- Девятый Всероссийский Император
Взошедший неожиданно для двора и всей России на престол 31-летний Великий князь Николай Павлович не мог, казалось, иметь противников в высшем обществе, тем более таких, которые готовы были физически расправиться с ним и его семьёй.
Как генерал-инспектор инженерной части российской армии и флота Великий князь не успел нажить себе сколько-нибудь негативный имидж и яростных противников. Тем не менее, ожидающие подходящий момент лидеры заговорщиков, не брезговавшие никакими пожертвованиями для выполнения своих гнусных целей, оказались готовы расправиться и с Великим князем Николаем Павловичем и с его семьёй.
Финансовая закулиса была прекрасно осведомлена, что из себя представлял третий сын Павла I, не забывала его яркие юношеские впечатления от виденного в путешествии 1815 г. по малороссийским, белорусским и западным губерниям России, изложенные в путевом дневнике, где причиной безысходной нищеты народных масс он узрел в поголовной ростовщической кабале.
Западные столицы были поражены мягкостью приговоров клятвопреступникам.
Даже пятеро не раскаявшихся лидеров декабристов могли избежать участи быть повешенными, если бы подали прошение на Высочайшее имя о помиловании.
Николай Павлович не был злопамятен, но до последнего дня оставался признателен той части гвардии, которая, не колеблясь, подавила мятеж.
Известен и ответ Николая I на рапорт Красноярского губернатора, докладывавшего царю о невозможности расселить приезжающих к своим ссыльным супругам княжон, графинь и пр. вместе с хвостом прислуги. Вся привозимая для создания привычного комфорта челядь должна была, по воле царя, впредь давать письменное согласие на добровольную ссылку.
Империя ещё устраняла последствия нашествия европейской коалиции, и многое из того, что не успел завершить брат Александр I, легло на плечи Николая, которого семья и двор не воспринимали в качестве наследника и специально к этой роли не приготовляли.
Николаю Павловичу пришлось обретать внутреннее осознание своего венценосного предопределения в повседневных титанических трудах с первого же дня 14 (26) декабря 1825 года.
Не питая иллюзий в отношении миролюбия европейских промышленно развитых хищников, русский царь поставил перед собой задачу устранить отставание России в стратегически важных сферах ‒ хозяйственной и оборонной.
Но одним из первых его указов 1826 года станет отмена каприза своего мстительного отца Павла Петровича, переименовавшего Севастополь, названный так бабкой Екатериной Великой, в Ахтиар.
Прекрасно понимая, кто в Европе играет первую скрипку в оркестре, Николай Павлович ещё будучи Великим князем отправляется на полгода в Англию, чтобы составить собственное мнение о ней, как это предпринял его славный прапрадед Пётр I во время Великого посольства 1697‒1698 гг.
Пребывая несколько месяцев в 1816‒1817 гг. в гостях у короля Георга III и предаваясь светской жизни, Великий Российский князь смог ознакомиться с общественным и политическим устройством Британской парламентской монархии, но особый интерес он проявил к инженерным и технологическим новациям во многих сферах её хозяйственной деятельности.
Англия, пожинавшая тогда плоды всеохватывающей технической революции, представляла собою разительный пример в сравнении с патриархальной Россией да и большинством европейских стран. Грузовые и пассажирские перевозки осуществлялись здесь уже исключительно по железным дорогам.
Так незначительное по площади островное государство к 1840 г. имело сеть железных дорог протяжённостью более 2300 км. Большинство трудоёмких производств было переведено на паровой привод, что впервые породило армию низкоквалифицированных работников ‒ исполнителей простейших операций при постоянно совершенствующихся механизмах, превратившихся спустя столетие в конвейеры.
Мировой банковский центр окончательно утвердился в Лондонском Сити.
На обратном пути в мае 1817 г. к Николаю в Берлине присоединится его невеста Шарлота, дочь прусского короля Фридриха Вильгельма III, чтобы через месяц 1 (12) июля вступить в законный брак. Молодые состояли в родстве ‒ у них были общие прапрадед и прабабка, что ещё больше сближало российский и прусский царствующие дворы. Но особого расположения к Пруссии и немцам у Николая Павловича так и не обнаружится, возможно, по той причине, что его с раннего детства воспитывала англичанка.
Вторая поездка Николая Павловича в Англию, уже в ранге Российского самодержца, произошла в 1844 г. вследствие обоюдной заинтересованности 25-летней королевы Виктории, занимавшей уже седьмой год трон и с опаской взиравшей на загадочного владыку необъятной территории от Балтики до Тихого океана, и русского царя, стремившегося рассеять предубеждения к проводимой Россией политике.
Так же, как и его кумир Пётр I, император Николай I решил путешествовать тер инкогнито, практически без свиты и без особого церемониала, ограничив своё пребывание в гостях у королевы английской десятью днями, рассчитывая по возможности продолжить знакомство с передовым британским судостроением.
Николай Павлович никаких переговоров и соглашений на свой краткий визит сознательно не планировал. Сама Елизавета ожидала очередного ребёнка и просила не появляться ранее конца мая. Видимо, поэтому, он прибудет в Англию без своего статс-секретаря министерства иностранных дел графа К. Нессельроде, не было также никого и из Комитета Министров.
Детали пребывания в Англии Российского Императора обсуждали британский премьер Р. Пиль и российский посланник барон Ф. И. Брунов.
Пунктуальный Николай I прибыл 1 июня 1844 г. на пароходе в Вулвич, расположенный в миле ниже Лондона по Темзе на левом её берегу.
На пристани его встречал русский посланник в Лондоне Филипп Иванович Брунов и представители британских властей 2-го ранга.
На второй день в русскую миссию прибыл принц Альберт, супруг королевы, с известием, что Виктория готова принять Его Императорское Величество завтра в Букингемском дворце. Действительно, при подъезде ко дворцу Николай увидел королеву, ожидающую его на площадке лестницы Букингемского дворца.
