Дементьев Ю. Водопроводная труба

Капитану 1 ранга Косте С.

 

Тогда я учился в Военно-морской академии с одним капитан-лейтенантом. Поскольку свидетелей много еще вокруг, назовем его, скажем Николаем.

Парень он был веселый и общительный. Когда мы вместе поступали в академию, то я часами исправно сидел за книжками, шрайбал  что-то, вникал, зубрил, как тот пионер сознательный. Но кто не ошибался на дороге жизни? Дело было в далёком, но нашенском городке – нескучном Владике во времена развитого соцреализма. Да, я зубрил… Зачем?

А Коля, оторвавшись от своей дизельной лодки, на период сдачи экзаменов, готовился по-своему: посещал места далекие от ученичества, где лилась водка, играла музыка и можно было легко контактировать с приятными со всех сторон женщинами. Да, я зубрил, а он – пил напиток радости жизни.  А результат: он поступил с 17 баллами, точно также  как и я с 24. Вопрос: важна ли предыстория, если результат один.

Но вскрывать философские пласты – не есть цель этого опуса. Поэтому расскажу его историю из первых рук. Я же говорю, что парень он был общительный.

В г. Владивостоке Коля очень любил посещать ресторан «Золотой рог».  Механизм был прост: вот Коля проходит КПП родной эскадры в бухте Улисс, ловит тачку, и, как человек, подруливает к «Рогам». И понеслась. Главное, чтобы потом после мероприятия не опоздать на подъем флага.

Так шла молодая лейтенантская жизнь. Била ключом в первую неделю после получки, замирала недели на три и возрождалась вновь. С такой же периодичностью появлялись телефоны новых дам в его записной книжке.

Но одно Колино посещение пресловутых «Рогов» закончилось как-то   не по плану.

В тот вечер Коля, приняв на грудь достаточно, чтобы чувствовать себя в норме, уже планировал основную часть операции – съём. Тем более приближалось время съема – 22 часа. Тут  есть тонкость: раньше – неприлично, позже – упустишь момент. Но напряженный и даже матерный разговор за соседним столом отвлек его от основной задачи.

Очень высокий амбал, наглый и уверенный в себе, посылал по матушке и по-всякому девицу, которая в чем-то отказала.

Коля вступился. Потом, по его воспоминаниям, он смел своей спиной все окурки на полу, прежде чем доскользил до противоположной стены и отключился.

Знакомые официантки, отряхнули, почистили, налили сто грамм и отправили домой. Дом подводника  –  родная  лодка-дизелюха  641-го проекта.

Коля – нормальный среднерусский человек. Но обидно, понимаешь. И в его груди загорелся огонь. Поскольку он был из Оренбурга, то и огонь, стало быть, разгорелся степной. И степь запылала.

Он обнажил кинжал мести и свернул в кольца аркан терпения. Осталось осторожно идти по тропе возмездия.

Медленно собиралась информация. Официантки ресторана знали эту сволочь. Но не выдавали.

Коля трахнул трех официанток подряд из разных смен. По крохам собрал кое-что.

И  военно-морская мысль победила. Вначале был получен адрес. Потом имя и частности: боксер, чуть ли не мастер в тяже и любитель баб. Но нужна была конкретика.

И в один прекрасный — для Николая, но не очень — для боксера,  день, рассыльный вызвал Николая на КПП к телефону.

Женский голос сообщил, что именно сегодня  такой-то будет у любовницы и возвратится очень поздно и непременно домой, т.к.  завтра из морей приходит муж любовницы. А возвратится он в домик типа «хрущоба» на улице  Столетия  Владивостока номер такой-то, квартира такая-то. Информация ушла в долговременную память. И выбить её оттуда не смог бы даже удар тяжа.

Николай обратил внимание информатора на ее ангельский голос и розовые сосочки, которые он непременно… и так далее. Трубка пригласила его в гости.  Приглашение было принято с благодарностью.

Поскольку время «Ч» было примерным, то был куплен литр водки, а со шкафа в офицерской общаге взята пропылившаяся газета. Газеткой обернули около метра водопроводной полудюймовой трубы.

В карманах пальто спецгруппы лежала казенная закуска.

Идеологом группы из двух человек был Николай, ударной силой – мичман, его старшина команды, килограммов под девяносто.

Всё осуществлялось по военным законам: в назначенное время и в назначенном месте быть сильнее противника. Поскольку труба в умелой руке по длине превосходит руку любого боксера, то в дистанции боя  группа имела  превосходство, а численность, скрытность, темное время суток, внезапность и решительность  – гарантировали успех начинания.

