Пантелеев В.М. На предельной глубине

Практика после третьего курса 1960-го года для нас – курсантов ВВМУППа им. Ленинского Комсомола — также была разделена, как и в предыдущем 1959-м году, на два этапа: месяц — на подводных лодках, месяц — на крейсере «Чапаев». Снова на Севере.

На лодках я и мой друг Витя Бровков проходили практику в Сайда Губе. Снова лодка 613 проекта. Мы уже более или менее знали, что из себя представляют эти лодки, на что они способны, в чём их достоинства, какие у них недостатки. 3 курса Высшего Военно – морского училища подводного плавания и две практики на подводных лодках после первого курса (1958-го года) и второго курса (1959-го года) уже многое нам дали.

Что из себя представляет штурманская боевая часть один на подводной лодке 613-го проекта? Это 8 человек. Первый из этой восьмёрки – сам штурман. У него в подчинении 7 человек: 3 рулевых вертикальщика, 3 рулевых горизонтальщика и один штурманский электрик. Рулевые несут вахту посменно: вертикальщики на вертикальном руле, горизонтальщики на горизонтальном руле. 4 часа – вахта, 4 часа – подвахта, 4 часа – отдых, если это время с 12 ночи до 4-х утра, или с 4-х утра до 8 утра. Если эти часы приходятся на дневное время, то они заняты по плану боевой подготовки: приборкой, политзанятиями, тренировками на боевом посту или в своём отсеке (у них свой отсек – это третий отсек), общекорабельными учениями, приёмом пищи. И так по кругу. Фактически получается так, что рулевые в сутки спят только 4 часа ночью и немного в «Адмиральский час» днём (с 13 до 15 часов – обед и «Адмиральский час»). Остальное время бодрствуют. И так месяц, два, три … Пока лодка в походе.

Штурманский электрик постоянно находится в гиропосту и вахту несёт один, не сменяясь. Там он и живёт: и ест, и спит, и вахту несёт. Отходит на короткое время только в гальюн.

Старший у рулевых называется боцманом. Звание у него — главный старшина. Боцман попутно – старшина всей команды подводной лодки. Боцманом он называется потому, что в его заведовании находятся не только рули (вертикальный и горизонтальные) но и якорно-швартовые устройства: сам якорь, якорь-цепь, кранцы, кнехты …

Утренний подъём флага на подводной лодке

Периодически наша подводная лодка выходила в море.

Навсегда запомнился один выход. Запомнился мне он тем, что этот выход для всего экипажа подводной лодки (и для меня, в том числе) мог стать последним.

Вышли в море. Погрузились. Удифферентовались. Слово удифферентовались означает то, что лодка путём ряда манипуляций с приёмом и откачкой забортной воды достигает так называемой нулевой плавучести. При нулевой плавучести подводная лодка может менять глубину погружения на ходу одними горизонтальными рулями. После удифферентовки мы всплыли, и пошли в назначенный нам полигон.

Пришли в полигон. Командир скомандовал «Все вниз, срочное погружение!». С мостика все посыпались вниз, разбежались по своим боевым постам, командир задраил верхний рубочный люк, задраил люк в боевую рубку, спустился в центральный пост. Скомандовал механику и боцману погружаться на глубину 150 метров.

А надо сказать, что для лодок 613-го проекта эта глубина была рабочей. Предельной глубиной для лодок этого проекта считалась глубина 250 метров. На этой глубине прочный корпус лодки мог начать разрушаться. То есть глубИны от 150 до 250 метров для лодки 613 – го проекта уже были опасными.

Обычно опытные командиры погружаются на глубину 100-120 метров, а затем боцман плавненько горизонтальными рулями приводит лодку на нужную глубину (лодка-то уже удифферентована), скажем на эту же 150 — метровую глубину. Наш командир, видимо, был ещё не вполне опытным. Понадеялся на опыт механика, на опыт боцмана, на то, что лодка удифферентована. И он сразу задал эту глубину – 150 метров.

Лодка камнем пошла вниз. Глубина стремительно нарастает. 80, 100, 120, 140 метров. Командир видит, что скорость погружения лодки великовата — даёт команду боцману — положить рули на всплытие, а механику — поддуть цистерну быстрого погружения (ЦБП). Вроде бы после этих команд погружение лодки по идее (поддувом воздуха высокого давления (ВВД) в ЦБП и положенными на всплытие горизонтальными рулями) должно замедляться? А замедления нет! Лодка продолжает погружаться. Боцман положил горизонтальные рули на всплытие. А лодка погружается! Механик поддувает ВВД уже в носовые и кормовые цистерны. А лодка продолжает погружаться!

Командир прикрикнул на боцмана, ты, мол, там дурака мне не валяй, давай пошевеливайся живее, а тот докладывает: – Тащ командир! Рули положены на всплытие, но лодка на них не реагирует. — Тогда командир заорал на механика: – Механик! В чём дело, ёптыть? — Механик пнул старшину, стоящего на клапанах погружения и всплытия: — Иванов! Ебёнть, ты что там еле шевелишься! А ну-ка, давай поживее! — Пока идут эти крики, лодка, хотя уже и с некоторым замедлением, но продолжает погружаться. 160, 180, 200 метров.

И вот в этот — то момент я, ещё видимо не вполне осознавая то, что происходит на самом деле (ещё не чувствуя опасности момента, соответствующего опыта-то ещё пока что у меня нет), обращаю внимание на две вещи: на лица офицеров, находящихся в центральном посту, и на работу старшины Иванова, стоящего на клапанах колонки погружения и всплытия.