Русский царь произвёл на крошечную Викторию Эдуардовну (ростом 152 см) сильное впечатление. Высокий, прямой, как сосна, с правильными чертами волевого лица, он на какое-то время вывел её из равновесия. И ей, по воспоминаниям сопровождающих, потребовалось усилие, чтобы вновь обрести привычную для неё уверенность.
Забавного четырехлетнего сына королевы наследного принца, будущего короля Эдуарда VII, Николай наградил высшим российским орденом Св. Андрея Первозванного.
Королева не останется в долгу и перешлёт позже в Петербург Николаю специально заказанный чайный сервиз с изображением российских орденов.
Виктория по-королевски предложит Николаю разместиться подле неё в Букингемском дворце, но ему, знакомому с Лондоном по приезду в 1816 г., было интересно побывать в Виндзорском дворце ‒ замке в 30 милях вверх по Темзе от Лондона, где он и пребывал с 3 по 7 июня.
Первые отзывы о визите русского царя, доходившие до Петербурга через Брунова, были благожелательны: Государь всех обворожил своею рыцарской любезностью и царским величием. Толпы народа сопровождали его на улицах, когда он появлялся. Он учредил от своего имени приз на скачках, пожертвовал 500 фунтов на сооружаемый в Лондоне памятник вице-адмиралу Г. Нельсону.
Министр иностранных дел лорд Эбердин с удовольствием констатировал огромное “счастливое” влияние, произведённое на молодую королеву царём, и он выражал надежду, что оно не будет преходящим.
С искренним удовлетворением и признательностью было воспринято письмо Николая, отправленного им королеве на обратном пути из Гааги. Но позже стали доходить и другие подробности: будто бы королева, окончательно разобравшись в своих чувствах по отношению к Российскому самодержцу, говорила, что ум его не обработан, а воспитание его было небрежным.
Виктория была носительницей генетического дефекта крови ‒ гемофилии. Именно ей и её потомству по роду Виндзоров мы обязаны страданиями малолетнего цесаревича Алексея Романова, мать которого императрица Александра Фёдоровна (Алиса Гессен-Дармштатская), в детстве воспитывавшаяся королевой Викторией и не сходившая с рук своей бабушки, унаследовала этот дефект крови, проявлявшийся в потомках мужского рода, чтобы передать его своему сыну ‒ царевичу Алексею.
Вернувшись в Петербург, Николай знакомит канцлера Нессельроде со своими впечатлениями от общения в Лондоне с Викторией, премьером Пилем и министром иностранных дел правительства королевы Эбердином.
Они терпеливо выслушивали мнение русского государя о проблемах Османской империи, подходившей к грани распада, не возражали, но делить её владения они намерены были без России, усиления влияния которой на Балканах и Кавказе они страшились и всячески этому препятствовали.
Несмотря на такую позицию правительства королевы Виктории, граф Нессельроде получает задание свести предложения России в некий меморандум и следовать в Англию для официального закрепления возможных двусторонних соглашений. Но миссия графа завершится безрезультатно, никаких обязательств Британия на себя брать не собиралась, подозревая одновременно Россию в коварных планах.
2. Оживление хозяйственной деятельности в Империи
В целом эпоха Николая I ознаменуется быстрым экономическим ростом России.
Бурно развивалась промышленность: бумаготкацкое производство (бумагопрядильное из волокон хлопчатника) с начала века выросло в 4 раза, суконное производство ‒ в 4,15 раза. После изобретения в воющей наполеоновской Франции способа извлечения сахара из свёклы, сахарная индустрия в России росла как на дрожжах. Благодаря протекционизму в промышленной политике, настойчиво проводимой Николаем I, российская промышленность из упадка, наблюдавшегося в последние годы правления Александра I, к концу 60-х пошла по пути индустриализации, что гарантировало независимость русской цивилизации. Именно при Николае I, по мнению советского академика С. Г. Струмилина, в России произошёл промышленный переворот, аналогичный тому, что начался в Англии во 2-й половине XVIII в. [9]
К концу его царствования начнётся производство собственных металлообрабатывающих станков, собственных паровозов, паровых машин для пароходов на Воткинских, Ижорских, Александровских заводах. Будет налажено изготовление собственного металло-обрабатывающего инструмента, снизившее зависимость от импорта.
Благодаря интенсивному внедрению паровых машин, ткацких, дерево- и металлообрабатывающих станков резко возросла (до трёх раз) производительность человеческого труда.
Если в империи в 1825 г. насчитывалось 5260 фабрик и заводов, на которых работало 210 000 рабочих, то к 1850 г. уже имелось 9850 с 520 000 рабочих. [9]
Производство чугуна возросло с 12 млн пудов в 1809 г. до 18 млн пудов к концу Крымской войны.
Резко, более чем в три раза, возрастёт в мирное время продажа хлеба в другие страны. Если за десятилетие 1801‒1810 гг. было экспортировано 24 933 000 пудов, то в 1841‒1850 гг. уже 77 416 000 пудов зерна.
Наличие современного мощного флота на южных рубежах диктовалось к тому времени интересами развивающегося хозяйства России. За первую половину XIX века экспорт из страны возрос в 2 раза при росте импорта в 2,5 раза, причем на долю торгового флота приходилось 83 % объема экспорта и 63 % импорта.
Общий тоннаж судов, выходящих из портов Черного и Азовского морей, возрос в 3,5 раза. В 1833 г. состоялось учреждение Общества Черноморского пароходства, спустя 10 лет была образована Экспедиция постоянных пароходных сообщений. Активно действовали и развивались порты в Одессе, Севастополе, Николаеве, Ялте, Керчи, Феодосии, Мариуполе, Херсоне, Новороссийске, Темрюке, Туапсе, Бердянске, Таганроге. Только в Одессу ежегодно приходило не менее 1200 судов, половина которых была иноземными. Развитию морских торговых связей способствовал и режим «порто-франко», введенный в 1819 г. и просуществовавший в течение 40 лет, по которому устанавливались низкие торговые пошлины. Так Одесса ещё с 1819 года стала портом беспошлинного вывоза европейских товаров в Синоп.
