Начальник отделения военно-морского госпиталя подполковник Игорь Царёв щедро насыпал в свою большую фарфоровую чашку хорошего растворимого кофе.
Продукт был финского производства, ароматный и удивительно вкусный. Конечно, Царев бы и свежемолотый заварил, который убежденно считал куда как полезней. Да только достойных но условий пока нет. Ни кофе-машины, (мечта!) ни примитивной плиточки с одной конфоркой, чтобы вскипятить бронзовую джезве всего на две чашечки. Сам и виноват — лично не создал, а всякое командование любит, чтобы их подчиненные жили и служили по-спартански, и чем «спартаннее» — тем лучше. Сами мы, мол, так и жили с петровских времен, а, значит, и вы проживете.
Наверное, этот кофе там и растет – где-нибудь под Хельсинки, на соснах или рассыпанным на можжевельнике. А то и — прямо в их северных тундрах — подумал Сергей, — Прямо вот так, открыто. И поэтому, даже в растворимом виде, он стимулирует бодрость и тягу к радостям жизни.
День сегодня был – не плохой, не хороший, а — как обычно, «по накатанной дорожке» — Утренний обход, общение с больными , когда знаешь наперед, что спросишь что ответят, о чем спросят тебя…
Потом прием больных и просто клиентов амбулаторно, по знакомству, да и просто потому, что нельзя отказать или даже послать – по-русски, далеко и надолго… Надо хотя бы выслушать, проявить участие и… лечить, то есть – врачевать добрым словом! Прав был коллега – Гиппократ: «Врач — философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной» Будешь тут мудрым, даже если не хочешь …
… Опять же — справки, на оружие и машины. Текучка, блин! Ординатор, молодой майор, учится в Питере настоящему делу военным образом, психиатр поликлиники — на больничном, с малышом и неизвестно, когда выйдет. Никуда не деться! Надо бы в одну караульную роту сходить, на молодых бойцов глянуть – так и нет, зато и повод есть заполнить многочисленные журналы для ублажения грядущей проверки медслужбой тыла ВМФ.
— Ничего, прорвемся! Вот только обещали нажаловаться на него «флотоводцы», аж начмеду флотилии, а то — и начальнику штаба. Ай, каждый день жалуются! Пусть сначала документы почитают! – ворчал врач.
Дело было в том, что приходили недавно лейтенант с бойцами и приводили «клиента». Лейтенант, свято веруя, что его командир подлодки – «Царь, Бог и воинский начальник!» безапелляционно заявил, мол, командир приказал вам госпитализировать этого бойца. Для очистки совести глянул на бойца, задал пару вопросов. Всё ясно – отец-командир решил использовать психиатрию в воспитательных целях – то есть необходимости нет.
Не стал он тогда проводить ликбез, малый выполнял приказ, поэтому разъяснять надо командиру, который от скромности, как говорится, не умрёт! Разве только апломб задушит! Не худшее качество для командира, но как говаривал все тот же товарищ Гиппократ, «Все хорошо в меру».
Нажалуются, наверное – чуть что – звонят начальнику. А тот — не разбирается, прав или нет, а сразу «реагирует»! И считает — как правило – дополнительные знания — лишними. Своих хватает!
Вот как устроен мир – все вокруг жалуются на недостаток удачи, денег, связей… Вот хоть бы кто пожаловался на недостаток ума! — хмыкнул врач.
И тут, действительно, назойливо зазвонил телефон. Царев вздохнул и поднял трубку телефона гарнизонной АТС.
Будучи в статусе начальника психиатрического отделения ВМГ, он имел обыкновение представляться : «Директор Дурдома». Обычно народ пугался и пару минут молчал с той стороны «трубы», приходя в себя.
Друзья и коллеги были знакомы с этим приемчиком. Начальники — как правило — не звонили — ну, максимум начальник госпиталя, который пропускал такие шутки коллеги мимо ушей и разговор после шёл по существу. Вообще-то у врачей с юмором все в порядке, в любом ранге. Как правило …
А тут… — звонок.
