Бийск
Где-то там мой город Бийск —
Снова по тебе скучаю,
Где когда-то был так счастлив я …
А. Постоленко – «Песня про Бийск»
Википедия: Бийск — город в Алтайском крае России. Крупный научный и промышленный центр Юго-Западной Сибири, второй по численности населения город Алтайского края. Наукоград. Город краевого значения, административный центр Бийского района, в состав которого не входит. Основан в 1709 году на реке Бия как Бийская крепость, с 1782 года — город Бийск. Гидроним из самодийского би — «вода, река».
Переехав в Бийск, мы сразу столкнулись с различными жизненными неурядицами – где жить, как прокормиться, да и меня в детский сад надо было устроить… В ноябре 1952 года мне исполнилось целых 4 года – скоро ведь и в школу. Работники СЭС помогли устроиться с жильём. Расположились мы в мансарде, т.е. на чердаке деревянного одноэтажного дома с небольшим участком. В дореволюционные годы это было купеческое владение, в которое после войны была заселена семья поволжских немцев, репрессированных в 1930-е годы.
Старшими в этой семье были сами «виновники», пожилая пара – активная молчаливая жена и добродушный говорливый, особенно в отсутствии жены, муж, т.е. бабушка и дедушка. Их детьми, средним поколением, были двое братьев, старший пошёл в мать, он женатый, а младший, холостой и говорливый — в отца. Младшее поколение было представлено белокурой голубоглазой кудряшкой, Анечкой. В вечерние часы, когда семья собиралась за чаем, она учила меня, как правильно грызть кедровые орешки.
Размеренная правильная немецкая жизнь сквозила во всём.
1953 год – конец «эпохи Сталина» и начало нового периода — теперь уже с известным концом. Отношение современных граждан государства «СССР – Россия» к первому послевоенному десятилетию, как и к последнему предвоенному, было и остаётся неоднозначным – от любви до ненависти.
Существует мнение, что в пространстве «от любви до ненависти» необходим всего лишь один шаг, но это мнение только тех, кто не знает любви.
Многострадальные философы-теоретики признают эти два эмоционально-когнитивных состояния переходящими, перманентными, однако важно только одно – держава выстрадала, многое обрушилось, но она выстояла-таки назло «партнёрам». А цена была колоссальная, жертвенная.
Нет другого такого народа, который, пережив подобные эпохальные трагические события, так скоро собрался с силами, буквально воскреснув из пепла и продолжил бы развиваться, первым в мире восстановив энергетику, машиностроение, подняв сельское хозяйство, запустив в Космос первый спутник и первого космонавта… Да ещё успел бы огрызнуться атомной и водородной бомбами, защитив себя и не дав развернуться третье Мировой войне! Конечно, все деяния проходили не гладко, через высокое напряжение сил на этом этапе, вобравшем в себя здоровье, а то и жизни людей, а также через нехватку ресурсов, многих необходимых человеку благ – продуктов, одежды, обуви, квадратных метров жилплощади, дров, угля, газа …
05.03.1953 весь город был в трауре. Страна лишилась вождя …Мама сказала – умер Сталин. Этого, конечно, я не осознавал полностью, помню только, что день был пасмурный, холодный. Такие же лица были у окружающих, многие женщины плакали. К вечеру по улицам в расположение части прошли танки соединения, дежурившего в городе. Шли медленно – траур… Я выбежал на улицу посмотреть. Один боец в шлеме соскочил с танка, подхватил меня и посадил возле башни. Мама вышла и пошла рядом, волнуясь и приговаривая. Танк прошёл ещё несколько десятков метров, и боец, улыбаясь, вернул меня в родные руки.
На участке за домом наших хозяев располагался небольшой огород и пара-тройка яблонь, а на переднем крае – двор с сараем, в котором помимо всего прочего содержалась семейная ценность – поросёнок Борька. Утром и вечером его выпускали во двор размяться. Однажды в рефлексивном порыве он начал вершить подкоп у забора — по-видимому, разбушевавшиеся гормоны толкнули его на поиски второй половины. Подкоп не удался, но в куче вырытой земли оказалась фаянсовая фигурка шахматного коня с позолоченной гривой – от купеческой забавы.
Хозяин подарил эту фигурку мне за то, что я помог ему в столярном деле — он строгал доску для придомовой скамейки. Старик был практически слепой в результате трахомы, широко распространённой в среде немцев, которые, по национальной привычке экономить воду, умывались по утрам из тазика, иногда даже не меняя её. Дед, ловко орудуя рубанком, отёсывал доску, часто ощупывая результаты, и спрашивал меня, ровно ли выстроган край, нет ли завалов на поверхности? Я не отходил от него, было интересно наблюдать за работой слепого человека и помогать ему. На самом деле с его стороны это был увлекательный воспитательный процесс в виде незатейливой игры с весёлыми прибаутками — для приобщения мальца к трудовому процессу.
