Конечная цель нашей поездки совсем близко.
Постаралась побыстрее сбросить „с плеч“ недавнюю нервотрепку и переключиться в „рабочий режим“. В конце концов все обернулось „легким испугом“. Лишний адреналин выветрился, пульс … почти в норме.
В Центре военной подготовки мне предстояла нелегкая встреча с военными.
„Держись“– успела подбодрить себя в момент остановки перед барьером.
Нас уже ожидали. Пропустили без лишних формальностей и вот мы уже перед зданием штаба, как подсказал майор. Караул у входа, знамя на башенке и даже две клумбочки с цветами перед зданием!
Оглянулась. Все чисто, ухожено, но обветшало. Постройки вокруг одноэтажные, требующие спешного ремонта.
Нас встречали несколько военных.
Увидев меня не успели скрыть неподдельное удивление и… недоумение. Они ожидали мужчину! Войска и строительство — это сугубо мужской мир! И вдруг обсуждать его с женщиной??!! Чувствуют себя неловко, даже немножко обманутыми, не подозревая, что я их прекрасно понимаю…
Майор представил меня. Наблюдаю их реакцию: от плохо скрываемой скептической усмешки с натянутым кивком до удивления и сочувствия, с благосклонным рукопожатием. Африка слишком „мужской“ континент и не скрывает это.
Наверно, чтобы развеять неловкую паузу, мой сопровождающий, выразительно жестикулируя, что-то быстро говорит по-португальски. Потому, как заулыбались военные, поняла, что он рассказывает об инциденте по дороге.
„Ну, Господа, лед тронулся“ – пошутила я в уме.
Поспешили в кабинет командира Центра — полковника (coronel), старшего не только по званию, но и возрасту.
Увидев меня, приподнял брови, однако сразу заговорил по делу на хорошем русском. Поблагодарил за отзывчивость и… храбрость, спросил что нужно для осмотра и коротко распорядился по телефону. Если возникнут сложности, сразу к нему! И … они, сложности, не замедлили появиться, как по заказу.
Вошел молодой, очень красивый мужчина. Его лицо и фигура являлись воплощением мужского идеала двух рас: белой и черной. Важный, самовлюбленный нарцисс, только не нежно-желтого цвета, а очень удачного оттенка кофе с молоком, но прокисшим, как оказалось… „Подполковник, зам. командира Центра“ — прошептал мне майор. Зам, демонстративно проигнорировав наше присутствие, четко и с апломбом докладывал о чем-то начальству.
Полковник представил ему нас.
Пренебрежительный кивок на приветствие майора, а меня одарил презрительным, но по-мужски откровенно оценивающим взглядом. Узнав, почему мы здесь, решил „воспользоваться случаем“. Я конечно не кинозвезда, но «расслабиться» он всегда был готов. Его презрение к нам ушло в подполье, а на смену пришли плоские заявления какой он эксперт по строительным и ремонтным работам. Шеф должен задержать нас до следующего дня. Ужин будет … „ интересным“. Обсудим вопросы и проблемы не спеша … И все это во имя долга и служения родине. Он долго уговаривал Полковника, ни разу не посмотрев в мою сторону. Майор, стиснув зубы тихо переводил. Я буквально окаменела! Омерзение захлестнуло меня, и не только меня. „Мы с ребятами за вас в ответе, Senhora,“ – сказал майор. Мозг яростно искал лазейку из этой ловушки. Вдруг вспомнила инструктаж, который проходила перед отправкой в Африку. „Если чувствуете опасность, угрозу, сомнение, ищите Посольство“.
Разговор шел напряженно, жестко. По выражению лица полковника поняла, что он не „отдаст меня“. Наконец этот ублюдок повернулся ко мне с предложением решить спор. Изо всех сил стараясь выглядеть спокойной, мягко „напомнила“ майору, что как только вернемся в столицу, я должна появиться в нашем посольстве, в тот же день. Лично! Так договорено с их Министерством Обороны. Что поделать: война. Врала с размахом и упоением, но со спазмом в горле. Майор подтвердил. Подполковник наконец сдался и вышел из кабинета, злой как оса. Поверил ли? Вероятно. Как говорят у нас: Бог дал, Бог взял. Переборщив со внешностью (красавец отменный), Создатель забыл о содержании, а вспомнив, впихнул в нутро что попало: гадость оказалась ближе. Так и живет упиваясь одной упаковкой, вполне довольный собой.