Стала осуществляться задуманная ещё Петром I и названная Александром I в честь своей матери Мариинская водная система, связавшая водным путём Каспийское море по Волге с Невой, Балтийским морем и Ладожским озером. В 1825‒1828 годах был построен и в 1829 г. введён в действие её Северо-Двинский участок и далее в Белое море, через канал герцога Александра Вюртембергского, Главнокомандующего на то время Ведомства Путей сообщения и публичных зданий, блестяще исполнившего мечту Петра Великого и указания его венценосного правнука императора Николая I. Этот примыкающий с востока к Мариинской судоходной системе водный путь значительно разовьёт её возможности, обеспечив в течение полугодовой навигации доставку дубовых кряжей, заготовляемых вдоль Волги, на верфи Архангельска и Петербурга, а также доставку в обратном направлении с необъятных северных просторов сосновой и еловой древесины на стройки Петербурга и других российских губерний.
Проложен Августовский (Тизенгаузский) канал в Гродненской области, явившийся выдающимся сооружением XIX века, одним из крупнейших (протяжённостью в 102 км) каналов Европы наряду с Каледонским в Англии и каналом Гота в Швеции.
Он создавался в интересах развития экономики Гродненской области Белоруссии и восточной Польши, соединив судоходным путём Неман и Вислу. Утверждённый ещё Александром I проект канала был успешно реализован российскими строителями в период 1832‒1839 гг.
В строительстве канала принимал участие прапрадед автора поручик Виктор Тимофеевич Тимофеев (1815‒1875 гг.).
При Николае I устроено было до 10 тысяч вёрст шоссейных дорог, около 1000 вёрст железнодорожного пути. Первая железная дорога от Петербурга до Царского села открылась в 1836 г., Варшавско-Венская в 1848 г., а С.-Петербурго-Московская протяжённостью в 649 км в 1851 году.
По свидетельству сенатора К. В. Лебедева, путешествие из Петербурга в Москву занимало 10 часов. Возможно, это относилось к специальным курьерским поездам, а обычные пассажирские по расписанию шли 22 часа.
Вдоль ж/д полотна из Петербурга в Москву тянулись два изолированных медных провода для электрического телеграфа системы Сименса. Впоследствии провода подняли на столбы с шагом около 67 метров и перешли на аппараты системы Морзе.
Всего электрического телеграфа проведено 2 000 вёрст, начиная с подземного кабеля длиной 25 км между Царским селом и кабинетом Николая в Зимнем дворце с самопишущими аппаратами Якоби (1839г.) и кончая воздушной линией Петербург-Николаев, завершённой к маю 1855 года.
Ещё перед Крымской войной приступили к сооружению Инкерманского тоннеля для будущей железной дороги. К этим работам был привлечён 43-й флотский экипаж.
Резкое развитие промышленности породило урбанизацию ‒ расширение существовавших прежде и появление новых городских поселений. Доля городского населения за годы царствования Николая I возросла более чем в 2 раза ‒ с 4,5 % до 9,2 %.
Неповторимое, самое протяжённое в мире с классическим фасадом в 380 м здание Генерального штаба на Дворцовой площади в Петербурге откроло свои двери в 1828 г. Там разместились само Военное министерство, Министерство иностранных дел и Министерство финансов.
Николай также достроил начатые при брате Александре I казармы морского полуэкипажа в Архангельске, эти величественные здания весьма способствовали развитию наших северных верфей.
В них размещались команды, прибывавшие в Архангельск на оснащение своих судов. Здесь по полгода провели в 1826‒1827 гг. будущий адмирал М. П. Лазарев и его многочисленные питомцы. В том числе и из Нахимовых: Павел Степанович, Андрей Михайлович и Сергей Степанович Нахимовы.
Подобные морские казармы возникнут к Крымской войне и в Севастополе на Корабельной стороне по инициативе Лазарева, убедившегося в безусловной необходимости их для жизнедеятельности Черноморского флота, что не могло осуществиться без деятельной поддержки царя.
После вхождения Финляндии в состав Российской империи по итогам Русско-шведской войны 1808‒1809 гг. обустройству Великого княжества Финляндского уделялось чрезвычайное внимание. Но только Николай I осуществил вековую мечту купечества Финляндии иметь водный путь из внутренних её территорий в Балтийское море. С этой целью в 1824‒1825 гг. был выполнен проект канала, связывающего озеро Сайма с Выборгским заливом. И благодаря настойчивости генерал-губернатора Светлейшего князя А. С. Меншикова в 1844 г. проект был одобрен и утверждён. К строительству приступили уже на следующий год, и продолжалось оно 10 лет. Открытие грандиозного сооружения, завершённого на 4 года раньше срока, было приурочено к коронации Александра II и состоялось 26 августа 1856 года.
Немалые затраты окупились всего за 25 лет. Водная система Сайменского канала с модернизированными шлюзами (8 вместо 15) действует и в наши дни, обеспечивая в навигацию пропускную способность свыше 11 тыс. судов.
В 1814 г. на Тверской заставе, где восторженные москвичи встречали наши войска, возвращавшиеся из поверженного Парижа, была возведена деревянная триумфальная арка. К 1834 г. её сменит внушительное каменное сооружение архитектора Осипа Бове с горельефами И. Т. Тимофеева и И. П. Витали.
Текст надписей на русском и латинском, размещённых с разных сторон арки, выбрал лично Николай I: «Благословенной памяти Александра I, воздвигшего из пепла и украсившего многими памятниками отеческого попечения первопрестольный град сей во время нашествия галлов и с ними двунадесяти языков, лета 1812 г., огню преданный».
В 1936 г. при реконструкции Тверской заставы главный архитектор Москвы А. В. Щусев не найдёт места памятной арке. Она будет восстановлена спустя 30 лет (1966‒1968 гг.) в копии архитектора В. Я. Либсона уже на Кутузовском проспекте.
