К вечеру казаки Валуйскова с огромным трудом собрали несколько сотен бесхозных и брошенных лошадей. Вместе с ним пришли к месту сбора, порядка восьмисот с лишним офицеров, унтер-офицеров и солдат, оставшихся верными долгу. Собрали все повозки, какие находили вдоль линии фронта.
— Что не забираем с собой надо взорвать, чтобы не достались германцам – скомандовал ещё раз Вараховский капитану Незлобину.
И тот направился с разведчиками осматривать бросаемую линию фронта.
К казакам внезапно примкнула сотня сибирских казаков, приданных соседней дивизии.
Сибиряки спокойные, рассудительные бородачи произвели на Вараховского положительное впечатление. Они стояли строем все, как один, низкорослые, плотные, бородатые, явно старших возрастов и вызывали чувство уверенности и надёжности.
К Ваарховскому, чеканя шаг подошёл от строя широкоплечий, плотный есаул в серой бекеше и седоватым чубом, выбившимся из папахи с красным верхом:
— Есаул Ковалёв Никодим Михеич – представился он – командир четвёртой отдельной сотни Сибирского казачьего войска в количестве. Господин подполковник – посмотрел он на погоны и покраснел
Сибирские казаки были без погон.
Он немного смутился это и продолжил:
— 96 казаков и 120 коней и двух орудий 3-ей конноартиллерийской сибирской казачьей батареи прибыли в ваше распоряжение. Всё, что осталось – вроде как оправдываться начал он и улыбнувшись спросил – будем воевать господин подполковник? Погоны мы щас спроворим.
Его широкоскулое и слегка рябое хитроватое лицо добродушно улыбалось. Улыбались и казаки, доставая из карманов и каких-то мешков свои красные погоны.
Вараховский потёр нос. Внешний вид сибиряков ему очень понравился Он вышел вперёд перед строем сибиряков, за строем которых виднелись улыбающиеся терские казаки есаула Валуйскова с ярко синими башлыками поверх бекеш.
— Здравствуйте господа казаки!
— Здрам желам господин полковник! – дружно проревели улыбающиеся бородачи.
Было видно, что они довольны, прибытием в настоящее воинское подразделение.
— Никодим Михеевич. Я нас все добровольно – повернулся Вараховский к Ковалёву — Мы никого силой не держим. Армия властью распущена. Если считаете, что Вам надо домой в Сибирь, то мы держать не станем.
— Как же так господин подполковник? — удивился Ковалёв – Как домой? А война ышо не кончена. Мы вродь, как на службе и служим нашей Рассее. Враг войну же не кончил вродь. Мы ж не просто так здеся в бирюльки граем? Как мы могём уйти? – в его глазах мелькнули слёзы – а ежели завтрева енти гады заявятся к нам с Сибирь, коли не будет армий? Кто ж им помешает?
Рядом с высоким Валуйсковым Ковалёв казался низеньким и очень плотным, и гораздо шире его в плечах. Так же солидно смотрелись его бородатые сибиряки, стоявшие за его спиной все с встревоженными лицами. Сибиряки недоумённо смотрели на Вараховского, после его слов и даже начали переговариваться между собой.
— Цить скаженные – повернулся к ним сделав свирепое лицо Ковалёв – слухать чо я буду час гутарить. Так и будем делать. Не время круги кружить. Война, а я ваш начальник и примаю решение за всю сотню, как я го помаю. Как это понимал наш батько — легендарный Ермак.
Вараховский улыбнулся:
— Ну вы с нами? Я так понял? Я очень рад Никодим Михеевич, что наши взгляды совпадают. Мы тоже служим России и если уйдём, то германцы попрут сразу на Петроград, а дальше может и в Сибирь. А кто во власти там, нас не интересует. Кто глупые приказы рассылает тоже. Тысячелетняя Россия за нами. Но сегодня нам придётся отступить с этих позиций к Пскову и только там дать бой. Из Эстляндии наступает и пытается перехватить нас германский корпус генерала фон-дер-Гольца. С этой стороны другой корпус германский. Сражение на два фронта нам не выдержать. А вот там, — он повернулся лицом на северо-запад — когда за спиной будет кондовая России, Псков, Новгород, Сибирь, Кавказ и Петроград, нам придётся встать насмерть. Мы не имеем права пропустить врага на нашу землю. Так вы с нами казаки?