Нет, ну кто может трезвонить с утра, сюда, «на выселки»? Только младшие офицеры со своим «Эльдробусом», что в переводе с военного сленга означает — личный состав, эль/эс, Л/С, что в разных документах и означает в сокращенной форме это выражение.
Царев осторожно поставил чашку с кофе на стол, да так, чтобы случайно не заляпать очередной документ и громко представляется: — Директор дурдома слушает!
С той стороны обычная тишина, а потом подозрительно знакомый голос, недоверчиво спросил:
— А с кем это я разговариваю?
У «директора дурдома» быстро сложились два и два, и уже «по-военному» четко доложил — Начальник психиатрического отделения госпиталя подполковник Царёв, товарищ командующий!
— Вот, ответ не мальчика, но мужа! А то я уже испугался, что ошибся номером! В следующий раз выясни — с кем говоришь, а потом шути! Заикой оставишь! А теперь скажи…
Дальше пошли вопросы по делу, командующий флотилией готовился к выступлению, потребовались кое-какие специфические данные и ему было не до воспитания офицеров. А то » директор дурдома » мог бы и здорово нарваться. Командующий «зверем» не был, но и кротким нравом особенно не отличался, а к мнению подчиненных он относился с интересом, справедливо полагая, что именно для этого и существуют главные специалисты. Хорошо бы еще – и лучшие в своей области!
И все-таки, вопросы по командиру лодки и его «приказу» на госпитализацию командующий вскользь, но задал. Игорь был готов, и пояснил правовой порядок этой ситуации, и о том, что кое-кто может нарваться на прокурора, если документы читать не будет, и махнет рукой на своего начмеда на лодке.
— Все ясно! – ответил адмирал, готовьтесь на понедельник, на совещание, я там вам прилюдно задам кое-какие вопросы.
Расширенный Военный Совет, который проводил командующий в ДОФе по вопросам дисциплины, заболеваний и профилактике суицидных происшествий. Такой случай как раз имел место у соседей.
Подняв Царёва при всем честном народе, он задал врачу уточняющие вопросы, к которым Игорь был готов.
И тут, в ответ на некоторый шумок в рядах, устроив раздолбон всем «засветившимся» начальникам, он подвел итог:
— Подполковник Царев! Ввиду серьезности обстановки, назначаю вас своим заместителем по психиатрической части и всем выполнять указания – в части касающейся!
Бегло глянув. Украдкой, по рядам офицеров – нет ли женщин, которые уже тогда появлялись в наших рядах – он выразил свое мнение в форме высочайшего повеления:
— Царёв! Слушайте сюда внимательно: Если по кому-то из матросов, мичманов и даже офицеров будут сомнения по вашей части – немедленно, рысью, — в …., на завод -изготовитель! Увольнять, как там у вас положено через медкомиссию! Мне плевать. сколько у меня будет матросов — 10 тысяч и 9999! А не то … Вооруженные Силы не воспитательное и не профилактическое учреждение! Они созданы для войны!
Царева еще долго ехидные коллеги называли: «Товарищ замкомандующего!»
А начмед флотилии, заслуженный врач РФ полковник Садовников зашел как то на отделение, попросил чашку кофе (без молока и сахара, говорил – так больше кофе получается) сказал:
— Вот, дорогой Игорь, разве, служа у черта на рогах, на самой Новой Земле, ты предполагал ли, что когда- нибудь, ты получишь такую высокую должность? Даже у меня такой нет! Выходит я теперь тебе должен подчиняться?
У Игоря, на стене, над окном висел классный рисунок, почти в 3 D, выполненная медицинская эмблема, та самая…
Садовников удивился:
— А, смотри Игорь – точно — «Тёща ест мороженное»! Моя тёща! Нет, точно — на мою тещу похожа, когда она в наши споры с женой влезает! И, улыбнувшись, с видимым удовольствием, глотнул, смакуя, приятный кофе, грамотно и с любовью заваренный старшей медсестрой на специальной плиточке, в меджной джезвушке ..