НАСЛЕДНИКИ НЕДВИЖИМОСТИ СЕМЁНА НАХИМОВА НА СМОЛЕНЩИНЕ
Недвижимость Семёна перешла младшим братьям — Николаю, Михаилу и моему прапрадеду Матвею. Пятого из братьев ‒ Тимофея уже не было в живых.
Николай Мануйлович, отставной поручик, имевший десятерых детей, не замедлил вступить в свои права в имении при селе Воскресенское-Щербатовщина. Он строит деревянный усадебный дом и окончательно перебирается жить на Смоленщину.
Михаил Мануйлович решил остаться в родных местах в Ахтырке, но выслал целый десант своих сыновей. Николай Михайлович и Василий Михайлович получат в совместное владение земли и 400 душ в Бельском и Вяземском уездах на юг по Днепру от Восекресенского-Щербатовщины. Михаил Михайлович, отставной поручик артиллерии, осядет в селе Введенском, что напротив Волочка, Степан Михайлович, отставной майор, и Иван Михайлович, отставной гусарский поручик, разместятся в большом доме в самом Волочке.
Всё это переселение происходило где-то во второй половине 80-х годов XVIII века.
Ощутив себя помещиками, братья стали думать и о хозяйках в обретённые дома. Степан Михайлович выбирает в свои 32 года девицу моложе на 13 лет, ей оказалась хрупкая Феодосия Ивановна Козловская из дворян соседнего уезда. Играли свадьбу в Волочке. Через год родилась Анна, затем в 1789 Николай и на следующий год Платон…
Иван Михайлович венчался также в Введенском храме Волочка в 1801 г., он породнился с известным на Смоленщине родом Глинок, (примечательно, что и нахимовская родня из Воеводских в лице А.Д Воеводского уже состояла в родстве с Глинками). Жить они будут в небольшом именьице Прасковьи Николаевны при селе Телябукино рядом с посёлком Белый берег на Днепре в Дорогобужском уезде. Их два сына Фёдор и Михаил в 1821 г. поступили в Морской кадетский корпус, но по неизвестной причине Фёдор до выпуска не доучится.
Мичман Михаил Иванович Нахимов начинал службу на Балтике на тендере «Ласточка» под командой лейтенанта В.А.Корнилова, будущего известного вице-адмирала, и продолжил на других судах Балтийского флота. Лейтенантом в декабре 1837 г. выходит в отставку и возвращается на Смоленщину. По выбору дворян Бельского уезда служит исправником (Адрес-Календарь 1849 г. ч. II стр.165) Супруга А.Н.Энгельгардт, сын Владимир (1840-1908 гг.). Служил поручиком в Московском гренадёрском Великого герцога Микленбургского полка. С 1867 г. в отставке, перебирается в имение матери село Путятино Ельнинского уезда с решительным намерением наладить прибыльное хозяйство в условиях происходящей земельной реформы. В уезде замечают его успехи и избирают своим предводителем. Авторитет Владимира Михайловича, имевшего в своём распоряжении 2485 десятин земли, столь высок, что он будет единогласно избираться на очередные трёхлетия вплоть до конца XIX века (Адрес-Календарь 1898 ч. II стр. 263). Именно у Владимира Михайловича Трифон Твардовский приобретёт землю и выделится на свой хутор, где и родится 1911 г. замечательный русский поэт А.Т.Твардовский.
В Смоленске у В.М.Нахимова был просторный дом, где при его появлении из провинции проходили приёмы и гремели балы. В моём семейном архиве сохранилась фотография конца 90-х XIX века, где гимназист Н.Н.Нахимов со своим братом кадетом Морского корпуса С.Н.Нахимовым (дедом автора) в кампании с величественным В.М.Нахимовым в Смоленске.
С семейным счастьем у Владимира Михайловича не сложилось. Молодая 16-летняя жена, Варвара Лопатина не разделяла с супругом его хозяйственных устремлений и после рождения единственной дочери, бежала с земским врачом в Петербург, прихватив и двух месячную малышку Сашеньку.
Нахимовы: Ельнинский дворянский предводитель Нахимов Владимир Михайлович, гимназист Николай Николаевич Нахимов, кадет морского корпуса Сергей Николаевич Нахимов
Надо отдать должное благородству Владимира Михайловича, который поддерживал дочь и беглую супругу всё время, пока Александра (1881-1963гг.) не получила образо-вание и не оказалась готова к самостоятельной жизни в столице. Летом дочь обычно месяц-другой проводила у отца в Путятине. Образование Александра Владимировна получила домашнее с привлечением гувернанток и персональных педагогов.
