— Команде пить чай – разнеслась команда вахтенного офицера по каютам, кубрикам и боевым постам.
Захлопали тяжелые двери, потянулись вереницы матросов в столовые, а офицеров и мичманов в кают-компании.
В кают-компанию офицеров можно было приходить без галстука, в кремовой рубашке, черных брюках и тапочках подводника с дырками (стоивших 10 рублей для офицеров в вещевой службе и бесплатно выдававшихся матросам).
— Товарищи офицеры – скомандовал командир БЧ-2, солидный капитан 2 ранга, увидев входивших в кают-компанию старпома и замполита.
Старпом кивнул головой и громко сказал:
— Приглашаю к столу, товарищи офицеры.
Закрутились закрепленные к палубе стулья и кресла, впуская в себя офицеров. Вечерний чай – это действо на котором, как правило, при стоянке в базе бывают только офицеры обеспечивающей смены и оставшиеся по каким-то соображениям на корабле.
Командир на сходе – значит старпом и замполит на корабле. Такой заведен порядок.
— Ешкин кот, а где Михалыч – спросил замполит оглядывая поредевшие ряды офицеров за столами.
— Михалыч на сходе – доложил начальник РТС у которого в подчинении был знаменитый Михалыч, рассказывающий во время вечернего чая различные интересные истории о службах на кораблях.
— Как это на сходе? – удивился замполит – а кто нам расскажет вечернюю сказку? Кто повеселит душу?
Старпом усмехнулся и ответил:
— Придется заснуть тебе зам сегодня без колыбельной. Но если очень хочешь, то можешь сам рассказать что-нибудь веселое. Хотя не надо – махнул он рукой – прошлый раз рассказал, как один политработник сначала напоил другого в ресторане, а потом сдал его в комендатуру, чтобы занять его место. Непедагогично такие рассказы рассказывать нашим лейтенантом. Нечего такими рассказами поганить неокрепшие души.
Зам криво усмехнулся, развел руками:
— Что поделаешь если у нас служба без юмора.
В кают-компанию зашли два офицера. Один командир БЧ-1, а второй неизвестный. Все с интересом посмотрели на незнакомого капитан-лейтенанта. Невысокий, чернявый с черными усиками. Рубашка выглажена чистая и выглажена хорошо. Держится с достоинством. Встал в районе пианино и ждет. Командир БЧ-1 подошел к старпому и с улыбкой доложил:
— Товарищ капитан 3 ранга разрешите пригласить на вечерний чай командира БЧ-1 капитан-лейтенанта Пархоменко с эсминца «Капитан-лейтенант Александр Максудов». Он мне помогает отремонтировать навигационный комплекс по дружбе. Однокашник по училищу Фрунзе мой.
Старпом оглядел офицеров. Мест свободных за столом было много. И улыбнувшись обратился к незнакомому капитан-лейтенанту громко сказал, так чтобы все услышали:
— Садитесь рядом с командиром БЧ-1. Минер сегодня на сходе. Но одно условие. У нас за чаем рассказывают интересные истории о флотской службе. Расскажите, что-нибудь интересное всем нам – он оглядел кают-компанию и увидел горящие глаза офицеров — Вы человек новый в нашем коллективе, наверняка слышали и знаете что-нибудь интересное.
Капитан-лейтенант задумался. Прошел за стол и когда вестовой поставил ему стакан чаю он огляделся и увидел, что все присутствующие смотрят на него.
— Не стесняйтесь – подбодрил его старпом.
— Да, да будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях – добавил замполит.
— История, которую я расскажу вам не очень веселая – начал капитан-лейтенант, сделав большой глоток — но поучительная.
— Вот тебе зам и вечерняя сказка, как заказывали — тихо сказал старпом замполиту.
Служил я тогда на эсминце молодым лейтенантом. А это было после хрущевской оттепели, когда флот сокращали, резали корабли, переводили целые классы гардемаринов в гражданские институты. А тогда вдруг одумались и поняли, что надо набирать на службу снова и прежде всего офицеров. Со службы естественно никакого добровольного ухода не стало, как было до этого при Хрущеве. Не хочешь служить — уходи.
Старпом посмотрел на замполита и тихо спросил:
— Помнишь?
— Как сегодня – шепотом ответил замполит – у меня столько друзей тогда посокращали. Целые соединения кораблей сокращали. Танкистов всех почти. Всю судостроительную промышленность раком поставили. Новые, почти готовые корабли резали. Помню, как сегодня.
Капитан-лейтенант продолжал:
— Пришли мы на почти новый эсминец молодые лейтенанты сразу аж человек пять. Яя в БЧ-1, а один мой товарищ из Дзержинки командиром электротехнической группы в БЧ-5. Так ничего парень симпатичный, высокий светловолосый, с правильными чертами лица. Одним видом вызывает симпатию. Сам москвич. Чего он на флот пошел даже не знаю. Наверно военкомат постарался направить. Училище закончил с отличием, как специалист весьма хороший. Сам не дурак. Пульку в каюте расписывали по вечерам с ним. Только так раздевали желающих.