А вот и поучение: «Не бери ничего даром!».
Ведь всё в мире имеет свою цену. Надо понять и уравновесить.
Каюсь: подарок Бориса я ведь продал! Хитрый «сокамерник» по детскому саду, Юрка, увидев у меня златогривого конька, загорелся идеей завладеть им. Как-то после завтрака подошёл ко мне, и предложил обмен – целых три рубля за фигурку…
Где он их взял, трудно сказать — без взрослых, видимо, не обошлось (три рубля на ту пору, загодя до денежной реформы Н.С. Хрущёва в 1961 году, деньги были небольшие, но килограмма два ржаного хлеба, а он продавался тогда на вес, можно было купить).
Жили мы с мамой, прямо сказать, бедно, её зарплата составляла около 900 рублей в месяц (90 «по–хрущёвски») примерно половина уходила за съём жилья. Думаю, помочь ей хотел, а, если честно, то и сала хотел попробовать. В то время это был ценный продукт — многие часто о нём говорили. Коника было жалко … Но Юрка умел уговорить, и я поддался.
Мама сильно на меня обиделась – не предмета дарёного было жалко, а моей торгашеской души. Деньги она не взяла и наказала вернуть их Юрке, а фигурку забрать, т.е. «дрова в исходное» … Приведя меня утром в сад, мама встретила «торговца» и потребовала вернуть конька. Куда там – юный онасис со слезами произнёс, что фигурку забрал старший брат и ею расплатился с долгами (видимо, со старой графиней играл, да не в масть!) Тут и меня развезло…( наверное, сильно сала хотелось).
Но сало я получил – интересным образом. Где его в Бийске тогда можно было взять – нет его, а если есть, то очень дорого.
Привела меня мама на следующий день из садика домой, и с загадочной улыбкой достала из шкафчика блюдечко чайное, с голубой каёмочкой (возможно, с розовой – не помню уже), да накрытое салфеточкой расписной (может и белой). Подняла она салфеточку, а на блюдечке маленькие белые кусочки, солью слегка присыпанные – САЛО! «Ешь, Колюша, вот такое оно, сало солёное…». А сала-то было со столовую ложку – много же, не смог всё съесть, да и неловко как-то, как бы и стыдно, что ли… В общем – сомнения! «Мама, а где ты купила сала?»
Потом уже мама призналась – «достала» она где-то кусок колбасы любительской (видимо, ночью в Москву слетала!), жирок вылущила, да солью посыпала.
А глубокой осенью я лишился своего благодетеля Борьку. В один из воскресных дней (в те годы был лишь один выходной день в неделю – воскресенье) я вышел во двор и увидел его крупную раздобревшую фигуру, подвешенную за задние ноги посреди двора. Братья немецкия сначала опалили тушу паяльной лампой, а почистив и обмыв её, начали разделывать, подробно рассказывая мне об этапах «оперативного вмешательства», объясняя название каждого органа и его назначения.
Мною овладели странные противоречивые чувства жалости к Борису и, одновременно, какой-то безмятежности, спокойствия и интереса к происходящему. Видимо, увиденное было для неокрепшего сознания первым шагом в профессию врача. Зато сала-а-а-а …!
Усадьба хозяев стояла на правом берегу реки Бии у моста в ряду других похожих домов за заборами, тесовыми воротами резными наличниками, скамейками у ворот и ставнями на окнах, которые на ночь закрывали. Вода в Бие была чистая, прозрачная, а в каждом дворе была тележка с бочонком или бидоном. Утром или вечером женщины ходили с этими тележками по́ воду к реке, тяжело поднимаясь обратно по взгорку к дому.
Однажды хозяйка взяла меня за водой. Когда поднимались уже нагруженные обратно, я, помогая толкать тележку, поскользнулся, и металлическое колесо переехало мне большой палец на ноге. Боль, крик, кровь, ноготь сорвало… Бабуля испугалась, схватила меня на руки и кинулась во двор. Был воскресный день, и мама оставалась дома. Слёзы, йод, бинт, но кости целы. Ноготь, конечно, отрос, а на какой ноге – уже не помню.
