У Р О К И И С Т О Р И И
(Тайны 1-й мировой войны).
Непреложна истина, что пока сухопутный солдат не станет на поверженную территорию, она не считается завоёванной. Но и Флот не ест напрасно свой хлеб. Флот играет заметную роль не только в боевых действиях, но и в политике. Примеров тому немало в истории, и вот один из них.
КРЕЙСЕР, СДЕЛАВШИЙ ПОЛИТИКУ ТУРЦИИ
В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ.
4 августа 1914 года поверхность Средиземного моря к западу от Сицилии яростно вспарывали четыре крейсера: германские «Гебен» и «Бреслау» (под флагом командующего средиземноморской дивизией немецких крейсеров контр-адмирала Сушона) и британские линейные крейсера «Неукротимый» и «Неутомимый». Корабли шли самым полным ходом, выжимая из машин всё возможное, и пачкая небо клубами угольного дыма.
Немцы шли посредине, англичане следовали за ними параллельными курсами, держась по бортам германских крейсеров. Англичане мало-помалу проигрывали. Не зря Сушон, гробя своих кочегаров, так старался оторваться от нежелательного эскорта. Начиналась 1-я мировая война, и военные союзы практически оформились. Преследование длилось семь часов, но команды «Открыть огонь!» английские комендоры так и не получили. Из Лондона лишь приказали «Держать «Гебен»!», и не более того.
Ситуация странная: в Европе идёт война, Франция (союзник Англии) уже воюет, а пушки английских кораблей молчат. Силуэт новейшего германского крейсера, грозы всего Средиземного моря, висит в прицелах «Неукротимого» и «Неутомимого», а английское Адмиралтейство решает вдруг следовать формальным нормам международного права, в то время, когда немцы его нарушают с каждым оборотом винта. А между тем «Гебен» был для английских адмиралов постоянной головной болью (опасались, что германский линейный крейсер может вырваться через Гибралтар в Атлантику и наделать много шума), представилась прекрасная возможность излечить эту боль раз и навсегда, пустив германские крейсера на дно. Но флот её Величества не спешит…. Почему? Вот ведь загадка до наших дней!
Англичанам трижды представлялась, реальная возможность, разделаться с двумя корсарами Средиземного моря, но орудия англичан так и не заговорили. Здесь много загадочного. Например, история с перепутанными радиограммами флоту Средиземного моря о начале войны между Великобританией и Австро-Венгрией? Депеши такого уровня важности не отправляются без тщательной проверки. И почему британское Адмиралтейство молчало 24 часа, прежде чем заметило роковую ошибку?
Конечно, нельзя в этой обстановке сбрасывать со счетов морской талант и решимость адмирала Сушона, который в дальнейшем проявил незаурядные политические способности.
Напрашивается единственный вывод, что англичане, убедившись в том, что «Гебен» и «Бреслау» следуют в Турцию, ослабили свою активность против них. Свою головную боль они передавали России, как наиболее заинтересованной в функционировании Дарданельских проливов.
Для англичан главным была защита судоходства от действий немецких рейдеров и подводных лодок. Война на море сводилась к вопросу о том, сумеет ли Германия успешно противостоять традиционному превосходству Англии на морях. Немцы, имея меньший по количеству флот, но более качественный, считали, что англичане будут стремиться уничтожить его в генеральном сражении, которого они старались избежать. Немцы мыслили более гибко о своём флоте.
Английский адмирал Милн, командующий средиземноморским флотом Англии, опасался немецкого броска к Гибралтару и стремился перекрыть своими тремя лучшими кораблями именно этот путь.
А в это время адмирал Сушон уже и думать забыл о какой-то там войне против транспортных коммуникаций союзников в Средиземном море, тем более в Атлантике. Ещё 4 августа командующий средиземноморской дивизией крейсеров получил от Тирпица радиограмму с предписанием следовать в Константинополь. Из текста депеши следовало, что предварительная договоренность с турками достигнута. Пожалуй, кому-то в Германии пришла в голову мысль, что в разгорающейся войне «Гебен» способен сделать гораздо больше, нежели утопить пару — другую торговых судов с войсками и оружием, а после этого геройски погибнуть в неравном бою.
Сушон направил свои крейсера в Турцию. Англичане поняли его маневр, когда броненосные крейсера контр-адмирала Трубриджа «Чёрный принц», «Защита», «Воин» и «Герцог Эдинбургский», сторожившие «Гебена» у входа в Адриатическое море смогли его перехватить, но….
16 – 234-мм орудий британских крейсеров обладали меньшей дальностью стрельбы, чем 10-280-мм орудий немецкого линейного крейсера. Английские корабли уступали германским также по бронированию и скорости хода, так что Трубридж мог рассчитывать на успех в ночном бою или в условиях плохой видимости. И он пошёл на перехват вскоре после полуночи 7 августа со своими четырьмя крейсерами и восемью эсминцами.
Шли часы, и решимость британского адмирала навязать противнику бой постепенно таяла. На Трубридже гирями висело предписание Адмиралтейства «избегать боя с превосходящими силами». В пять часов утра английские броненосные крейсера прекратили поиск отряда Сушона, о чём Трубридж тут же сообщил Милну.(Политика и тактика английского Адмиралтейства всегда сводилась к тому, что при малейшем превосходстве противника бросать всё и бежать прочь. Пример тому и трагическая гибель конвоя РQ – 17 в июле 1942 года – В.К.).
