«ИДУ К ТЕБЕ ДАЖЕ ТОГДА, КОГДА УХОЖУ ОТ ТЕБЯ» (Константин Симонов)
НЕОБЫЧНАЯ ЖЕНЩИНА
С утра 9 мая я прошёл в ветеранской колонне на параде в честь дня Победы, там слегка выпили за Победу — напоминаю — «ЗА НАШУ ПОБЕДУ!!!». Потом я срочно помчался домой переодеться, т. к. предстояла встреча с женщиной Наташей, которая была в меня влюблена более 10 лет, и с которой меня связывала настоящая проверенная временем дружба, которая лишь иногда возникает между мужчиной и женщиной. Наташа проездом из Крыма в Одессу должна была задержаться в Николаеве часа на два и пожелала меня увидеть. Я естественно, не мог ей не ответить на этот призыв, да мне и самому хотелось увидеть друга после долгой разлуки, мы не встречались года два. Встреча произошла в ДК Железнодорожников, пока отец Виктор, которого она сопровождала, читал лекцию.
В общем, мы очень тепло пообщались, вспомнили походы по Крыму, в которые ходили вместе. Наташа спела несколько своих новых песен и подарила томик своих первых стихов. Лекция закончилась, мы очень тепло простились и разъехались, она в Одессу на машине, а я на маршрутке домой. А настроение минорно-праздничное и какое-то состояние внутренней чуткости, когда тебе открываются все тайны мира. От кинотеатра «Пионер», где я сел в маршрутку, я проехал всего одну остановку до Пушкинской, и когда машина начала трогаться мне в глаза вдруг бросилась походка женщины, которую мы начали обгонять.
В городе так не ходят. Это была абсолютно свободная, раскованная, очень медленная походка человека, который понял смысл бытия и ему никуда не надо спешить. А когда мы её обогнали, я повернулся, чтобы посмотреть на лицо, и вздрогнул.
Во-первых, это было лицо счастливой женщины, которая не видела, что половина народа, который ей встречается, пьяный в честь праздника. Не видела она также обычной нашей грязи на улицах. А во-вторых, мы встретились на долю секунды с ней глазами, и она улыбнулась. Улыбка и вот это ощущение счастья были столь разительны, что я улыбнулся в ответ. Хотя понятно — наши взгляды просто совпали в этот момент. Она бы всё равно улыбнулась независимо от того, попался бы ей кто-нибудь в этот момент или нет. Ещё меня поразил в ней внутренний свет, который излучала вся её совершенная фигура, и я просто диву давался, как тот народ, который двигался в этот момент мимо неё , может проходить мимо и не замечать этого её явного состояния счастья?
В общем, пока я ехал короткую остановку до Центрального рынка, какая-то сила быстро зрела во мне, и как только маршрутка остановилась, она меня буквально выбросила из машины. Я пошёл этой женщине навстречу, совершенно не думая, что я ей скажу. Была какая-то уверенность, что нам есть что сказать друг другу.
ЗНАКОМСТВО
Мы поравнялись. Её взгляд равнодушно скользнул по мне и опять обратился внутрь себя. Мы разошлись, я прошёл по инерции несколько шагов, потом резко развернулся на 180 градусов и пошёл за ней медленно в кильватер, любуясь изумительной фигурой и ленивой свободной походкой. Я был готов, что она сейчас обернётся. Но мы прошли почти 100 метров пока она почувствовала, что за ней кто-то идёт. Наконец она повернулась, внимательный взгляд карих глаз, «чего тебе надобно, хлопче?» И я вдруг чисто по наитию у меня вырывается вопрос: «А Вы хотели прыгнуть с парашютом?» У неё никакого удивления, а просто ответ: «Давно хочу. В прошлом году на Тарханкуте я даже прыгнула с 15-метровой скалы в море, чтобы хоть на чуть-чуть понять, что такое свободное падение».
Я как-то тоже, ничуть не удивившись: «Здорово !!! Тогда нам надо познакомиться, можно я Вас провожу?» Ответ: «Можно, но через 150 метров во дворе меня ждёт свекровь, которой мне надо передать одежду для дочери, успеете?» Я пошёл рядом, пытаясь нащупать нить разговора. Не успел. Выскочила свекровь, дородная шумная женщина и сразу понесла на невестку: «Ты…, не успела отойти от мужа, как уже хахалем обзавелась»…
Женщина нисколько не смутилась: «Он просто меня провожает. Что мне теперь и с мужчиной и пройти нельзя?» — это было сказано с какой-то обезоруживающей улыбкой, без всякого желания оправдаться. Свекровь взяла у неё свёрток с одеждой и теперь уже другим тоном: «Я тебя провожу до остановки, чтобы убедиться, что ты не назначаешь мужчине свидания».
Мы развернулись, мадам надзирательница пошла рядом, не только ушами, но и спиной ловя каждое моё слово. Она меня мгновенно просчитала, что я хочу познакомиться с женой его сына. Да, в такую ситуацию я ещё не попадал. Я не знал, как спросить номер телефона и лепетал что-то о погоде. Как назло, сразу подошёл троллейбус, и я понимал, что уезжать с ней я просто не могу, точнее, не имею права, чтобы её не скомпрометировать. И вдруг уже на ступеньках как будто свекровь ей задала вопрос, она сказала: «Мама, я заканчиваю работу в салоне красоты «Амазанка» в семь, передайте дочери, что в восемь я её заберу». Двери закрылись, троллейбус поехал. Мы со свекровью пошли в одну сторону и я произнёс всего одну фразу: «Я живу в Лесках, и мы ехали в одной маршрутке. Я даже имени Вашей невестки не знаю, нам просто оказалось по пути».
