Глава первая. Направление
Инспектор отдела кадров хитро посмотрел на Малова:
— Ну что? Хватит тебе бездельничать. Наверное, уже замучался бичевать? Не хотелось бы тебе пойти и поработать?
При таком раскладе Малов, конечно, был бы не против и поработать. Тем более что это было слишком шикарно предложено:
— Бездельничать и бичевать.
Хотя он приехал только неделю назад в Петропавловск после отпуска и набичеваться уже успел. Некоторые из моряков, бывало, и месяцами сидели, ожидая подходящего судна. Но это была — «элита», а он – простой четвёртый механик, только что после училища, без всякого блата, хотя за спиной имел год работы в этой должности.
Малов не стал возражать инспектору. Инспектор есть инспектор, пусть говорит, что хочет. Он бог и царь. От него зависит его судьба и судно, на которое он тебя пошлет. Поэтому ничего Малов ему говорить не стал, а молча стоял в ожидании решения своей судьбы.
Инспектор покопался в бумагах, вытащил карточку Малова, еще раз просмотрел её, а потом, изображая, что он долго что-то ищет и думает, вновь посмотрел на свою жертву:
— Так, — утвердительно сказал он. — Все. Пойдешь на «Бородин».
Что такое «Бородин» – Малов понятия не имел. Он только слышал, что такое старенькое судёнышко есть в пароходстве, поэтому осторожно спросил у инспектора:
— А что это такое этот «Бородин»?
Инспектор многозначительно поднял указательный палец над головой:
— Придешь – увидишь. Отличный пароход, лучше его у нас в пароходстве нет, – и криво усмехнулся.
Ну что ж, если лучше нет, то придётся с этим соглашаться.
— Хорошо. Я согласен, — подтвердил Малов, покорно стоя у стола инспектора, в ожидании его дальнейших решений.
Не то, чтобы он был доволен, а то, что бичевать уже точно больше не придется. Постоянно приходилось думать о еде и ночлеге. Но, Малову повезло. Его друг по училищу Стас сейчас, был дома один. Его жена с детьми уехала на материк. Поэтому ночевал Малов у него, а не в гостинице для моряков, которая в простонародье называлось «бичхолом».
Одно Малова напрягало, что без бутылки туда не приходи, а то друг твоих благих намерений не поймёт. Возьмёт и обидится. Где потом ночевать? А пить уже порядком надоело.
Поэтому Малов стоял навытяжку перед инспектором и ждал. Что же тот будет делать.
А инспектор, видя покорность Малова, выписал ему обходной лист со словами:
— Вначале сходи в ВЛКСМ, потом в военно-учетный стол, а затем уже к механикам-наставникам. После этого вернешься ко мне, и вот тогда уже я выпишу тебе направление на судно.
Процедура была знакомая. Все, указанные в «бегунке» пункты Малов прошел быстро. Никто не обратил внимания на молодого четвёртого механика, бегающего с обходным листком. У всех чиновников, а это были истинные моряки, (для них он был просто плавсостав – пешка, которую можно было двигать, куда захочется) и у них были свои неотложные дела, за которыми суета какого-то четвертого механика с обходным листком – ничто. Пыль. Они небрежно, не глядя в листок, подписывали его и также небрежно возвращали Малову, даже не взглянув тому в глаза.
Только у наставников произошла небольшая заминка.
Механик-наставник, который отвечал за группу судов, в которую входил «Бородин», посмотрев на Малова только с сочувствием спросил:
— Ты хоть представляешь, куда ты идешь?
Отвечать надо было на все вопросы обязательно бодро и незамедлительно, поэтому Малов, как и прежде в училище, бодро брякнул:
— Нет.
Наставник повертел в руках обходной и со вздохом произнёс:
— Это сложный пароход.
— Почему? — так же, не задумываясь, задал Малов свой первый за целый день вопрос.
— Старенький он, там много, что ломается, и много, что не работает. Мы скоро планируем его списать на гвозди, но ему ещё нужно проработать несколько рейсов. Сможешь осилить такую работу?
В этой ситуации только и оставалось, что так же бодро отвечать:
— Конечно, смогу!
Наставник сочувственно покачал головой и поставил свою подпись напротив графы – «Наставники».
Получив от него обходной лист, Малов вновь спросил:
— Куда мне теперь?