Унаследовав от Лопатиных независимый характер, она не приняла во внимание мнения родителей и увлеклась известным в то время пианистом Виктором Селивановым.
Без благословения отца и участия матери они венчались в Финляндии.
Проживали в Москве на Волхонке, у них было 2 дочери, которых воспитывали и обучали языкам боны и специальные учителя. 1917 г. переживёт лишь младшая Нина (1909-2001гг.).
Первое увлечение Нины, молоденький поэт из бывших офицеров, был схвачен, и изолирован от общества, устремлённого в светлое будущее.
Нина Викторовна Селиванова в конце 1920-х
Она категорически не согласилась с жестоким обвинением невоздержанному пииту в антисоветской агитации. Прелестную голубоглазую молодую особу не могли остановить никакие преграды, она разыскала место содержания своего сердечного друга. Спустя 70 лет, Нина Викторовна признавалась мне, что удивляется, как соплеменники Френкеля предоставили ей свидание с подследственным и позволили пообщаться несколько минут. Но это не спасло несчастного, они виделись в последний раз.
Знание европейских языков позволило Нине Викторовне поступить на службу в архив в системе ГАФКЭ…
15 октября 1941 г. была принята секретная директива И.В.Сталина «О срочной эвакуации столицы СССР».
16 выдался солнечный день, метро не работало… Во многих учреждениях жгли документы, которые не надеялись уже вывезти. В воздухе летал пепел, пахло кострами.
Нине Викторовне было поручено контролировать погрузку ящиков с эвакуируемыми фондами архива на Казанском вокзале. Стало смеркаться, когда все ящики были размещены в товарных вагонах. Она решила навестить отчима, главного врача больницы им. Короленко в Сокольниках, несколько дней не ночевавшего дома.
В главном здании клиники она поднялась на второй этаж и уверенно направилась к знакомому кабинету. Но главного врача нашла в процедурной за оказанием помощи пациенту. Закончив перевязку, он с плохо скрываемым раздражением процедил, что практически остался с нянечками и санитарами ‒ большинство врачей не вышло на работу и заняты эвакуацией своих семей и барахла…
Интересное объяснение этого явления мне пришлось недавно услышать из уст ветерана военврача, откровенно выгораживавшего своих соплеменников. По его мнению, недостаток врачей в московских клиниках возник вследствие разнарядки, обязывающей выделять врача в каждое бомбоубежище… на Ташкентском фронте.
Отчим только добавил грусти. Нина решает ехать на фронт! На Ленинградском вокзале ей удаётся втиснуться в отходящий поезд. Она не отдавала себе отчёт, куда довезёт её следующий в направлении к Ленинграду состав, ей просто надо было вырваться из охваченной паникой мечущейся толпы, от стелящегося едкого запаха недогоревших папок с документами…
На следующий день в Малой Вишере было объявлено, что поезд дальше не пойдёт… Пришлось выходить и окунаться в неизвестность. Но незадачливой путешественнице повезло: в располагавшемся в городке армейском госпитале её, как-будто ждали и без лишних слов приняли. И вот она уже штатная медсестра и постоянно перемещается вместе с госпиталем по раскисшим дорогам, чтобы избежать окружения.
Однажды разведчики доставили в госпиталь немца, которому требовалось перед серьёзной беседой оказать помощь. Немец на поверку оказывается испанцем из Голубой дивизии Франко. Нина Викторовна стала свидетелем попыток установить с пленным содержательный контакт, и вынуждена была обнаружить свои лингвистические способности. Испанцу удобно было отвечать на вполне сносном французском, и допрос состоялся.
Спецотдел дивизии теперь не мог обходиться без услуг знатока немецкого, французского и английского языков. С 1943 года Нина Викторовна в рядах СМЕРША, здесь она неожиданно встретит своего коллегу по московскому архиву политрука Т. Г.Снытко.
Вспоминая те дни, Нина Викторовна рассказывала мне, что научилась тогда употреблять спирт, засыпать чуть ли ни на голой земле, так, что иногда с утра приходилось отдирать примёрзшие пряди волос
С политруком она подружилась, и в победном 1945 у них родился сын Алексей.
В Москву возвратились уже как супружеская пара с ребёнком.
И вновь архив на Б. Пироговской, теперь Нина Викторовна разбирала вернувшиеся из
эвакуации ящики с материалами. Обратила внимание на то, что инкрустированная полудрагоценными камнями обложка одного из альбомов, который она аккуратно упаковывала 4 года назад, камушков своих лишилась…
Заслуженный ветеран ВОВ Т.Г.Снытко получил должность заместителя директора архива по науке.