«Вот и не надо знать», — молвила сурово мадам. И на этом мы с ней расстались. Вечером я долго не мог уснуть, всё гадая, что мне завтра делать? Что-то подсказывало, что снова нам не дадут побыть одним. Голос рассудка шептал: «Вася, замужняя женщина, имеющая детей, к тому же свекровь тебя видела. Куда ты лезешь? Хочешь себе приключений найти?» А другой внутренний голос отвечал: «Ну и что? Ведь она захотела прыгнуть с парашютом. Это уже говорит о том, что Ваша встреча не случайна…» Я ни пришёл ни к какому решению ни утром, ни в обед, а потом на память пришла встреча на пляже в Одессе. Там тоже всё было не предсказуемо, и женщина была замужем. Это сразу положило конец моим сомнениям.
ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
Помыл голову, погладил брюки и рубашку, отобрал ряд наиболее интересных фотографий, положил их в томик стихов моего любимого военного поэта Константина Симонова и поехал на свидание. В 18.40 я уже прогуливался на противоположной стороне улицы Декабристов напротив салона «Амазонка». Прошло 40 минут, из дверей никто не выходил, и вообще было такое впечатление, что салон закрыт, тем более было 10 мая. Все отходили после праздника. Я не выдержал, подошёл, взялся за дверь, она неожиданно открылась, и я оказался внутри. Сидевшая там дама, я так понял секретарша, вопросительно подняла на меня голову. «Извините, я ошибся», — промямлил я и закрыл за собой дверь с той стороны. Взгляд на часы — 19.30 — гуляю здесь уже 50 минут и чё де, теперь?
Не успел я сам себе ответить на этот риторический вопрос, как увидел мою знакомую, идущую со стороны парка СКАЗКА, а с ней ещё одну. Сразу было видно, что это младшая сестра. Только мы успели поздороваться, как сестра, на вид «козявка» лет 18, выпалила: «Так, сразу видно, что Вы ловелас. Поскольку Вера плохо разбирается в людях, на первые свидания я хожу всегда с ней. Вы знаете, что она замужем и у неё дочь?» Блин, я сначала опешил от такого напора, но быстро взял себя в руки: «Мадам, отдаю должное Вашей проницательности. Но я не ловелас, наоборот, уже полгода сохраняю полный целибад, если Вам о чём-то говорит это слово. Просто на Вашей сестре я решил заработать. Она хочет прыгнуть с парашютом, а у нас правило. Если лично привёл сам трёх желающих прыгнуть с парашютом, то один прыжок делаешь бесплатно «на халяву», или можешь взять деньгами, с трёх человек — это 15 гривен, представляете, почти бутылка водки, и всё «бес платно». Ясно, что я прикалывался, и старшая это поняла, а младшая приняла за чистую монету: «Я так и знала, что Вы не порядочный. Видишь, Вера, почему тебя одну отпускать нельзя».
Я понял, что пора брать бразды правления в свои руки: «Так, дамы, давайте пройдём в парк, я вас угощу мороженым и расскажу про свои «коварные» планы. Предложение было принято, уж больно непринуждённо я повесил им эту «лапшу на уши». Сели на лавочке, я сбегал, купил два «Эскимо», как всегда сэкономив на себе «любимом, потому такой и толстый, блин. При росте метр 72 см с кепкой, 58 кг боевого веса, это с трусами и вместе с контрабасом, но зато 5-6 тренировок в неделю и практически ни одного пропущенного дня с полуторачасовой зарядкой. Пока ели мороженое Вера рассказала, что её сегодня утром уволили с работы, хотя она успела проработать в этом салоне красоты всего три дня. Женатый сын хозяйки салона стал оказывать ей не двусмысленные знаки внимания. Вот мама и убрала её от «греха подальше». Вера поведала об этой с улыбкой, но я видел, что её это задело. Я понял, что пора развлекать девушек.
«Так, хотите посмотреть несколько интересных фотографий?» — и не дожидаясь ответа, я достал фотки. Там были полёты, прыжки, горные лыжи и яхта. На полётах я, естественно, в ЗШ с нестерпимо волевым подбородком. Мне не надо было стучать себя «кулаком в грудь» — и так было видно, какой я «крутой перец!» «А поэзию любите?», — и я на память прочитал одно из моих любимых стихотворений Константина Симонова:
Константин Симонов — стихи
(Антология русской поэзии)
Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Я, верно, был честней других,
Моложе, может быть,
Я не хотел грехов твоих
Прощать или судить.
Я девочкой тебя не звал,
Не рвал с тобой цветы,
В твоих глазах я не искал
Девичьей чистоты.
Я не жалел, что ты во сне
Годами не ждала,
Что ты не девочкой ко мне,
А женщиной пришла.
Я знал, честней бесстыдных снов,
Лукавых слов честней
Нас приютивший на ночь кров,
Прямой язык страстей.
И если будет суждено
Тебя мне удержать,
Не потому, что не дано
Тебе других узнать.
Не потому, что я — пока,
А лучше — не нашлось,
Не потому, что ты робка,
И так уж повелось…
Нет, если будет суждено
Тебя мне удержать,
Тебя не буду все равно
Я девочкою звать.
И встречусь я в твоих глазах
Не с голубой, пустой,
А с женской, в горе и страстях
Рожденной чистотой.