Вообще-то, армия Наполеона удирала из Москвы по Калужскому тракту, а по Можайскому она входила в первопрестольную 2 (14) сентября 1812 г. Так о чём напоминает арка в конце Кутузовского проспекта?!
В 1825 г. в день мятежа 14 декабря контуры Исаакиевского собора на Сенатской площади едва поднимались над окружавшей их оградой.
20 марта 1828 г. в присутствии царской семьи и большого стечения народа была установлена первая из 120-тонных 17-метровых гранитных колонн внешних портиков собора. Проба колоколов Исаакиевского собора произойдёт только 8 мая 1847 г.
Внимание государя к этому грандиозному сооружению позволит завершить его возведение к 1848 г. с передачей под отделку и роспись, которые потребуют ещё 10 лет.
Ещё в 1829 г. Николай Павлович объявит открытый конкурс на проект памятника «незабываемому брату». Предпочтение было отдано Огюсту Монферану, с настойчивым пожеланием царя иметь памятник Александру I выше и значительнее Вандомской колонны диаметром 3,6 м, воздвигнутую в Париже в 1810 году в память побед Наполеона I и представляющую собой 44-метровую трубу, сложенную из камня и обёрнутую бронзовой оболочкой, с винтовой лестницей внутри. В итоге царём был утверждён проект, предполагавший установку на дворцовой площади монолитной гранитной колонны общей ‒ с пьедесталом и фигурой ангела ‒ высотою в 47,6 м, весом более 600 тонн.
Подготовительные работы на Дворцовой площади по сооружению фундамента и пьедестала начнутся в том же 1829 году.
После отделения каменного монолита от скалы в присутствии самого Монферана, он был на месте в карьере Пютерлаксе оболванен и подготовлен к транспортировке. 1 июля 1832 колонна прибудет в Петербург на барке грузоподъёмностью 1065 тонн.
Торжественное открытие памятника состоится в 1834 году, 11 (23) августа ‒ в день тезоименитства Александра I в присутствии государя и членов его семьи.
Дворцовую площадь занимали полки Петербургского гарнизона. Все окна здания Главного штаба и его крышу усыпали жители Петербурга, желавшие также участвовать в торжественном действии. После молебна, которому полки и сам Николай Павлович внимали коленопреклонёнными, всю округу огласило дружное русское «Ура!»
В 1833 г. на Невском проспекте распахнул свои двери и принял театралов замечательный по архитектуре Росси Александрийский театр, названный в честь супруги императора Александры Фёдоровны, с перенесением сцены из старого здания на Васильевском острове.
В 1834 г. при Николае Павловиче в Москве был открыт первый в Европе ипподром.
Царь способствовал завершению реализации проекта К. И. Росси по застройке Театральной улицы в Петербурге пятью зданиями с единым фасадом, переименованной в 1923 г. в улицу архитектора Росси. Он привлёк к работам и знаменитого архитектора Бартоломео Растрелли.
Мариинский дворец, возведённый для дочери императора Великой княжны Марии Николаевны, украсил Петербург в 1844 г., также по инициативе Николая I. Впоследствии в этом великолепном здании разместится Государственный Совет Российской Империи. В настоящее время там находится Законодательное собрание Петербурга.
Решение по установке египетских сфинксов на Университетской набережной Петербурга в 1834 г. принималось также при личном участии Николая I, после чего был окончательно сформирован безупречный облик набережной между Дворцовым и Благовещенским мостами, сохранившийся до настоящего времени.
Странноприимный дом на слиянии Яузы с Москвой-рекою превратился в сиротский приют; поднялись Провиантские склады по проекту архитектора Стасова у Крымского моста, куда в 2010-х годах переехал музей Москвы; в архитектурный ансамбль Московского Кремля органично вписался Большой кремлёвский дворец.
6 августа 1845 года в Петербурге учреждено Императорское русское географическое общество, торжественно отметившее в 2015 году своё 170-летие.
Государь присутствовал на водружении Александрийского столпа 30 августа 1832 г., при нём был выстроен «Новый Эрмитаж», и собрания Зимнего дворца стали доступны простолюдинам.
В 1847 г. был основан общедоступный Сберегательный банк, действующий и поныне.
Построена по проекту адмирала А. С. Грейга Пулковская обсерватория, открытая в августе 1839 г.
Царь специально выкупит на имя наследника земли, где произошло 26 августа 1812 года Бородинское сражение и устроит на его 25-ю годовщину в августе 1837 г. грандиозные войсковые маневры на холмах села Бородино, Шевардино и Субботино. В этих маневрах принимали участии прадед автора ротмистр Николай Нилович Нахимов и кадет 1-го Московского кадетского корпуса Лев Кавелин, сын Нахимовой Марии Михайловны, будущий архимандрит о. Леонид.
В честь победы России в войне с Турцией 1828‒1829 гг., в которой Николай Павлович лично участвовал при осаде Варны, в Петербурге в 1834‒1836 гг. встанут на Тверской заставе «Московские триумфальные ворота» и Триумфальная арка в центре Кишинёва в 1846 г.
Николай Павлович лично просматривал проекты возводимых по необъятной стране казённых, культовых сооружений и зданий, нередко определяющих облик городов.
Так известно, что проект Гостиного двора, выстроенного в Тамбове, как и многих других архитектурных доминант в различных городах, утверждал лично Николай I.
Реализация проекта храма Христа Спасителя Витберга на Воробьёвых горах не получила поддержки императора. Вместо него 10.04.1832 г. Николай Павлович утвердил разработанный по его указанию архитектором К. А. Тоном проект, исполненный в старинном русском стиле ‒ пятикупольный собор, напоминавший древние греко-византийские храмы.
Заложен Храм Христа Спасителя был в центре Москвы в 1838 г. Освящение исполнили в присутствии самого императора 10.09.1839 г., когда завершена была кладка фундамента.
Затем, до 1853 г. шла кладка стен и куполов. Николай Павлович выразил пожелание, чтобы росписи в храме отражали милости Господние, ниспосланные Богом на русское царство в течение девяти веков.