— Что вы говорите. Зачем лейтенантам такое рассказывать – возмутился замполит.
— Зам ты что сам не расписывал пульку в обеспечивающую смены – усмехнулся старпом.
— Но зачем об этом вслух говорить при офицерах? Что о нас подумают? – шепотом ответил замполит.
— Так вот захотел этот лейтенант уйти со службы. Послужил полгодика и захотел уйти. Наверно надоело. Проштудировал досконально все приказы, включая самые секретные, ознакомился со всеми случаями, когда увольняли со службы других офицеров. А уйти со службы тогда можно было только по двум статьям – если ты уже покрываешься трупными пятнами или если ты совершил проступок несовместимый с офицерским званием.
— А какие это случаи? – заинтересовался лейтенант-минер.
— Вы что товарищ лейтенант спрашиваете? Вам так все и расскажи – возмутился замполит – все хватит, больше не надо таких развращающих молодежь рассказов – сказал он капитан-лейтенанту.
Тот посмотрел на старпома, но тот лишь усмехнулся и махнул рукой – мол продолжай.
И капитан-лейтенант улыбнувшись продолжил:
— В общем мой приятель решил уйти со службы. Но как сказал мне, что покрываться трупными пятнами он не хочет, как и попадать под суд офицерской чести, который может еще отправить под суд военного трибунала. Как же ты сделаешь это? – спросил его я. Есть одна идея – ответил он – попробую. Держись от меня пока подальше, чтобы никто тебе ничего не предъявил.
— Ну это невозможно – покачал головой замполит с сомнением – это как рыбку съесть и в целости девственность сохранить. А политические органы куда смотрят? Нет – усмехнулся он – мимо нас не проскочишь просто так. Или трупными пятнами покроешься или уйдешь со службы с позором, с волчьим билетом, что никуда не устроишься. Пьянство что ли придумал?
Капитан-лейтенант с улыбкой взъерошил волосы рукой и с улыбкой продолжил:
— Нет не пьянство. Он не пил совсем. Служил хорошо, группа отличная.
— Ну а как же тогда? Сказку нам не надо рассказывать – махнул рукой замполит.
— Так вот он поехал в отпуск в Москву. Там сходил в Загорскую Лавру. Встретился со священниками, привез потом на корабль иконы, крестики, религиозную литературу.
— Это как привез на корабль? – возмутился замполит – кто ж ему разрешил. Он член партии или ВЛКСМ?
— Да был членом ВЛКСМ. Но по никаким документам ВЛКСМ нет того, что верить в Бога нельзя.
— Это и так понимается – опять возмутился замполит – первые комсомольцы разрушали церкви, сбрасывали колокола со звонниц, жгли иконы. А он …. У меня слов нет.
— Ну да – после некоторых раздумий согласился капитан-лейтенант- но у меня душа болит, когда видишь все же разрушенные храмы, которые по-своему являются произведениями искусства. А у вас не болит – обратился он к замполиту.
— У меня – задумался замполит – ну вот Казанский собор – теперь музей атеизма, Исаакиевский собор – музей истории – никто не может нас обвинить в варварстве.
— А никто и не обвиняет никого. Я лично член КПСС. Но меня попросили рассказать, и я рассказываю.
Старпом махнул рукой мол продолжай. Остальные с интересом сидели и слушали капитан-лейтенанта.
— Приехал он на корабль, развесил в своей каюте иконы и стал молиться. К нему потянулись матросы, стал он им читать Библию, Евангелие. Появились иконы в кубриках, крестики у матросов. Замполиты забили тревогу. Вызывает к себе этого лейтенанта большой зам и начинает с порога читать мораль о недопустимости на корабле проводить религиозную пропаганду. Но лейтенант тоже не пальцем деланый спрашивает зама, а какими документами это запрещено? Просит показать ему документы, сказал, что корабельный устав веру в Бога не запрещает, что в СССР вера отделена от государства и все. А верить можно, раз уставами не запрещено. Не смог его убедить и дать квалифицированный ответ большой зам и побежал докладывать сначала на бригаду, потом на дивизию. Приходит к нему в каюту парторг на беседу и видит, что у того большая икона висит, а под ней ладанка горит. Раскричался, что это за такое безобразие, нарушение пожарного режима. Потушил лампадку лейтенант и с благоговением в голосе говорит, что кричать не надо, что он все слышит и кивает на икону, на которой какой-то дядька нарисован. Как слышит? – удивился парторг. Все слышит – подтверждает лейтенант. Это наш святой адмирал Федор Федорович Ушаков благоверный. Вы что против него имеете? А тут только надо сказать, что фильм на корабле показывали про адмирала. Адмирал Ушаков святой что ли? – вытаращил глаза парторг. Да святой наш великий адмирал — смирно ответил лейтенант и перекрестился на икону. Парторг замахал руками и убежал. Психика не выдержала, что адмирал Ушаков да святой.
— Я бы ему показал бы святой Ушаков – сказал с пафосом замполит – он бы у меня из комсомола сначала вылетел, а потом с корабля. Паршивая овца, все стадо нам может испортить.