Тёплыми летними вечерами после трудового дня, особенно в субботу женщины выходили со двора, садились у ворот на скамейки с видом на реку. Под закат собирались в кружки, лузгали семечки и обсуждали текущие события, подводя итоги дня, делясь впечатлениями и распевая песни. Тут уже нужен был гармонист…
Однажды увидел с моста, как несколько человек положили мужчину на одеяло, и, взявшись за края со всех сторон, подкидывали его. Я спросил хозяйку – зачем они это делают, думая, что это какая-то забава. Но бабуля увела меня в дом и пояснила, что народ спасает человека. Это, оказывается, был утопленник, которого достали из реки. Вот такие приёмы оказания первой помощи бытовали у жителей с древних времён. Результат остался мне неизвестным.
Запомнились «походы», которые мы совершали «на природу» в детском саду. Наша воспитательница водила группу в ближайший лес (может быть это был парк) или на берег реки, где мы вдоволь наслаждались свободой, разными играми, валяясь на траве, ловили каких-то жуков, кузнечиков, бабочек.
А один из «наших» решил показать воспитательнице, какую чудесную гусеницу он нашёл — схватил огромное яркое волосатое чудовище (сантиметров 10) и тут же заорал — её волоски вонзились в ладонь, причиняя жгучую боль! Юная «няня» доставала каждую иголку пинцетом, а потом смазала ладонь йодом (йодом??? Да Вы что?). Сейчас такое представить себе невозможно – такую «педагогиню» не только бы уволили, но ещё и дело уголовное открыли по жалобе сердобольных родителей-гламуриков.
Вот такая учёба и опыт с раннего возраста!
А ведь были и осложнения – катаясь по траве, детишки получали раздражение кожи с покраснением и жжением – действие сока лютика.
Википедия: Лю́тик е́дкий (лат. Ranúnculus ácris) — травянистое растение, типовой вид рода Лютик семейства Лютиковые (Ranunculaceae). Одно из русских народных названий растения — «куриная слепота».
Лютик едкий. Ботаническая иллюстрация из книги О. В. Томе Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz, 1885
Лютик едкий — многолетнее травянистое растение, достигает в высоту 20—50 см. Размножается преимущественно семенами. Растение содержит летучее едкое вещество с резким запахом — протоанемонин (анемонол) типа камфоры, раздражающее слизистые оболочки глаз, носа, гортани и внутренних органов, каротиноид, флавоксантин, сапонины, алкалоиды, аскорбиновую кислоту, сердечные гликозиды и флавоновые соединения. Сильно ядовито. Применяют в народной медицине для лечения ожогов, ран, при фурункулах, а также при ревматизме, головных болях, туберкулёзе. Растения ядовито для сельскохозяйственных животных.
Берег Бии был усеян красивыми камнями с блёстками. Мы их разбивали друг об друга – это был гранит, но довольно рыхлый. Внутри находился тёмный песочек и кусочки слюды, особая ценность для детворы. А почему – не помню…
В конце мая в соответствии с планом санэпидстанции группа работников отправилась в «поля» — проводить исследования очагов заболеваний, выявлять причины и оценивать сферу их распространения, регистрировать количество переносчиков и прочее. Для этого был собран комплект имущества, приборов и аппаратуры – всё это погружено в кузова двух защитного тёмно-зелёного цвета «полуторок», вернувшихся с войны. Сотрудники тоже были размещены в кузовах на скамьях, расположенных по бортам, а руководители – в кабинах. Маму и меня предлагалось посадить в кузов у кабины – меньше трясло.
Ранним утром, ещё в темноте, с узлами и котомками вся рабочая группа распределилась по машинам, и тронулись в путь. Сначала сидели тихо, пытались доспать, подскакивая на колдобинах, подавая возбуждённые голоса … Но потом втянулись, а когда выехали на Чуйский тракт, прибавили скорость, да ещё и рассвело – проснулись окончательно. Глянув на «забортную» красоту, достали гармонь и стали поднимать настроение песнями.
Веселье длилось недолго… Уже в предгорье передняя машина попала в колдобину. Яма неожиданно оказалась довольно глубокой, заполненной вязкой грязью. Переднее колесо напрочь увязло в ней. Мужчины попытались подтолкнуть машину сзади, но потуги оказались тщетными. Толчки и раскачивания только усугубили ситуацию, и колесо еще глубже засело в лунке.
Приняли решение взять горемычную на трос, коим стал старый пеньковый канат, который завели на носовой крюк. Водитель второй машины, подмигнув мне, дал команду окружающим отойти подальше (вдруг трос лопнет и хлестанёт кого-нибудь!). Мужчины опять дружно захватили «корму» потерпевшей, и общими усилиями она была освобождена из плена.
