Севан». Эта база имела четыре комплекта гиней общей грузоподъ­емностью около 400 т. На первую подлодку, включая время буксировки в Одессу, потратили 6 дней, а на вто­рую—9. В Одессе выяснилось, что первая малютка это «М-60», а вторая — «М-33». Командир Одесской воен­но-морской базы своим приказом № 0388 от 17 июля 1951 г. назначил специальную комиссию для обследо­вания кораблей и выяснения причин их гибели.

Сначала несколько слов об устрой­стве вышеуказанных подводных лодок.

Подводная лодка XII серии делилась пятью водонепроницаемыми переборками на шесть отсеков: I — торпедный, II — носовой аккумуляторный. III — цент-ильный пост с боевой рубкой, IV — кормовой аккумуляторный, V — дизельный, VI — электромоторный.

Причем центральный пост являлся отсеком-убежищем, межотсечные переборки центрального поста имели сферическую форму и рассчитывались на давление до 5 кг/см². Остальные водонепроницаемые переборки — плоские, рассчитанные на давление 1 кг/см². В плоских переборках для прохода личного состава из отсека в отсек имелись двери с тремя системами запоров. В повседневной обстановке двери просто захлопывались на защелку. По боевой тревоге они задраивались на клиновые запоры, которые обеспечивали герметичность, но при необходи­мости позволяли быстро их отдраивать. В случае затоп­ления смежного отсека дверь дополнительно могла быть обтянута с помощью винтовых запоров-барашков. В сферических переборках существовали круглые люкы, закрываемые крышками — получается как бы люк, по­вернутый на 90°. Кроме защелки, крышка закрывалась на кремальерный замок. Он позволял очень быстро зад­раить люк поворотом одной рукоятки.

Данные из акта осмотра подводных лодок и выводы комиссии.

«М-33».

В I отсеке торпед­ные аппараты, механизмы, системы и устройства види­мых повреждений не имели. Оба торпедных аппарата заполнены водой, покрытые ржавчиной торпеды на месте. На торпедных аппаратах находились два прибо­ра ИСА-М и два прорезиненных комбинезона. Освети­тельная арматура повреждена. Останков личного соста­ва не обнаружено.

Дверь во II отсек задраена на клинья и барашки, кроме двух нижних, со стороны II отсека. Дверь вогнута в I отсек, по-видимому, от взрыва. Дверь в рубку акустика закрыта, часы в ней остановились в 20.26. Машинка регенерации включена с шестью пат­ронами. Приборов ИСА-М в отсеке не обнаружено. Баки аккумуляторов повреждены, а болты крепления междуэлементных соединений полностью уничтожены электролизом. Привод носовых горизонтальных рулей оборван у переборки Зб-го шпангоута. Осветительная арматура повреждена. Останков личного состава не об­наружено.

Люк в III отсек закрыт. Кормовая часть это­го отсека до носовой переборки радиорубки разруше­на, листы прочного корпуса загнуты вовнутрь. Клапа­ны на станции аварийного продувания цистерн глав­ного балласта закрыты. Морские часы над штурманс­ким столом остановились в 0.47. Документы на штур­манском столе отсутствуют. В центральном посту об­наружены останки трех человек: в радиорубке, на штур­манском столе и у колонки аварийного продувания с ключом для открывания клапанов в руке. Боевая рубка имела деформацию по всей внутренней поверхности, особенно кормовая часть и крыша. Все ее оборудова­ние сорвано со своих мест и повреждено. Верхний рубочный люк открыт, а крышка нижнего люка прихлоп­нута. У крыши верхнего рубочного люка сорвано две задрайки, краник уравнивания давления закрыт. Ма­ховики задраивающих устройств крышек обоих люков в положении «открыто». Из рубки извлекли останки шести человек.

Люк в IV отсек задраен на кремальеру. Носовая часть отсека разрушена, листы обшивки в рай­оне пробоины вдавлены внутрь. На подлодке отсека шпангоуты оторваны от обшивки и деформированы. Дверь на кормовой переборке задраена только на кли­нья, а сама переборка вдавлена в V отсек. Комингс две­ри с правого борта оторван от переборки по всей высо­те. У подволока отсека переборка отошла от прочного корпуса и имела вертикальную трещину по диаметру. Арматура систем и устройств, трубопроводы и панели электрокабелей деформированы, во многих местах ото­рваны от корпуса. Машинка регенерации включена с шестью патронами. Приборы ИСА-М расположены на штатных местах. Баки аккумуляторов повреждены, а болты крепления междуэлементных соединений полно­стью уничтожены электролизом. У кормовой переборки отсека найдены останки одного человека.