— Да ладно зам. Тут вопрос серьезный – сказал старпом, оглядывая офицеров – вроде ему все можно, но мы же понимаем, что дуру вертит. Но Ушаков адмирал все же знаменитый и признается партией, а он ему молиться, так что же за это наказывать? А что-то делать с ним понятно надо? Вот в чем основной вопрос. Как палку не перегнуть. Наверно надо проводить среди офицеров и экипажа религиозную контрпропаганду. Правда против лейтенанта можно, а против Ушакова? Сложно сказать.
— Да видимо так и делали – сказал капитан лейтенант – собрать нас стали по религиозным вопросам. Интересоваться, кто из нас верующий, а кто нет. Как относишься в святому адмиралу Федору Федоровичу Ушакову. Матросов стали крутить по этому поводу. Оказалось, что у нас много крещенных и верующих в основном с Украины. А здесь еще этот. В кубриках иконы, у матросов крестики и религиозные книги, там Евангелие, Библия, жизни различных святых. Требуют по субботам отпускать в храм на молитву. А он все патриотическую тематику крутит с Ушаковым. А когда сказал, что матросы молятся за Брежнева, за министра обороны, за главкома, за вооруженные силы и даже за командира корабля. Вот как.
— От хитер барбос однако. И как его за жабры взяли? – усмехнулся замполит – но холку-то ему наверняка намылили наши политические органы. Не могут же так оставить? НО кто в ЦК допустил, чтобы церковники из адмирала Ушакова сделали святого? Не понимаю.
— В том то и дело, что не намылили холку, а расписались в своем бессилии. Командир требует, чтобы лейтенанта списали с корабля на берег. Так матросы за него горой. Героем у них стал. Встретился с ним член военного совета он же начальник политуправления флота. Разговор не получился. Лейтенант попросил его разрешить бороду отпустить, как у священника. Говорит мечтал с детства стать священником, а Господь послал ему испытание на службу на флоте. Направил в самое трудное место, чтобы он нес матросам и офицерам слово Божье. Ничего с ним не смог сделать член Военного совета флота. И отправили его в Симферополь в 10 психиатрическое отделение госпиталя.
— Правильно сделали – сказал замполит – я сразу понял, что у него не все дома.
— Оказалось, что у него, как раз все дома. Он и в этом отделении госпиталя организовал отделение русской православной церкви. Опять же икону Ушакова повесил на самом видном месте. И пошли к нему, и больные и персонал.
— Вот сволота – сказал скривив губы замполит — знает куда больнее бить.
— Ой молодца – в том ему сказал с восхищением старпом – кто бы мог такое придумать? Все вроде по законам и уставам можно, но теоретически ничего нельзя. Нашел слабое место в нашем военном законотворчестве.
— Но, но старпом. Ты еще лейтенантам нашим, которые служить не хотят, начни давать такие советы, как уйти можно с флота.
— Кто захочет – тот уйдет и так – ответил старпом – ладно продолжай чем закончилось – сказал с усмешкой капитан-лейтенанту.
— Мурыжили его долго. В конце концов списали с эсминца на берег. Так и сошел с иконой адмирала Ушакова под мышкой. Все матросы его провожали и некоторые офицеры тоже. Продолжил свой нелегкий путь на берегу. Терпеть долго в частях флота не могли и комфлота вышел на главкома, а член военного совета на начальника политуправления. Уволили его вроде по дискредитации офицерского звания, но никакого суда чести не было, как и разбирательства. По-тихому уволили. Просто отпустили со службы получается. А он и не возражал. Устроился в Москве на большой завод работать инженером. А сейчас уже вроде главный инженер. Умный же парень и спец хороший.
— А вверить в Бога то он продолжал? – спросил старпом с интересом.
— Не знаю – со вздохом ответил капитан-лейтенант – не встречал его больше. Слышал, что неплохо живет в своей Москве
— Чтобы увольняли офицеров по пьянке, за дебоши, за воровство, за мужеложество слышал, а вот, чтобы за веру о таком не слышал – развел руками старпом с усмешкой, разведя руки.
— Ты еще восхищайся им старпом – сказал замполит – нашел себе героя.
— Не героя, а просто он очень умный человек. – ответил старпом – очень хороший и интересный рассказ. Спасибо. Товарищи офицеры – встал он – нечего уши развешивать. Приготовиться к построению.
Офицеры стали вставать и с усмешками пошли на выход, обсуждая между собой услышанный только, что рассказ.
— Зря мы разрешили это рассказывать – сказал замполит старпому – уж очень нехороший рассказ.
— Нормальный рассказ – ответил старпом с улыбкой – только правильно командование сделало, что вышибло его с флота. Благодари Бога, что он к нам с тобой не попал. Представляешь если он к вам с тобой попал?
— Ну ты старпом сказал, что впору даже мне перекреститься. Пошли на построение скорее.
— А я бы не против был бы в каюте иметь икону святого адмирала Федора Федоровича Ушакова – сказал с усмешкой старпом — парню же помогла исполнить его желания, а я чем хуже?
Замполит аж поперхнулся и со всей силы ударил рукой старпома по спине.