Не с чистотой закрытых глаз,
Неведеньем детей,
А с чистотою женских ласк,
Бессонницей ночей…
Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
1942 г
Я сразу почувствовал, как окончательно завоевал доверие девушек. Разговор из лёгкого сразу стал серьёзным. Оказалось, что Вера тоже любит поэзию, хорошо в ней разбирается и приучает к этому сестру.
Так в интересном общении пролетело минут сорок. После чего девушки спохватились: «Ой, нам уже пора». Вера дала свой домашний телефон и пригласила в гости со словами: «Василий, Вы приходите, мужу тоже будет интересно с Вами познакомиться».
ПРИКЛЮЧЕНИЕ В ПАРКЕ
В общем, стал я бывать в их доме и пришёлся «ко двору». Муж Иван оказался нормальным мужчиной, любящим поэзию и хорошо разбирающимся вообще в литературе. Когда-то занимался спортом, но сейчас бизнес отнимает всё время, но как только чуть отпустит, так он сразу… Так бы всё и шло по накатанным рельсам, но произошло событие, резко изменившее ход наших отношений. Я как обычно позвонил в четверг, чтобы мне подтвердили, что в пятницу вечером, когда Иван вернётся с работы, я могу к ужину приехать. Трубку взяла Вера и сказала: «Мужа ещё нет, задерживается, но сказал: «Васю принимаем по плану». И предложила мне, если свободен, после обеда погулять с ними с дочерью в Парке Победы, а потом, мол, к ним на посиделки. Я дал согласие.
Гуляем по парку, дочь попросила покатать её на качелях. Она села на лавочку в центре, а мы с Верой, стоя по краям, стали раскачивать лодку качелей. Дочка смелая, в маму, всё просила: «Сильнее». В общем, когда пошёл самый кач, Вера вдруг в самой верхней точке отпустила руки и изобразила, что она птица. Её сторона качелей пошла вниз, ноги оторвались и на долю секунды она зависла в воздухе. Я мгновенно понял, что сейчас будет срыв, успел матом крикнуть: «Бл…, за поручни». Вера успела схватиться, ноги шваркнулись на пол качелей, а рука как-то неловко вывернулась.
Поскольку я на лопинге в училище был «профи», на антифазе быстро погасил качи, помог девушкам покинуть этот атракцион. «Ты, что, с ума сошла? Дочь сиротой оставить хочешь?» Вера была бледной, но улыбалась:
«Вася, это было так здорово! Я никогда так сильно на качелях не каталась. Захотелось полететь как птица. Её глаза горели восторгом. Такими они, кстати, бывают при первых прыжках с парашютом. У неё немного вывернулась левая кисть. Я взял в свои руки, дёрнул, потом стал осторожно проверять кисть на наличие остаточной травмы. Наши тела соприкоснулись, и я почувствовал, как между нами ПРОСКОЧИЛА ИСКРА, и понял, что она тоже это ощутила. Дальше поехали к Вериной подруге. Верина шестилетняя дочь ходила в один детский сад с её мальчиком, и они дружили. А у подруги оказался второй день после дня рождения, игривое настроение и не выпитая бутылка водки в холодильнике. Вера даже не знала о такой дате. Детей отправили гулять на улицу, а сами сели отмечать. Естественно, мне нельзя было отставать от дам, бутылку мы приговорили быстро, а потом как-то вдруг я ощутил, что хозяйка квартиры, молодая красивая женщина, узнав, что я разведён, сразу сделала на меня «стойку», т. к. сама уже год была в разводе. Поняла это и Вера.
В ГОСТЯХ
Сразу нашлась причина покинуть этот дом, т. к. Иван счас придёт, а ужин ещё не готов, а ещё он Васе обещал почитать свои стихи. Короче, мы взяли дочь и пока шли к Вериному дому, держались с Верой за руки как дети, и между нами что-то происходило. Алкоголь безусловно способствовал, как говорят « ПЬЯНАЯ БАБА СЕБЕ НЕ ХОЗЯЙКА», но началось-то это состояние ещё в парке. Как говорил мой покойный штурман Витя Кульпин, начиная любой свой рассказ: «НАЧАТЬ С ТОГО, ЧТО НА ТОТ МОМЕНТ МЫ БЫЛИ АБСОЛЮТНО ТРЕЗВЫЕ И НИ В ОДНОМ ГЛАЗУ». Пришли к ней домой, Ивана ещё не было. Вера начала готовить ужин, а я ушёл в комнату, боясь оставаться с ней наедине. В общем, вечер удалось провести так, как будто между нами с Верой никакая искра не проскакивала. Кстати, я пригласил Ивана с Верой поехать завтра со мной на парашютные прыжки. Они дали согласие. Я указал остановку, на которой буду их ждать в 7.00 утра, чтобы потом доехать до аэропорта Баловное и оттуда перелететь на полигон, где будем прыгать.
ТРАГЕДИЯ НА АЭРОДРОМЕ
Каково же было моё удивление, когда из очередной маршрутки вышла одна Вера. Причина — Ивана вызвали на работу, хотя это была суббота и начинался церковный праздник Троица. (С Геннадием Ивановичем Кустовым я предварительно по телефону договорился, обозвав их богатыми потенциальными клиентами). Тот день навсегда отпечатался у меня в памяти, и отнюдь не из-за Веры, хотя она тоже приложила к этому руку. Когда перелетали, я попросился за штурвал вне очереди, так сказать. Какое-то предчувствие мне подсказало, что сегодня отлетаем не до конца. Взлетели, слева Коля-Боня, бывший комэска с ТУ-22м3 и мой подчинённый, а сейчас зам. по лётной подготовке и теперь я него на подхвате. Соответственно сижу справа, а посредине на привязном ремне посадили Веру, как дорогого будущего клиента и кандидата в парашютисты.