— Если ВМП прошёл, то дуй в кадры. Теперь ты в их распоряжении, — отмахнулся от Малова наставник. Он свою работу сделал. Теперь этот четвертак ему был абсолютно не интересен.
У Малова было не то положение, чтобы перебирать судами. Знакомых у него не было и волосатой лапы тоже не было. Поэтому оставалось только одно — куда пошлют, туда и идти.
После того, как обходной лист был полностью заполнен, Малов вернулся к инспектору отдела кадров.
Тот, тоже не глядя на него, выписал направление, и со значительным видом произнёс, будто он облагодетельствовал Малова чем-то серьёзным, например, премией в виде полугодового оклада:
— Все. Иди, удачи тебе. Работай, — и протянул Малову подписанное направление на судно.
— А куда идти то? – Малов всё ещё не понимал, что судьба его уже решена и ему остаётся только идти, и ещё раз идти подальше от этого отдела кадров и сборища настоящих моряков.
Инспектор на секунду задумался и посоветовал:
— У Морвокзала сядешь на рейдовый катер и поедешь на свой «Бородин». Он стоит лагом около плавбазы. По-моему, она называется «Василий Богатырев». Вот у неё то, твой «Бородин» и стоит, — Малов даже не успел удивиться, что «Бородин» уже стал его. — Он там грузится консервами на Находку.
Это известие Малова даже обрадовало. Вот это да! Находка! Это же рядом с Владивостоком, откуда он сможет съездить домой. А там он постарается сделать все, чтобы отпроситься и увидеть свою юную жену!
Хоть в этом повезло!
Это затмило перед ним всё, поэтому остальные «прелести» предстоящей работы у него напрочь вылетели из головы.
Малов забрал у инспектора направление и поехал к Стасу, чтобы забрать свои вещи и попрощался с ним.
Перед тем, как зайти в дом Стаса, он посетил ближайший гастроном, где купил обычный джентельменский набор — бутылку «Варны», булку хлеба и полкило минтаевой икры на закуску.
Открыв дверь ключом, которым его одарил Стас, он увидел, что тот после вчерашнего «отдыха» сидел на кухне за столом в майке и трусах и «мучался» с очередной бутылкой пива.
Увидев Малова, Стас даже обрадовался. У него созревало желание рассказать Малову о своих страданиях прямо сейчас. Его поблекшие глаза напрямую так и говорили об этом. Но, зная Стаса и предполагаемую беседу, Малов опередил его:
— Всё, Стас. Получил направление на «Бородин». Сейчас поеду принимать дела.
— Ну, ничего себе…, — только и смог сказать Стас, еле ворочая языком. — Эта же лушпайка! Самые настоящие дрова.
Малову даже обидно стало за своё приподнятое настроение.
— Неужели я так пролетел? Что же будет? – непроизвольно подумалось ему.
Но Стас, немного подумав, и выдержав паузу, продолжил:
— Вообще-то не переживай. Оно сделает ещё пару рейсов и уйдёт на гвозди. Недавно я слышал об этом в ССХ. Так что, считай, что тебе повезло! В Японию пойдёте. Командировочные получите, — чувствовалось, что его силы на исходе, от произнесённой речи. — Не забудь и мне жвачки привезти, — это он уже добавил из последних сил и погрозил Малову пальцем, нагнув голову к столу.
Малов не знал, что ему делать. Радоваться, что он попадет в Японию или огорчаться, что попал на старую развалюху.
В пароходстве пойти на Японию считалось большой удачей. Закордонных судов было не так уж и много, а тех, кто на них работал – багром оттуда не сковырнёшь. Там все сидели плотно, у всех была где-то своя «лапа». Куда Малову было до них?
— Значит, повезло, — вновь проскочила мысль, и он достал бутылку из портфеля.
Стас почти не отреагировал на его жест, только молча показал пальцем на свой стакан.
Малов набулькал туда половину и всучил его в протянутую ладонь Стаса, наблюдая, как светлое болгарское вино исчезает в его утробе.
У того хватило только сил на то, чтобы допить стакан, поставить его на стол и, глубоко вздохнув, сложить голову на руки, лежащие на краю стола.
Пока Стас ещё совсем не размяк, Малов подхватил его и отвёл в соседнюю комнату, аккуратно уложив на диван.