В V отсе­ке все механизмы на своих местах, повреждений систем и устройств не обнаружено. Морские часы на перебор­ке остановились в 0.47. За дизелем по правому борту имелось большое количество продуктов, в том числе мешок картофеля. Останков личного состава не обнаружено.

В VI отсеке также повреждений не об­наружено. Дверь в V отсеке задраена на все клинья и барашки. Станция гребного электродвигателя в поло­жении «стоп». Крышка входного люка только на за­щелке, одна задрайка сорвана. Краник уравнивания давления открыт. Тубус для аварийного выхода опу­щен, буй с буйрепом находился посередине отсека. В районе тубуса обнаружены останки шести человек и приборы ИСА-М. Часы на переборке остановились в 21.25.

В ходе осмотра подводной лодки документов не на­шли, поэтому точная дата и время подрыва, а также последующие события остались неизвестны. Однако по целому ряду косвенных признаков общая картина была восстановлена.

Выводы комиссии:

Подводная лодка погибла в первой половине срока пребывания на позиции, т.е. в период 22—25 августа 1942 г., о чем свидетельствует большое количество неизрасхо­дованных продуктов, в том числе свежего картофеля. Подрыв на мине произошел перед наступлением сумерек в 20.26, когда лодка совершала переход в подводном по­ложении на глубине 9 м из района патрулирования в рай­он зарядки аккумуляторной батареи. Как раз в этом мес­те проходил первый ряд румынского минного загражде­ния «S-33», который «М-33» пересекала под углом, близ­ким к 90°.

Взрыв произошел в районе I отсека в 5—6 м от прочного корпуса. Сразу после подрыва на мине была предпринята попытка всплыть в надводное положение на полном ходу путем продувания цистерн главного балла­ста и перекладки горизонтальных рулей на всплытие. Од­нако носовая цистерна главного балласта и цистерна пла­вучести потеряли герметичность. Кроме этого, вода быс­тро стала затапливать I отсек, и личный состав, практи­чески даже не пытаясь бороться за живучесть, перешел во II отсек. Поэтому «М-33», несколько продвинувшись впе­ред, упала на грунт.

В последующие четыре часа шла борь­ба с просачивавшейся из I отсека водой и подготовка к повторному всплытию. Обстановка явно осложнялась тем, что часть воздуха высокого давления уже была из­расходована, аккумуляторная батарея имела низкую плот­ность, а во II отсеке, возможно, вообще была поврежде­на.

Оценив обстановку, командир, по всей вероятности, пришел к выводу, что спасти корабль, наверное, не удас­тся и надо попытаться хотя бы спасти людей. Поэтому, приготовив все к всплытию, экипаж сосредоточился у входных люков: минимум 6 человек в боевой рубке и 6 человек в VI отсеке. Один человек встал к станции ава­рийного продувания главного балласта. По всей вероят­ности, командир рассчитывал сообщить о положении «М-33» в базу, поэтому приказал радисту оставаться в радио­рубке. Возможно, что среди экипажа был тяжелораненый и его положили на штурманский стол, чтобы после всплы­тия аккуратно вынести наверх.

Не поддается логическо­му объяснению нахождение останков одного человека у кормовой переборки IV отсека. Около 0.47 по команде командира механик продул балласт, лодка начала всплы­вать с нарастающим дифферентом на нос: носовая око­нечность оставалась прижатой к грунту. В этот момент произошел подрыв на второй мине в районе переборки между III и IV отсеками. Дело в том, что когда предпри­нималась попытка всплыть сразу после первого подры­ва, то корабль несколько продвинулся вперед и оказался как раз на второй линии мин. В результате взрыва оба отсека почти сразу оказались затопленными и «М-33» опять упала на грунт. Теперь в лодке остались в живых только 6 человек в кормовом отсеке.

