Антон Антонович Керсновский ещё в подростковом возрасте эмигрировал из Крыма, вместе с войсками П.Н. Врангеля.
Живя за рубежом, Керсновский прославился своими многочисленными трудами по истории военного дела. Больше всего известен его многотомник под названием «История русской армии».
Но представляют интерес и прочие работы А.А. Керсновского. Например, книга под названием «Философия войны». В ней Керсновский размышляет о различных сферах военного дела, используя исторический опыт России и других государств Европы: военный потенциал державы, полководческие таланты, фронт и тыл, психология солдата и так далее.
Затрагивает Керсновский и «коалиционные войны». Исторически часто бывало так, что ряд государств временно объединяется для борьбы с общим врагом, не переставая при этом преследовать собственные интересы и даже интриговать друг против друга.
Потому А.А. Керсновский советует, опираясь, в том числе, на опыт Первой мировой войны:
а) следить за интересами своей державы и выходить из коалиции, как только «партнеры» перестают учитывать цели «твоего» государства;
б) избегать предварительных громких соглашений и «торжественных деклараций» о недопустимости сепаратного мира. Бывает всякое, иногда — сепаратный мир необходим;
в) Обещать союзникам по борьбе немногое, в пределах разумного. Но всегда выполнять то, что наобещал. Услуга за услугу, только так — холодные, расчетливые отношения.
Короче говоря, руки правящей элиты не должны быть связаны невыполнимыми обещаниями, иначе их ждет политическое фиаско. Это и произошло, по мнению Керсновского, с Российской империей, которая взяла на себя слишком много. Слишком многим «своим» пожертвовала ради чужих интересов.
«Сазонов закабалил Россию Лондонским протоколом в сентябре 1914 года, связал ей руки и обратил Русскую армию в пушечное мясо для чужестранной выгоды. Нельзя было действовать хуже…» (с) А.А. Керсновский. Философия войны.
Лондонская декларация 1914 года действительно обязывала подписантов вести войну «до победного конца». Эта «победная война» привела к краху сначала самодержавную власть императора Николая II, а потом и демократическую власть Временного правительства. Большевики, пошедшие на сепаратный Брестский мир, в глазах «патриотической общественности» выглядели предателями. Но зато они удержались у власти, одолев всех своих противников. Если бы «временщики» или Николай II были бы в вопросах внешней политики гибче… Впрочем, случилось так, как случилось.
«Война до победного конца» стала настоящими «граблями» для политической элиты России, как монархической, так и буржуазной.
В качестве примера для подражания Керсновский приводит Петра Великого и его Северную войну: для борьбы с Карлом XII у царя нашлась коалиция. Но как только интересы разошлись, Петр не побрезговал действовать самостоятельно, даже предложил Карлу XII мир на своих условиях.
И ведь Антанта вовсе не поспешила «драться за белых до последнего». Хотя антибольшевистские силы готовы были признать долги и были, в целом, привычным «собеседником», идеологически близким западным державам. Но французы и британцы преследовали свои интересы, а не интересы русских белогвардейцев.
Так что, с Керсновским, конечно, можно не соглашаться. Что что-то близкое к истине в его словах есть.
«Два с половиной миллиона павших со славой русских воинов Мировой войны диктуют нам эти основные правила коалиционной борьбы…» (с) А.А. Керсновский. Философия войны.
Темный историк