Скорый поезд «Москва — Владивосток» прибыл на морвокзал ранним утром. Из купейного вагона, позёвывая, вывалилась группа молодых людей в морской форме — выпускников Ломоносовского мореходного училища ВМФ, штурманов, радистов и механиков, имевших счастье получить направление на Тихоокеанский флот. Город встретил их по-летнему традиционно — плотным туманом и пронизывающим, солёным ветерком.
Быстро сориентировавшись, парни направились искать штаб, благо он был почти рядом. Штаб 31-й бригады судов обеспечения находился на 33-м причале Корабельной набережной в небольшом двухэтажном старинном доме.
Начальник отдела кадров направил ребят переночевать на танкере «Полярник», пока командир бригады с флагманскими специалистами находятся в море.
Большой морской танкер «Полярник», находившийся то время в отстое, был пришвартован на 36-м причале неподалёку. Серый клёпаный корпус, прямой форштевень и архаичные очертания не оставляли сомнения в его приличном возрасте. Построенный в 1939 году в Голландии, он всю войну отслужил в Кригсмарине* в качестве плавбазы подводных лодок «Кернтерн» в Северной Атлантике и сдался только в июле 1945 года.
После ремонта трофейный пароход переименовали в «Полярник» и перегнали на Тихий океан, где он добросовестно обеспечивал работу боевых кораблей, в том числе и во время Вьетнамской войны. Сейчас ветеран двух флотов находился на заслуженном отдыхе, пока в Москве решали его судьбу.
Старпом «Полярника» радушно встретил пополнение, разместил ребят в двухместных офицерских каютах, отделанных красным деревом, указал на места в кают-компании, подогрел сауну.
На следующее утро на борт пришли офицеры — флагманские специалисты бригады — и после короткого собеседования разобрали парней по судам.
Штурману Андрею Нестерову достался большой морской танкер «Владимир Колечицкий» и должность пятого помощника капитана. Танкер стоял на мысе Артур и готовился к выходу на боевую службу в Индийский океан, что сразу сулило для юного штурмана немалые приключения в ближайшем будущем.
Андрей представился озабоченному приёмкой грузов капитану и приступил к обязанностям «пожарного помощника» и специалиста «куда пошлют», что неизбежно для молодого специалиста на крупном судне.
Разместив в двухместной офицерской каюте нехитрые пожитки (танкер был военной постройки, с двухместными каютами для офицеров, кубриками для матросов и даже с двумя законсервированными орудийными башнями), Андрей направился к старпому на вводный инструктаж.
Старпом Михалыч, сидя за заваленным бумагами столом, кратко ввёл Андрея в круг его обязанностей, дал ему для изучения письменные инструкции, тактико-технические данные и схему помещений судна.
— Значит так, возьмёте на себя и контроль за камбузным персоналом и дневальными, а то наш доктор совсем их распустил своим либерализмом. Дамы у нас зубастые, так что в разговоре с ними держитесь жёстко. Сразу поставьте их на ме[1]сто. Тон сугубо официальный, а то сразу на шею сядут. Пройдите по заведованиям, найдите недостатки и сразу потребуйте устранить. Обратите внимание даже на такие мелочи, как солонки в кают-компании, а то, понимаешь, ни соль, ни перец не высыпаются …
— Есть! Разрешите идти? — и Андрей, зажав под мышкой кучу справочной документации, вышел из каюты. Четвёртый помощник Витя (прошлогоднего выпуска Ломоносовской мореходки) любезно согласился провести его по судну, показав все его заведования.
Зайдя на камбуз, Андрей представился, сурово глянув на женщин, с умным видом посмотрел на надраенные кастрюли, кружки и чашки в буфетных, посмотрел на солонки и перечницы — точно, не высыпаются.
Потом приказал женскому персоналу по трансляции со[1]браться в кают-компании. Те собрались, с любопытством рассматривая Андрея, перешёптывались и хихикали. Андрей суровым баском начал нудно разъяснять женщинам обязанности по заведованиям. Не забыл и про солонки, приказав немедленно их прочистить.
Дамы внимательно разглядывали щуплого Андрея, скучающе слушали его басок, иногда срывающийся на юношеские визгливые нотки, и откровенно над ним потешались, зевая и пересмеиваясь.
Наконец Андрей выдохся. И тут слово взяла повариха Кузьминична, тётка под пятьдесят, крупных размеров и властного характера.
— Андрей Юрьевич! Мы, конечно, вас тут внимательно послушали, прониклись, так сказать, даже напужались слегка! Чуть неконтролируемое дамское мочеиспускание, однако, не случилось. Только вот что хотим вам сказать: мы в море не первый год, дело своё знаем. Не надо нас тут носом в тарелки тыкать, — чай, не маленькие! А про солонки это вам явно старпом Михалыч наплёл, это его старая шутка, ещё десять лет назад он меня ею пугал! Окна настежь открыты, на море туман и влажность, вот они и забиваются. А в тропиках работает кондиционер, всё сухо и закрыто, и такого уже не бывает.
Так что, будем считать, познакомились! А сейчас извините, нам пора ужин готовить! А то матросики взбунтуются.
И вся женская компания со смешками потянулось на выход, оставив озадаченного Андрюшу сидеть с красными ушами.
«Поставить на место» пароходных дам с налёта не получилось.
— Ну ничего, я ещё до них доберусь, — пробормотал Андрей и ушёл к себе в каюту — переживать свой первый негативный опыт командования женским коллективом и становления командного тона.
За ужином старпом демонстративно проверил солонку на своём столе — всё было нормально. Одобрительно глянул на Андрея, дескать, подействовало твоё внушение …
На следующий день Андрея загрузили приёмкой провизии и воды на борт танкера, и ему стало уже не до солонок. Но урок он запомнил и командовать женщинами в повелительной форме более не пытался.
Ещё долго он ходил на этом танкере, прошёл много боевых служб, прошёл «крещение огнём» в бунтующем Адене, и его авторитет как человека и грамотного штурмана более в подтверждении не нуждался.
* Кригсмарине — военно-морской флот гитлеровской Германии.