Через пару минут после того, как послышался равномерный храп Стаса, Малов начал складывать вещи. Что там было собирать? Полотенца, зубную щётку и пару рубашек с брюками.
Быстро собравшись, Малов запер дверь и вышел из дома. Ключ, как и всегда, он оставил в почтовом ящике. Во дворе, он с грустью взглянул на запрошенный снегом балкон квартиры Стаса, как будто, прощаясь с ней на веки, и пошёл на остановку автобуса.
Хорошо, что это происходило днём. Рабочий день ещё не закончился, и поэтому в автобусах было мало народу. Это утром в автобус проходилось втискиваться с боем, а сейчас, даже с полной сумкой вещей, Малов спокойно доехал до Морвокзала, прошел к стоянке рейдовых катеров и принялся ждать очередной катер.
Вскоре катер подошёл к причалу, и желающим было позволено пройти на борт. Отвалив от причала по расписанию, катер направившись на рейд где, не спеша начал обходить суда и наконец-то встал у плавбазы.
По сравнению с катером, база выглядела, как небоскреб, а тот смотрелся щепкой.
Почему-то подумалось:
— Ничего себе! Сколько же на ней народу работает?
Малов прочитал название. Да, точно это был «Василий Богатырёв». Именно около него и должен был стоять «Бородин»? Так, где же он?
Обеспокоившись, что не сможет попасть на своё судно, он поднялся в рубку и спросил у капитана рейдового катера:
— А где «Бородин»? К нему-то Вы подойдете?
— Сейчас подойдем, подожди, — успокоил Малова капитан катера.
Народ с рейдового катера поднялся по крутому трапу на борт плавбазы, а катер, развернувшись, обогнул её с кормы, направляясь к небольшому суденышку, стоявшему с другого борта.
Там находилась примерно такая же щепка, как рейдовый катер, только что чуть-чуть больше, которая и была конечной целью назначения Малова.
Две мачты – носовая и средняя, небольшая надстройка, весь ржавый до ужаса.
Сердце у Малова рухнуло в отсек, который находился ниже ватерлинии:
— Вот это я попал! – непроизвольно проскочила мысль.
Но, делать ничего, бумага-то уже на руках и поздно было отрабатывать задний ход.
Катер уткнулся носом в борт «Бородина» и Малов, взяв сумку, по сходне, которую скинул на катер вахтенный матрос, поднялся на борт.
Вахтенный матрос хитро посмотрел на него:
— Ты кто?
Озираясь по сторонам на ржавой и неприбранной палубе, Малов ответил:
— Четвертый механик я.
— А, четвертак?! Здорово! А то наш то, заждался тебя. Иди, сейчас дела будете пересдавать, — и махнул рукой в сторону надстройки.
Не поняв его жеста, Малов уточнил:
— А куда идти-то?
— Сейчас, — приветливо улыбался молодой матрос. — Пойдем, я покажу тебе, — махнув рукой, чтобы Малов следовал за ним, он пошёл к надстройке, обходя какие-то концы и бочки, в беспорядке валяющиеся на палубе.
Сделав пару противолодочных зигзагов, они зашли в надстройку, благо до неё было от силы метров десять.
Матрос провел Малова по полутёмному коридорчику правого борта к одной из кают. Постучал в неё и, не дожидаясь ответа, толкнулся в дверь.
Засунув голову в щель полуоткрытой двери, он чуть ли не прокричал туда:
— Четвертак! Тебе замена приехала! — и распахнул дверь полностью.
Откуда-то из глубины каюты, а это была какая-то полутёмная каморка, выглянула заспанная физиономия с взлохмаченными волосами. А потом раздался радостный вопль:
— Ура! Наконец-таки они разродились! А то я уж подумал, что мне опять придётся в рейс идти, — это уже говорило тело, которое всовывало ноги в какие-то чёботы, стоявшие тут же на полу.
Мужику было лет за тридцать. Но почему-то он всё ещё был четвертым механиком, Малову было всего лишь двадцать четыре. Вид четвертого механика как-то удивил Малова. Он считал, что встретит такого же возраста четвертого механика, как и он сам, и им легче будет найти общий язык. Поэтому в первый момент Малову как-то стало не по себе, что встретил такого «старика».