Боня, понимая, что клиент мой, мне его и убалтывать, чтобы раскошелился на круглую сумму за парашютный прыжок, и желательно, не на один, демонстративно снял руки со штурвала и начал что-то Вере объяснять. Я после взлёта закладываю лихой вираж, насколько так можно сказать применительно к лайнеру АН-2. Повезло со стартом, так перелёт займёт целых шесть минут, а с противоположным — аж две. Взлёт, минута полёта по прямой и доворот вправо на посадку.
В общем, погода шепчет. Я весь такой невозмутимо загадочный, с нестерпимо волевым подбородком. Эх, жаль не в ЗШ, тогда точно все девки наши, но в белом подшлемнике под гарнитурой — это тоже «не хухры-мухры». Казалось, лучшей ситуации, чтобы понравиться женщине, и желать нельзя — лети и наслаждайся. Но что-то мне мешало отдаться этому ощущению. Произвожу посадку, Коля-Боня слегка подправляет мой расчёт, заставив сесть метров пять до створа начала полосы. Когда самолёт остановился точно возле старта с парашютистами, я понял, зачем он это сделал, чтобы избежать разворота на 180 градусов после пробега и лишней рулёжки. Хоть ведро бензина, а сэкономил.
Вышли с самолёта, убеждаемся, что народ «для разврата собран» — стоит штук 15 машин и уже установлено штук 10 палаток. Быстро определяемся с очерёдностью полётов и подъёмами. Я поручаю Веру сразу двум инструкторам ПДП — Славе Слободянникову и Жене Савинцу. В первый взлёт идём таким же экипажем, как прилетели. Бросаем 12 человек с высоты 1000 метров. Все ребята с Белгород-Днестровского. И в этом же залёте их старший на приземлении ломает ногу. Парня увозит кто-то из наших на своей машине. Второй подъём делает Володя Минеев с Боней-Колей. Четверо уходят на «дубах» с 1000 метров, восемь в два захода покидают борт с 1500 метров на крыльях. Цель — начинаем осваивать азы купольной акробатики.
Чётко вижу, как спутались два парашюта, Гена Ковтун приземляется на запаске, Виталик Кущенко на основном куполе, но на грани скручивания. Нам бы остановиться, подумать — в двух подъёмах два ЧП, почему?
Но народу много, некогда, надо успеть дать прыгнуть всем. Третий взлёт на высоту 3000 метров, восемь человек идут на отработку групповой и индивидуальной акробатики. Все вышли, открутили комплекс, раскрылось восемь парашютов. Все «профи», дальше «семечки». Мы с Геннадием Ивановичем уже не смотрим вверх, стоим возле его машины и решаем — сейчас сделать перекур между вылетами, съездить за бензином, а заодно отвезти Веру на остановку маршрутки. Она свой план выполнила — как укладывают купола посмотрела, в парашюте не только постояла, но и сфотографировалась. Всё «абге-махт». Вера уже в машине, мы с Геннадием Ивановичем стоим рядом, я задом, пардон, мадам, спиной к приземляющимся парашютистам, он военно-морской грудью. («Вы не смотрите, что она впалая, зато спина колесом»).
Вдруг я вижу как лицо Гены искривляет гримаса ужаса. Быстро поворачиваюсь, вижу — один парашютист лежит без всякого шевеления и попыток встать, а второй со спутанным куполом врезается в землю рядом. Подбегаем, первый — Веня Фомичёв с Ильичёвска, второй — Серёжа Молдаван, он приезжает на прыжки то с Киева, то с Молдавии, то ещё откуда-то. Хрипит, видно, что поломался сильно, а Веня даже не шевелится. Пипец. Вызываем скорую, пытаемся оказать первую помощь.
Дальше помню смутно. Прекращаем прыжки, помогаем грузить парашюты. Боня с Олегом перегоняют самолёт в Баловное, а мы всей толпой оказываемся у стен больницы, куда привезли наших ребят. Сидим — ждём. Серёга переломан, но в сознании, Веня — в коме. Завтра воскресенье. С утра почти все опять съехались к больнице. Проводим там почти весь день. У кого группа крови совпадает, сдаём, собираем деньги на лекарства, у всех настроение «ниже плинтуса». После обеда приехала Вера с мужем. Иван тоже сдаёт кровь, у него группа та, что нужна Вениамину. Потом они с Верой тоже сдают деньги в общую кассу.
ПОХОРОНЫ
Веня на 9-ый день умер. Мы все были на его похоронах в Ильичёвске, через месяц у него родился ребёнок, кажется, сын. Серёжа год залечивал переломы и по «слухам» вернулся к парашютным прыжкам. О причинах ЧП я писал в каком-то из рассказов, поэтому больше этой темы не касаюсь. Недели две я не появлялся в гостях у Веры, хотя наши встречи у них по пятницам стали почти традиционными. Нас объединила любовь к поэзии, это такая редкость в наше меркантильное время, когда народ выживает, и ему не до книг, что безмерно рад любому, кто проявляет к этому хоть какой-то интерес. Любимый поэт у Веры с Иваном был Александр Башлачёв. Вот что написано о нём в Википедии:
«Алекса;ндр Никола;евич Башлачёв (27 мая 1960, Череповец — 17 февраля 1988, Ленинград) — русский поэт, автор и исполнитель песен. Один из представителей советского андеграунда. Биографию я пропускаю — она типична, даю её окончание:
1987 — выступление на пятом Ленинградском рок-фестивале в ЛДМ, выступление на рок-фестивале в Черноголовке.