В строю раздался казаков раздался опять лёгкий шум. Ковалев поднял вверх руку и шум сразу прекратился
Вариаховский понял, что низенький и плотный есаул является непререкаемым авторитетом
Ковалёв пожал плечами, посмотрел в глаза Вараховскому и даже сплюнул:
— А с кем же ышо быть казакам господин-товарищ подполковник? Не с ерманцами же?
В строю казаков раздался дружный смешок. Казаки искренне не понимали, а с кем же могут быть ещё казаки, если не со своими.
— Я очень рад, что вы подошли. Вовремя.
— Так это все ушли почти и никого нет, а мы сумлеваемся, правильно ли это? – Ковалёв снова посмотрел на Варховского, видимо ища ответа в его взгляде.
Вараховский повёл головой и продолжил:
— Конницы с артиллерией у нас не хватает. Поэтому вы, так как у вас имеется своя полубатарея, будете отступать в арьергарде вместе со мной. А Валуйском со своими терцами уже сейчас пойдёт вперёд. Будем прикрывать наших уже ушедших к Пскову. Там все же раненые, гражданские, артиллерия, пулемёты. А пока занимайте окопы.
За спиной Ковалёва казаки зашумели, обсуждая услышанное.
— Цыть казаки – повернулся к строю Ковалёв и все сразу умокли.
Видимо казаки уважали своего есаула.
— Слухай шо я буду гутарить. Орудия щас на исходный, шоб видеть ерманские позиции, коней не рассёдлывать. Коноводам держать за ентим бугром – показал он нагайкой в сторону бугра — Казакам занять места в окопах, окромя коноводов. Пулемёты все на позиции. Мы, уходим последними из всех и идём в арьергарде. Разойдись. Взводным командирам распределить казаков по позиции.
Казаки разговаривая между собой направились к окопам. Обживались они в окопах, ка дома. Выбирали позиции, клали рядом винтовки и шашки. Расставляли пулемёты типа «Максим», расставляли на позиции орудия. Взводные офицеры показывали места пулемётов и распределяли своих казаков по позициям. Артиллеристы в бинокль расставляли позиции германцев.
Вараховский подозвал к себе подъесаула Валуйскова. Тот с улыбкой, поглядывая на сибиряков подошёл.
— Николай Григорьевич пройдись ещё влево и вправо от наших позиций, посмотри, что можно ещё взять с собой. Может ещё кто остался там. Забирай всех и начинайте движение. Распредели своих, так чтобы шли километр слева и справа от дороги. Будете осуществлять боковое охранение отступления. Если что-то встретиться из войскового имущества, что можно забрать с собой – забирайте, что нельзя уничтожайте, чтобы ничего германцам не досталось. Окопы и позиции по возможности минировать.
— Ясно – пожал плечами Валуйсков – разрешите выполнять.
Холодный порыв ветра раздул крылья его синего башлыка. Хищный взгляд казака показывал, что он выполнит приказание, как было приказано.
Идите с Богом Николай Григорьевич. А мы с Ковалёвым здесь пока на высотке понаблюдаем за германцами.
Быстро темнело. Позиции немцев лишь светились огнями многочисленных костров. Где-то влево от позиций вдалеке были видны в лучах заходящего солнца силуэты рижских храмов.
Вараховский предложил пеший отряд Сестрорецкого полка возглавить капитану Вересаеву. Тот разбил его на взвода, роты и два батальона по 200 человек, в которые были назначены командиры.
— Выступайте Сергей Семёнович – сказал Вараховский – ваша задача вывести всех раненых. За вами пойдёт вся наша артиллерия. Знамя полка будет с вами. Оберегать его, как зеницу ока. Общее направление движения на Сегеволд – он показал на помятой карте, разложенной на планшете, направления движения отряда. Первая точка встречи всех в местечке Вангажи – он показал на карте –здесь первый привал. С утра выходите дальше, не дожидаясь нас. Конечный пункт похода местечко Кресты у Пскова. Там и дадим германцам бой.