Практически у флота Милна ещё была возможность догнать и навязать бой отряду Сушона, но странная путаница с шифр телеграммами из Адмиралтейства заставила его потерять время. И когда английский флот прибыл к Эгейскому морю, корабли Сушона 10 августа 1914 года были уже в Дарданеллах.
Адмиралу Сушону пришлось изрядно понервнечать, пока военный министр Турции Энвер – Паша (самый влиятельный человек в Турции того времени – В.К.) не дал под свою ответственность разрешение германским крейсерам войти в пролив. Более того, Энвер – Паша дал указание открыть огонь по английским кораблям, если те войдут в сферу действий береговых батарей, прикрывающих Дарданеллы. Дело было сделано.
Гениальный стратегический замысел, рождённый незаурядным человеческим – или, может быть, нечеловеческим? – разумом, осуществился. (К сожалению, имя этого политика в анналах истории не осталось – В.К.). В турецких проливах демоном из преисподней возник корабль, одно появление которого принесло, как позже скажет У. Черчилль, «больше бедствий, крови, руин и неконтролируемых последствий, чем все другие военные корабли, вместе взятые со времён изобретения корабельного компаса».
Формально Турция купила германские корабли, присвоила им другие имена (например «Гебен» стал «Yavuz Sultan Selim»), подняла на их мачтах свои флаги и таким образом избавилась от претензий стран Антанты по поводу пребывания крейсеров воюющей страны в порту страны нейтральной. Де факто — Турция приобрела головную боль. Команды и дух этих боевых кораблей оставались германскими, и они выполняли волю своего правительства.
Адмирал Сушон, пользуясь поддержкой прогерманских сил в правящих кругах Турции, прибрал к рукам руководство турецким флотом и береговой обороной, фактически передав его немцам. Туркам дали понять, что в ответ на любые силовые движения с их стороны грозный «чёрный крейсер» парой бортовых залпов превратит сераль султана вместе со всеми его одалисками в груду щебня.
Высокая Порта, несмотря на присутствие в Стамбуле «Гебена» и «Бреслау», всё ещё колебалась и не торопилась влезать в кровавую кашу большой войны на чьей – либо стороне. И тогда Сушон пошёл на беспрецедентный шаг – он двумя своими крейсерами под турецким флагом дерзко атаковал русские порты на Чёрном море. Техническое превосходство германских кораблей над кораблями Черноморского флота России, позволило Сушону без потерь осуществить эту вылазку, которая имела необратимые последствия. 4 ноября 1914 года Россия объявила войну Турции, а 5 ноября за нею последовали Англия и Франция. Оттоманскую империю втянули в европейскую свару, не спрашивая на то согласия самих янычар и их султана. И исполнителем этого коварного замысла стал единственный корабль – линейный крейсер, чёрный «Гебен». (Сегодня в этом районе подобную роль может сыграть современный ракетный крейсер США типа «Тикандерога» — В.К.).
По своему воздействию на судьбы множества людей «Гебен» оказался едва ли не самым знаменитым и самым таинственным боевым кораблём во всей истории человечества. Недаром его прозвали «Разрушителем империй» (минимум двух – Российской и Оттоманской – В.К.). Такой славы не удостоился никакой другой корабль, и его имя по праву внесено во все энциклопедии мира.
И всё-таки не стоит переоценивать влияние «Гебена» на ход и исход Первой мировой войны, хотя роль его хода в истории значительнее даже Ютландского сражения английского и германского флотов (31 мая – 1 июня 1916 г.). Это генеральное морское сражение Первой мировой войны так и не выявило окончательного победителя на море: в стратегическом плане Ютландское сражение ничего не изменило. Англия сохранила превосходство на море, и блокада Германии продолжалась. Немцы вновь вернулись к неограниченной подводной войне, которую они прерывали из-за вмешательства США. «Гебен» сделал гораздо больше: спровоцировав войну России с Турцией, которая, открыв Кавказский фронт, оттянула значительные сухопутные силы России с Западного фронта, что способствовало военным успехам Германии на сухопутных фронтах.
Если рассматривать погоню английского флота за «Гебеном» по Средиземному морю в широком плане, то здесь много неразгаданных тайн, которые не спишешь на случайности: таких, по крайней мере, шесть моментов, ответов на которые нет и сегодня. Только один из шести, пожалуй, главный, — Почему англичане отпустили «Гебен» после семичасовой погони за ним 4 августа 1914 года, так и не сделав по крейсеру ни единого выстрела?!
Р. S. Корабельный век соразмерим с человеческим. Родившись в начале века, «Гебен» после активной жизни в период Первой мировой войны, оставался в Турецком флоте, где в 1926 году прошёл ремонт и модернизацию. В 1971 году закончил свою жизнь в турецкой военно-морской базе Измир, что на Эгейском море, куда в 1914 году он с таким трудом прорвался для «великих дел». Здесь его разрезали на металлолом.