В целом их положе­ние было далеко не безнадежным. Отсек от взрыва не по­страдал, на всех хватало приборов ИСА-М, которые спе­циально предназначались для выхода из поврежденной подводной лодки, глубина всего 27 м. В VI отсеке начали готовиться к выходу через люк из подводного положе­ния. Опустили тубус, чтобы при затоплении отсека оста­лась воздушная подушка. Приготовили буй, его должны были выпихнуть через открытый люк и вслед за ним по его буйрепу подняться на поверхность. Когда приготов­ления были закончены, все собрались у люка, и тут оказа­лось, что люк открыть невозможно. На него давил столб воды высотой почти 24 метра и, чтобы преодолеть это давление, надо было создать в отсеке противодавление, но запаса воздуха не хватало. Теоретически существует еще несколько способов выравнивания давления, однако по неизвестным причинам ими не воспользовались. На­верное, люди умерли от недостатка кислорода.

На «М-33» вышло в море 21 человек, останки 16 из них были найдены при осмотре. По поводу гибели еще четырех человек существует две версии. Дело в том, что во второй раз «М-33» всплыла с большим дифферен­том на нос и задела мину кормовой оконечностью ог­раждения рубки. Т.е. в этот момент верхний рубочный люк еще находился под водой, но он был открыт. По всей вероятности, его отдраили еще перед всплытием, и он сохранял герметичность за счет забортного давле­ния. В тот момент думали о всяком, но наверняка ни­кому в голову не приходило, что можно подорваться еще раз! Однако это произошло, и взрывной волной люк легко распахнуло. Вполне возможно, что эта же взрывная волна просто выбросила из боевой рубки пер­вых четырех человек, стоявших у горловины люка. Правда, не исключено, что эти четыре человека поче­му-то находились в районе переборки между III и IV отсеками и попали в самый эпицентр взрыва… Этим отчасти можно объяснить останки одного члена эки­пажа у кормовой переборки IV отсека — возможно, туда его отбросило в момент подрыва.

Погибли:

1. капитан-лейтенант Суров Дмитрий Иванович – командир ПЛ, 1912 года, г. Сталино (Донецк)
2. старший лейтенант Розов Игорь Николаевич – помощник командира ПЛ, 1917 года, Ленинград
3. лейтенант Мышляев Михаил Сергеевич – командир БЧ-1,2,3, 1914 года, Московская область. г. Серпухов
4. воентехник 2 ранга Куприн Александр Николаевич – командир БЧ-5, 1912 года, г. Николаев
5. краснофлотец Антипов Александр Андреевич – старший рулевой, 1921 года, Мордовская АССР, г. Козлов
6. старшина 2 статьи Березин Александр Иванович – командир отделения штурманских электриков, 1919 года, Вологодская область, д. Большое Судово
7. старшина 1 статьи Бувалко Иосиф Тихонович – старшина мотористов, 1915 года, Ростовская область. с. Покровское
8. старшина 1 статьи Гречуха Николай Иосифович – командир отделения рулевых, 1917 года, Сталинская (Донецкая) область. г. Славянск
9. старшина 2 статьи Дворецкий Тихон Александрович – командир отделения радистов, 1919 года, Вологодская область, д. Копылатово
10. старшина 2 статьи Зацаринный Иван Иванович – командир отделения мотористов, 1917 года, г. Севастополь
11. краснофлотец Калашников Александр Терентьевич – командир отделения акустиков, 1914 года, Ворошиловградская (Луганская) область, ст. Сватово
12. старшина 2 статьи Козаченко Денис Сидорович – командир отделения трюмных, 1915 года, Днепропетровская область, с. Попасное
13. старший краснофлотец Кравченко Леонид Акимович – старший моторист, 1911 года, г. Киев
14. старший краснофлотец Крамик Владимир Сергеевич – старший торпедист, 1918 года, г. Одесса
15. краснофлотец Крупа Николай Семенович – трюмный, 1921 года, Николаевская область. с. Малый Тулак
16. краснофлотец Поротиков Петр Григорьевич – рулевой, 1922 года, Ленинградская область, с. Никольское
17. главный старшина Приходько Яков Гаврилович – боцман, 1913 года, Краснодарский край, г. Ейск
18. старший краснофлотец Сидорычев Никифор Ефимович – старший электрик, 1921 года, Горьковская (Нижегородская) область, д. Желтухино
19. старшина 1 статьи Хомутенко Василий Григорьевич – старшина электриков, 1915 года, Сталинская (Донецкая) область. г. Макеевка
20. главный старшина Чуркин Михаил Егорович – старшина торпедистов, 1913 года, Архангельская область, д. Зашондош

Прикомандированные

21. курсант Филоненко Евгений Иванович – курсант 3-его курса ВВМИУ им. Дзержинского, 1922 года, г. Запорожье

«М-60».

