Четвертая запись в дневнике
На втором дыхании
— Ближе к bordo della* подползи. Мало ли что. Море, все стерпит. Оно нас со всем дерьмом принимает. Палубу нечего пачкать. Она должна быть шершавой, как язык.
Услышав эти слова, я понял, что умер.
Яхту резко наклонило вправо и меня прижало к борту.
— «Помни, о Господи, судно мое так мало, а твое море так велико!» — это самая старая морская молитва. Молитесь синьор-капитан, может поможет, если вы не отравлены.
— Вы кто? — поворачиваясь набок, спросил я.
— Алонсо Санчес из Уэльвы, города Святого Себастьяна. Я вольный моряк, штурман из экипажа » Divina Madre», ни в чем не грешен, кроме контрабанды. Ложитесь, сеньор-капитан, а я буду править вашим судном всю ночь. У вас лихорадка, сопровождающаяся бредом, но завтра вы поправитесь, как утихнет шторм.
Когда желудок отбросил все, что в нем было, а кишки «заткнулись» от ужаса быть изгнанными из моего организма, мне снало легче. Я повернулся на спину, а голова моя оказалась на свернутой парусине. Я смотрел на незнакомца. Широкий черный берет сползал у него на левое ухо. Старая белая рубашка, местами порванная, местами неумело залатанная, выглядывала из-за камзола. На шее у него была черная косынка.
«Белый ястреб» несся по бурному морю.
— Лихорадка, синьор, покосное дело. Голова иногда так раскалывается, словно в тебя вонзился зуб акулы.
— Почему я здесь? Я умер? Дорога в ад идет через шторм? — я решился на прямой вопрос, который меня волновал в данный момент больше, чем лихорадка.
— Нет, синьор! Вы живы.
— Я с вами общаюсь находясь в бреду? Вы призрак?
— Нет. Я проведение. Целесообразное деяние Вселенной, направленное к наибольшему благу творения человечества. Промысл Божий абсолютно праведный, но он непостижим ни людям, ни ангелам. Вы, синьор, думаете, что лоции есть только морские?
— А какие еще? — с интересом спросил я.
— Вам никогда не приходило в голову, что Ад и Рай имеют тоже свое местоположение во Вселенной. Флавий Арриан, который состоял на службе римского императора, проплыл вдоль всей береговой линии Чёрного моря, составил описание маршрута, который войдет в историю под названием «Периплия Понта Эвксинского». И это начало II века н.э. Это только дошедшая реальная карта существующей цивилизации.
— Интересная мысль. Но зачем вы меня спасаете?
— Я спасаю тех, кого мне приказано спасти. Больше рассказать я ничего не могу.
— Алонсо Санчес, я услышал впервые о тебе, когда был еще мальчишкой. Скажи, ты после смерти Христофора Колумба, встречался с его душой? Ты спросил: зачем он тебя убил?
— Зачем он меня лишил жизни? Я знаю. И все знают. Мои дни были и так сочтены. Я бы сам отдал ему карту, предложи он сне чашку воды перед смертью. Колумб был жестоким и деспотичным. Добиваться славы и богатства за счет эксплуатации других людей — эта идея пришла ему в голову неспроста. Катастрофа Нового Света началась с Колумба. И, сегодня, вы ныне живущие, видите результат: был открыт новый континент и произошло столкновение двух миров через истребление и смерть целого народа, который владел этими землями по велению Бога.
— Алонсо, значит, тебе велено меня спасти?
— Да! И больше меня ничего не спрашивай. Просто, когда вернешься к родным берегам, задумайся: зачем тебе Бог дает шанс дальше жить?
Алонсо замолчал. Молчал и я. Буря начинала понемногу стихать.
— Так вот почему твой корабль назывался » Divina Madre» — «Божья Матерь», — произнес я , нарушив молчание.
— Синьор, понимаете, вы идете маршрутами, которые первыми прошли мы. Только нами двигало открытие новых земель и морских путей между континентами, а вами движет личное тщеславие и эгоизм. Мы испытывали предел человеческих возможностей, оказавшись в экстремально опасных ситуациях. А вами движет — роскошь возможностей, которое дало время Колумба. Хотя, в этот шторм, это суденышко, идет повинуясь штурвалу и моему опыту, как покорная овечка. На этой планете, в отличии от других, есть две безграничные вещи: Человеческий Разум и Океан! Человек может совершить невозможное, особенно, если он ведомый к цели с искренним любопытством и с радостью познания.
С этими словами я уснул и проснулся только к обеду следующего дня. Моего проводника уже не было на борту яхты. За пришедшую ночь «Белый ястреб» прошел девяносто миль по бурному морю. Я был очень признателен Алонсо, но удивлялся, почему он не убрал кливер.
Ураган полностью стих и засияло невероятно красивое солнце.
Температура тела нормализовалась и мне очень захотелось есть. Я впервые за все это время, как ушел из компании, почувствовал в себе огромную жажду жизни. Все мое тело наполнилось силой. Я ощутил в себе, как это часто говорят — второе дыхание. Это невероятное ощущение, когда все в запредельном пульсе, и ты жадно ловишь легкими кислород, понимая, что физические ресурсы исчерпаны и вот-вот наступит предел возможностей. Но вдруг организм словно перезагружается, обнаружив резерв – и снова ощущаешь себя сильным и здоровым.
Так, наверное, и идет корабль по морю — на втором дыхании!
(продолжение следует)
* борт корабля (исп)