Лица офицеров (это командир, старпом, механик, штурман и вахтенный офицер) выглядят следующим образом: лицо старпома из обычного розового мгновенно стало белым! Белым как мел, как снег! У штурмана волосы встали дыбом, так встали, что даже пилотка на них приподнялась! Последнее я увидел впервые! Чтобы пилотка поднялась на волосах … Прямо скажу, я обалдел, рот открыл …

У командира от шеи медленно пошёл красный чулок вверх – вот он идёт вверх по подбородку, вот захватил губы, нос, покрасил щёки, подбирается ко лбу! А механик обездвижился, он просто замер, как истукан!

И все внимательно смотрят на стрелку глубиномера. 220, 230, 240 метров. Наконец, видим, что погружение лодки замедляется, и замедляется уже существеннее.

А теперь несколько слов о работе старшины Иванова на колонке погружения и всплытия. Если бы не он, то каюк бы был нам всем «однозначно», как говаривал незабвенный Владимир Вольфович Жириновский! Вот это была виртуозная работа: со страшной скоростью он вращал маховики колонки ВВД, так вращал, что не видно было рук, вращающих маховики, это были два пропеллера, а не две руки. Он действовал обеими руками одновременно! Он подавал ВВД уже во все цистерны на всплытие.

На глубине в 250 метров (25 атмосфер, как никак) ВВД ещё могло хватить на всплытие! На большей глубине – уже нет! Из-за высокого давления воды на большой глубине давления воздуха могло не хватить для вытеснения воды из цистерн! И тогда ХАНА! И подводной лодке! И её экипажу!

Но поскольку старшина начал подавать ВВД на всплытие ещё на глубинах перед 150 метрами, то ВВД нам (на наше счастье, и спасибо старшине Иванову) хватило на всплытие. 245 метров, погружение замедляется, 248 метров, корпус лодки уже трещит, струйками полилась вода из клапанов и прочих забортных отверстий …

Треск усиливается. 249 метров, погружение прекратилось, лодка остановилась. Но треск нарастает, все замерли в тревожном ожидании неизбежного конца …!

Но в этот момент лодка, вначале медленно, как бы неохотя, начала всплывать, 248 метров, 245, 240. Скорость подъёма увеличивается, треск уменьшается. 220, 200, 170, 140, 100 метров … Прекратились течи и треск, пилотка у штурмана села, как обычно, на уши; лицо старпома стало медленно розоветь, зато лицо командира начало сереть (это он начинал злиться – и на себя, и на механика, и на лодку …), а механик зашевелился. Все вздохнули с облегчением! Грозная опасность нашей гибели миновала! 80, 30, 0 метров. Лодка заколыхалась на волнах. Всё в порядке – мы всплыли! А главное, мы живы! Живы!

Потом командир делал «разбор полётов» с механиком. Пытался выяснить почему удифферентованная лодка, осуществляя в общем-то отработанный и привычный манёвр, причём не в первый раз, а пожалуй, что чуть ли не в сотый, вдруг ни с того ни сего камнем пошла ко дну? И фактически лодка оказалась на краю пропасти: она чудом (спасибо строителям – корабелам и старшине Иванову) не оказалась в разрушенном состоянии, вместе с погибшим экипажем, на дне Баренцева моря …

И только после того, как лодка всплыла, я осознал то, что несколько минут назад с нами могло случиться! По спине прошли мурашки! Прочный корпус треснул бы, как скорлупа ореха под ударом молотка, внутрь под огромным давлением рванула бы морская вода, круша и сметая всё на своём пути …

И никакой ВВД, механик, командир, старшина Иванов уже не смогли бы ничего изменить или сделать …

Несколько часов мы заново «набивали» баллоны ВВД и медленно отходили от шока …

Очень опасное это дело — плавание на подводной лодке, особенно на большой глубине, и в моменты погружения и всплытия. Одна лодка на Севере (С-80) так и погибла. Пошла на погружение с открытым клапаном устройства РДП (Работа дизеля под водой). Дело было зимой, в шторм, клапан обледенел и не смог отработать автоматическую команду на закрытие устройства РДП при её погружении …

Из Интернета:

Ночью 26 января 1961 года подводная лодка С-80 находилась в Баренцевом море с целью отработки и совершенствования задач одиночного плавания. Шла на перископной глубине с открытой шахтой РДП (Работа дизеля под водой). Волнение на море достигло 6 баллов при температуре воздуха минус 5° C. Последнее сообщение от лодки поступило в 0:30.

В дальнейшем, в результате расследования комиссии СФ было установлено, что в час с небольшим ночи 27 января лодка ушла ниже перископной глубины, что должно было вызвать автоматическое закрытие клапана РДП, для предотвращения попадания в подводную лодку забортной воды. Однако этого не произошло из-за обледенения поплавкового клапана РДП. Дизельные двигатели остановились, как только вода попала в их систему вентиляции.

…

Вскоре отсек был затоплен, лодка потеряла управление и начала погружаться кормой вперёд до касания о грунт. Глубина в том месте составляла 196 метров. В оставшихся незатопленными отсеках (в первом и с пятого по шестой) ещё были живы 24 человека. На всплытие у лодки не хватило запасов сжатого воздуха, люди начали умирать от медленного удушья.

В боевой рубке на задраенной крышке нижнего люка нёс командирскую вахту старпом капитан 3-го ранга В. Осипович; командир ракетной боевой части (БЧ-2) капитан-лейтенант В. Черничко стоял на перископе, как вахтенный офицер.

Все 68 членов экипажа С-80 погибли.

http://www.stihi.ru/2013/08/25/2988 17.02.2015