При осмотре «М-60» нашли навигационный журнал, кальки маневрирования за период 20—22 сентября 1942 г. и кальки перехода на позицию и обратно, выданные командиру штабом бригады подводных лодок. К со­жалению, последние записи в навигационном журнале полностью уничтожены водой и илом. Поэтому досто­верно стало известно лишь следующее. В период с 20 по 22 сентября «М-60» маневрировала в районе Тендровской косы. 22 сентября в 22.10 всплыла с грунта, а в 22.30 продула главный балласт, дала ход дизелю и в 22.35 легла на курс 300° Обо всем происшедшем далее можно только догадываться.

В I отсеке много разрушений: сорваны с фундамен­тов и мест крепления контрольная станция и валопровод носовых горизонтальных рулей, арматура нормаль­ного и боевого освещения, приборы. Клапан подачи воздуха в отсек открыт на 1,5 оборота. Аварийный ин­струмент разбросан по отсеку. Торпедные аппараты су­хие, в аппаратах торпеды. Между переборкой и дверью (на вертикальном комингсе со стороны петель) зажат комбинезон. Камбузная посуда разбросана по отсеку. В районе камбуза остатки продовольствия (мука и су­хофрукты в мешках). В отсеке два прибора ИСА-М. Ос­танков личного состава не обнаружено. Признаков за­делки пробоин нет. В отсеке много ила.

Дверь из отсека сорвана с нижней петли, задраена со стороны II отсека на четыре верхних барашка, в нижней части отогнута с отрывом от комингса на 5 см. В самом носовом акку­муляторном отсеке сорваны с фундаментов и мест креп­ления гидроакустическая аппаратура, валопровод но­совых горизонтальных рулей, арматура освещения, ди­ван командира. За диваном находились приборы ИСА-М. Останков личного состава не обнаружено. В отсеке много ила. Люк в центральный пост закрыт только на защелку. Нижней частью крышки люка защемлена го­лень, ступня осталась во II отсеке, а остальной скелет в III.

В III отсеке. Рядом со скелетом прибор ИСА-М, еще семь таких приборов расположены на штатном месте. Клапан ава­рийного осушения отсека открыт. Все клапаны на ко­лонке аварийного продувания цистерн главного бал­ласта открыты, за исключением разобщительного но­совой группы. Верхний и нижний рубочные люки от­крыты, на крышке верхнего люка сорвана одна задрай­ка. Перископ опущен. Часы в боевой рубке и радио­рубке остановились в 14.25. В отсеке много ила. На штурманском столе найдены текущий навигационный журнал и чистый бланк журнала боевых действий, в ко­тором находились калька перехода на позицию и об­ратно, выданная штабом бригады подводных лодок; калька маневрирования лодки с 20 по 22 сентября 1942 г.; калька обстановки в районе.

В IV отсеке механизмы повреждений не имели.

Люк в III отсек закрыт только на защелку, а дверь в V отсек — только на клинья. Пе­реговорный трубопровод закрыт пробкой. Машинка регенерации включена с шестью патронами. В отсеке найдены два бачка с готовой пищей (в одном суп рисо­вый, в другом горох) и имелась воздушная подушка вы­сотой около 25 см. В отсеке обнаружены останки 9 че­ловек, лежащих на койках и настиле, один человек— на гирокомпасе. Около скелетов находились приборы ИСА-М и противогазы. В баллончиках приборов ИСА- М сохранился кислород.

В V отсеке механизмы и сис­темы повреждений не имели, но в нем много соляра и масла. Под подволоком сохранилась воздушная по­душка до 60 см. Останки личного состава и приборы ИСА-М не найдены. Электролампы, находившиеся в воздушной подушке, сохранили свои качества.