После кончины супруга Нина Викторовна перейдёт на службу в РГАЛИ (до 1992 г. ЦГАЛИ СССР) на Выборгскую 3 и проработает ведущим археографом там до 1996 г.
Ей первой посчастливилось обнаружить в материалах архива П.И.Бартеньева прежде не опубликованный подлинник письма П.С.Нахимова начальнику штаба ЧФ и портов В.А.Корнилову от 23.09.1852 г. с благодарностью за присланную литографическую копию диспозиции (расположения) судов на внутреннем Севастопольском рейде
Письмо П.С.Нахимова В.А.Корнилову, хранящееся в РГАЛИ
Сама, размером с визитку, двусторонняя карточка с литографированными схемами расположения судов, принадлежавшая первому флагману ЧФ вице-адмиралу Нахимову, за присылку которой Павел Степанович а своём письме благодарит Корнилова, неизве-данными путями оказалась в бумагах деда Нины Викторовны В.М.Нахимова и сохранялась Ниной Викторовной вплоть до передачи её в 1996 г. в музей А.С.Грибоедова в с. Хмелите Вяземского района на экспозицию, посвящённую 300-летию учреждения Петром I регулярного Российского Императорского флота.
Порядок расположения кораблей, фрегатов и корветов на Севастопольском рейде
Порядок расположения бригов, яхт и шхун на Севастопольском рейде
Замечательное открытие профессионала Н.В.Снытко, имевшей непосредственное отношение к теме исследования по праву своего родства с адмиралом П.С.Нахимовым, приходившемуся Нине Викторовне двоюродным прадядей…
Помимо приведённых документальных подтверждений принадлежности Н.В. Снытко и её родных к нахимовскому роду в её семейном архиве обнаружился карандашный рисунок-аллегория по мотивам древнегреческих мифов, авторство которого авторитетные специалисты Третьяковской галереи отнесли А. П. Брюллову, известному скульптору и архитектору середины XIX века. Александр Павлович оставил о себе добрую память в Севастополе. Начав в 1939 с памятника А.И.Казарскому (1839 г.), акварельных портретов В.А.Корнилова, М.П.Лазарева и продолжив изумительными проектами Дома общих собраний флагманов и капитанов (1847 г.), новым зданием Морской библиотеки (1846-1849 гг.), он навсегда определил тот высочайший уровень административных и жилых зданий Севастополя, создающий неповторимый его облик.
Академик архитектуры А.П.Брюллов, пользовавшийся полным доверием адмирала М.П.Лазарева, и воспринимавшего того как «академика» по флотской части, осуществлял свои проекты в тесном взаимодействии с ближайшими помощниками Михаила Петро-вича: начальником штаба вице-адмиралом С.П.Хрущёвым и А.П.Авиновым.
И я допускаю, что листок бумаги с наброском некой аллегории был преподнесён Брюлловым Павлу Степановичу в знак уважения к офицеру, входящему в узкий круг великого флотоводца Михаила Петровича Лазарева.
Закалённая на фронтах Великой Отечественной Нина Викторовна продолжила и в преклонном возрасте утренние водные процедуры. В один из моих визитов к ней в РГАЛИ я обратил внимание на купальник, сохнувший на электро калорифере рядом с её рабочим столом. Она приезжала на станцию м. Войковскую около 8 утра и успевала до начала рабочего дня сходить на берег Химкинского водохранилища, чтобы окунутся в воду и поплавать независимо от погоды, лишь бы, как она говорила мне, на берегу был бы хотя бы клочок зелёной травки.
Сын Алексей окончил в МГУ географический факультет, с супругой Т.П.Чуркиной имел сына Михаила, но брак распался. Второй раз он женился на соседке Нины Викторовны по её новой квартире в доме на Витебской улице на западной окраине Москвы. Новая спутница Алексея имела сына, которому потребовалась сложная операция, и сводная бабушка решила, что обязана помочь. В её подругах числилась сотрудница митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, который согласился оплатить медицинские расходы, а Нина Викторовна передала при своём визите к владыке серебряный крест-мощевик, принадлежавший по её семейному преданию самому Павлу Степановичу.
На встрече в Главном штабе флота по случаю дня Военно-Морского флота в июле 1995 г. присутствовали члены Морской секции Российского Дворянского Собрания во
главе с её тогдашним председателем контр-адмиралом А.С.Пушкиным. Среди пригла-шённых был и митрополит Питирим. После молебна, торжественных речей и выступ-лений замечательных Эдиты Пьехи и Валентины Толкуновой, владыка Питирим (Константин Владимирович Нечаев) обратился ко мне с вопросом, знаком ли я с правнучкой адмирала Нахимова Ниной Викторовной Снытко? Я ответил отрицательно и тут же выразил готовность с ней связаться, если его высокопреосвященство сочтёт нужным сообщить мне её координаты. Номер её телефона владыка тут же продиктовал, а затем достал голубую коробочку и продемонстрировал четырёхконечный, где-то около 7 см. в длину, серебряный крест на голубой с белыми полосами ленте (видимо по образцу ленты медали Нахимова).
