Юрьев Ю. Метаморфозы. Роман в стихах (продолжение)

Кругом шешнадцать не бывает,

Герой об этом позабыл,

Кого фортуна покидает,

Тому и свет порой не мил!

Скажите, кто из адмиралов

Своею дурью не страдал,

Вот прежний  из своих шакалов,

Едва ль не зоопарк создал!

Тот был Подлип, герой военный,

На катерах он в бой ходил,

И землю Малую когда-то,

Своею грудью защитил.

Он Лени Брежнева приятель,

Давным- давно почти что был,

И Лене подгонял он катер

На нем б@@дей ему возил.

И Леня тяготы военных

Совместных  лет забыть не мог,

Генсеком стал, но незабвенный

Пускал Пилипа на порог.

Мог, в смысле, Брежневу, писульку

Поллип в ЦК всегда  послать,

И знал Подлип: рассмотрят пульку,

И мог тогда спокойно спать!

И все вокруг конечно знали:

Подлип  — упрямое г@вно:

«Малоземельцев обижают»!

Но кто рискнет залезть в дерьмо?

И вот опять метаморфоза,

Сквозь ленту лет, ну как в кино,

Война и бури и морозы,

А он – по прежнему, говно!

Он сам на палубе ни разу,

На интеграл не наступал,

Зато физически был развит

Ходил в моря и баб е@@л.

В науках тоже не был докой,

Но офицеров поучал:

Курсанту лучше быть пройдохой,

Плевать ему на интеграл.

Курсанты сходу понимали,

Как можно без забот прожить,

Они картины малевали,

Чтоб от экзаменов косить.

Картины те на загляденье:

Вот бой морской, длиною с плац,

И самолет на ней военный,

И тонет тут же супостат.

А в годы тяжкие, глухие

Когда Союз наш погибал,

Подлип попал в свою стихию:

Флот Черноморский продавал!

Конечно, сукой оказался

Герой Союза  — адмирал!

Продал Россию, расстарался,

На славу предков наплевал!

И знает кое-кто:  в Систему,

Из Грузии ребят он брал,

Тупых, что было только в тему,

И взятки щедро собирал.

А то, поставят парню двойку

А из Системы путь на флот,

А коль не вытянет на тройку,

То года три там проведет!

И делать нечего, родитель

Везет и доски и бетон,

Куда ты денешься, мудитель,

Кому отказывал, гондон!

Допустим, в отпуск улетает,

На юг, товарищ адмирал,

Ремонт бригада начинает,

В квартире плановый аврал.

Вот он вернулся: все сияет,

Квартира блещет, зампотех

Нововведенья  объясняет:

Пилипу угодить не грех!

О мертвых или ни полслова,

Иль дифирамбы громко петь,

А у Пилиповой могилы

Удобно только лишь … сопеть!

Подлип – глава гнилой системы,

Её доил и укреплял,

Но сменим мы, пожалуй, тему.

Ведь новый правит адмирал!

А новый,  ратовал за знанья,

И интегралы признавал,

К науке требовал вниманья,

И диссертацию писал.

Ко взяткам был он равнодушен,

Новации воспринимал,

И коллектив единодушный

Примером личным вдохновлял.

А потому все офицеры,

Наморщив тыковки свои,

Чернилами,  не зная меры,

Марали чистые  листы!

Все диссертации писали,

Герой в потоке смело плыл,

Все план работы исполняли

В передовых герой наш был.

Казалось бы, с героем нашим

У адмирала взгляд един,

Но вместе не сварили каши:

Иль между ними вбили клин?

Да, нет, на разных совещаньях

Герой не раз терял края,

Конечно, божье он созданье,

Но не глядеть в Устав нельзя!

Обычное ведь шло собранье,

Сидишь тихонько, нем, как рак,

Вдруг наш герой прервал молчанье,

И начал гнать пургу, чудак!

Кругом молчали все в смятеньи,

Кто этот хрен, чего забыл?

Впадает что ли он в забвенье?

Ведь званья он не получил!

Но скоро общее вниманье

Другой оратор захватил,

А адмирал рулил собраньем

И о герое позабыл.

Вот сроки звания подходят,

Пора, сосед капразом стал,

Но представленье не проходит:

Не ставит подпись адмирал.

Я думал, что обыкновенный

Такой, как все, брат-офицер,

Не станет возникать, проблемый,

Стараясь разрешить, пример.

А он возник: у адмирала

Полезли сразу брови вверх,

Ты кто такой, жуешь мочало,

Капдва несчастный, пустобрех!

И стали все гнобить героя,

Его занятья проверять,

Как результат:  на заседаньях

Его фамилью полоскать.

И понял он, что не дождется

Капраза званья, никогда

Судьба ему не улыбнется.

Пропал, пропал, как дважды два!

А у него квартиры нету,

И трое, между тем,  детей,

Жена пронюхала про это.

Достала прямо до костей.

Ей рассказали всё подружки,

Которых мало кто е@ет.

И расписали все, ссыкушки,

Хоть было все наоборот.

Ходил понурый, не до смеха

Все сожаленья отметал,

Но зрела злая в нем потеха,

И час возмездия настал!

Ведь клин удобней выбить клином,

И как-то, стоя на ковре,

Не стал сгибать покорно спину

Но высказал своё он «Фэ».

Когда же адмирал завелся,

И словно резаный, орал,

Герой, понятно, зло нашелся

И на дуэль его позвал.

Сказал, что он готов сегодня,

Хоть в сей же миг к барьеру стать,

Что оскорблять его довольно,

И пулю он готов принять!

Скажите  правду мне ребята,

Так каждый может поступить?

На кон поставить жизнь, однако,

Чтоб  честь, конечно, защитить.

Да, тут устав не помогает,

В уставах ведь дуэлей нет,

И тут уж честь превозмогает,

Стреляться надо? Что за бред!

Однако, поостыв немного,

(Герой  ответа твердо ждал.)

Наш адмирал вдруг очень строго,

Герою нашему сказал.

Капдва, я вызов принимаю,

И можешь первым ты стрелять,

Ведь честь твою я оскорбляю,

Ты можешь пистолет достать.

Но я не прав, ты — славный малый,

И извинения прими,

Я всё же человек бывалый,

Иди служить, зла не держи.

Он помолчал, потом устало:

Ну, что дежурному звонить?

Решай и можешь тут же, право,

Свой пистолетик получить

Герой проникся ощущеньем

И уважением,  притом,

Он тоже попросил прощенья

И мир опять вошёл в их дом.

Но всё же встреч они старались

Взаимно как-то избегать:

Шероховатости остались,

Такая жизнь, япона мать!

И сразу служба изменилась:

Герой квартиру получил,

И званье, что герою снилось,

Он честно в кабаке пропил!

В парадной форме к адмиралу

Герой  капразом уж входил,

Начальник руку жал устало,

Он заболел и уходил.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *