История эта произошла в далеком 1970-м году 12 апреля, когда меня еще и на белом свете не было, но эта трагедия тронула до глубины души…Все написанное основано на документальном фильме и воспоминаниях участников того события…
Штаб соединения северного флота. Военно-морская база в Гремихе. Звонок в кабинете оперативного дежурного.
— Оперативный дежурный…
— Валю Пашина знаешь?
— Да.
— Так вот он далеко за углом, без хода и связи. Осмотритесь у себя там… И меры примите…
В переводе с морского языка это означало, что где-то очень далеко от базы Северного флота в Бискайском заливе что-то произошло с советской атомной подводной лодкой, с тактическим номером «К-8». Но она нема и неподвижна и от того ни на Северном флоте, ни в главном штабе ВМФ в Москве 10 апреля 1970 года не знали и не имели возможности узнать о том, что именно случилось с подводной лодкой «К-8».
«К-8» шла Бискайским заливом с боевой службы в Средиземном море. Не смотря на четный тактический номер, «К-8» была третьей подводной лодкой, построенной в Советском Союзе. Это был ее первый дальний поход и впоследствии окажется он и последним…
США даже нарекли «К-8» (и вообще все лодки этой серии) названием «November», как символ некой революции, появление чего-то нового.
На «К-8» несчастье произошло 8 апреля 1970 года…
Вечером того дня в центральный пост управления лодкой, занимавший третий ее отсек, встал на очередную вахту капитан третьего ранга и помощник командира Олег Фалеев, ныне вице-адмирал. В тот же ЦП, в тесную рубка штурманской, пришел нести вахту молодой лейтенант, а теперь капитан первого ранга Петр Петров – младший штурман «К-8».
Время 22 часа 35 минут… В это самое время в центральном посту услышали легкий хлопок и вслед за этим, немедленно последовал доклад мичмана Леонида Оголя – старшины команды химиков: «Пожар в рубке гидроакустиков»…Вот он выскочил из рубки, открыл дверь и прокричал: «Дым в гидроакустической рубке». И, действительно, в районе гидроакустической рубки начиналось задымление. Объявили аварийную тревогу: «Пожар в центральном посту!»
На другом конце лодки, в отсеке №7, это объявление слышал капитан-лейтенант Геннадий Симаков, нынче капитан второго ранга в отставке. Он нес вахту в своей выгородке и называлась она пульт управления главной энергетической установкой. Иными словами, управление ядерными реакторами. По аварийной тревоге на боевые посты должна заступить первая боевая смена. Она и прибыла на пост управления –два старших лейтенанта, Геннадий Чугунов и Георгий Шестаковский, капитан-лейтенант Александр Чудинов и капитан третьего ранга Валентин Хаславский. Как оказалось, в 7-м отсеке тоже возник огонь. И этот огонь был следствием короткого замыкания на одной из кабельных трасс (силовых на данном типе постоянного тока 375-320 вольт, освещения 127 вольт, слаботочных 64 вольта,36 вольт спецсети и пр.) Пожар бросились тушить, но он только сильнее разгорался… Стало понятно, что загорелись не только кабели. В центральный пост из 7-го поступил доклад: «Пожар в седьмом отсеке, горит регенерация».
«Горит регенерация» – один из самых страшных диагнозов, который можно поставить подводным лодкам. Грозный атомоход, в котором люди живут несколько месяцев – это всего лишь крошечная капсула с человеческой жизнью в бездне, для человека непредназначенной. Обманчиво сходство земного существования с подводным… Хлеб на подводных лодках консервированный. А для того чтобы хлеб мог дольше храниться, его проспиртовывают. Как же есть заспиртованный хлеб, спросите вы? Все очень просто. Кок нарезает батон ломтями, чуть не дорезая до конца. Затем в духовку. Как хлеб покрылся сверху румянистой и поджаристой корочкой – готово.
Что касается воды, то она опресненная. А воздух…химический. Без регенерации на подводной лодке невозможно дышать. «Регенерация» – это сильный окислитель, поглощающий углекислый газ и освобождающий кислород. Представляет собой регенеративные двухъярусные установки РДУ, для удобства пользования, туда вставляют пластины «регенерации». Хранятся пластины в герметичных банках, как консервы. Окрываются специальным ключом (как банки португальских сардин – вставляется «язычок» крышки в прорезь ключа и крутится, «наматывая» крышку на ключ.) Банка с регенерацией называется «В-64» («Веди-64»). Имеется в виду, что «В» («Веди») – означает «Воздух», а 64 – количество часов которое она может обеспечить одного человек воздухом для дыхания.