Пеший отряд с огромным обозом вышел сразу, когда окончательно стемнело. Огромнейший обоз, скрипя колёсами, уходил в ночь. Из не менее, чем из ста пятидесяти повозок с ранеными скрипя колёсами на выбоинах. Коллежский асессор Виноградский запыхавшись подбежал к Вараховскому:
— Уложились Михаил Андреевич. Забрали всех, перевязочные средства, врачи и сёстры, все уходим. Плохо, что мёрзнут раненые. Им бы тёплого что-нибудь. Одеялки не очень у нас. А на ветру в открытых повозках холодновато.
— Насчёт тёплого продумаем. Извините, но всё по пути. А пока с Богом Митрофан Григорьевич. Быстрее уходите. Вперёд. Курс на Псков. Там больницы, фронтовой госпиталь, там тепло. На привале греться у костров.
Виноградский пожал протянутую руку Вараховского и побежал за грохочущими повозками.
За ними боеприпасами и артиллерией вышел в час ночи артиллерийский обоз. Рядом с повозками шли офицеры, унтера, солдаты.
Полковник Михеев на коне подъехал к Вараховскому:
— Всё Михаил Андреевич – проговорил еле удерживая за поводья танцующего коня – я последний. Что не увезли взорвали к чёртовой бабушке – выругался он – за нами никого, кроме вас нет.
— Давай Константин Георгиевич – вздохнул тяжело Вараховский – Мы ждём пока. Может ещё кто-нибудь подойдёт, а может германцы пойдут раньше обозначенного срока. С Богом!
Михеев кивнул головой и развернулся. Подняв коня практически на месте, он поскакал за последними повозками, которые ощетинились пулемётами типа «Максим».
Вараховский посмотрел вслед, достал портсигар, протянул Незлобину и спросил, когда закурили:
— Антон Сергеевич, как думаешь сколько нас всего.
Тот затянулся, выпустил в темноту дым и ответил тихо:
— По моим данным, поданным командирами подразделений уже более восьми тысяч офицеров, казаков, унтеров, солдат. Да гражданских и медиков с нами 55 человек. Но постоянно подходят откуда-то и просто встают в строй. Так что точно не знаю, но видимо до Пскова будет не менее 12 тысяч. Многие прибиваются.
Вараховский ничего не ответил, затянулся. Огонёк папиросы осветил его мрачное лицо.
— А кто? Ты всех фиксируешь? Могут быть ведь быть, и враги, разложенцы?
— Проверять надо. Нам пока некогда, сами понимаете. Нужна служба специальная.
— Ладно будем думать. Пойдём чуть-чуть соснём с казаками. Они там горячий чаёк спроворили с какими-то травами. Время есть малёк.
— У меня есть немного ветчины эстляндской. Мои прислали с Эзеля – подал голос сзади барон фон Борн.
Фон Борн, после переговоров так и остался при подполковнике, как адъютант.
— Фёдор Брунович – сказал Вараховский, посмотрев на барона – надо тогда казакам будет предложить, то, что у нас есть. Неудобно так. Ты не против?
— Конечно поделимся – подал голос из темноты фон Борн, доставая из сумки, висевшей на плече какой-то свёрток.
И они все вместе пошли к казакам на занятую ими позицию.
Там на подходе к землянкам их встретил есаул Ковалёв.
— Господин подполковник мои казаки приготовили для вас трёх коней. Кони готовы, осёдланы. Не пешком же?
Вараховский кинул головой
— Спасибо Никодим Михеевич и спросил — Чайком угостишь? А у нас ветчина есть эстляндская – весело спросил Вараховский.
— Ну так проходите в землянку. Там наши казачки спроворили уж горячий чай, дабы согреть душу.
Спустились в землянку у края окопов, где обычно грелись дежурные расчёты пулемётов.
— Здоровы будете молодцы казаки – приветствовал всех Вараховский.
Землянка была набита казаками. Казаки привстали с топчанов и приветствовали, вошедших офицеров:
— Здра желаем господин подполковник.