На ту пору Чуйский тракт трактом в полном смысле слова ещё не был, и сюрпризы встречались в пути не раз. Но природа!… Предгорная ковыльная тарелка степи по-весеннему расцветала вокруг, наполняя утренний воздух неповторимым ароматом!
Конечным пунктом нашего пути было село Майма, неподалёку от столицы Автономной области Алтай – Горно-Алтайска.
Майма
Википедия: Майма́ — село в Республике Алтай России, административный центр Майминского района и Майминского сельского поселения. Основано в 1810 году и названо от гидронима Майма (правый приток реки Катунь). Гидроним, в свою очередь, произошёл от родоплеменного названия майма. Расположено на правом берегу реки Катуни, в месте впадения реки Маймы в Катунь. За Маймой начинается горная часть Р-256 «Чуйский тракт».
Экспедицию разместили в сельской школе. Запомнились полы – в просторной прихожей они были выстланы широкими свежевыкрашеными половицами светло-терракотового цвета (ой! Я тогда и слов-то таких не знал, но детская память прочно сохраняет краски, вкусы и запахи).
Никакие макдональдсы и другие доннерветтеры не могут забить своими «Ешками» и химикатами натуральные вкусы, запахи и цвета того времени у представителей прошлых поколений! Поэтому «динозавры» тех лет являются врагами современных представителей кухонной, парфюмерной, дизайнерской и других подобных мафий…
Пол имел наклон к одной стене, видимо, с той стороны подгнили лаги. Но краска свежая! Маму и меня поселили в небольшой комнатке (наверное, дежурка была). Остальные специалисты разместились в классах. Получилось общежитие из мужской и женской половин. В оставшихся помещениях организовали лаборатории, кухню-столовую и склад для имущества и аппаратуры.
Быт сложился незатейливым. Рано утром работники уходили в «поле» для поиска различных насекомых, грызунов, птиц и других возможных передатчиков инфекций. Необходимо было обнаружить в них «инфекционное начало». Особое внимание привлекали грызуны – район был опасен в части распространения туляремии, тем более, накануне жаркого сезона.
Иногда брали с собой и меня. Надо было встать засветло и в сумерках пойти в степь. По пути собирали живность. Помню, как на рассвете сторожили птиц в засидке у края житного поля (пшеница ли, рожь, ячмень? Не знаю). Два работника расставили силки, а сами затаились в небольшой ложбинке. Метрах в десяти от неё были оборудованы две «питательные» площадки – на прогалинках среди поля насыпали зёрна, а над ними расставили сетки. Один край сетки опирался на «сторожа» — вертикальную палочку, к которой привязывался конец верёвки, а другой её конец был в руках «бойца».
Птица подлетала к корму, работник дёргал верёвку, убирая «сторожа» — сетка накрывала обманутую бедняжку. Попадались в основном перепела, потому что у каждого ловца был «перепелиный» манок, выдававший весеннюю любовную мелодию.
Сила любви бывает коварна! «У любви, как у пташки крылья – её нельзя никак поймать…!» А пташку можно – обманом «любви»!
Подозреваю, что перепела использовались не только для исследовательских целей – время-то было голодное!
Возвращаясь с «поля», стали переходить мостик через ручей. «Смотри, смотри, Николаша, водяная крыса!» — крикнул один из «охотников». В чистой прозрачной воде быстро перебирая лапками, мчалась крупная, размером с кошку тёмно-рыжая крыса. Мама потом сказала мне, что это и была ондатра. По итогам своей долголетней работы мама опубликовала статью «Ондатра Западной Сибири», в которой описала особенности жизни этого зверька и его роль в передаче инфекций. Защитить диссертацию на эту тему ей не удалось – вышла замуж за сотрудника, который стал моим отчимом, родился братик …
Подножный корм для членов экспедиции был везде, только знай природу! В степи, в лугах, подлеске она предлагала плоды земли, которые можно было собирать, запасать, готовить и баловать свой организм здоровыми продуктами — от Бога! Труженики наши приносили к вечеру разные сборы, например, мне понравился корень саранки, который запекали, да и так ели, сырым.
