Экзотика (вступление)
Экзотика привлекательна – всё необычное вызывает интерес – уж так устроена психика, сознание (если они присутствуют) у всего живого, даже у растений – вспомним мимозу стыдливую – правда, это лишь её рефлекс, но, кто знает…. Лиха беда начало! Сознание вместе с подсознанием постоянно находятся в поиске, который жизненно необходим для удовлетворения, прежде всего, инстинктов, которые у человека подкрашены ещё и разумом.
Мозг сам себе задаёт вопросы: как избежать опасностей и сохранить жизнь, найти еду, обеспечить комфортное состояние, найти полового партнёра, достойного по виду и по духу (т.е. красивого, доброго, умелого…)?
При этом сознание находится в противоречии – с одной стороны оно нуждается в стабильности, а с другой — подчинено закону обеспечения многообразия ощущений и активных действий. Этот закон служит основой существования видов как обеспечивающий процесс постоянного приспособления к изменяющимся условиям. Ведь стабильность для организма подобна стабильности для воды, из которой в основном состоит всё живое. Пока вода течёт, бежит, капает – она живая, а остановилась – застой, болото, смерть. Поиск чего-то нового необходим, неизбежен для выживания.
А вот какое оно «чего-то»? Это для всех существ, в том числе и мыслящих, находится в сетях наследственности, запутавшейся в генах, свершениях поколений, а ещё в сферах обучения, воспитания, опыта … Но внимание привлекает прежде всего яркое, броское, неожиданное, оригинальное. Это уже другая сеть, как мышеловка. Внешний блеск: бабочки, петухи, павлины, клеопатры, гамадрилы и т.п. Это для тех, у кого зрение есть главный орган ощущения мира.
А если не зрение, то звуки, запахи, прикосновения. Человеки же силятся привлечь к себе воздействием на весь спектр чувств, но в отличие от других существ ещё и речью, иногда чувственной и высокоразвитой. Бывает и через желудок аж до сердца доходят (да ещё под рюмочку, бокал …), но это дороже. Хотя…? Короче…
Бирма
Где она? А ведь была. Теперь Мьянма. Неймётся людям.
Лето. Стажировка опять в бригаде дизельных подводных лодок, но уже на Балтике, в бывшей ЛСР – Латвийской Социалистической Республике. Рига, левый берег Даугавы (Западной Двины, если чё!), посёлок Болдерая (песчаный карьер Балдерай). Конец 60-х… Военный городок, казарма. Выходя в увольнение, «стажирующиеся» ощущали себя за границей – красивая, чистая, спокойная, солнечная Рига, порядок, экзотика в магазинах, в запахах, лицах прохожих, их скромном добротном одеянии …, Домский собор, орга́н – всё настраивало на степенность, скромность, порядочность, да и форма обязывала (это ещё не Бирма…).
Стажировка проходила тоже в степенной форме – всё по распорядку: подъём, утренняя зарядка, завтрак (птюха неизменна!), подъём флага, занятия, проворачивание механизмов, выходы в море, обед, приборки, ужин, отбой… Мирная рутина.
Периодическими возбуждающими моментами были субботние вечера, когда в базовом клубе начинались танцы. После ужина местные подводники, старшины и матросы сосредоточивались в зале, где вечер начинался с магнитофона, а с 20-ти часов продолжал шарман вокально-инструментальный ансамбль, родной, который набирался из внутренних резервов (а служили тогда моряки срочную четыре года – музыка была одной из отдушин).
Появлялся и патруль у входа в клуб. К этому моменту перед заведением собирались чаровницы из окрестных жилых кварталов и даже из Риги. Патрульные, бдительно смотрели в глаза, пропуская девушек в зал. Настроение поднималось, па́ры кружились по залу, а у входа в клуб начинала кучковаться подогретая «степенная» молодёжь. Большинство этих ревнивых активистов, почему-то, было одето в белые рубашки, видимо, это был знак отличия.
