«Дальневосточный комсомолец» бороздил воды Тихого и Индийского океана 14 месяцев, крейсер «Адмирал Сенявин» несколько меньше, что никак не притупило мои ностальгические чувства….
Мы возвращаемся Домой – на Родину….
В груди внезапно защемило сердце, в мозгу замельтешили мысли: «Скоро родная сторонка. Как она? Любит — не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет?.. На что среагируют мои лейтенантские эмоции, на ком инстинктивно остановится мой офицерский взгляд, и я встану, как вкопанный?.. И мой мозг пошлет мне сигнал – вот она! Родина! Родина, которую ты, лейтенант, носишь в своем сердце! Возрадуйся, отрок!»
И вот крейсер, всей своей массой и со всем своим экипажем, входит в залив Стрелок.
Какое счастье, что я не несу вахту вахтенным механиком, а могу, стоя на верхней палубе, глотнуть родного воздуха.
Приближается берег, на пирсе виден оркестр, виден, приветствующий корабли, транспарант и много-много народу. А я своим взглядом ищу простую русскую березку и жду, что вот, сейчас, я ее увижу, и из глаз польются скупые мужские слезы ….
Но… слез нет, хотя березки видны (снова подумалось – что я березок не видел?), видны букеты цветов, виден поросший всякими кустами и деревьями Большой Иосиф, виден «Свинячий пирс» и, если приглядеться, виднеется начало «тропы дедушки Хо», богатой своим диким виноградом ….
А вот пришло и ощущение предстоящего семикилометрового путешествия от пирса до милого сердцу поселка Тихоокеанский ….
Я улыбаюсь и легонько смеюсь ….
В ушах послышались звон тарелок и грохот барабана оркестра, который я увидел еще на траверсе стрелковского маяка. Им вторит корабельный тифон, а над кормовой трубой появляется черная-причерная дымовая шапка ….
Поданы швартовые канаты, подан на стенку корабельный трап, по бокам которого красуется надпись русской вязью «Адмирал Сенявин», и, наконец, на стенку сходит командир ….
Он идет по пирсу, навстречу Командующему ТОФом для доклада о том, что управляемый его опытной и твердой рукой, крейсер, вдали от нашей Великой Родины, все задачи выполнил, что экипаж цел и невредим, и готов выполнить любую задачу командования и всего «Советского правительства» ….
В голове проскользнула мысль: «Если бы этот доклад делал я, то закончил бы его фразой – «… только передадим родным и близким приобретенные «колониальные товары» и примем пищу…»
Но… доклад делал не я, что меня и успокоило.
Все – поход окончен. Об этом говорит тишина, разлившаяся по корабельным отсекам ….
Прошло четыре месяца… и убран трап, и снова ждать возвращения домой, и снова приходит ностальгия….