Дверь в кормовой отсек задраена на клинья и барашки со стороны VI отсека. Крышка входного люка закрыта только на защелку. Маховик задраивающего устрой­ства — в положении «открыто», одна задрайка ото­рвана. Краник уравнивания давления открыт. Тубус опущен. За верхнюю скобу трапа закреплен буйреп, сам спасательный буй находился на настиле отсека. Переговорный трубопровод закрыт пробкой. Отсек сообщен с за бортом через приемный клапан к трюм­ной помпе и отросток пожарного рожка. Машинный телеграф — в положении «малый назад», а рубильник станции управления гребным электродвигателем — в положении «средний назад». В отсеке обнаружены ос­танки трех человек, один из них под тубусом, рядом — три прибора ИСА-М.

Выводы комиссии:

На основании осмотра корабля можно было пред­положить следующее. «М-60» заняла назначенную пози­цию почему-то только после 22 сентября, хотя по плану она должна была это сделать еще 19 числа.

Подрыв про­изошел днем, в 14.25, во время обеда, когда подводная лодка шла на перископной глубине погружения, правда перископ был опущен. В момент подрыва находившиеся в I отсеке один или два человека, оглушенные взрывом, сразу бросились во II отсек, даже не пытаясь бороться с хлынувшей водой. Собственно, как показал осмотр, это было бесполезно, так как пробоины находились в очень труднодоступном месте над торпедным аппаратом. Кро­ме этого, учитывая размеры пробоины и давление напо­ра воды, можно считать, что отсек затопило за несколько секунд. По-видимому, аварийный инструмент, как и по­суда, были разбросаны силой взрыва и потоком воды, а клапан подачи воздуха в отсек приоткрыли уже позже из II отсека. Попытка загерметизировать II отсек путем задраивания двери успехом не увенчалась, так как дверь си­лой взрыва сорвало с петли и внизу деформировало (ве­роятно, в момент взрыва она была задраена на клиновые запоры). Смогли лишь затянуть верхние барашки, при этом нижние клинья упирались в комингс. Кроме этого, потоком воды увлекло комбинезон, висевший в I отсеке у двери и он попал между петлями. Поступление воды во II отсек не прекращалось, а напор был столь ве­лик, что личный состав очень поспешно перескочил в цен­тральный пост. Однако, должно полагать, предпоследний, выскакивая из отсека, споткнулся о комингс и упал, при­чем его нога оказалась в проеме люка. Выскочивший за ним уже с потоками воды человек совершенно автомати­чески захлопнул за собой крышку люка с такой силой, что она закрылась на защелку, несмотря на прищемленную ногу товарища, разрубив ее. В это время расчет центрального поста пытался всплыть, продувая цистерны главного балласта. Из-за потери герметичности носовых цистерн, а также за­топления носовых отсеков создался значительный диф­ферент на нос. Все приборы ИСА-М, хранившиеся у но­совой переборки, оказались под водой, которая прибы­вала через неплотно задраенный люк.

Под водой оказа­лся человек с зажатой ногой в люке. Теперь уже нечего было и думать о герметизации носовой пере­борки: обтянуть крышку люка не давала нога, а попытка хоть на мгновение приоткрыть люк для извлечения ноги неминуемо привела бы к немедленному затоплению цен­трального поста. В этой обстановке кто-то перескочил в IV отсек, а восемь человек приняли решение выбро­ситься на поверхность через рубочный люк с пузырем воздуха. Надо думать, им это удалось, но все они скорее всего погиб­ли на поверхности, ведь до берега — 7 миль (почти 14 километров).

В это время центральный пост полностью заполнился водой и под­лодка упала на грунт. Оставшиеся в живых оказались в IV и VI отсеках, причем в IV отсеке оказалась часть лич­ного состава как из III, так и из V отсеков. Почему люди из V отсека перешли именно в IV, а не в VI, имеет не­сколько объяснений. Во-первых, это инстинктивное же­лание быть поближе к центральному посту, где сосредо­точено все управление. Во-вторых, сразу после взрыва, как это и должно делаться, дверь в кормовой отсек была задраена изнутри, и оставшиеся там люди просто боль­ше никого к себе не пустили.

Собравшиеся в IV отсеке очень быстро почувствовали запах хлора. Вероятно, еще до попытки всплыть вода из центрального поста попа­ла в аккумуляторную батарею, но тогда было не до это­го. Теперь вода уже поступала через неплотно задраен­ный люк. Кстати, что помешало задраить его на крема­льеру, не ясно.