А далее как положено на районе – скучно, степенно, но травматично. Патруль тоже работал. Хорошо, что впереди воскресенье – скучное, спокойное… Штиль. В понедельник разборка, а «холмы» уже сглажены…
Однажды стабильность службы была несколько нарушена, рутина расцвела. Светало. Подъём, построение экипажа. После завтрака на борт, выполнение задачи – какой, не сказано. Корабль подготовлен к походу, в надводном положении выходит в устье Даугавы, в виду центра города становится на бочку. В умах вопрос: «Началось?». Мало ли…?
Старпом вызывает двух стажировщиков на ГКП (главный командный пост), даёт указание, вручив склянку со спиртом: «Задание ответственное, только вам могу поручить… Вот обрез (тазик), налейте в него шило (спирт), разбавьте поллитром воды, киньте туда ватных шариков побольше. Встаньте на верхней палубе у носового люка. Когда высокие, Ё…к…р…м! (извините, непереводимое выражение душевных мук!) гости будут из него вылезать, будете давать им каждому по паре, чтобы руки протирали и чего ещё. Понятно?». «Есть, товарищ капитан-лейтенант! Так точно! Понятно!» — отрапортовали стажировщики. Однако…Ничего непонятно, какие гости?
В первом отсеке, в котором они были размещены, их остановил годо́к, старшина второй статьи, он же старший в этом отсеке. «Чего несём?». «Старпом приказал – будем шарики крутить, для обработки рук, вот, обрез дал», — ответил напарник Мафусаила. «Чем обеззараживать выдал? Покажи», — догадливо отштамповал старшо́й. Пришлось показать склянку. «Да куда же столько! Это же небезопасно, даже если разбавить. Пожароопасность следует снизить. Гражданин матрос, — повернув голову в сторону первогодка, — дай-ка мой сосуд сюда – там за моей коечкой». Старшина отлил себе половину, отдал остаток напарнику и произнёс: «Если правильно разбавить, то на два обреза хватит». Век живи – век учись…
В отсеках шла тщательная приборка, верхняя палуба сияла. Объявлено построение экипажа на верхней палубе и в течение 5 – 7-ми минут командиром корабля был проведён инструктаж. Оказывается, «… мы выполняем важное государственное задание — корабль готовится к передаче в дружественную нам страну. На борт прибудет делегация Бирмы. Будет присутствовать консул этой страны в Латвийской Социалистической Республике. Всем по заведованиям, ни пылинки, ни соринки! Чистота и порядок, блеск в глазах! Лично проверю!»
Что-то вроде этого — командир был строг. Отдельно о нём. Лодкой командовал капитан 3 ранга с княжеской фамилией и таким же флёром. Благородного, безупречно наглаженного вида, среднего роста, спортивный, подтянутый, чист, свеж, красив, всегда в тонких кожаных перчатках. Немногословен, конкретен и часто невидим. Но в работе спец! «Может, поэтому и выбрали именно нашу лодку», — подумал Мафусаил.
К 10 часам утра к борту субмарины подошёл катер. На верхнюю палубу по сходне прошла экзотическая процессия. Впереди шёл командир бригады, за ним два безупречных человека в штатском, а затем … Боже!… прелестная молодая шоколадная брюнетка в ярком сари. Её сопровождали два, видимо, консульских сотрудника — один средних лет седоватый и второй молодой симпатичный кудряш, оба тоже шоколадные. Замыкали процессию трое наших представителей: один, явно конструктор, состоял гидом всей процессии, остальные, наверное, имели отношение к военно-торговому комплексу.
Мафусаил засмотрелся на высокопоставленную представительницу экзотической страны. На вид ей было не более 25 лет (кто их знает, как они это делают – аюрведа же…), смуглая гладкая бархатистая кожа лица, смоляные волосы убраны под цветистый платок. Глаза её лучились солнечным блеском низких широт в контраст пасмурного неба и свинцового цвета окружающей лодку воды. Наверное, она почувствовала взгляд молодого красавца и лёгким, еле заметным поворотом головы полоснула Мафусаила своими лучами прямо по сердцу. Полуулыбка отразилась на её лице …
Делегация прошла к кормовому люку. Смуглянка шла по палубе, двигаясь легко, плавно, изящно. Чувствовалась какая-то игривая гибкость, но вместе с тем и достоинство – принцесса! «Явно из правящего класса, — подумалось Мафусаилу, — в таком возрасте и уже консул, не просто же». Одета консул была в сари, в несколько слоёв тонкой яркой цветной ткани. «Как же она по трапу-то…, да по отсекам пойдёт в такой тесноте», — забеспокоился раненый в сердце. Беспокоиться было незачем – у люка два дюжих матроса ловко, поочерёдно, индивидуально спускали представителей вниз, а там подобные двое аккуратно их принимали.