Август 1987 — съёмки в фильме «Барды покидают дворы» (Киев), от участия в котором в процессе работы отказался.
Смерть
29 января 1988 года на квартире Марины Тимашевой состоялся последний, сохранившийся в записи, концерт Башлачёва.
Между 7 и 9 часами утра 17 февраля 1988 года выпал из окна кухни на 8 этаже, из съёмной однокомнатной квартиры № 281 дома 23, корп. 1 по проспекту Кузнецова в Ленинграде, погиб на месте. Наиболее вероятная версия смерти — самоубийство[5], однако истинные причины падения точно не установлены. По словам его гражданской жены Анастасии Рахлиной Башлачев был очень одинок, так как его духовное видение было особенным. А взаимопонимание с людьми возможно до какого-то барьера, который невозможно преодолеть, так как ты видишь то, что не видят другие (комплекс Кассандры). Несмотря на то, что люди были ему интересны, а он им, люди которых он любил, и которые любили его, в общем и целом он был одинок, хотя был общительным человеком.
23 февраля похоронен в Ленинграде на Ковалёвском кладбище. Покойного Башлачёва иногда включают в клуб 27 наряду с музыкантами, погибшими в 27 лет.
Сын Егор родился у возлюбленной Александра Анастасии Рахлиной (дочери режиссёра Рафаила Рахлина) 3 августа 1988, уже после его гибели (Анастасия поехала рожать в Череповец)
Любимыми группами у Александра были The Doors и Аквариум[
Через две недели после похорон Вени Вера позвонила сама: «Вася, что-то паршиво на душе, Иван опять на работе, давай встретимся?»
ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ
« Давай, только я ребёнку обещал сводить его на пляж, предлагаю совместить эти два мероприятия?»
Вера подъехала в Лески. Втроём вместе накупались, потом за моим сыном пришла его мама, забрала на обед, а мы пошли в сторону яхт клуба. Прошли его и сели загорать в небольшом кустарнике на берегу перед Варваровским мостом. «Вася, у тебя растёт прекрасный сын. Смотри, как мы с ним сразу нашли общий язык». Я ей начал поддакивать, но сам знал, что всё дело в ней, в её радостном восприятии мира, который сразу чувствовали многие люди, в том числе и мой Вася. Я несколько раз был свидетелем, как она продавала овощи и фрукты, выращенные на даче по просьбе своей свекрови.
Она не кричала, не зазывала, не рекламировала никак свой товар, просто стояла с улыбкой Джоконды и по доброму смотрела на людей. И народ, чувствуя эту светлую энергетику, валил к ней валом. Вера поймала мой внимательный взгляд: «Что ты смотришь?» И у меня вдруг слетело с губ: «У тебя такая совершенная грудь. Никогда не подумаешь, что ты рожала». При этих словах она вдруг сбросила лифчик: «Точно, ты так считаешь? А так?» Я внутренне ахнул, это действительно была самая совершенная грудь женщины, которую я когда-либо видел в живую, на картинах или скульптурах. «Вера, оденься, вон народ идёт».
Она оделась, и вдруг прозвучали слова, которые и сейчас звучат у меня в ушах: «Василий Васильевич, я полюбила Вас и ничего не могу с этим поделать. Мне от Вас ничего не надо. Просто я хочу, чтобы Вы об этом знали». Учитывая, что был день, когда между нашими телами проскочила искра, и вроде я должен был быть готов к чему-то подобному, на тем не менее, это признание прозвучало совершенно неожиданно. Как реагировать на него я не знал, просто стоял и смотрел на эту красивую женщину, излучающую свет и обаяние. Одесса повторялась, там тоже внешне ничто не бросалось в глаза, но было что-то такое, чего не передаст ни одна фотография. Вера подошла, и просто прижалась ко мне. Я обнял, чувствуя сладостную тяжесть её тела. Так мы стояли долго…
Потом я проводил её до дома. «Зайдёшь?» — спросила она. «В следующий раз», — ответил я, поцеловал ей руку и, не поворачиваясь, быстро пошёл со двора. Вечером долго не мог заснуть. Я понимал, что жизнь второй раз мне подбросила испытание — назревала связь с замужней женщиной, чего я категорически не хотел, и на что не имел никакого морального права. В конце концов, сказал себе: «Не ломай голову, утро вечера мудренее». Утром пришло решение — я не должен бывать больше в этом доме. Так прошла неделя, а пятницу позвонил Иван: «Василий Васильевич, мы Вас завтра как всегда приглашаем». Я сразу понял, что позвонить его попросила Вера. Ответил дипломатично: «Спасибо, если не будет прыжков. Нам обещали их разрешить».
СНОВА В ГОСТИ
Шло расследование и прыжки и полёта нам запретили до его окончания. Разрешения не последовало, но в гости я всё равно решил не идти. Но раздался звонок, за час до времени, к которому меня ждали. Звонила Вера: «Вася, я чувствую, ты не хочешь больше бывать в нашем доме. Но Иван тебя очень ждёт. Обещаю, приставать не буду». Услышав до боли родной голос, я заколебался в принятом решении: «Хорошо, я подумаю», — положил трубку, и сразу начал собираться. Зашёл в магазин, взял бутылку полусухой Изабеллы, коробку конфет и поехал по такому знакомому мне маршруту. Вечер прошёл нормально, я общался только с Иваном, на Веру даже не смотрел, но буквально кожей ощущал её присутствие сбоку.