Таким образом, скорее всего, люди в от­секе погибли от отравления хлором, хотя, возможно, по­степенное затопление отсека ускорило их гибель. Во всех случаях они даже не успели до конца израсходовать за­пас кислорода в приборах ИСА-М.

В VI отсеке в момент подрыва находились три человека, которые, задраив­шись и создав герметичность носовой переборки, пыта­лись выйти из затонувшей подводной лодки. Для этой цели ими частично был затоплен отсек, опущен тубус, отдраена крышка входного люка (была только на защел­ке), открыт краник уравнивания давления, приготовлен спасательный буй и приборы ИСА-М. Но по каким-то причинам люди не вышли и погибли в отсеке. Попыт­ка открыть крышку входного люка, при помощи лома (одна задрайка задраивающего устройства оторвана), успеха не имела.

В поход на подводной лодке вышло 22 человека. В подводной лодке обнаружено 14 останков тел. Видимо 8 человекам из центрального отсека все же удалось выйти из подводной лодки на поверхность. Но в дальнейшем, они скорее всего погибли, не сумев добраться до берега.

Погибли:

1. капитан-лейтенант Кудрявцев Борис Васильевич – командир ПЛ, 1913 года, г. Тамбов
2. старший лейтенант Ярцев Александр Григорьевич – помощник командира, 1917 года, Рязанская область, д. Коряковка
3. лейтенант Самойлов Иван Михайлович – командир БЧ-1, 1919 года, г. Орджоникидзе (Владикавказ)
4. старший техник лейтенант Кокоин Александр Павлович – командир БЧ-5, 1911 года, г. Москва
5. старшина 2 статьи Винер Яков Самойлович – командир отделения гидроакустиков, 1913 года, г. Днепропетровск
6. старшина 2 статьи Власенко Алексей Андреевич – командир отделения трюмных, 1915 года, Сталинская (Донецкая) область, Кадиевский район
7. краснофлотец Волков Николай Дмитриевич – рулевой, 1921 года, Ярославская область, д. Сохиль
8. старшина 1 статьи Глебов Николай Прохорович – старшина электриков, 1915 года, Сталинградская (Волгоградская) область, Красноярский район
9. старшина 2 статьи Гульпа Семен Яковлевич – командир отделения рулевых, 1917 года, Одесская область, с. Срадиевка
10. старшина 1 статьи Гусев Григорий Максимович – старшина мотористов, 1917 года, г. Киев
11. старшина 2 статьи Демиков Алексей Дмитриевич – командир отделения трюмных, 1917 года, Смоленская область, сс. Григорьевский
12. старшина 2 статьи Захаров Юрий Андреевич – командир отделения электриков, 1917 года, Харьковская область, с. Петровского
13. краснофлотец Клочков Андрей Никитович – трюмный, 1921 года, Орловская область, Комаричский район
14. краснофлотец Неманихин Леонид Трофимович – моторист, 1922 года, Харьковская область, с. Старица
15. краснофлотец Офицеров Константин Васильевич – старший торпедист, 1922 года, Горьковская (Нижегородская) область, Лысковский район
16. старший краснофлотец Павлов Иван Степанович – старший рулевой, 1918 года, Ростовская область, д. Нифетов
17. старшина 1 статьи Пикалов Сергей Александрович – старшина торпедистов, 1915 года, Орловская область, д. Вязово
18. старшина 2 статьи Подгорный Иван Павлович – командир отделения мотористов, 1921 года, г. Харьков
19. старший краснофлотец Пресс Самуил Иосифович – командир отделения радистов, 1917 года, г. Харьков
20. старший краснофлотец Романский Андрей Николаевич – старший трюмный, 1919 года, г. Ленинград (Санкт-Петербург)
21. мичман Суворов Александр Григорьевич – боцман, 1910 года, г. Мурманск

Прикомандированные

22. курсант Гавриш Анатолий Михайлович – курсант 3-его курса ВВМИУ им. Дзержинского, 1922 года, Полтавская область, д. Зубовка

Тайна гибели подводных лодок в районе Одессы полностью раскрыта. Останки экипажей малых подводных лодок «М-33» и «М-60» захоронены в городе Одессе на аллее Славы у мемориала Неизвестному Матросу.

Вечная слава погибшим героям!

