После флота я в военкомате служу, родина так послала, а генерал у нас с юмором, так что, как только я прибыл к новому месту службы и на следующий день предложил напечатать в газете бесплатных объявлений, что фирма «Эрос» предлагает большой выбор мужчин по вызову и дать при этом адрес нашего военкома, то генерал мой юмор оценил и при встрече в коридоре заявил:
— Бросьте эти шуточки! Здесь вам не флот!
А жаль. Здорово бы было: на наше построение, которое нам генерал за пятнадцать минут до начала рабочего времени ежедневно устраивает, врывается толпа озабоченных баб и начинает нас щупать.
Первым бы выбрали генерала. Он у нас видный мужчина.
А еще я отличился, когда надо было перед приездом московской комиссии дыру в стене между лестничными пролетами срочно замаскировать. Под моим чутким руководством народ отправился в подсобное помещение и выбрал там картину — их здесь полно — по размеру дыры. Мы на нее даже не смотрели, просто измерили — подходит, потащили и повесили.
Генерал прошел мимо, вгляделся, потом говорит:
— Ну, вы, моряки, даете! — после чего мы все-таки на картину посмотрели и сейчас же обомлели: на картине гроб, в гробу человек в военной форме, вокруг скорбные лица и склоненные знамена. Под картиной надпись: «Смерть комиссара»
Кроме меня, здесь еще такой же Юра Фрадкин. Когда ему объявили, что он увольняется в запас, а он спросил каким образом, то генерал ему сказал:
— Уйти можно по-разному.
— Не губи, барин!!! — завопил тогда Юра и упал на колени.
Но вернемся к генералу. Когда я ему представлялся по случаю назначения и «дальнейшего прохождения», он меня спросил: играю ли я в футбол?
В футбол я с детства играю плохо, потому и ответил честно: не играю.
Оказалось, в военкомате все играют в эту игру как попало, но, в отличие от меня, считают, что играют ничего.
Один раз генерал все же выгнал меня на поле, и в первом же тайме я дал замполиту в глаз. Случайно так вышло, локтем с разворота.
Всем понравилось, а генерал даже сказал, что зря я скромничаю, и у меня неплохо получается.