Она сдержала своё слово, вела себя как тень, и не задала ни одного вопроса. Когда я общался с Иваном, то поделился фактом, который открыл для себя неделю назад. Во время своих бродячих прогулок по окрестностям города Николаева я наткнулся на небольшой лес за аэродромом, где росли одни сосны, но не простые. Из 60 с лишним деревьев в этом лесу больше половины были закручены какой-то непонятной силой. Причём очень характерно — сначала сосна лет десять растёт в одну сторону, потом изгибаясь градусов под 30 в другую, а ещё лет так через 20 начинает расти в третью сторону. И таких сосен было более 30. Я никак не мог даже гипотезу этого феномена придумать. Ясно было одно, что это очень не простое место, обладающее своей особенной энергетикой. Иван попросил сводить их на это место, я пообещал. Наметили день, когда ему должны были дать отгул на работе, и на этом мы расстались.
Через неделю позвонила Вера, и сказала, что Ивану отгул дали, но на даче вышел из строя насос для полива воды, и его мама попросила сына срочно приехать его починить, а то растения и урожай засохнет. Иван туда уехал, а ей разрешил съездить посмотреть сосны, чтобы потом рассказать ему. И закончила фразой: «Ты обещал». Хотя я понимал, что могу встрять в «приключения», оставаясь наедине с молодой и прекрасной, но решил рискнуть, уж больно хотелось разгадать тайну сосен, да и сейчас хочется.
***
«Стоять у края платформы — опасно,
Опасно ходить босиком.
Опасно гулять с молодой и прекрасной,
С которой ты не знаком.
Опасно летать на чём бы то ни было,
Лежать на влажном песке.
Опасно в студенческие каникулы
Гонять плоты по реке.
«ОПАСНО!» —
И всё очевидно и ясно,
Как буквы начальный овал.
Но если придумано слово «опасно»,
То кто-то на это плевал.»
(Феликс Чуев)
КАМИКАДЗЕ
Подобрал Веру в свою маршрутку, доехали до конечной Кульбакино. На рыночке взяли 4 пирожка с вишней, сыр, 4 картошки, 2 зелёных огурца, половинку чёрного хлеба и двухлитровую флягу минеральной воды. Вера предлагала вино, но я решительно пресёк это пожелание фразой: «Спортсмены не пьют! Опять же, заруби себе на носу: «БУТЫЛКА ПИВА С УТРА — ЭТО ШАГ В НЕИВЕСТНОСТЬ». А мой правый лётчик Юра выразился ещё похлеще, когда на следующий день после празднования 100-летия Морской авиации я ему послал смс: «Как ГОЛОВКА БО-БО, ДЕНЕЖКИ ТЮ-ТЮ?» На что получил ответ:
«КОМАНДИР! ГОЛОВКА НОРМАЛЬНО. МЫ ЖЕ МОРСКАЯ АВИАЦИЯ, БЛИН! УТРОМ ПРОИЗВЁЛ ЗАПРАВКУ В ВОЗДУХЕ. ПАРАМЕТРЫ В НОРМЕ, ИДУ В СТРАТОСФЕРУ. НО ПОМНЮ, НЕОСТОРОЖНОЕ ПОХМЕЛЬЕ ПРИВОДИТ К ДЛИТЕЛЬНОМУ ЗАПОЮ! БУДЕМ ЖИТЬ! ОБНИМАЮ !»
Подошли к памятнику самолёту ТУ-16, я Вере немного рассказал, как летал на этой ласточке, и пошли дальше. Через 3 км прибыли на место. Обошли сосны. Вера пришла от них в восторг, но причину такого роста тоже сказать не могла. Если бы так росли все сосны, можно было списать на «розу ветров» или ещё какое-нибудь космическое явление, но в том-то и дело, что половина сосен была нормальной. После чего я развёл костёр по всем правилам противопожарной безопасности, Вера накрыла стол, но перед тем, как приступить к перекусу, решил принести ещё дров, чтобы можно было потом на углях испечь наши 4 картофелины.
Приволок большую ветку сухого дерева, стал её обламывать. Да, забыл сказать, поскольку светило солнышко, мы решили позагорать. Я сбросил куртку от комбеза и майку, остался в штанах с подтяжками, Вера в юбке и лифчике, т. е. обеспечили себе голый торс, объясняясь военным языком. А дальше события стали выходить из под контроля. Я вдруг почувствовал, что Вера прижалась к моей спине грудью, и что лифчика на ней уже нет. Мелькнула мысль: «Она идёт в атаку с решимостью камикадзе!» Так мы постояли минуту, потом она меня развернула и поцеловала.
А дальше я увидел и почувствовал, как слетела к ногам её юбка, и она осталась только в трусиках. У меня руки машинально легли под трусики сзади, а губы ответили на поцелуй. Господи, как же сладостно было ощущать в руках её совершенную фигуру. В голове вспыхнула вспышка:
«ТВОЁ ТЕЛО ПОДОБНО МУЗЫКЕ, КОТОРУЮ НЕ УСПЕЛ НАПИСАТЬ БЕТХОВЕН.
МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ДЕНЬ И НОЧЬ ОСЯЗАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ,
ЗАХЛЕБНУТЬСЯ ЕЙ КАК МОРСКИм ПРИБОЕМ!!!»