В зале заседаний нас ожидал большой стол со всем необходимым: папки, чертежи, документы и двое помощников. Еще один, как оказалось очень ценный, пришел сразу за нами. Это был щупленький мужчина, уже в возрасте, в чистенькой, но поношенной „гимнастерке“. Увидев меня, он вежливо поклонился, скрестив руки на груди. Старшее поколение местных продолжало очень уважительно относиться к белым, особенно к Senhoram. Этот человек годами занимался всеми ремонтными работами комплекса. Знал все его изъяны и скрытые язвы. Какая удача! Быстрый осмотр не позволяет увидеть все! Дедуля был прямо подарком судьбы для меня… Когда ему объяснили кто я, он почти оцепенел. Посмотрел вокруг не розыгрыш ли это? Бедный, в глазах мелькали немые вопросы: „Мир рехнулся?? Мне обсуждать с Белой Женщиной ремонтные работы?!“ — или что-то в этом духе… Но привыкший подчинятся, пожал плечами и обреченно кивнул головой.
„Будет у меня экзамен“ – подумала я. И на душе вдруг стало так хорошо, повеяло чем-то родным, с наших строек. Вспомнила „образовательные“ перепалочки с настоящими мастерами и как многому они меня научили….
Не теряя времени, взяли все необходимое и пошли делать осмотр, ведь пока светло нас ждала обратная дорога. С таким ходячим „рентгеном“ все шло быстро и очень удачно. Отметки, эскизы, замечания… дед оттаял, забыл, что разговаривает о ремонте с женщиной …
Вошли в длинную казарму. Солдаты, чинно стояли в центральном проходе между двухъярусными койками и с любопытством наблюдали за необычным „дамским“ визитом. Сделала пару шагов и задрав голову засмотрелась на поврежденный потолок. Вдруг что-то грохнулось с металлическим лязгом на пол. Майор молниеносно встал передо мной, а „моя свита“ замкнула круг. „Ничего себе!“ — только и успела подумать. Жесткая команда быстро восстановила порядок. Оказалось, что больной малярией новобранец, спал на верхней койке. Проснулся, услышав голоса, посмотрел и… впервые в жизни увидел БЕЛУЮ ЖЕНЩИНУ! Рухнул прямо сверху, задев тумбочку. Я ему показалась … Небесным Ангелом! (Anjo do Ceu). Это прозвучало для меня настолько невероятно, как будто какой-то бред. Кричавший на него осекся. Парень шептал что-то на своем наречии. Все молчали … Перевод дошел наконец и до меня. Он из какой-то дикой глуши. В свои 16 лет видел только белого мужчину. А заходящий иногда черный священник рассказывал им о небесных Ангелах, парящих в белом свете … И вот он, в полубредовом от малярии сне открыл глаза и увидел меня, брюнетку невысокого роста, призрачно бледную на фоне темного окружения и … я показалась ему таким божественным созданием … Все вокруг замялись и оставили пацана в покое — пусть поправляется. Африканцы очень религиозные и не шутят ни с Богом, ни с Аллахом …
После неловкой паузы, продолжили обсуждать состояние дырявой от старости крыши. Смотрели часто вверх, махали руками, указывая на язвы от дождей. До конца осмотра ощущала пристальный взгляд парнишки, следивший за каждым моим взмахом руки, надеясь, что я вдруг легко поднимусь вверх и начну парить между балками… Хотя ему очень хотелось чуда, оно не состоялось…
Осталось последнее строение, довольно потрепанное и покалеченное. Здесь дедуля решил поставить меня в тупик. Сам он бился не раз с „букетом“ скользких проблем этого склада. Годами пытался решить каждую неполадку в отдельности, а надо было комплексно. Но одному, даже мастеру, каким он несомненно и был, все равно такое было не под силу. Пришлось осторожно объяснять, рисовать палочкой на песке, и он, умница, понял. Не мог знать, что я больше десяти лет скиталась по стройкам, дергалась со всякими мастерами, которые сначала поднимали нас на смех, а потом начинали делиться опытом. Мой второй университет! Дед остался довольным и на прощанье спросил меня зачем занялась мужским делом. Когда ему объяснила, что в моей стране это нормально, он с грустью поднял взор к небу, поклонился, скрестив руки на груди, и ушел с очень удрученным видом. Дала ему домашнее задание: думать, что с этим миром творится. Осмотр окончен, все довольны. Попрощалась с Полковником, поблагодарив за содействие и … защиту. „Я военный, мужчина и отец, Senhora!“ – сурово ответил он, но как-то тепло, по- отечески пожал мне руку.