Открытие и освящение завершённого в строительстве Храма Христа Спасителя состоялось через полвека 26 мая 1883 г. в присутствии внука Николая I императора Александра III.
Не забудем и Севастополь! Этот белокаменный красавец-город вставал под неусыпным надзором государя.
При активном участии царя построен первый стационарный мост через Днепр в Киеве, первый постоянный 8-пролётный чугунный мост в Петербурге через Неву с разводным пролётом, который оказался самым протяжённым чугунным мостом в мире на то время. Первое его название Благовещенский, затем после кончины Николая Павловича ‒ Николаевский, в 1918 г. имени лейтенанта П. П. Шмидта и затем…вновь Благовещенский после завершения реконструкции в 2007 году.
В царствование Николая I были существенно укреплены наши западные рубежи от постоянных нашествий западных варваров возведением мощных крепостей: Динабургской крепости – 1833 г., Александровской цитадели в Варшаве – 1834 г., Новогеоргиевской крепости ‒ 1841 г., Брестской – 1842 г., Ивангородской – 1847 г. реконструкцией Кронштадтских фортов, облицовкой камнем (частично гранитом) Константиновской 1840 г. и Михайловской 1846 г. приморских батарей в Севастополе.
Особое внимание Николай I уделял Российскому Императорскому флоту, который, по его убеждению, должен был соответствовать Великой евразийской державе, омываемой двумя океанами и десятками морей. В его царствование модернизировались прежние и появлялись новые Адмиралтейства и верфи. На Архангельских, Балтийских, Николаевских верфях одновременно строилось по нескольку десятков кораблей, фрегатов и более мелких судов. Началась постройка собственных пароходов.
Без содействия царя гениальный К. А. Шильдер не собрал бы первую в мире цельнометаллическую ракетную подводную лодку.
В царствование Николая I учреждены Каспийская, Беломорская, Аральская, Охотская, Амурская флотилии, Енисейский отряд.
Наименование закладываемых на стапелях российских верфей военных судов, как правило, определял сам царь [10].
Российско-Американская компания также имела верфь в Ново-Архангельске и успела до своего упразднения в 1867 г. выстроить несколько корветов, мореходных шхун, транспортных судов и пароходов.
Государь восстанавливал Зимний дворец после пожара, не залезая в казну, ‒ на свои деньги. А за действия привлечённых к восстановительным работам команд отвечал старший брат Павла Степановича Нахимова капитан-лейтенант Николай Нахимов.
Николай Павлович не страдал тщеславием, никто не смел всуе упоминать его имя. При жизни его не было принято присваивать учреждаемым им училищам, академиям, обществам, а также монументальным сооружениям, инициатором которых он выступал, кораблям и пр. его имя.
Он потребовал убрать одно из четверостиший из оды, сочинённой Ф. И. Тютчевым, где тот подобострастно возносил Николая Павловича на трон всеславянского правителя.
К тому же Фёдор Иванович лукавил. Он, перешедший по настоянию супруги в лютеранство, вынужден будет вновь принять православие перед тем, как возвратиться в Россию. Увлёкшись идеями славянофильства и западноевропейского панславизма, он так и не ощутит себя русским, православным. О нём справедливо отзывались, что он не любил Россию, но мог со слезами на глазах говорить о её бедах и несовершенстве.
Его дочь, фрейлина супруги наследника Великого князя Александра Николаевича не скрывала своей неприязни к государю Николаю I. Также фальшиво и двусмысленно звучат строки из его известного стихотворения 1866 г.:
«Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать,
В Россию можно только верить…»
Возможно, единственным исключением явилась Николаевская батарея в Севастополе, названная будто бы как и Александровская, и Константиновская по воле их венценосной бабушки Екатерины II при утверждении проекта приморских батарей в Севастополе. Младший из сыновей Павла I бабушку не застал, и своё имя батарея № 2 ‒ Михайловская ‒ уже казематированная, получит, после 1846 г. в честь 4-го Великого князя императорской семьи. По другой версии ‒ батареи получили имена апостолов Христовых.
Если бы мы попробовали представить себе современную Москву, Ленинград-Петербург, Севастополь и прочие города России без того, что поднялось и проложено по земле именем Николая Павловича, то, скорее всего, мы бы ужаснулись, глядя на зияющие дыры, которые повсеместно откроются!
Нельзя не согласиться с мнением о Николае Павловиче графа П. А. Валуева, точно характеризующим русского самодержца: «Сильный духом, сильный волей, сильный словом и делом» [11].
В Петербурге государя можно было встретить на прогулке на набережной Невы или на Невском проспекте без свиты и охраны. Как-то раз его высоченную фигуру заметили в процессии, провожающей отставного офицера в последний путь по Невскому…
Царь командовал почётным караулом в усыпальнице Александро-Невской лавры 5 апреля 1831 г. при похоронах адмирала Д. Н. Сенявина.
7 января 1851 г. на Рождество Николай Павлович, с согласия супруги Шарлотты, принародно, лично устанавливает у Екатерининского (Московского) ж/д вокзала живую ель, увешивает её игрушками, сладостями, фруктами, свечами, завершая наряд звездой.
26 января 1855 г. «Государь Император осмотрел сегодня прибывший из Оренбургской губернии первый Башкирский полк, изъявил найти оный в весьма хорошем состоянии…» Вновь он был легко одет, без шинели. Этот смотр оказался для него роковым, вечером того же дня он слёг.
Скончается великий русский самодержец в неполные 59 лет от простуды в своём рабочем кабинете 18 февраля 1855 г. на простой железной кровати в расцвете сил и незавершённых дерзновенных планов. Последними словами находящегося на смертном одре Николая Павловича перед отходом в жизнь вечную, по свидетельству наследника Александра Николаевича, были: «Благодарю верную Гвардию, спасшую Россию в 1825 году, равно храбрые и верные Армию и Флот; молю Бога, чтобы сохранил в них навсегда те же доблести, тот же дух, коими при МНЕ отличались. Покуда дух сей сохранится, спокойствие Государства и вне, и внутри обеспечено, и горе врагам его. Я их любил как детей своих, старался, как мог, улучшить их состояние; ежели не во всём успел, то не от недостатка желания, но оттого, что: или лучшего не имел, или не мог более сделать» [12].