Два наглаженных стажировщика стояли на палубе у носового люка. Мафусаил с нетерпением ожидал конца похода высокой группы, мечтая подать руку захватившей его чувства брюнетке. Говорят: «Мечтать не вредно!» Неправда! На волне избыточных не свершившихся мечтаний можно сильно разочароваться. С некоторыми мечтателями иногда происходят неадекватные чудеса… Вот и у нашего джентльмена вдруг возник из небытия образ Аи! «Пронеси, Господи! – вздрогнул юноша, — тут ведь живой человек, с головой,… одетая! Хотя, что там, в сари? Кроме лица и ладошек ничего не видно же!»
Прошло полчаса, и экскурсия по отсекам завершилась. Первыми вышли оба вежливых человека, молча-грозно взглянули на курсантов. Но курсанты не смутились, они ведь не на прогулке, задание выполняют, и протянули им спиртовые шарики. С невозмутимыми лицами вежливые сначала принюхались – мало ли что? – но узнав знакомый продукт, успокоились и протёрли руки.
В просвете люка показался яркий платок. Мафусаил сделал движение навстречу, мечтая подхватить принцессу, но сильные недвусмысленные тела сотрудников в сером, конечно, оборвали его душевный порыв. Консул с их помощью вспорхнула на палубу словно колибри, трепеща складками сари. Сотрудники с улыбками позволили курсантам одарить её спиртовыми шариками. И только! Но глаза принцессы и Мафусаила снова встретились! И руки! Тут и слов не надо… «Какие ручки у неё, пальчики…!» — растаял курсант. Плотный пряный дурманящий аромат, не испорченный запахами отсеков, исходил от неё. Красавица певучим голосом поблагодарила его… Искра пробежала по всему мафусаильскому организму! «Вот, если бы годо́к не ополовинил огненную жидкость, то тампоны, точно, вспыхнули бы!», — пронеслось у него в голове. Юморист, романтик одурманенный…
Достав из люка остатки экспедиции, командир и сотрудники сопроводили всех представителей к катеру. Катер дал ход, и всё пространство для Мафусаила потеряло краски и запахи, а мечты, точнее мечтания, покинули голову, превратившись в печальный опыт.
Да, мечтать иногда вредно, как и очаровываться экзотикой!
Новоиспечённый
Мирное светлое время 70-х годов прошлого века… Мафусаил успешно окончил военно-морское училище и был направлен служить на восточные рубежи Родины – Краснознамённый Тихоокеанский флот. Солнечный Владивосток, бухта Золотой Рог, объект службы – видавший не один шторм, несколько потрепанный эскадренный миноносец. Сначала обычная рутина – приём штурманского хозяйства, временно находящегося на сохранении у старшего помощника командира, – предыдущий хозяин поспешно уехал на классы в Ленинград.
Заведование у штурмана ответственное, приём по заведованию проводился досконально, но не всё оказалось ладным и гладким. Вот, к примеру, куда-то подевался запас этилового спирта, без которого никакая штурманская работа идти сама по себе не может. Запас, правда, небольшой, главное, тара на месте, а вот легколетучая сущность исчезла … Мистика! На то она и легколетучая. Всякие там приборы, оборудование, карты, флаги расцвечивания, документы – всё на месте, всё по описи, хотя частично и не совсем целое, не совсем точное. Но это не беда, поправимо. Главное – на месте! Да и куда оно денется, не легколетучее же. А запас спирта пришлось восстанавливать за счёт остатков собственного легколетучего подъёмного финансового механизма. А как ещё?