Кто дремал, кто-то пришивал погоны на гимнастёрки и бекеши.
— Так сподручнее господин подполковник – ощерился двумя отсутствующими зубами плотный чернявый с раскосыми глазами казачок, при свете горящего фитиля.
Казаки уступили, вошедшим офицерам место.
— Сидайте господин подполковник – указал Ковалёв на топчан.
— А чо делать будем дале господин полковник? Пехота вон драпанула вроде, как кипятку на хвост плеснули – спросил Вараховского небольшой казачок со светлым чубом.
Сразу наступила тишина. Все казаки хотели услышать ответ начальника.
— Будем отступать пока до Пскова, а потом драться за нашу землю. Не пустим их в Россию – ответил за Вараховского Незлобин.
Казаки радостно загалдели.
— Не пустим – донеслись до Варховского отдельные выкрики.
— А далече энтот Псков или как его? – спросил какой-то казак из дальнего угла.
— Так вёрст 200 будет по прямой – ответил опять Незлобин.
— Эх Никита, а чо ты чушь всяку спрашиваешь? Не пёхом же переть, а на наших кониках слава Богу доскачем – влез кто-то из угла.
— Цыть! Поломошные. Не спорить. Господину подполковнику и офицерам всем дать нашего чая.
— Понятно дело Никодим Михеевич, чо не пёхом переться – отозвался опять казак из угла.
— Вредный ты человек Анисим Бойко – фамилия хорошая добрая, а вопросов, как всегда много задаёшь лишних – обозлился внезапно есаул.
Перед офицерами поставили кружки с чаем.
Фон Борн аккуратно нарезал ножом обещанную ароматную ветчину.
К столу потянулись грязноватые руки казаков, разбирающих кусочки ветчины.
— Эй все не брать – возмутился Ковалёв, не севший со всеми, с стоявший рядом со столом – оставьте немного господам офицерам. А то обрадовались.
— Так тонко нарезано Никодим Михеевич – вкус не чувствуется с улыбкой сказал чернявый Бойко.
— Откуда вы будете? – спросил с улыбкой Вараховский, казака, берущего для своего дальнего стола кусочки ветчины. — а тонко нарезали, чтобы всем хватило.
Казак почесал затылок:
— Так известно откель. У нас малоросская тилько одна станица у сибирском войске – Полтавьской прозывается. Нас с гетманом нашим Демьяном Многорешным матушка Катерина отправила на укрепление сибирьской линии.
— Понятно теперь. Молодцы сибиряки. Хозяйственные ребята. Спасибо за чай
Казаки радостно загудели обсуждая похвалу подполковника.
— Так мы завсегда такие? Ухмыльнулся Ковалёв ухватывая со стола последний кусочек ветчины.
— Фёдор Брунович, а у нас ещё есть ветчина? – спросил Вараховский фон Борна.
— Так колбаса конская есть. Хорошая.
— Доставайте. Казаков надо накормить. Путь далёкий.
И фон Борн достал из свёртка круговую колбасу и начал резать на столе.
— Миха возьми нам. Угостимся – раздался голос с дальнего стола.
Казаки разбирали небольшие кусочки нарезанной фон Борном колбасы.
— Спасть пока можно, потом не выспимся – приказал Вараховский Ковалёву, откинулся к доскам и закрыл глаза.
Всё куда-то сразу улетело. За годы войны он привык засыпать мгновенно. Сквозь навалившийся сон он слышал.
— А Полубояров в седле спать любит – смеялся кто-то из казаков.
Незлобин обратил внимание, что обращение по званию или ваше благородие у казаков нет. Они своих офицеров, как правило называли уважительно по имени отчеству и лишь изредка по званию.
— Сидайте здеся кто могёт. Спать всем покеда. Кому место не хватат в соседние землянки марш – прошумел есаул – Здеся их много пустых, опосля не выспитесь.
Офицеры согревшись чайком, откинувшись уснули. И только фон Борн встал и пошел с Ковалёвым проверять позиции.