— Ну, ладно, — непроизвольно подумалось. — Пусть будет так. Всякое бывает в жизни.
Не обращая внимания на замешательство Малова, мужик сунул Малову заскорузлую широкую ладонь:
— Колян.
Ощутив мощь его ладони, Малов пожал её с достоинством. У Малова ручка тоже была не щепка. Не каждый мог её сломить:
— Егор, — как можно спокойнее Малов посмотрел в его открытое лицо.
— Некогда мне тут больше ждать с моря погоды, — начал Колян с пол оборота. — Через два часа придет рейдовый катер, а потом следующий будет только поздно вечером. А я хочу домой хоть сегодня съездить, — и, не переключая тона, продолжил. — Пошли к деду, — он, протиснулся в щель между Маловым и дверью, приглашающе махнул рукой, показывая, чтобы тот следовал за ним.
По узкому трапу они поднялись палубой выше. Каюта деда находилась по левому борту в носу надстройки.
Дверь в неё, как у всех нормальных моряков, была открыта.
Колян пару раз стукнул костяшками пальцев по открытой двери и осторожно заглянул в каюту:
— Иваныч! Глянь — ко мне замена приехала, — радости Коляна не было предела. Он весь светился от счастья, которое свалилось на его голову.
За столом, который находился у лобового иллюминатора, сидел небольшой кругленький дедушка. На самом деле — это был «дед». По возрасту он был точно дедушкой.
Голова у него была абсолютно лысая, как биллиардный шар, только где-то у шеи просматривались остатки седых волос. Лицо круглое, носик вздернутый и на его кончике каким-то чудом держались очки.
Дед сидел и что-то старательно выписывал на одном из бланков, лежащего перед ним.
Оторвавшись от бумаг, он медленно посмотрел на Малова и, похлопав белесыми ресницами небольших глубоко посаженных глаз, спросил:
— А чё эт тя к нам направили?
Малов всё ожидал, но только не такого вопроса:
— Сам не знаю, — пожал он плечами. — Выписали направление, потому и направили.
— Ну, ладно, ладно, — миролюбиво продолжал дед. – Не кипятись.
Он приподнялся с кресла и протянул Малову розовую круглую ладошку:
— Иван Иваныч, — представился он.
Малов непроизвольно пожал протянутую руку:
— Егор, — на предыдущем судне такой фамильярности дед бы себе никогда не позволил.
А Иван Иваныч, кашлянув, опять сел в кресло и, оглядев Малова с ног до головы, с интересом спросил:
— А чё эт ты такое сотворил, что заслужил такую честь, быть направленным к нам? – он сделал небольшую паузу и так же не спеша продолжал допрос. — Ну и сознавайся, где работал? Что делал? Уж что-то ты больно молод для четвёртого механика. Опыт-то работы хоть у тебя есть?
Пришлось Малову отвечать:
— На «Чите» отработал год после училища, а потом в отпуск пошёл. Вот после отпуска сюда меня и направили.
Дед спокойно слушал его, с любопытством оглядывая с головы до ног:
— Так, так. Ясно. А чем же это ты не угодил начальству, что тебя с «японского» парохода к нам послали, а не вернули назад?
— Да не знаю я. Инспектор так решил, потому и направил, — такая дотошность деда Малову уже стала надоедать.
— Ладно, ладно. Охолонись, — покряхтывая, приструнил дед эмоции Малова.
Видно было, что он еще прикидывал, что бы ещё такое спросить у своего нового механика, но, видимо решив, что все вопросы исчерпаны, почесал лысину и заёрзал, поудобнее устраиваясь в раздолбанном кресле. Потом, вдруг что-то вспомнив, с интересом спросил:
— Чё же это ты закончил мой дорогой, такой молодой да ранний?
Не видя в его словах никакого подвоха, Малов честно признался:
— ДВВИМУ я закончил.
— Как? – глаза деда расширились. — Инженер, что ли? – по его широко раскрытым глазам было сразу видно, что удивлению его не было предела.
Ничего не понимая, Малов непроизвольно подтвердил:
— Да, инженер-механик.
— А ну-ка покажь бумагу, – не унимался поражённый таким ответом дед.
Малов порылся в портфеле, вынул оттуда рабочий диплом и показал его деду.