А в понедельник 6 декабря уходящего 1854 г., как сообщали газеты в своих репортажах, «…в Севастополе последний раз в высокоторжественный и священный для Православной России день тезоименитства Его Величества Государя Императора Николая Павловича, в здешней Михайловской церкви, что близ вновь строящегося Адмиралтейского Свято-Николаевского собора, совершены были соборне Божественная литургия и благодарственное Господу Богу молебствие, в присутствии Его Высокопреосвященства Митрополита Агафангела (по слабости здоровья не принимавшего участия в священнодействии), Его Светлости Главнокомандующего Военными Морскими и Сухопутными силами Князя Александра Сергеевича Меншикова, Его Высокопревосходительства, Генерал-Адъютанта барона Остен-Сакена, его Превосходительства Исправляющего должность Командира Севастопольского порта и Военного Губернатора Вице-Адмирала Станюковича (сверх обязанностей своего звания, командовавшего всеми укреплениями в Севастополе) и всех Генералов, Штаб и Обер-Офицеров Флота и Армии, и при многочисленном стечении жителей всех сословий…»
Это свершалось тогда, когда с нового Мичманского бульвара, восходящего на городской холм от памятника А. И. Казарскому, уже можно было видеть редуты, траншеи и сами лагеря неприятеля, но в этот морозный день противник активности не проявлял.
В память незабвенного Российского Самодержца уже в 1855 году будут переименованы в Николаевские: Инженерное училище и Инженерная академия, Академия Генерального штаба, Санкт-Петербургско-Московская железная дорога, первый разводной чугунный Благовещенский мост через Неву в Петербурге, а Николаевский пост на Амуре станет областным городом Николаевом-на-Амуре.
3. Что из намеченного Николай I осуществить не успел?
Николай Павлович неоднократно заявлял, что не хочет умереть, не совершив двух дел: издания свода законов Империи и уничтожения крепостного права. Это была его программа-максимум, которую ему не суждено было исполнить до конца. И всё же многое было сделано в его 30-летнее царствование для реального облегчения кабалы проживающих на барских землях крестьян.
С целью кодификации законодательства Российской империи за последние 180 лет Николаем создаётся в структуре Императорской канцелярии 2-е Отделение и в нём специальная комиссия во главе с М. М. Сперанским.
В 1832 г. комиссия завершает свою деятельность изданием 15-томного Свода Законов Российской Империи.
В отношении отмены крепостного права дворян на крестьянские души, населявшие принадлежащие им земли, дело шло со скрипом. Принимая депутацию смоленских дворян, Николай Павлович признавался, что до сих пор не может понять, как человек мог сделаться вещью, ‒ не иначе как хитростью и обманом, с одной стороны, и невежеством ‒ с другой. Он искренне намерен был изменить существовавшее положение, и уже в течение первых 10‒15 лет его царствования был принят ряд законодательных актов, существенно облегчавших положение крепостных, а также государственных крестьян.
Так Указ Императора от 2 (14) марта 1833 г. запретил продажу крестьян с публичного торга и отторжение у них имевшихся наделов, разлучение членов одного семейства при продаже, вводился запрет на ссылку крестьян на каторгу, которая широко до этого практиковалась ярыми крепостниками. Крестьяне теперь получали право выкупаться из продаваемых имений, отдавать без выкупа своих дочерей в замужество в другие поселения, они стали обладать правом относительной свободы передвижения, заводить свои промыслы и предприятия.
По указанию Николая Павловича, 3-е Отделение взяло на себя задачу контроля соблюдения помещиками гарантированных указами государя прав крепостных крестьян. При обнаружении нарушений помещичье имение арестовывалось. В отдельные годы число имений, попавших под арест, достигало почти двух сотен.
Принятые по инициативе государя меры имели заметные результаты, несмотря на то, что они вызывали недовольство, а в отдельных случаях и противодействие крупных землевладельцев, но, по мнению исследователей истории крепостного права, послужили основой отмены его в России.
Впервые произошло значительное сокращение численности крепостных крестьян. Их доля в населении России постепенно сократилась с 56‒58 % в 1811‒1817 гг. до 35‒45 % в 1857‒1858 гг., и таким образом они перестали составлять большинство населения [13].
Одновременно проводилась реформа управления государственной деревней, и был издан «Указ об обязанных крестьянах». Численность государственных крестьян при этом заметно возрасла, увеличились на 10‒15 % и поступления в казну, а недоимки податей уменьшились вдвое. Теперь по закону все крестьяне стали обладателями собственных индивидуальных наделов земли и участков леса [13].
По мнению авторитетного российского историка В. С. Ключевского, высказанного им десятилетия спустя: «Из законов, принятых Николаем I, вытекало два совершенно новых вывода: во-первых, что крестьяне являются не собственностью помещика, а, прежде всего, подданными государства, которое защищает их права, во-вторых, что личность крестьянина не есть частная собственность землевладельца, что их связывают между собой отношения к помещичьей земле, с которой нельзя согнать крестьян». Поэтому, как заключает Василий Семёнович, «крепостное право при Николае I изменило свой характер ‒ из института рабовладения оно фактически превратилось в институт натуральной ренты, который, в какой-то мере, гарантировал крестьянам ряд базовых прав». [14].
Удовлетворили бы такие последовательные меры, проводимые государем, идеологов тайных обществ в их ультимативных программных требованиях отмены всего и сразу?
О трагедии освобождаемых крестьян… Могли ли они в массе получить наделы, достаточные для ведения самостоятельного товарного хозяйства, которое для нечернозёмных губерний составляло порядка 50 десятин (более 50 гектаров)?
Избыточность сельского населения усугублялось ростом численности европейского населения России за время правления Александра II на 50 млн человек!