Прошло наверно часа три после ухода артиллерийских подразделений в сторону Пскова. Тишина. Фронт впервые молчал. Не взлетали, как обычно, ракеты, не стучали пулемёты и даже не раздавались одиночные выстрелы. Казалось, все уснули.
И где-то далеко вправо раздался выстрел за ним второй, грохнул взрыв, полыхнуло что-то, взлетела ракета.
Есаул Ковалёв вошедший в землянку слегка потрепал за плечо Вараховского:
— Господин полковник, что-то там неладно. Стреляють. Поглядите сами. Могет херманцы в атаку пошли ране срока?
Офицеры, спавшие весьма чутко, вскочили с топчана и выскочили из тёплой землянки
Холодом сразу обдало, после согревшийся землянки. Незлобин поёжился. Сложно привыкнуть с тепла на холод.
Со стороны германских окопов раздавались одиночные выстрелы, потом застрочил пулемёт. Но стреляли не в их сторону
Вараховский в бинокль встревоженно рассматривал германские окопы. Костры давно уже погасли, но внезапно взлетели вверх три ракеты и немного позже вспыхнул ярким огнём прожектор, освещавший пространство между враждующими сторонами.
И Вараховский увидел, как в свете прожектора в их сторону мчатся какие-то конники.
— Етить твою разъетить – выругался Ковалёв
— Приготовится отбивать атаку – приказал есаулу Вараховский.
— Казаки готовься – приказал громко Ковалёв.
Моментом казаки, высыпавшие из землянок стали занимать места в окопах. Короткие кавалерийские винтовки уставились в сторону скакавших в свете прожектора. Пулемёты были готовы стрелять.
— Человек пятьдесят скачуть. На атаку не похоже, — прищуриваясь рассматривал мчавшихся конников, слегка привстав над окопом есаул.
— Не вылезай – предупредил есаула Вараховский – неровен час выстрелят.
Есаул посмотрел на Ваарховского но не ответил.
— Так тож наши казаки похоже – внезапно прохрипел есаул – разведка видать отходить. В наших бекешах и с шашками. Господин подполковник дозвольте встречь ударить. Своих спасать надоть. Казаки все ж.
Казаки сзади одобрительно загудели.
Внезапно побледневший Незлобин показал Вараховскому на немецкие окопы:
— Кажется погоня за ними.
И действительно немного сбоку напересечку уходящему отряду выскочил большой кавалерийский отряд германцев. Пропел кавалерийскую атаку рожок. И германцы, опустив пики рванулись наперерез уходящему небольшому отряду.
— Господин подполковник, Михал Андреевич дозволь мне с двумя взводами их пугнуть малёк, как бы атаковать. Ну спасать наших надо.
— А вдруг это германцы шутят так?
— Тем более встретим саблями — сказал Ковалёв — чую шо наши уходят. Разведка
Было видно, что конники не смогут уйти от удара отряда преследования.
— Давай попробуем. Но в бой не вступать. Порубят ведь вас – тяжело вздохнул и согласился Вараховский, посмотрев на часы-луковицу, которые были видны в свете вспыхнувшего прожектора.
— Взводы Луковенко и Жгутов на конь. Бойко за мной – прокричал есаул, ловко вскакивая на коря и ловко перескочил через окопы понёсся наперерез германцам. За ним летели на конях его казаки.
Вараховский подбежал к орудиям, скрытым за пригорком. Около орудий суетился пожилой хорунжий с большой чёрной бородой.
— Хорунжий сможешь положить снаряд не в них, а перед германцами – показывал рукой Вараховский на несущиеся конные отряды.
— А чего ж не смогнуть – ухмыльнулся бородатый хорунжий – у нас под Омском казаки белке в глаз лупять, дабы шкурку не попортить. А здесь при прожекторах, как на параде. Отчего ж не пугнуть их.
— Так то из ружья попадают, а здесь орудие – засомневался Незлобин.
А чо ружо, чо пушка. Не одна ль разница? Тама пули, здеся снаряды. Так то ж та же пуля, только более немного – рассмеялся хорунжий и стал помогать казакам вытаскивать из-за пригорка орудие.