— Не, не, не. Ты мне покажь тот, который об образовании. Есть он у тебя?
Этот диплом почему-то у Малова тоже был с собой. Обычно он оставлял его дома, а тут, уезжая, на всякий случай, положил в портфель.
Малов достал диплом и протянул его любопытному деду.
Осторожно взяв диплом, дед бережно повертел его в руках, раскрыл и внимательно принялся изучать содержимое. Прочитав обе страницы, он перевернул корочку и посмотрел на него с обратной стороны. Потом аккуратно положил диплом на стол, и, с неподдельным интересом уставился на Малова:
— Это же надо! Ин – же — нер! – раздельно, немного понизив голос и подняв над головой указательный палец правой руки, произнёс он по слогам.
— Да, инженер, — для Малова это не было чем-то необычным. Отучился, получил диплом – вот поэтому и инженер.
— Ну, посмотрим, какой ты инженер, — покачал головой дед и переменил тему разговора. — А теперь, инженер, иди с Коляном в машину и принимай у него дела. Колян, смотри, — он усмехнулся в сторону Коляна, — как торопиться домой.
И точно. Колян чуть ли не подпрыгивал от нетерпения, как ему не терпелось сдать дела и свалить с этого корыта.
— Понял Вас, Иван Иванович, — понимая настроение Коляна, подтвердил Малов приказ деда.
Дед замахал обеими руками, выпроваживая их из каюты:
— Идите, идите, да смотрите, чтобы все хорошенько проверили. Особое внимание обратите на котел. Ты там его, Колюня, обучи всему, что успеешь, — в напутствие посоветовал он.
Колян утвердительно кивал головой:
— Понял, понял. На всё обращу внимание, — Колян, повернувшись к Малову, подтолкнул его к выходу.
По цветущей физиономии Коляна был видно, как он доволен и счастлив. Он только приговаривал:
— Давай, давай переодевайся. А роба-то у тебя есть? А то я сейчас сгоняю к подшкиперу, да получим новую, — суетился он.
— Да есть, есть. Всё есть. Сейчас переоденусь. Не переживай, — Малов пытался как-то сбить Коляновскую суету.
Придя в каюту, Малов раскрыл чемодан и, насколько позволяла теснота каюты, начал переодеваться.
Переоделся и, надев рабочие ботинки, глянул на суетливого Коляна.
Тот, видя полную готовность сменщика, подскочил к двери:
— Всё! Пошли в машину, я сейчас тебе буду всё показывать.
Вход в машину был почти напротив каюты. Подойдя к двери, Колян принялся показывать Малову, как она правильно открывается и закрывается.
Дверь открывалась с каким-то отвратительным скрипом и была вся перекошена. Её надо было как-то особо поддержать, потом крутануть колесо кремальеры, и только после этого она начинала открываться.
Такой дверью Малов был поражён. На предыдущем судне дед всю машинную команду просто сожрал бы с потрохами за такую дверь:
— А что вы её не сделаете? – удивления Малова только начинались.
— Да зачем её делать? Через пару месяцев на гвозди идём, — равнодушно ответил Колян, ныряя вглубь машинного отделения.
— А, ну понятно тогда, значит, надо только дожить до этих гвоздей, — подтвердил Малов главную мысль Коляна.
— Да, да, дожить, — отмахнулся Колян и тут же напомнил. — Только смотри. Будь тут осторожен. Доживать-то надо бережно, как бы тебе самому ещё что-нибудь по башке не прилетело.
Войдя в машинное отделение, Малов был поражён.
Машинное отделение было небольшим, но оно было таким закопчённым, что Малова это сразило наповал. Переборки и борта были тёмного серо-коричневого цвета, а подволок был чуть ли ни черный.
Вниз, к главным плитам вел всего лишь один небольшой трап, и из-под них, возвышался, так называемый, «главный двигатель».
На последнем судне Малова дизель-генератор был чуть поменьше размером.
Это был восьмицилиндровый «Ланг». Малов вспомнил, что механик-наставник говорил ему, что этот пароходик 1937 года постройки и по репарации отдан в Камчатское морское пароходство после Великой Отечественной войны, и уже достаточно тут отработал в его собственности.
Теперь, даже с первого взгляда, можно было понять, сколько людей на нём отработало за это время, как они здесь трудились и как относились к тому, что им не принадлежит.