Википедия: Ли́лия кудрева́тая, или Сара́нка кудреватая, или Ца́рские ку́дри, или Мартагон (лат. Lílium mártagon) — многолетнее луковичное растение; вид рода Лилия. Широко распространена на пространстве от Европы до Северной Азии. Ареал разорванный, отдельные участки его расположены в европейской части России, на Карпатах, в Закарпатье, на юге Западной и Восточной Сибири. Растёт на склонах гор, на опушках, полянах и лугах. Охраняется на территории ряда заповедников. Лилия кудреватая — многолетнее травянистое растение, высотой от 30 до 150 см (изредка достигает 200 см). Луковица может достигать 8 см в диаметре. Луковица образована жёлтыми мясистыми чешуйчатыми листьями. Луковицы содержат большое количество белковых веществ, слизистые вещества, витамины, сахара, железо, бор. Издавна лилия кудреватая применяется как лекарственное растение в народных медицинах Китая, Тибета, Монголии, Бурятии, Якутии, Сибири и Дальнего Востока, где сок луковиц используют как ранозаживляющее, а настой — от зубной боли. Традиционно вид имеет пищевое значение, употребляют в сыром, варёном, жареном, сушёном виде и в качестве приправы. Луковицы едят сырыми или готовят испечёнными в золе, или сваренными с молоком и коровьим маслом. Сушёные луковицы этого и других видов лилий употребляются якутами в виде муки для приготовления молочной каши; киргизы кладут луковицы в овечий сыр для приправы. Используют как суррогат кофе. В ветеринарии добавляют в корм домашних животных для повышения лактации и жирности молока. Токсичны для употребления в пищу домашним кошкам.. Медонос.
Ботаническая иллюстрация из книги О. В. Томе Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz, 1885
Уже где-то в середине июня созрела земляника. В воскресные утренние часы, как только высыхала роса, экспедиционеры, взяв в руки 10-литровые стеклянные банки, выстраивались в шеренгу и ползком поднимались вверх по холму, усыпанному крупными, не в пример лесной «европейской», ягодами. Червонную прелесть горстями засыпали в банки, не забывая закидывать себе в рот наиболее спелые, мягкие, сладкие «рубины».
Эту картину надо было видеть (отпечаталась у ребёнка!) – солнце, ползущие вверх по траве люди, губы у них в красном соке – чисто вампиры! Прибаутки, шутки, смех …
Безмятежное послевоенное время!
А какие травы, яркие крупные степные цветы, ароматы, виды, просторы …!
Жители Маймы были разноплеменными: русские, татары, немцы Поволжья, телеуты…, но много было и казаков. С казаками, точнее казачатами, я познакомился быстро – соседи были, рядом со школой. Поначалу они сторонились чужаков, присматривались. Но, примерно через неделю, пустили в свой разновозрастный круг дошкольной босо́ты. Игры были шаловливые, с «подставой», проверочные на «слабо», можно сказать «развивающие» (современные методисты удавились бы!), с проверкой на боль, силу, умение уворачиваться от ударов и т.д.
Обычными, «мирными», играми были догонялки, прятки и модная в ту пору игра – «колесо». Надо было катать любое колесо, чаще всего обод от велосипеда без камеры и покрышки — «голое». Катали, толкая его специальной клюкой, рабочий конец которой выгибали дугообразно, крюком, так, чтобы колесо свободно входило в эту дугу.
Следовало правильно толкать колесо немного из-под низа, чтобы оно катились ровно, уметь удерживать его в крюке. С колесом устраивали соревнования – кто быстрее, дольше и ровнее прокатит его по дороге, тропинке с поворотами, ямками и бугорками. Проигравшему доставались щелбаны… (куда милиполиция смотрела?).
Труднее было с колёсами от телеги – это для более старшей группы. Конечно, были и игры с мячом (слава Богу, тогда Национальной русской игры в футбоподдавки развито не было…!), но никаких песочниц, лего, телешоу, гаджетов – пронесло!
Однако лучшие мгновения этого лета я испытал однажды утром, когда во время игры с ребятами к нам на коне подъехал казак, как мне показалось тогда – старый, потому что волосы у него начинали серебриться. Весь эпизод запомнился в деталях …
Тёмно-гнедой конь (может и лошадь – неважно), небольшой, с чёрной гривой и хвостом и такой же небольшого роста худощавый седок в папахе, тоже чёрной. Степенно, не торопясь, сошёл с коня, в руке нагайка. Я повернул голову, застыл в изумлении – нагайка вызвала чувство беспокойства … Он поймал мой взгляд, смотрел строго, оценивающе (как я это понял?). Потом молча, взмахнув рукой, подозвал меня к себе. Я подошёл.
— Как зовут?
— Коля.
— Сколько лет тебе?
— Четыре … с половиной.
— Пора.
Чего пора? Я не понял, а он подхватил меня и посадил на коня впереди седла, на загривок. Сам вскочил в седло.
— Держись крепко, — кинул он, — за гриву!