Когда орудие было наверху хорунжий припав к прицелу, что-то колдовал с наводкой. Помощники уже дослали снаряд в ствол и ждали.
Отряд Ковалёва уже приближался к летевшим германцам. Те увидев опасность справа начали перестраиваться, готовясь отражать атаку.
Воспользовавшись моментом остановки преследователей, преследуемый отряд начал уходить от погони.
Внезапно грохнул рядом выстрел из орудия и снаряд разорвался точно между казаками и отрядом германцев. Те резко стали подаваться назад. Было видно, что офицеры советуются друг с другом.
Услышав выстрел, отступающие конники остановились и тоже развернулись лицом к германцам и перестроились как бы для атаки.
Но германцы развернулись и быстро поскакали к своим окопам. А оба конных отряда соединившись поскакали к своим.
Издалека было видно, как конники, что-то весело обсуждают и обнимаются прямо в сёдлах.
Когда они подскакали, то Незлобин понял по алым лампасам, выглядывавшим из-под коротких чёрных бекеш и шашкам, что это донские казаки.
Высокий светловолосый офицер соскочил ловко с коня, уздечку которого ловко перехватил казак. И приняв стойку смирно и взглядом выцепив старшего, отдал честь Вараховскому:
— Господин подполковник подъесаул Воронцов Алексей. Два взвода отдельной 35 донской сотни возвращаются с разведки в тыл противника. Взят в плен офицер. Надо доставить в штаб корпуса.
За спиной подъесаула стояли ещё два офицера. Оба в кожаных куртках, кожаных штанах и шлемах с очками. Один из них, более высокий с казачьей шашкой на левом боку.
А сзади два казака снимали с коня, привязанного к седлу офицера со связанными руками.
— А вы кто ясны голуби будете и откуда будете? – спросил Вараховский, оглядывая их двух в кожаных курках и шлемах.
— Поручик Воронцов Александр 4 авиагруппа Северного фронта – представился высокий офицер с казачьей шашкой на боку.
— Лейтенант Николаев 4 авиагруппа Северного фронта, пилот-наблюдатель – представился второй.
— Подполковник Вараховский – представился подполковник, пожал руки офицерам и потёр в волнении ухо.
— Капитан Незлобин – представился офицерам начальник штаба.
— Подпоручик фон Борн – откозырял высокий офицер, приложив руку к козырьку фуражки.
Алексей и оба Александра в ответ кинули головами.
— И где мне для вас уважаемые офицеры крейсер найти или аэроплан? – спросил с усмешкой Вараховский.
— Так наш самолёт над германцами сбили. Мы на разведке были и три фокера нас крепко прижали, мы двух сбили, а третий нас приложил, и мы сели вынуждено у них в тылу. Три дня шли к линии фронта А потом казаки и братуха чуть нас в плен не взяли, когда мы спали в старом сарае – Александр посмотрел на Алексея.
Вараховский оглядел них и улыбнулся:
— Так вы братья?
— Вроде так получается – пожал плечами подъесаул – братья, только из разных мест, но братья, а что здесь происходит у вас. Война. А где наш корпус? Где линия фронта? Тишина второй день такая, что непонятно. Мы две недели по их тылам гуляем и на тебе. Что случилось? Конец войне?
Внезапно погас яркий германский прожектор. И на фронте опять установилась мёртвая тишина и темнота. Где-то далеко грохнул одинокий выстрел. За ним ещё и ещё.
— Долго наверно рассказывать. Если вкратце, то большевики внезапно распустили армию по домам – опустил голову Вараховский — Солдаты в большинстве разбежались. Мы отступать будем к Пскову. Все оставшиеся части уже ушли. А мы сейчас будем их догонять. Через полчаса вы бы нас наверно не застали. Вовремя вышли. А фронта здесь уже нет с нашей стороны. Мы последние.
— Как нет фронта – удивился лётный поручик – как отступаем? А Россия?