Грамотное планирование, материальное обеспечение, точные разведданные и высокий моральный дух,  безусловно подтверждали их высокий профессионализм. А любителю тягаться с профессионалом всегда бессмысленно.

Засада затаилась в подъезде, где жила потенциальная жертва. То есть пили на межэтажной площадке.

А дело было зимой. Декабрь во Владике – не лучшее время для околачивания по подъездам. Лампочек в нем не водилось, поэтому пили и закусывали на ощупь.

Темнота стала непроглядной, последние жильцы скоренько пропутешествовали сквозь загаженный и зассанный подъезд. Они старались быстрее прошмыгнуть мимо выпивающей у батареи  пары подозрительных личностей. Была выпита одна, а потом и вторая бутылка. А боксер все не шел навстречу своему счастью.

Но засада была полна терпения. Наконец в третьем часу, неутомимый король ринга и кабацких драк, счастливый герой-любовник вступил в родной подъезд.

Не очень тяжелая труба с приличной скоростью опустились на темечко боксёра. Мичман был точен. Считать можно было хоть до ста. Любой рефери признал бы победу правильной.

Помочившись на поверженного противника, с чувством  «глубокого удовлетворения» в прямом (помните: «Ух, …, хорошо…») и переносном смысле,  опергруппа без единого слова покинула поле боя.

Вендетта, вашу мать! Аллах Акбар, японский городовой! А не х.. говну гражданскому тянуть на героев-подводников!

-Не, ты видел, что мы с этим ….. сотворили!

-Коля, да как бог черепаху, япона мать!

(У подводников сильно сокращена дистанция между офицерским и мичманским составом.)

Открытая дверь подъезда хлопала под порывами ветра, но этого не слышали ни покинувшая, не спеша, место расчета группа, ни замерзающая без сознания  жертва.

…

Победу отметили в том же «Золотом Роге». Потом – в других местах, пока хватило зарплаты. Потом случай забылся в текучке боевой подготовки и плотских утех.

Прошло время. Боксер несколько месяцев пролежал в больнице. А мог бы и вообще попасть в морг. Можно сказать, ему сказочно повезло. Ведь он встретился с интеллигентными и гуманными людьми. Они не били неподвижное тело ногами, не плясали на нем вприсядку, не обшаривали карманы и не тащили ногами вперед на мороз.

А во Владике всякое бывало.

Да, время шло… Вначале растаял снег, потом запели птички, а Николай не вылезал из морей. Но вот задачи БП выполнены, и сходы на берег стали нормой. Деньги из карманов офицеров регулярно перетекали в фартучки официанток.

Наступило лето, и тот день, когда у магазина под кодовым названием «Зелёные кирпичики» на Ленинской, прямо на мосту через железнодорожные пути Николай встретил своего былого обидчика.

Они стали друг против друга. Боксер был в ярости, а Николай закурил вполне миролюбиво: победителем-то в итоге был он. И именно его моча заливала лицо амбала. Вот-так-с!

-Это ты меня  сделал?

Николай с интересом посмотрел на парня.

-А куда тебе было деться! Сам и нарвался. Да ты не кипятись, мужик. Третьего просто не дано.  Радуйся, что живой ходишь, повезло тебе.

-А если я тебя прямо здесь и положу?

-Знаешь, что я тебе скажу.  Ты — неинтеллигентный человек. Вот что ты по большому счету можешь? Ну, ударишь человека, который меньше по габаритам и выше по интеллекту. И все. И о последствиях у тебя, друг мой, голова не болит, и болеть не может: там же у тебя кость.  Если ты меня, к примеру, ударишь, что весьма вероятно, то я не опущусь до банальной драки. Но учти, что как только я заступлю в патруль, я найду тебя и прострелю тебе голову, а могу сначала яйца. А пара патронов запасных у меня всегда найдётся.

Если же ты меня сейчас серьезно травмируешь, то в один прекрасный поздний вечер тебя просто сотрут мои сослуживцы. Но вначале еще живому засунут в жопу трубу на полметра. Устраивает? Ведь то, что с тобой произошло – просто легкие брызги, невинный воспитательный аспект. Ты, кстати, говорят в тот вечер обосрался.  Правда? Не стесняйся: это же тебе не кулаком людей бить.  Ну, будь здоров! Да, адресок не сменил?  А то поторопись. Хотя, что это я: живи! Если надо, мы тебя и в Сухуми найдём, ты же знаешь.

После этого боксер при встречах здоровался первым.

Военный вывод: «Внезапный удар действует ошеломляюще».

А жизнь прекрасна!

Калининград 2006-12-07