Судно было каботажное, и народ на нём не держался. Все старались только отсидеться на нём и побыстрее, при первой же возможности, перейти на закордонное судно. Поэтому и вид машинного отделения представлял собой чуть ли не преисподнюю. Всё вокруг было чёрное, мрачное, закопчённое, не мытое и не крашенное.
Да и когда было заниматься мытьём и покраской? Во время коротких переходов по побережью Камчатки экипаж был постоянно занят на самовыгрузках. Трудно было себе представить, чтобы после двенадцатичасовой работы в трюме у кого-то хватило сил взять тряпку с ведром и что-либо отмыть с переборок.
По одной из переборок Малов провёл пальцем. Под стёртой копотью слегка пробилась белизна от прежней краски.
Малов подошел к главному двигателю и осмотрел его. По сравнению с общим мрачным видом машинного отделения в глаза бросились бронзовые блестящие рукоятки рычагов пуска, реверса и различные маховики, которые находились рядом с постом управления. Видно было, что их крутили чаще остальных, поэтому они так ярко выделялись на общем фоне разрухи.
Колян, был весь в нетерпении, поэтому постоянно теребил Малова:
— Потом тебе все второй покажет, а пока иди сюда, я тебе покажу механизмы нашего заведования.
Он показал Малову все насосы и как они запускаются. Клапана, которые надо крутить, вертеть, чтобы они качали в нужном направлении.
Потом он показал Малову, как запустить компрессор и вентиляторы на распределительном щите.
В конце концов, они подошли к котлу. Вот тут Колян приосанился и, с ещё более важным видом, изрёк:
— Котёл для нас – это самое главное. Кроме тебя никто за него не отвечает. Только вахтенные, когда давление упадёт, запаливают его. Но они бояться его пуще, чем черт ладана.
— А чего боятся-то? – удивился Малов.
Котёл, как котёл. Маленький. Без видимых следов сажи из-под обшивки. Водомерные стёкла четко показывают уровень воды. Было видно, что с ним все нормально. Это даже не котёл, а котелок.
В том, как котел был расположен, просматривался один нюанс, который Малову сразу бросился в глаза.
Между фронтальной поверхностью котла, на которой была расположена форсунка, и переборкой котельного отделения, был проход, примерно в метр шириной. Смотровой люк топки с форсункой открывался наружу. То есть, когда ты разжигаешь форсунку, то спиной почти упираешься в эту переборку.
По сравнению со всем машинным отделением, котельное отделение было относительно чистым. Переборка напротив форсунки, была даже почти белой. Наверное, её совсем недавно мыли.
Колян с важностью подошёл к фронтальной переборке котла и похлопал рукой по форсунке.
— Сейчас я покажу тебе, как запускается котел. Но только, как я его буду запускать, ты никогда так не делай. Я-то знаю, чем это заканчивается, поэтому только я так и могу делать, — похвастался он.
Важности в его движениях было, хоть отбавляй.
— Для начала мы хорошенько провентилируем топку, — показал он Малову на вентилятор и включил его. — Потом зажигаем факел, — он достал из металлического стакана факел и подпалил его.
— Смотри сюда, а вот так нельзя запаливать котёл, — снова повторил он и приоткрыл лючок у форсунки. — Перед котлом не становись, а то, если топлива нальется в топку больше, чем нужно, то на тебя вылетит пламя с дымом.
Малов слушал его внимательно. Ведь на предыдущем судне всё это делала автоматика, и он знал об этих процедурах только теоретически. А вот так, факелом, ему никогда не приходилось запаливать котёл.
— Хорошо, – он только кивал головой в знак согласия, что ему понятны все манипуляции Коляна.
— Запаливай только через эту дырку, — он указал Малову на смотровое стекло, которое в данный момент было закрыто на «барашек».
Но, противореча всем своим словам, Колян приоткрыл лючок у форсунки, запустил топливный насос и через пару секунд сунул туда факел.
Тут как из топки пыхнет…. Как грохнет….
Оттуда вылетел черный клуб дыма с пламенем и обдал, стоящего перед топкой ошалевшего Коляна.
Тот автоматически захлопнул лючок и остался стоять перед котлом, мотая головой.