Митрополит Питирим никаких сомнений в принадлежности святыни адмиралу не высказывал. А через год, когда в России отмечалось 300 лет со дня основания регулярного Императорского морского флота, появились уменьшенные копии того креста. Митрополит Питирим, видимо, посещал Северодвинск и ремонтировавшийся тогда у стенки Сев. Маш. завода крейсер «Адмирал Нахимов» с целью вручения памятных крестиков команде. Действительно, при моём появлении в феврале 2002 г. на крейсере, по-прежнему ремонтировавшегося на Севмаше, я видел в рамке на переборке кают-кампании торжественное обращение Нины Викторовны Снытко, урождённой Нахимовой, и подписанное ею собственноручно, к офицерам и матросам крейсера «Адмирал Нахимов». Нина Викторовна, конечно, не может заявлять себя урождённой Нахимовой, да она и не пыталось это делать! Это была инициатива митрополита…
Автор очерка А.П.Нахимов во время посещения ТАРК «АДМИРАЛ НАХИМОВ» в Северодвинске
в феврале 2002 г.
По поводу креста-мощевика, имеющего выдвижной пенальчик, бывший директор Исторического заповедника Хмелита и музея адмирала Нахимова, размещённого в нём, Е.В.Кулаков предположил, что подобные кресты изготовлялись в начале XIX века, их, как правило, вкладывали в специальное углубление, предусмотренное в иконе.
Единственно, что нам известно ‒ этот крест принадлежал прямым предкам Нины Викторовны по деду Нахимову Владимиру Михайловичу.
Известно ли что-нибудь о культовых предметах, принадлежавших самому Павлу Степановичу? В письме к своему близкому другу контр-адмиралу М.Ф.Рейнеке в Николаев 24.03.1854 г. Павел Степанович просил того содействия в изготовлении каким-нибудь золотых дел мастером уменьшенной копии изображения святого угодника Николая Чудотворца: “Я бы носил его на груди”. Или “купи мне в лавках с изображением Николая Чудотворца, освяти его и пришли мне. Совестно признаться, а у меня ни крестика, ни образка нет на груди!”. (РГАВМФ ф. 920, оп. 11, д. 28. Л. 73).
Образок с изображением Св. Николая Чудотворца был изготовлен и переслан Павлу Степановичу в осаждённый Севастополь и, видимо, он до последнего дня уже не расставался с ним.
То, что мне любезно сообщил владыка, меня взволновало, и я через некоторое время дозвонился до своей родственницы.
Участник ВОВ ст. сержант Снытко (Селиванова) 9 мая 2000г.
Нина Викторовна оказалось само очарование, интереснейший собеседник, прекрасная память позволяла ей листать историю страницу за страницей, останавливаясь на наиболее ярких событиях своей долгой жизни. Она прекрасно знала старую Москву, вспоминала детали памятника Александру III у храма Христа Спасителя, помнила вывески на домах напротив окон их квартиры в последние годы перед революцией…
Я познакомил Нину Викторовну с директором заповедника Хмелита Е.В.Кулаковым, и она с готовностью передаст в музей П.С.Нахимова при усадьбе А.С.Грибоедова несколько предметов, вывезенных в начале XX века в Москву из дома её деда в Смоленске, о которых я рассказал выше.
Эти предметы, принадлежавшие Павлу Степановичу, могли быть переданы родственникам его родным племянником капитаном 2-го ранга Платоном Васильевичем Воеводским, состоявшем до последнего дня при адмирале в качестве офицера для особых поручений.
В одно лето на подмосковной даче уродились кабачки и синеглазка, и мне захотелось непременно поделиться этим с Ниной Викторовной. И как она искренне радовалась гостинцам из деревни!
Последний раз я навещал её 9 мая 2000 г. Она оказалась в одиночестве, сын к этому времени ушёл из жизни, а внук Михаил проживал с матерью…
Поздравив с годовщиной победы, я попросил разрешения сделать фотографию на память, затем мы сели за стол… Она была рада, и призналась, что с удовольствием поднимет со мною рюмку водки за нашу Победу.
В конце 2000 года Нину Викторовну настиг инсульт, и в январе 2001 г. мы проводили её в последний путь.