Пошли шагом. Дорога была ровная, я постепенно успокоился. Конь шагал степенно. Казак слегка шлёпнул его по шее, и мы пустились рысью. Я подскакивал на загривке в такт движению. Стало веселее. Ещё несколько минут, конь пришпорен, и мы помчались галопом вниз по склону.
Впереди открывался широкий простор, череда зелёных холмов, вершины дальних гор, синее небо до горизонта …! Никакого страха – не до него!
Охвативший меня восторг помню всю жизнь! Это чувство приходит ко мне в трудные минуты – стоит только вспомнить … Именно так казачата получали второе рождение, переходя в руки родных мужчин – отца, деда, старших братьев. И сами постепенно, в трудах, становились мужчинами, способными защищать, решать, производить …, а не трансвестироваться, персингироваться, татуироваться и т.д.
Опять перешли постепенно на шаг и подъехали к школе. Казак спешился и ссадил меня. В голове шумело, слегка покачивало, но страха не было – только волнение, да мысли путались. Вышла мама. Казак попрощался, вскочил на коня и ускакал. Что было потом – не помню.
А что это было? Приходит крамольная мысль, что казак не просто выбрал меня. Подозреваю, что мама попросила его «прокатить» меня. Отец-то донской… Чужих не «катают».
Лето прибывало. Днём становилось жарко. Солнце загоняло пасущихся коров в кусты. Ребята каждый день до полудня ходили на реку Катунь. Здесь она была ещё горным потоком, не широкой, но стремительной и холодной. Купаться в пенящейся на перекатах воде никто даже и не думал. Но на поворотах русла образовывались затоки, вода в которых была спокойной и прогревалась достаточно даже для детворы. Да ещё, видимо, родители вручную расширили одну из заводей и обложили края её камнями – получился достойный безопасный «лягушатник». Тут ребятишки и резвились под оком группы мамаш.
В один из таких жарких дней я прошёл ещё одно испытание. Возвращаясь с ребятами после купания, решили сократить расстояние до села, сошли с тропинки и стали пересекать луговое поле. Наш путь преградил обширный загон, обходить который было лень, и наша группа решила взять загон приступом. Старшие перемахнули через ограду, а я как самый младший долго перелезал через строй её жердей. Ребята уже достигли центра загона, как вдруг, откуда ни возьмись, появился здоровенный бык – он, оказывается, отдыхал в нижнем углу загона в тени дерева. Мальчишек как ветром сдуло …
Бык попытался за ними погнаться, но те уже добежали до противоположного конца и ласточками перелетели за противоположную ограду. В погоне за ними я тоже оказался почти на середине загона. Тут разочарованный бык и заметил меня (конечно, заметишь – на мне ведь была красная рубаха!). Он дёрнулся, ковырнул копытом землю и пошёл … У меня мгновенно выросли крылья, я подскочил, развернулся и каким-то образом перемахнул за ограду между жердями!
Помню только красные бычьи глаза навыкате, язык в пене и рога, упёршиеся в жерди. Пронесло! Но теперь надо было цивилизованно обходить просторный загон, чтобы попасть на другую его сторону и пройти в село. Ребят видно не было.
Когда я подошёл к школе, сил уже не оставалось. Перед глазами стоял туман. Мама выбежала мне навстречу.
— Где ты был столько времени?
— Гулял с ребятами, — вяло ответил я. Разговоры о встрече с быком, само собой, были лишними.
— Садись обедать, я картошку пожарила … Это были последние слова, которые я услышал. Голова закружилась, я упал без сознания.
Через какое-то время, открыв глаза, увидел заплаканное мамино лицо. Рядом стояла незнакомая женщина, которая что-то укладывала в саквояж.
— Ну вот, Николай, всё обошлось, — сказала она, — здравствуй! Теперь поспи.
И вышла с мамой в коридор. На лбу у меня лежало мокрое полотенце. Мысли беспорядочно толпились, тянуло в сон. Проспав какое-то время, я встал. Хотелось есть, по телу разливалась слабость. Мама посадила меня за стол. Пообедали.
— Мама, а что со мной было?
— Ничего особенного, обморок. Такое бывает – жара, — спокойно ответила мама.
Как потом выяснилось, со мной случился солнечный удар. В те годы детей моего возраста стригли наголо, либо под «бокс – полубокс», оставляя короткую чёлку. Это было принято как мера профилактики — помнились повальные эпидемии сыпного тифа в период войн и революций, уносившие больше жизней, чем на поле боя. Но от солнечных лучей такая причёска не спасала, вот и припекло! Гуляя без панамки или, как тогда было принято, без тюбетейки, я принял на себя горные алтайские лучи, да ещё бык «подсобил» — стресс же!