Самое интересное, что переборка напротив котла была белого цвета.
Наверное, совсем недавно её кто-то отмывал после подобных манипуляций, может быть даже после самого Коляна.
Когда дым рассеялся, то обнаружилось, что Колян был там же — напротив топки.
Он застыл в той же самой позе, что и закрывал лючок. Только стоял он на фоне закопченной переборки чихал и плевался. Лицо его было черное, волосы слегка опалены, а глаза закрыты. На почерневшей переборке за ним просматривался белый контур человеческой фигуры.
Теперь Малову стало понятно, почему эта переборка так сильно отличается от общего вида всего машинного отделения.
— Ты видишь хоть что-нибудь? — Малов подскочил к Коляну и потряс его.
— Да всё я вижу. Всё нормально, не переживай. Не в первый раз. Я же глаза специально держал закрытыми, — бормотал он, разлепляя глаза.
От такого нелепого вида своего «учителя» Малова разбирал смех. С трудом его сдерживая, он оттащил Коляна от котла:
— Пошли мыться, брось ты этот котел, — приговаривал он, отводя Коляна от топки.
Колян всё ещё не смог прийти в себя после только что перенесенного стресса, но остался по-прежнему таким же упёртым:
— Потом, — он оттирал сажу с лица. — Успею я ещё помыться. Ты лучше сам сейчас зажги его, но только не так, как я тебе показал.
Но Малов ещё был под впечатлением от вида пламени, вырывающегося из топки и чёрного дыма, до сих пор полностью не развеявшемуся в котельном отделении:
— Да ну его в баню, а то он взорвется ещё…, — отмахивался Малов от назойливых предложений Коляна.
— Да не боѝсь ты, я буду всё контролировать, — не отставал от него Колян.
Пришлось подчиниться «учителю».
Подойдя к котлу, он попробовал запустить его, но не так, как говорил Колян, а так, как было написано в правилах технической эксплуатации.
Включил вентилятор, провентилировал топку, зажёг факел, открыл топливо, и сунул факел в специальное отверстие для розжига.
Когда пламя зажглось, Малов быстро вытащил факел, и они стали ждать пока давление пара в котле начнет подниматься.
Колян позвал моториста:
— Котел в работе, — важности Коляна не было предела, несмотря на свой внешний закопченный вид. — Наблюдай за ним, — он кивнул на котёл. — Как только давление поднимется до марки, то останови насос и выключи вентилятор через пару минут. Понял?
Моторист, едва сдерживая смех, кивнул головой:
— Да понял я, понял. Что в первый раз что ли?
Колян же, не обращая внимания на бормотание моториста и, пытаясь напоследок показать свою власть, продолжал:
— Так! Не балаболь, а возьми ведро, швабру и быстренько приступай к замывке переборки.
Моторист, услышав этот приказ, усмехнулся:
— Колян, ну это ты уже третий раз так торопишься.
Колян, наверное, всё-таки, осознав свою вину, согласился:
— Ну, что делать, если так получилось?
— За три месяца твоей работы здесь, три раза – это много. Я тут уже полгода, а еще ни разу котёл у меня не пыхнул, — моторист многозначительно потряс пальцем перед расстроенной физиономией Коляна.
Колян аж подпрыгнул от негодования:
— Не твое дело, я механик, ты моторист, что хочу, то и делаю. А ты — вообще молчи. Делай, что тебе говорят старшие, — он махнул рукой на моториста и показал Малову жестом, чтобы тот следовал за ним.
Да…. Все здесь было на ручном управлении. Никакой автоматики! За всем нужен был только глаз да глаз.
Предыдущее судно у Малова было полностью автоматизировано. Там главный двигатель запускался и контролировался с мостика, по давлению воздуха в баллонах включался и выключался компрессор, по давлению пара включался и выключался котел. Насосы пускались сами на автомате или дистанционно.
Здесь же ничего такого не было. За всем надо было смотреть и полагаться только на свои руки глаза, опыт и интуицию, которая подсказывала правильность действий.
Закончив осмотр машинного отделения, они поднялись в каюту. Колян быстро сгонял в душ и переодевшись, перед зеркалом подстриг опаленные волосы и ресницы.