Приём зачёта на самоуправление штурманской боевой частью проходил строго. Пришлось серьёзно подготовиться – пролезть и прощупать все помещения, закоулки, «шхеры», механизмы корабля, — как говориться, от носа до кормы и от киля до клотика. Надобно было изучить инструкции, корабельное расписание, правила, ответить на каверзные вопросы членов комиссии, состоявшей из командира корабля, старпома, флагманского штурмана бригады и, конечно же, заместителя командира корабля по политической части.
Зачёт сдан, заведование и обязанности приняты. Пора расслабиться, как-то отметить… Получилось не как-то, а по полной! Сигнал тревоги, выход в море – тренировочные учения. Ведь – «скоро осень, за окнами август…», а, значит, надо готовиться к флотским сборам, отработать задачи. Новоиспечённому штурманёнку в первый его выход был придан куратор, тот самый флагманский штурман из комиссии, строго следивший за действиями подчинённого.
В море у штурмана ответственная работа, спать-есть некогда, да и не особо хочется – волну поймали хорошую, с аппетитом пока договориться не получается…он наружу проситься, непоседа – опыта маловато ещё…же!
Лейтенант должен стать адмиралом — служи! А иначе зачем?
Флагманский остался доволен, да и подопечный приобрёл некие практические навыки. Но…
По прибытии корабля в базу у Мафусаила возник закономерный вопрос – где жить? Хотелось гнезда, желательно тёплого, пока лето в разгаре – август и сентябрь во Владивостоке лучшее время года – тёплый и сухой сезон, ведь Владивосток – дальневосточный Сочи! Но скоро ветра́, дожди, холод, да и мороз зимой не сочинский. Короче, уют нужен! И лейтенант решил идти за помощью — к заместителю командира корабля по политической части, который кроме политической сферы работал, естественно, и в социальной.
Тонкий ход
Молодой, даже симпатичный, но строгий капитан-лейтенант сначала спокойно и со вниманием выслушал подчинённого, затем расспросил о родителях, учёбе, достижениях и, наконец, о проблемах. Доверительно рассказал о месте офицера в Военно-Морском Флоте вообще и на корабле в частности, говорил о чести и достоинстве. Проявил озабоченность в вопросах о жилье.
Справедливости ради упомянул о том, что существует очерёдность в вопросе обеспечения жильём и о том старании, которое проявляет командование корабля, бригады, базы в решении этой проблемы. Сделал перспективную зарисовку будущего развития жилищного вопроса на уровне флота. В конце душевной беседы опытный руководитель духовного звена поставил жирную точку в частном жилищном вопросе – решительно и безапелляционно, т.е. традиционно.
«Поскольку Вы, молодой и неженатый офицер (с ударением на «молодой»), поставить Вас в очередь на получение жилплощади нет возможности – не положено! Если Вы предпочитаете свободное время проводить на берегу, есть возможность разместиться на береговой базе, в офицерской гостинице. Правда, помещения для младших офицеров не одноместные.
Но Вы ведь достаточно удобно размещены на корабле: двухместная каюта, койка второго яруса, секретер, кондиционер, шкаф для одежды, умывальник. Даже иллюминатор, в отличие от современных кораблей! Что ещё надо начинающему служить офицеру? Гальюн рядом, в коридоре, кают-компания тоже рядом, библиотека – всё рядом. По сравнению с сырой холодной гостиницей сплошь плюсы! И на службу спешить не надо… Есть даже пианино. Вы, кстати, играете на каком-либо музыкальном инструменте? Мафусаил смутился – ведь он 2 года посещал музыкальную школу по классу домры, но бросил. Поэтому ответил «нет».
«Нет?» — Ничего…, у нас на корабле создан хор – на праздниках выступаем в концертах, даже в сводном хоре флота! Подумайте – приглашаю участвовать. Перспектива Вашей службы всецело зависит от Вас самого.
Да, хочу вернуться к Вашему вопросу. Завершая наш разговор, даю совет – женитесь!»
Тут и сказать нечего – прав замполит : хочешь стать адмиралом, надо пройти через все тернии-препоны и обрасти ракушками!
Ноябрь 2023 г.