Мы с майором стояли в центре полукруга провожающих нас, я благодарила, они улыбались, довольные собой. Вдруг к нам подбежал парень в фартуке поверх формы и белой шапочке. Кланяясь, смущенно сунул в руку что-то завернутое и искусно завязанное в пальмовом листе. Раскланялся и убежал. О! Это повар приготовил нам на дорогу бутерброд: хлеб с глазуньей.
– Senhora, с Вами не помру с голоду, – пошутил майор. – Целый банкет для них! Это знак уважения!
Подошли к машине. Неожиданно из-за нее выскочил солдат и чуть не сбил меня с ног, неуклюже пытаясь вручить мне что-то. Инстинктивно прижала к груди, чуть не уронив. О, Боже, это козленок! Беспомощно оглянулась. Вокруг меня провожающие танцевали припевая, смеялись, хлопали в ладоши…
Это был подарок! Благодарили меня за работу и отвагу, решимость покинуть для этого столицу! При этой голодухе подарить целое животное на еду!!! Тронули до слез! Майор за меня поблагодарил всех. Солдаты отнесли подарки в машину. Наконец и мы разместились в ней. Несколько выстрелов в воздух на прощанье, нестройное „урра“ и … поехали, в надежном окружении нашей охраны.
Неслись быстро. Нет, не сломя голову, но спешили. Всем хотелось домой. Проголодавшиеся за весь день, с аппетитом набросились на бутерброды. Самые вкусные в мире! Запивали давно остывшим кофе. Эликсир! Вновь засмотрелась на зеленое буйство вокруг. Утром, среди колонны, было не до этого. Сейчас это радовало глаз, успокаивало… Обратила внимание на мелькающие коричневые глыбы на обочинах. Темные, похожие на ржавые каркасы машин, а на асфальте под ними и возле виднелись большие темно-коричневые пятна.
– Что это? – спросила я, показывая майору на пробежавшую глыбу …
Он что-то промямлил, попробовав отвлечь мое внимание, но я настояла на ответе.
– Это … сгоревшие грузовики и автобусы … после нападения бандитов на колонну …
– Людей убили?! Сожгли?!
– Некоторые успели убежать …
– А засохшие, коричневые лужи на асфальте вокруг сгоревших машин?! – Не унималась я.
– …Кровь … убитых … – каким-то бесцветным голосом сообщил он.
Краски потускнели. К горлу подкатил жгучий комок. Меня стошнило.
– Ведь мы утром ехали вместе с колонной?! – с опозданием тихо ужаснулась я.
– Они были здесь недавно. Так скоро не соберутся. Спокойно …
Ехали молча. Говорить-то о чем? В горле застрял ком. Вот-вот взорвусь не то криками, не то кулаками! „Тихо, тихо, тихо…“ – баюкала себя, закрыв глаза и покачиваясь как мне казалось, почти незаметно …
Вдруг раздалось громкое; Бэ-э-э-э… Бэ-э-э-э… – это мой козленок дал знать о себе.
Как подскочила, аж голову чуть не разбила! И начала хохотать … до слез … до истерики …
В 17 часов „пятнистая гиена“ притормозила перед Тридцатиэтажкой.
Подарила козленка майору с безумной и безнадежной просьбой оставить его в живых. Оказалась девочкой, могла родить козлят… Обещал. И на передаче проекта подарил мне фото мамочки с двумя козлятами.
*****
Иногда, нечаянно вспоминая о Гражданской войне в Мозамбике, перед глазами проплывают эти большие коричневые пятна спекшейся крови на дороге…
Долго переваривала увиденное и пережитое в этой командировке в Маньису, всего через месяц после приезда в Африку.
Решилась рассказать… впервые….