— А так отступаем. Россия теперь понятие для руководителей в Петрограде весьма непонятное. Вернее сказать, для нас Россия есть, как и была, а вот с властью этой, что-то непонятно пока, как и с их заключённым или незаключённым миром – пояснил Вараховский – мы, те, кто здесь оружие не бросили и присяге не изменили. Объединились, кто остался, и отступаем, пока нас не зажали между двух германских корпусов и не уничтожили. Поэтому идём маршем быстро. Выходим из окружения. А у Пскова встанем в жёсткую оборону. Лифляндию нам здесь не удержать. Ну что Антон Сергеевич, пожалуй, пора — повернулся он к Незлобину и фон Борну, стоявших за его плечами.
— А что делать с их офицером? – внезапно спросил подъесаул Воронцов – в расход?
— Давайте его сюда — приказал Вараховский.
Два здоровых казака поставили перед ним помятого германского полковника.
Кто-то сзади нахлобучил на его голову фуражку козырьком в бок. Руки у него были связаны впереди, и он явно не мог её поправить.
— Полковник фон Кемнаде, командир 815 пехотного полка – со злостью во взгляде выдавил по-немецки германский офицер.
— Подполковник Вараховский – командир 1 батальона Сестрорецого полка – ответил по-немецки рассеяно Вараховский, рассматривая в свете фонарика офицерскую книжку, поданную ему Воронцовым.
— В другое время это был неоценимый источник информации. А сейчас он нам не нужен.
— Так это мы его быстро – достал шашку подъесаул Воронцов.
Вараховский сделал предостерегающий жест:
— Не надо. Мы должны в 10 часов ответить на ультиматум германского командования. Пожалуй, это шанс для нас ответить всё же ответить, а не уйти не попрощавшись по-английски.
— Господин полковник. Мы оставляем в вашем распоряжении наши землянки – Вараховский говорил по-немецки — оставайтесь здесь до прихода ваших солдат и передайте пожалуйста командиру 314 дивизии, что мы ушли с фронта и советуем ему далее не продвигаться, а остановиться здесь. Дальше на границе России мы вам дадим бой. Вас здесь никто не тронет. В землянке более или менее тепло. Можете выспаться. Идти на ту сторону мы вам не советуем. Могут подстрелить случайно свои же. А это уже плохо для вас и для нас. Некому будет передать ответ на наш ультиматум.
Полковник протянул вперёд руки и посмотрел выразительно на Воронцова.
Тот глянул на Вараховского и достав шашкой перерезал верёвку, стягивающую руки. Полковник размял руки, посмотрел с каким-то удивлением на Ваарховского:
— Вы понимаете господин подполковник. У нас армия, а у вас только один батальон. Мы прокатимся как металлический каток до Пскова и раздавим вас и не заметим. А слудующая станция у нас будет Петроград.
— Не иди на брань похваляючись, а хвались с брани возвращающись – ответил Вараховский и попросил Ковалёва – проводите господина полковника в землянку, где он будет дожидаться своих.
Ковалёв грубо взял полковника под руку и уволок за собой в землянку.
Уже начинали мазать отдельные сполохи наступающего дня.
Ковалёв вернулся.
Вараховский достал планшет и достал карту:
— Значит так господа офицеры. У нас пять взводов казаков. Идём следующим порядком. Впереди взвод сибиряков с офицером. Путь на Венден и Вольмар. Боковое охранение донцы слева первый взвод, справа второй. Свой порядок движения определяете сами. Прикрывает нас сзади взвод сибиряков во главе с есаулом Ковалёвым. Я со офицерами и взводом сибиряков иди в центре. Всем офицерам Воронцов выделите по одному донскому казаку в качестве охраны. Идём быстро от фронта на рысях. Понятно?
— Так точно. Понятно — ответили чётко Воронцов и Ковалёв, посмотрели друг на друга и засмеялись.
— К казакам. Всем разъяснить задачи. Авангард выходит через пять минут.
— Так точно господин подполковник. Все ясно – ответил Ковалёв — Главное, чтобы германцы сейчас не попёрлись.
— Пока не попрутся наверно. У нас перемирие до десяти часов – усмехнулся Вараховский
Ковалёв аккуратно спрятал самокрутку в о внутренний карман бекеши и кивнул головой.
— Идём быстро. Все остальное оставляем здесь, как есть. Без шума и огней отступаем.