Мама, конечно, оказала первую помощь, но этого, видимо, было недостаточно, пришлось вызывать фельдшера из сельской амбулатории. Помню эту женщину – средних лет, крупная, черноволосая, с тёмными глазами, низким грудным голосом (в стрессовых ситуациях запоминается многое!). Она-то и спасла меня окончательно.
Способ был оригинальным. В то время широкое распространение получила «модная» свежеразработанная методика аутоиммунного воздействия. Забирали у пациента кровь из вены, около 10 миллилитров, и вводили её внутримышечно, чаще в его родную ягодицу. Стресс на стресс!
В моём состоянии получить из меня венозную кровь, хоть капельку, было невозможно. Но раздумывать было некогда – на свой страх и риск фельдшер взяла кровь у мамы. Определять группу крови и резус-фактор (тогда о нём ещё не слышали) – только потеря времени, да и нечем… И я возродился, то ли от подъёма иммунитета, то ли от боли, когда игла вошла в нежную детскую ягодицу. А группа крови у мамы и у меня, как впоследствии выяснилось, была одинаковой – первой.
На следующий день я уже играл с мальчишками. Но сознание, по-видимому, приобрело новое качество. Ведь моя сущность изменилась под ударами солнечных лучей – «Ударенный солнцем» — так можно было трактовать моё перерождение (был бы в племени индейцев, наверное, получил бы такое имя!). Теперь я должен был ходить в панамке. Это выглядело смешно для местных пацанов, и я прятал её, выходя гулять.
Как-то, играя с соседскими детьми, услышал голос худощавой сгорбленной старушки, лицо которой было покрыто загаром и многочисленными морщинами. Одета она была прям по-зимнему, несмотря на жару – в какое-то толстотканное платье до пят, спереди передник, на ногах шерстяные носки и галоши (ведь запомнилось…!). Соседи староверы, что ли?
— Ребята, обедать, — прокричала она.
Брат с сестричкой вскочили и побежали к ней (слабоядущих в ту пору, да в Сибири, не водилось!).
— А ты что стоишь, быстро за нами, — кивнула она мне.
Отряхнувшись и помыв руки, сели в прохладной избе за большой стол. Хотелось и есть и пить. Я, честно говоря, ожидал классического обеда: первое, второе и компот … Но всё было проще.
— Будем окрошку есть, — коротко озвучила меню хозяйка.
Каждому из трёх малолеток было выдано по деревянной ложке. Бабушка сходила в огород, нащипала большой пучок зелёного лука, покрошила его на дощечке, закинула в большую глиняную миску, посыпала солью и потолкла ступкой (запоминайте рецепт алтайского летнего блюда…). Затем налила в миску квасу из крынки и кинула большую ложку сметаны – всё! Помешав окрошку половником, разлила приготовленное блюдо по плошкам.
Я-то уже знал, как готовится окрошка: сначала делают смесь из варёных яиц, варёного мяса или колбасы, зелёного лука, огурцов, редиски, сметаны, и всё это заливается квасом (некоторые предпочитают готовить на кефире или сыворотке, добавляют отварной картофель, но в Сибири этого не делали). Поэтому выданному облегчённому варианту слегка удивился. Но «дарёному коню зубы не смотрят».
Венцом обеда был объёмный кусок ржаного хлеба, который бабуля достала из печи и отрезала каждому длинным ножом, прижимая плоский каравай к груди. Хлеб был ещё тёплый, плотный, от него шёл свежий аромат, взбодряющий аппетит. Трапеза завершилась «десертом», таки да, компотом из свежих ягод!
Скажете, скудно … Да, без салатика, жаркого, кулебяки, суфле, пирожного, мороженого … И не потому, что время было полуголодное, этот термин, скорее, для города. В селе продукт был, он был свежим и натуральным. Были и скот, и птица, и рыба, и овощи, зелень, фрукты, мука, крупа … Но, во-первых, диктовал такой образ обеда сельский уклад жизни. Вставали до зари и не питались – работа по хозяйству, нагружать желудок нельзя. А когда работаешь, есть-то и не хочется, суета заполняет мысли. Затем завтрак, лёгкий, потому что в поле надо, опять с лёгким желудком, иначе какая работа, тем более тяжёлая.