И уже могло случиться непоправимое, о чём мы оба могли бы потом пожалеть, по крайней мере я точно, но я вдруг понял — сюда сейчас приедут. А во-вторых, я со всей ясностью осознал, что если сейчас мы будем с Верой близки, то я никогда не смогу подать её мужу Ивану руки, а ведь он — посторонний человек, не задумываясь, сдал свою кровь для парашютиста Вени Фомичёва.
Я вырвался из её объятий, поднял юбку со словами: «Сейчас здесь будут люди, немедленно оденься». И точно, как только Вера оделась, проехало три пацана лет 14-16 на велосипедах, а костёр был хотя и среди деревьев, но всего в десяти метрах от дороги, с которой наш костёр хорошо просматривался. «Ты представляешь, какой цирк мы бы устроили для этих пацанов если бы занялись любовью?» А потом добавил: «Вера, ты извини, но я просто не имею права. Я Ивану потом в глаза смотреть не смогу, а он у тебя нормальный мужик, такого нельзя обманывать».
В общем, испекли мы картошку, устроили перекус (это туристское выражение), который показался очень вкусным, особенно пирожки с вишней, и пошли обратно. По дороге два раза целовались, но каждый понимал — это прощание. Когда приехали к Вериному дому я чётко знал, что не имею права уехать молча. Это будет трусливо. Зашли с Верой домой, Иван был на кухне. «Товарищ начальник, с личным составом экскурсия проведена. Про сосны она Вам всё расскажет». А дальше с шутливого перешёл на серьёзный тон: «Иван, мне, наверно, больше не следует бывать в Вашей квартире. О причине ты, наверно, догадываешься? До свидания, спасибо за чай». С этими словами я вышел и больше никогда не переступал порог этого дома.
Я не знаю, как сложилась жизнь этой семьи дальше. Хочется верить, что нормально. Во всяком случае через несколько лет мне посчастливилось увидеть Веру на улице. Она была беременна, и на лице её была улыбка. Я думаю, что у неё всё хорошо, а это временное умопомрачение к полковнику Васе — ну с кем не бывает. Все под Богом ходим. Когда я задаю себе вопрос, зачем Всевышний устроил мне этот экзамен — «проверку на вшивость», которую я хоть на тройку, но выдержал, отвечаю себе так: «Если бы не устоял, дрогнул, то он бы не послал уже через месяц встречу с Ниной в Крыму, в которую я действительно влюбился и год был счастлив пока мы встречались и жили вместе. (рассказ «Личная жизнь») И чтобы быть честным перед собой, скажу, я не знаю, смог ли бы тогда устоять, если бы костёр был дальше в лесу и не виден с дороги?
Вообще, вопрос, когда в семье появляется любовник или любовница, он архисложен. Достаточно вспомнить судьбу моего любимого военного поэта Константина Симонова. Он так любил свою жену актрису Валентину Серову, что простил ей связь с маршалом Рокоссовским. А тот приезжал в открытую, если верить биографической справке, и машину оставлял у её дома. Именно тогда Симонов написал слова:
«ДАЖЕ ПРОКЛЯВ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА УЙДУ ОТ ТЕБЯ, БЛАГОСЛОВЛЯЮ ТОТ ДЕНЬ, В КОТОРЫЙ ТЕБЯ ВСТРЕТИЛ!»
А вообще, в его творчестве мне особенно нравится стихотворение:
***
На час запомнив имена,—
Здесь память долгой не бывает,—
Мужчины говорят: «Война…» —
И наспех женщин обнимают.
Спасибо той, что так легко,
Не требуя, чтоб звали милой,
Другую, ту, что далеко,
Им торопливо заменила.
Она возлюбленных чужих
Здесь пожалела, как умела,
В недобрый час согрела их
Теплом неласкового тела.
А им, которым в бой пора
И до любви дожить едва ли,
Все легче помнить, что вчера
Хоть чьи-то руки обнимали.
Я не сужу их, так и знай.
На час, позволенный войною,
Необходим нехитрый рай
Для тех, кто послабей душою.
Пусть будет все не так, не то,
Но вспомнить в час последней муки
Пускай чужие, но зато
Вчерашние глаза и руки.
В другое время, может быть,
И я бы прожил час с чужою,
Но в эти дни не изменить
Тебе ни телом, ни душою.
Как раз от горя, от того,
Что вряд ли вновь тебя увижу,
В разлуке сердца своего
Я слабодушьем не унижу.
Случайной лаской не согрет,
До смерти, не простясь с тобою,
Я милых губ печальный след
Навек оставлю за собою.
1941
ЭПИЛОГ
Когда я дописывал этот рассказ в эфире звучало интервью с Александром Городницким в честь его 80-летнего юбилея, соответственно были его песни, а также вопросы слушателей и почитателей его таланта, среди которых было достаточно много не шуточных признаний в любви от 20- 30-летних девушек и женщин. Я восхитился — мужику 80, а он ведёт активную жизнь и излучает такую энергетику, что притягивает даже молодых. А если послушать его песни, то понимаешь, какой славный путь он прошёл, и ему Бог всё отпустил полной мерой: любовь, дружбу, предательство, измены, путешествия… и многое другое, что составляет чашу Бытия. И сразу вспомнилось ещё одно интервью с одним очень известным человеком, который честно сказал на камеру: «Мне Бог дал счастье от любимой работы, но не дал любви. В любви я был несчастлив» …
При этих словах я подумал: «А ведь мне как и Городницкому Бог или Боги уже дали немало. Славы и признания, конечно, поменьше, ну так какие мои годы, блин, ещё и 70 нет- (смеюсь). Но главное, за что хочется Благо Дарить Судьбу — это осталось навсегда юношеское восприятие мира, когда волнует всё, что видишь: самолёты, женщины, море, горы, друзья, яхты, горные лыжи и т. п. И интересно жить, в том числе и интересно жить семейной жизнью, когда каждый день проходит по-новому. А в завершение сего «романа-исповеди» в какой-то мере, предлагаю мысленно спеть одну из моих любимых песен у Александра Городницкого:
ШОТЛАНДСКАЯ ПЕСНЯ
Александр Городницкий
Пока в печи горят дрова и робок свет дневной,
И мерзнет желтая трава под снежной пеленой,
Пока в печи горят дрова, — собравшись за столом,
Раскурим трубки, но сперва мы друга помянем.