России предстояло пройти то, что болезненно преодолели ещё в XVIII веке передовые западные страны. Вспомним так называемое огораживание на Британских островах, массовое переселение на просторы Северной Америки, Австралии, Новой Зеландии и т.д., где переселенцы из просвещенных стран Старого Света тут же принялись за геноцид аборигенов.
А промышленные агломерации в России только возникали, не были ещё развиты в достаточной степени, чтобы поглотить высвобождающуюся в деревне массу рабочих рук.
Известно, что накануне вторжения в Россию Наполеон распорядился отпечатать в глубокой тайне фальшивые российские ассигнации с целью подрыва экономики противника и сумел ими наводнить западные губернии (до 30 млн рублей). Не на эти ли бумажки рассчитывали приобретать продукты и фураж у крестьян авторы прокламации, обращённой французской администрацией к жителям оккупированных губерний?
Благородный старший брат Николая царь Александр I выкупал после возвращения из победного похода в Европу миллионы фальшивых ассигнаций, изымая их из оборота, несмотря на тяжёлое финансовое положение в стране!
При Николае I, благодаря решительным мерам его министра экономики генерала Егора Франциевича Канкрина, России удалось выбраться к 1845 г. из финансового кризиса, обусловленного последствиями войны 1812 г. Причём этого смогли достичь на фоне нескольких неблагоприятных лет, вызвавших массовый голод, эпидемии с гибелью многих тысяч людей в различных губерниях.
Канкрин предложил ещё в 1827 г. начать чеканку монет из платины взамен серебра и золота, которых катастрофически не хватало. Начали чеканку с 3-рублёвой монеты (как и 3-рублёвый золотой червонец весом в 4 г), но весом в 10,35 г, поскольку платина была в 2,5 раза дешевле золота. Затем с конца 1829 г. последовали монеты в 6 и 12 рублей, называемые в обращении белыми полуимпериалами и империалами. С этой целью Канкрин добился увеличения добычи платины в демидовских уральских копях до 2 тонн ежегодно, что позволило к 1845 г. уже иметь 40 т. Себестоимость добычи платины была намного ниже золота. Правительство благодаря этой мере смогло выкупить и уничтожить обесцененные бумажные ассигнации.
Вместе с тем в 1840 г. Канкриным с согласия Николая I был введён серебряный рубль, просуществовавший до реформы Витте в 1897 г.
В 1862 г. Александр II издаст указ о возобновлении чеканки платиновой монеты, но Вронченко (финансовый министр после Канкрина) саботировал указ, вся платина в монетах и слитках продолжала храниться в казне, и в итоге все 35 тонн платины были проданы английской компании по дешёвке. Став монополистом на рынке, она взвинтила к Первой мировой войне цены, до 3‒4 раз превышающие стоимость золота [15].
При Николае I, по инициативе Е. Ф. Канкрина, поддержанной царём, в Петербурге был открыт Технологический институт.
«Церковь православная, ‒ как писала о государе Николае Павловиче графиня Блудова, ‒ обратила на себя его заботу, как наиважнейшее сокровище России». В его царствование два миллиона униатов было возвращено православию.
Николай I прекрасно знал и опирался в своих решениях на то, что русский народ выработал одну великую предохранительную прививку. Этой прививкой служило православие, та особенная русская вера, которая политически всегда спасала Россию. В православие ушла вся личность русского народа, всё его национальное чувство, его философия и поэзия.
На первую треть XIX столетия придётся пик российского золотого века литературы, поэзии и искусства. И неизвестно, состоялись ли бы творческие судьбы и успешные карьеры общепризнанных титанов этого периода российской культуры ‒ А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф.И. Тютчева, А. И. Боголюбова, И. К. Айвазовского, М. Ю. Лермонтова, Т. Г. Шевченко, П. К. Клодта и многих других, участие в которых принял государь и которым оказывал решающее покровительство. Так Николаю Павловичу приписывают и такое шутливое высказывание: «Ну, Клодт, ты делаешь лошадей лучше, чем жеребец!»
Ненавидевшие Николая I, ещё только нарождавшиеся под влиянием западной публицистики отечественные либералы не в состоянии были внятно объяснить, как в условиях «жесточайшей цензуры» могло произойти такое фонтанирующее извержение русского национального духа? В ответ от них можно услышать: это случилось не благодаря, а вопреки… Ну да, словно упорный чертополох, пробивающийся сквозь мостовую…
При Николае Павловиче террористы в России ещё не заявили о себе, у них ещё не было стабильного финансирования ни из внутренних источников, ни за счёт поступлений из-за рубежа. Единственное покушение на Государя всероссийского произойдёт в австрийском Кашине или Торне при возвращении его из Берлина от шурина Фридриха Вильгельма IV (короля Пруссии). По рассказу Кириллина, кучер Николая, усмотрев на дороге похоронную процессию, двигавшуюся навстречу, свернул на боковую улицу и объехал их. Следовавшая за ними коляска № 2 была принята злоумышленниками за № 1 и подверглась нападению.
4. Реформы в армии и во флоте
Впервые со времён Петра I российский монарх уделял особое внимание развитию флота и его инфраструктуре. Численность действующей армии увеличилась к 1853 г. с 980 тыс.(1832 г.) до 1350000 человек. Флот, состоявший при Александре I из 75 судов при 70 000 матросов и офицеров, доведён был до 300 парусных и 52 паровых судов с 100 000 чел. личного состава.
Расходы морского министерства возросли с 8 до 18 млн рублей. Началось хозяйственное освоение земель на Дальнем Востоке, успешно продолжилось проникновение в Среднюю Азию, упредившее стремление англичан утвердить здесь своё влияние.
Государственные доходы за 30 лет царствования возросли со 115 до 313 млн рублей. Сумма акционерных капиталов возросла с 5 млн до 240 млн рублей.
Внешний товарооборот, не достигавший в 1826 г. и 100 млн рублей, превысил в 1856 г. 300 млн рублей.