В промежутках между матами по поводу «такого нехорошего» котла, он попросил Малова:
— Смотри, деду не проболтайся. А то мне раздолбон тогда будет, да еще и характеристику может послать в кадры о моих козах.
Малов успокоил его:
— Не волнуйся. Ничего не буду говорить. Что тут такого? Ну, случилось. Ну и что? Никого же не убило, — он говорил это спокойно и рассудительно.
Услышав его ответ, Колян через плечо посмотрел на Малова с благодарностью.
Переодевшись, они вновь поднялись в каюту деда.
Вошли туда и Малов был несказанно удивлён. На диване сидела копия деда. Мужчина выглядел точно так же, как и старший механик, но был только чуть-чуть повыше, но точно такой же дедушка с лысой головой, как биллиардный шар, с такими же остатками волос над ушами, с таким же вздернутым носиком, где у него также были зафиксированы на кончике носа очки.
Увидев нас, Иван Иванович говорит:
— Ну, Иван Михайлович, смотри, а вот это наш новый настоящий инженер, — и ткнул в сторону Малова коротеньким пальчиком.
Иван Михайлович с любопытством глянул на Малова поверх очков:
— Да ты что? – он оглядел Малова с ног до головы, обошёл его кругом, а потом, встав перед ним, прямо посмотрел в глаза.
От такого жёсткого взгляда у Малова даже не осталось ни малейшего сомнения, что перед ним стоит не маленький лысый дедушка, а настоящий капитан, узнавший тягости и невзгоды морской жизни, который прошёл Крым, Рим и медные трубы.
Но тут его словно подменили и он, как и Иван Иванович, погрозил Малову пальчиком:
— Ну, смотри, инженер, чтобы у тебя тут все нормально было. А то Кольку иной раз и котел опаливает, и насос он может загробить, потом у нас в туалетах воды не бывает. Ты смотри, инженер, тут за всеми делами. У нас пароход старый, но очень хороший. Мы его все, — он кинул взгляд в сторону Ивана Ивановича, — очень любим.
Малову стало предельно ясно, что спуска ему за все его промашки не будет, а за всё, будут спрашивать по полной программе. Поэтому и оставалось, что ответить:
— Да понял я. Всё понял.
Иван Михалыч дружелюбно улыбнулся на его слова и потрепал Малова по плечу:
— Ну, вот и замечательно. Иди, работай, — и вышел из каюты.
Иван Иванович сразу подписал Коляну акт о пересдаче дел. Тот быстро собрался и побежал к третьему помощнику, выписал у него бумаги, и с первым же рейдовым катером, исчез с борта, как и из оставшейся жизни Малова.
Малов остался один. Каюта была маленькая. В ней было не разгуляться. Она была предназначена только для отдыха, но никак не для других «заседаний».
Кровать была установленная поперёк судна, под иллюминатором находился небольшой диванчик, на который могли бы сесть только два человека. Напротив, кровати стоял небольшой столик, привинченный болтами к переборке, а над ним полка для инструкций. В ногах кровати, за занавеской прятался очень маленький умывальник, где можно было только сполоснуть руки. Под кроватью был встроен рундук, в который Малов и сложил свои небольшие пожитки.
Устав от событий сегодняшнего дня, Малов присел на диванчик и с любопытством осматривал свои новые «владения».
Тут в дверь неожиданно постучали, и в щель приоткрытой двери просунулась голова третьего помощника.
— Что осваиваешься? – посмотрел он с любопытством на Малова, но, увидев потухший взгляд собеседника, подбодрил его. — Не расстраивайся. Бывают пароходы и похуже. А тут смотри – у тебя в каюте есть даже умывальник. А все остальные моются в общем умывальнике, а у механиков есть свои. Зато душ для всех общий. Пошли, я проведу тебя по судну, — неожиданно предложил он. — А то Колян, наверное, забыл это сделать?
Встав, Малов пошел за третьим. Они посмотрел душ, надстройку, поднялись на мостик, и уже оттуда можно было подробно рассмотреть два трюма с лебёдками и стрелами и всю палубу.
Понемногу становилось понятно, куда же судьба занесла Малова и что он должен будет делать.
— А оно и правильно! — обнадежил он себя. — Никогда не надо отчаиваться от создавшейся ситуации. Надо брать ситуацию за рога и вертеть ею туда, куда тебе будет надо.
Продолжение следует