 

Тактико-технические данные подводных лодок.

Подводные лодки серии XII типа «М» — «Малютка» 

Тип советских подводных лодок времён Второй мировой войны, самые маленькие подводные лодки в Советском Союзе в период 1936-1945 гг. Подводные лодки типа «М» активно участвовали в Великой Отечественной войне. Предназначаясь для ближней защиты берегов и морских баз, они оказались способны вести успешные боевые действия даже у побережья противника, во вражеских гаванях.

Водоизмещение: надводное — 206 т., подводное — 258 т., длина — 44,5 м, ширина — 3,3 м, осадка средняя — 2,85 м, силовая установка: 1 дизельный двигатель мощностью 800 л.с. и 1 электродвигатель мощностью 400 л.с., Запас топлива: — дизель: нормальный — 7,9 тонны, полный — 16 тонн; — электродвигатель: 1 группа аккумуляторных батарей по 56 батарей типа «МЛ» в группе. Скорость: наибольшая надводная — 14,4 узла, подводная — 7,8 узлов, дальность плавания: — в надводном положении — 650 миль при 14,4 узлах, — 3380 миль при 8,6 узлах; — в подводном положении — 9,8 миль при 7,8 узлах, — 108 миль при 2,9 узлах., глубина погружения: — рабочая 50 метров, — предельная 60 метров Время погружения- 35 сек., запас плавучести — 25 %,, Автономность: — нормальная — 7 суток, — максимальная — 15 суток, время пребывания под водой — 48 ч.

Вооружение: — две 533-мм торпедных трубы,  две 533-мм торпеды, — одна 45/46 артиллерийская установка «21-К» на 195 выстрелов., Экипаж  22 человека (4 офицера, 10 старшин, 8 матросов).

Подводные  лодки  типа  «А»  —  «Американский Голланд».

Начавшаяся  Первая  мировая  заставила Морское  министерство  для  пополнения  флота  пришлось размещать дополнительные заказы на зарубежных верфях.  Кроме  того,  делались  попытки  купить  уже  готовые  корабли  за         границей. Морское министерство (опять же по инициативе завода 3 договора (14.09.1916,  25.10.1916  и  08.02.1917)  на  поставку  12  аналогичных  подлодок  на  общую сумму 28 872 тыс. рублей (без учета стоимости сборки). Первые 6 подлодок ввиду незначительных конструктивных  отличий  относились  к  типу  «602-L»  и  «602  —  GF»  (лодки  предназначались  для Черноморского флота), остальные, относящиеся к типу «602 — R», должны были разделяться между флотилией Северного Ледовитого океана и Балтийским флотом.

Реально было собрано 5 подводных лодок для Балтийского флота (одна сгорела на стапелях) и 6 для Черноморского флота. Подводные лодки принимали боевые действия во время 1-ой мировой войны и революции. Балтийские подводные лодки 1 –погибла в районе Либавы в сентябре 1917 года, 4 оставшиеся лодки взорваны 3.4.1918 года в Ганге для предотвращения захвата немцами. Черноморские подводные лодки: 1 (АГ-22) ушла и интернировалась с кораблями ЧФ в Бизерте, остальные дожили до Великой Отечественной войны в составе Черноморского флота. А-3 погибла 28.10.1943 года в Каркинитском заливе, а остальные дожили до конца войны, А-5 была награждена орденом Красного знамени 28 июля 1945 года.

ОСНОВНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ТИПА АГ Водоизмещение, т надводное — 311 подводное – 434. Размеры, м: длина – 46, ширина — 4,88, осадка —  3,8. Число и мощность двигателей, л. с.: дизели — 2Х240, электромоторы — 2Х160. Запас топлива, т ……..15,0. Скорость хода, узлы: надводная — 13,0, подводная — 10,1. Дальность плавания,

миль (со скоростью, узлов): надводная — 3000 (9), подводная — 90 (3), Скорость погружения, мин – 3.

Автономность, суток – 15. Глубина погружения, м: рабочая – 50, предельная – 160.

Вооружение (по состоянию  на  1941  г.):   торпедное  —  четыре  аппарата  калибром  450  мм  (запас  торпед  —  8), артиллерийское —  один 45-мм  полуавтомат К-21 (боезапас — 200 снарядов). Экипаж 32 человека.