Плывет он в этот час ночной неведомо куда,
Над непрозрачной глубиной ведет его звезда.
Пока в ночи горят дрова и ждет его жена,
Пусть будет нынче голова и цель его ясна.
Пусть над холодной зыбью вод, где пропадает след,
Его от стужи сбережет шотландский теплый плед.
Пусть в этот день и в этот час во тьме ночных дорог
Его согреет, как и нас, шотландский теплый грог.
Там ветры злобные свистят, и пенная вода,
И льда повисла на снастях седая борода.
Пока в ночи горят дрова, собравшись за столом,
Про всех мы вспомним, но сперва подумаем о нем.
Пока свирепствует норд-ост и стонет бересклет,
Провозгласим наш первый тост за тех, кого здесь нет.
За тех, кого в чужих морях, от милых мест вдали,
Вселяя в сердце боль и страх, качают корабли.
Пусть сократится долгий срок, что им разлукой дан,
Пусть возвратит на свой порог их грозный океан.
Пока в печи горят дрова и вьюга за окном,
Запьем заздравные слова мерцающим вином.
1981
Да, и как всегда, «бонус за силу воли» для тех, кто сумел дочитать до конца «умные рассуждения» автора, после которых Вы разволновались и клеймите ЕГО позором за то, что посмел целовать замужнюю женщину:
Sensual tango — La Cumparsita
Рецензия на «Шаманка Эмели» (Полковник Чечель)
…»Как в ГУМе отмеряют ситец,
с плеча откинется рука,
стрела задышит, не насытясь,
как продолжение соска.
С какою женственностью лютой
в стене засажена стрела –
в чужие стены и уюты.
Как в этом женщина была!
Стрела – в стене каркасной стройки,
Во всём, что в силе и в цене.
Вы думали – век электроники?
Стрела в стене!..»
А. Вознесенский. Стрела в стене.
Отличный рассказ. Василий Васильевич, как всегда, безжалостен к себе, при этом любит себя похвалить, при этом своей морскоавиационновыпуклой душой не осуждает никого. Его рассказы — молитвы, обращённые к нам, читателям, казалось бы, обо всём и ни о чём. А о чём мы просим Господа? — спросите себя при выходе из храма, и вы скажете — ни о чём, там не до того было.
С уважением, Владимир.
Владимир Суд 06.08.2016
СЛАБОНЕРВНЫМ И ДЕТЯМ ДО 21 ГОДА ЛУЧШЕ НЕ СМОТРЕТЬ…
ТАНЕЦ ЖИВОТА
Irina Kaidalova
Кому: Василий Чечельницкий
сегодня, 15:53
Баба Йога
+ добавить замечания
Владимир, спасибо ! Чем ближе тот день, когда предстанешь на крайний СУД перед Всевышним, тем больше хочется разобраться в том, что «накосячил» в этой жизни. А это лучше получается, когда спорные вопросы выносишь на суд читателей.
С уважением, ВВЧ.
P.S. Рецензия на «Нам не дано предугадать… доп 6. 8. 2016 г» (Полковник Чечель)
Был в командировках в Николаеве в разное время года и понял — командировка и молодость не совместимы. Особенно весной, когда сводит с ума цветущая акация. Однажды так возопил, что жена приехала в отпуск, сняли комнату в Лесках, и я каждый день ездил через весь город с аэродрома к любимой. Но она уехала, а муки остались. Дальше промолчу, ведь выше всё сказано автором.
Не могу удержаться от соблазна показать Вам, полковник Чечель, весёлую картинку одного художника и грустную историю одного отдыхающего пиита в Майори.
http://www.stihi.ru/2016/02/04/10946
Публикация рецензии на «Майори»
Зимний Майори спокойный,
словно спящая сосна,
словно Дубулти покорный,
словно Дзинтари — тоска.
В Риге стылой, как нечаянный ,
богом посланный коктейль,
на вокзале мы встречаемся,
Сигулда нас ждёт теперь.
Там на даче перестуженной
разгорится в нас камин,
будем мы с тобою углями
до утра гореть в обним,
Утро встретим с удивлением,
будто только родились.
Рига встретит поздравлением —
кофе и бальзам за жизнь!
В Майори продаст билеты ещ
и проводит навсегда
наши будущие леты,
в наши разные года.
Всех благ и особенно здоровья! Владимир.
Владимир, просто замечательно !!! Тем более, что мне приходилось бывать во всех прекрасных местах, что Вы называете: Рига, Майори, Сигулда… Поэтому мне легко представить недосказанное, точнее, всё, что Вы сказали между строк…
Удачи и творческих успехов !!! С уважением, ВВЧ (на фото — 2015 год, здесь я ещё на своих двоих ногах — с палками, но хожу)…
© Copyright: Полковник Чечель, 2016
Свидетельство о публикации №216080601105
Прекрасно о прекрасной любимой женщине!