Ускоренное развитие России требовало новых рынков сбыта и надёжных торговых путей, в частности, в страны Ближнего и Среднего Востока. Но на пути в порты южной Европы и Африки лежали Босфор и Дарданеллы. Турция владела этими воротами в Средиземноморье и, по большей части, придерживалась недружелюбной позиции по отношению к России. Она никак не могла смириться с утратой Крыма, былых владений по берегам Азовского и Черного моря, где безраздельно хозяйничала на протяжении трех веков, пока не восстановилось могущественное славянское государство, и потребности его исторического развития не вернули потомков домонгольской Руси на брега некогда Русского понта.
Западноевропейские страны и, в первую очередь, Англия не желали появления конкурента своим торговцам и промышленникам. Сферы влияния были давно поделены, и России постоянно напоминали, что она опоздала и что от нее не ждут ничего, кроме предметов традиционного экспорта: зерна, леса, льна, прочего сырья и сельхозпродукции.
В течение 30 лет правления Николая I империя поступательно шла к упрочению своего могущества и повышению авторитета на международной арене. Тем с большим подозрением взирали ведущие страны Европы на своего восточного соседа и не упускали случая организовать какую-нибудь провокацию на границах России и вызывали её на ответные действия.
Николай тяготился очевидной несправедливостью, когда рекрутированных в армию и флот крестьян вырывали из их семей и лишали, в большинстве своём, возможности завести семью. Срок службы тогда растягивался на 25 лет. Он также прервал необоснованную вольницу цыган и иудеев, на которых до времени не распространялся рекрутский призыв.
России в XIX веке приходилось постоянно отражать нападения на свои рубежи или выручать союзников и единоверцев в критических ситуациях. Пренебрегать таким резервом пополнения армии было неразумно.
Цыган удавалось привлекать лишь под конвоем на тяжёлые работы наравне с арестантскими ротами.
Иудеи прибегли к уловке под названием ранние браки: когда их 18-летние юноши оказывались женатыми и обременёнными малыми детьми, что освобождало их от призыва. В этой ситуации царь ввёл с 1827 г. рекрутский набор еврейских мальчиков с 12 лет, определяя их до совершеннолетия в военные кантонисты. Там они воспитывались вместе с недорослями польских мятежников, цыган и солдатских детей, оказавшихся без призрения. Кантонистские заведения обеспечивали комплектование армии и флота унтер-офицерами, кондукторами, музыкантами, топографами, чертёжниками, писарями, фельдшерами, цирюльниками, вахтёрами и всякими мастеровыми. Так из нескольких сотен евреев, участвовавших в обороне Севастополя, значительная часть была мастеровые и фельдшера.
Вскоре после подписания Адрианопольского мирного договора в 1829 г. последовал Высочайший указ императора, где говорилось: «Обращая монаршее внимание на заслуги отечеству, флотом оказанные, и подвиги в битве Наваринской, в Архипелаге, при покорении Анапы, при содействии в осаде Варны и Дунайской флотилии, при завоевании Сизополя и берегов Румелии… мне приятно изъявить особенную признательность флагманам и капитанам в войне сей эскадрами, отдельными частями и судами начальствовавшими, равномерно совершенную благодарность офицерам, действовавшим под их командою против неприятеля, и постановить в пользу нижних чинов следующее:
1) Нижних чинов, выслуживших беспорочно по сей день в гвардейском экипаже двадцать лет, в линейных, ластовых рабочих экипажах, в артиллерийских бригадах и в Каспийской роте двадцать два года, уволить в отставку на законном основании за выслугу лет.
2) Тем из них, кои, не пользуясь отставкой, пожелают ныне продолжать службу, производить двойной оклад жалованья независимо от прибавочного, полагаемого прежними постановлениями нижним чинам, добровольно оставшимися на службе сверх узаконенного срока.
3) Прослужившим пять лет на сём основании получаемые оклады жалования удвоить, и одну половину всего обратить в пожизненную пенсию при выходе в отставку; но если отставка последует по действительной болезни или увечью, а не по другой причине, то обратить сей полный увеличенный оклад на содержание по смерть.
4) Вышеозначенные оклады производить независимо от пенсионов на знаки военного ордена, св. Анны и по другим особенным случаям».
В 1831 г. был принят новый Рекрутский Устав, установивший перечень сословий, подлежащих призыву в армию и на флот с возраста от 20 до 35 лет на срок от 22 до 35 лет. От призыва освобождались: дворяне, купцы, почётные граждане и духовенство.
Через некоторое время введена была практика: после 15 лет беспорочной службы в действующей армии или флоте увольнять нижние чины в бессрочные отпуска при проведении в дальнейшем ежегодных месячных сборов на период недослуженных лет.
В 1832 г. по инициативе царя в России учреждено первое высшее военно-образовательное заведение ‒ Военная Академия, а в 1855 г. Артиллерийская и Инженерная академии.
Николай Павлович, посвятивший себя целиком служению Отечеству, терпеть не мог тоскующих и не находящих себе применения одарённых личностей, не спешащих послужить верой и правдой родной отчизне. Так А. С. Пушкина он определил историографом в чине камер-юнкера при дворе, А. С. Грибоедова статским советником послом в Тегеран, М. Ю. Лермонтова с сохранением чина в Нижегородский драгунский полк, действовавший на Кавказе, Ф. И. Тютчева внештатным атташе в Мюнхен и затем старшим цензором в Министерстве иностранных дел… Именно в своих вынужденных долгосрочных «служебных командировках» наши гении создадут большинство своих бессмертных произведений.
Действия царя вызывали гнев собственных либералов ‒ ненавистников России, но, к счастью, они ещё не были готовы перейти к кровавому террору, потребовалось время для разложения общества.
Фрейлина супруги цесаревича Александра Николаевича Анна Фёдоровна Тютчева писала об её венценосном тесте: «Как у всякого фанатика, умственный кругозор был поразительно ограничен нравственными убеждениями…» Да, первый признак либерала ‒ отсутствие сдерживающих нравственных убеждений!