Литовкин С. Баланс интересов

Начало девяностых ознаменовалось в Генеральном Штабе радикальной ликвидацией столовой на втором этаже первого дома. На третьем этаже была еще одна, но и она пустовала. Офицерского денежного довольствия, если его можно было еще так обозвать, хватало только на десяток комплексных обедов. Источники доходов  редких посетителей общепита вызывали большие сомнения.

Привычно заварив кипятком в стаканах овсянку с бульонными кубиками по отработанной методике, я пригласил соратников к столу. В кабинете нас было четверо и обед мы готовили в порядке очередности. Сегодня была моя смена, которая отметилась добавлением к обеду изысканного десерта — густого клубничного киселя из сухого пайка. Его я приготовил тем же способом, что и основное блюдо.

Тин на мой призыв не откликался, а сидел за столом, изучая какую-то таблицу и что-то складывая в столбик. Тином он стал называться только с позавчерашнего вечера, когда к нам забрел начальник смежной группы Дарин, именуемый в дружественном кругу Семенычем. Этот пожилой и опытный полковник слыл в управлении главным знатоком русского языка, вследствие чего самые ответственные бумаги, отправляемые верхнему руководству, подсовывали ему на заключительное вычитывание. В тот раз он опять был изрядно утомлен пачкой текстов с чужими глупостями и заглянул к нам с желанием поговорить о чем-нибудь приятном и радостном. Беседа быстро скатилась на собачью тему. Семеныч детально и красочно описал исключительные способности своего пса, понимающего хозяина с полуслова и полувзгляда. Эта собака умом превосходила многих двуногих и не разговаривала только потому, что тактично не хотела перебивать хозяина, предоставляя ему право поговорить за себя. Человеческие существа, а особенно военные исполнители всяческих генштабовских документов, на этом фоне выглядели довольно бледно.

— Кстати, — продолжал Семеныч изложение своих наблюдений, — собаки, в отличие от людей, совсем не ценят пышных титулов и громких имен. У моего кобеля в собственном собачьем паспорте со всеми гордыми родословными записано полное имя, состоящее из восьми слов. Порода, как считается, обязывает. А отзывается он безупречно и разумно на короткое Дик, что нисколько не унижает его великих достоинств. Эти исключительные твари, как я заметил, вообще прекрасно откликаются на последний слог своего имени, особенно если он ударный. Вот ты, например Валентин, — обратился он к моему соседу по кабинету, — будь ты собакой, назывался бы коротко: «Тин» без всяких фамилий, отчеств, «товарищ подполковник» и прочей дребедени.

Валя поморщился и заерзал, понимая, что теперь ему от этой клички избавиться будет не просто.

— Обращайтесь ко мне просто: «Эй!» — попросил я Семеныча, живо прикинув в уме, во что может вылиться его лингвистико-кинологический подход применительно к моему имени, — Можно и просто по званию: » кап два…». Тоже коротко и ясно. Тем более что других моряков поблизости не водится.

Все присутствующие вяло хмыкнули, но перевод стрелок не удался. Тин уже стал Тином. Ничего теперь с этим поделать было нельзя…

* * *

— Тин, чем ты там занялся, — опять позвал я товарища, — обед остывает.

Я заглянул в его записи и с удивлением опознал листочки меню из нашей столовой.

— Зачем тебе это?

— Это я у Тони, официантки, взял на часок. Расходы себе сочиняю, — застеснялся Тин.

Из дальнейших расспросов выяснилось, что его жена, частенько названивавшая дежурному по управлению с вопросом о долгожданных сроках выдачи зарплаты, попала, таки, на днях в точку. При этом какой-то, как его назвал Тин, негодяй сообщил ей некие числа, зафиксированные в ведомости напротив его фамилии. Оказалось, что цифры не сходятся и надо чем-то объяснить утечку финансов в объеме уже освоенной заначки.

— Твоя же получка, — пожал я плечами, — с чего это тебе за нее перед кем-то отчитываться?

— Это сложный вопрос, — отвечал Тин уклончиво, — она тоже зарабатывает и планирует траты. Надо соблюдать баланс интересов.

Заключительная фраза своей категоричностью резко выбила почву из-под возможности дальнейших дебатов. В помещении повисла тишина, прерываемая скрипом ложек о стаканы.

— Классный кисель, — похвалил я свою стряпню.

Соратники молча покивали.

Тин завершил фальсификацию обеденных счетов, которые полностью снимали с него любые потенциальные обвинения в необоснованном транжирстве, но подчеркивали экономность.

— Вот, — сказал он с удовлетворением, — скромно и без излишеств.

— А к чему так подробно и скрупулезно? И не лень тебе эти меню перелопачивать? Написал бы от балды, что ли, раз надо и хорош…

— На мелочах можно погореть, да и штабная культура должна присутствовать в любом исполненном документе.

Я промолчал. Все присутствующие несколько оторопели. Крыть было нечем…

* * *

Тин стал генералом. Есть еще множество званий и регалий. Его никто уже Тином не кличет. Да он, наверное, и не отзовется. Хотя….