Солнце в зените, полдень, жара, усталость – отдыхай. Тут и перекусить можно, и отдохнуть. Но желудок набивать опять нельзя, упор идёт на питьё, баланс водный надо восстановить, весь труд в поту же! Да ещё и поработать надо. А вот ближе к вечеру — основная еда после трудов праведных… Но летняя трапеза всё равно преимущественно лёгкая. Мясо практически отсутствует, только по воскресеньям, праздникам готовили рыбу, птицу.
По малолетству я не мог оценить результаты экспедиции. Чем занимались сотрудники, что получили? Уже в конце лета мы двинулись в обратный путь. Опять полуторки, погрузка, песни под баян, прощальное застолье с плясками – и в путь. Дорогой все были в приподнятом настроении – домой же!
Всю обратную дорогу погода стояла хорошая, солнечная. Транспорта по Чуйскому тракту в те годы было ещё немного, шли свободно. Командировочные на подъёме эмоций шумно комментировали пробегающие мимо взоров пейзажи, виды построек, состояние сёл, разнообразие посадок в огородах и садах … В этом смысле комментаторами была отмечена разница между поселениями поволжских немцев и коренного населения, в основном, русских, которые объективно проигрывали немцам в аккуратности.
Меня, как мало́го, поразил вид одного немецкого участка с небольшим беленьким домиком, ровным частоколом, но, главное, стоящим в огороде чучелом. Оно представляло собой довольно весёлого крестьянина в белой расшитой рубахе, соломенной шляпе с добрым улыбающимся «лицом». «Крестьянин» упорно трудился по специальности – разгонял крылатых воров от посадок, размахивая «руками», в одной из которых держал трещётку, издававшую невыносимые для музыкального слуха пернатых звуки. Как работало это устройство, видно не было. Этот образ врезался в сознание ребёнка, тем более, что никто не мог объяснить механику движений.
По возвращению в Бийск, жизнь приняла городской режим своего протекания, подобно озёрному глубинному течению в отличие от горной струи Катуни. Вскоре мама вышла замуж, и я приобрёл братика. Но это уже цунами.
Алтай стал весомым вкладом в формирование моего жизненного настроя. Ведь воспитание духа есть основа мировоззрения, а дух воспитывается, прежде всего, лишениями, традициями, уложенными веками в сознание поколений – ребёнок должен пройти сквозь тоннель контактов с окружением природы, людей, познать не только ласку, но и труд, даже в виде игры. Но игры не виртуальной, часто агрессивной, а игры в процессе созидания на основе добра. Именно это я и получил в городе, в бийском детском саду, у хозяев дома, где мы с мамой снимали жильё и, конечно, во время её экспедиции …
Детское неиспорченное сознание воспринимает всё глубоко и надолго, отбрасывая в короткое время негатив и оставляя в себе добро. А почему?
Физиологи объясняют это особенностями детской психики, динамичной работой «неиспорченных» нейрогормональных систем организма — прежде всего «бодрящим» обменом катехоламинов (дофамина, серотонина, норадреналина), проводников нервного импульса, «гормонов удовольствия» …
В юном мозгу, незамусоренном назиданиями, идеями и метаболитами от денатуральных продуктов питания (в том числе пепсями, колами, фантами, сникерсами, бургерами …), легче стираются «грязевые наносы» сознания и раскрываются перспективы для прихода радости и покоя. А это основа для созидательной деятельности в дальнейшем и преграда для извращений.
Почему важны сказки, мифы, легенды для формирования сознания ребёнка? Потому, что они отточены веками и зиждятся на народном мировоззрении, понятиях любви, трудолюбия, достойного междуобщения.
Именно период детства надо использовать не для няньканья и побуждения гордыни, эгоизма, не для воспитания пустышек-мажоров и феминисток … А для формирования духа будущего труженика и защитника интересов семьи, рода, нации, страны.
Какой-то назидательный конец повести получился! Занудные годы пошли … Алтай-ай-ай! Где ты!
PS
Всю последующую жизнь Алтай был магнитом моей души, врезался он в неё своей энергетикой… И вот, прошло всего 70 лет — магнит сработал! Махнул я к племяннику в Новосибирск в сентябре 2023 года, сели мы в его авто и покатили в горный Алтай по Чуйскому тракту через Бийск, Сростки, Майму, Телецкое озеро, долину Чулышмана, Пазырыкский перевал, Акташ с заездом на «Марс», по долинам Чуи, Катуни, Семы до Горно-Алтайска и обратным ходом в Новосибирск. Но это уже отдельный путевой рассказ.
Удивило племянника одно (он-то часто на Алтае – охота, рыбалка) – всю дорогу нам светило солнце, тепло было – как-то не совсем по сезону… А мне подумалось: может, подарок?
СПб