Искры от короткого замыкания угодили как раз в эту установку от чего все по цепочке РДУ загорелись синим пламенем… Это полыхал, выделяемый при химической реакции концентрированный кислород. Тушить такой пожар бесполезно, поскольку при химической реакции кислород выделяется вновь и вновь. Весь вопрос в том, как эти РДУ оказались в седьмом отсеке, далеко от их штатного места хранения. А виноват в этом, как ни странно, Владимир Ильич Ленин, к 100-летнему юбилею которого готовился весь Советский Союз, так не вовремя для «К-8». Но при чем здесь Ленин? — спросите вы. А все очень просто. Первоначально боевая задача ставилась следующая: лодка выходит из своей базы на северо-востоке Кольского полуострова в Гремихе, идет Баренцевым морем, огибает Скандинавию, преодолевает Фареро-Исландский противолодочный рубеж НАТО, подходит к Гибралтару, форсирует его и попадает в Средиземноморье – владение 6-го флота ВМС США. Целью «К-8» становятся два авианосца НАТО – «Мидуэй и «Саратога».
Лодке было нужно неусыпно за авианосцами и в случае сигнала о начале войны немедленно их уничтожить. Все фазы этих задач лодка должна была выполнять скрытно. Первая боевая служба «К-8» успешно завершалась. В одну из ночей лодке, которая готовилась покинуть Средиземное море, нужно было всплыть на перископную глубину для сеанса связи с Москвой. Сеанс связи состоялся на рассвете. Домой хотелось отчаянно, ведь лодка возвращалась в базу, но именно в тот сеанс связи «К-8» получила радиограмму: «Пополнить запасы провианта и той самой злополучной регенерацией». Приказ был странным, ведь всего перечисленного должно было хватить надолго, однако, указание выполнили и команда «К-8» приняла «пополнение» с корабля Черноморского флота. Вот тогда-то и оказались лишними РДУ, тогда-то и оказались они вблизи кабельных трасс в 7-м отсеке… А теперь настал черед Ильича. На советском флоте тоже праздновали 100-летие вождя, и, под предлогом юбилея флотские руководители организовали беспрецедентные для того времени масштабные маневры под названием «Океан». Все четыре флота вышли в море – Балтийский, Черноморский, Тихоокеанский и Северный. Морское пространство заполонили подводные лодки, корабли, морская авиация и десант…
Новая вводная для «К-8» не заставила себя долго ждать. Подводной лодке было предписано следовать не домой, а в северо-восточную часть Атлантики, чтобы принять участие в крупномасштабных маневрах «Океан». Седьмого апреля командир «К-8» Всеволод Бессонов подтвердил получение радиограммы из Москвы, а уже восьмого все случилось «по-ленински» – из искры возгорелось пламя.
И потушить его не было никакой возможности. Пожар на подводной лодке – то, чего больше всего боятся и то, к чему больше всего готовятся. Своего рода штатная и нештатная ситуация. Но пожар перехитрил все умы конструкторов и начался сразу в двух отсеках – 3-м и 7-м. Огнем оказались блокированы целых пять отсеков из девяти (4-й, 5-й, 6-й, 8-й и 9-й). Выход на поверхность был возможен только 8-му и 9-му отсеку через кормовой люк, а 1-му, 2-му и 3-му отсекам через ВРЛ и носовой люк. Вся жестокость ситуации состояла в том, что пожар возник в отсеках, в одном из которых управляли лодкой, а в другом ядерными реакторами. Если потеря центрального поста означала неминуемую неприятность для экипажа, т.е. для 125 человек, то потеря управления ядерными реакторами несла угрозу целой Европе, у берегов которой произошло это несчастье… Чтобы спасти экипаж, лодке нужно было всплыть, а для этого реакторы должны были работать, но чтобы спасти всех остальных, реакторы нужно было заглушить. Выбор встал перед четырьмя офицерами, которые управляли ядерными реакторами — Геннадием Чугуновым, Георгием Шестаковским, Александром Чудиновым и Валентином Хаславским. Но борьба с огнем в 7-м отсеке была безуспешной. Доклад из 7-го отсека: «Бороться с пожаром невозможно, большая задымленность, высокая задымленность, просим разрешения покинуть отсек». Командир Бессонов разрешает покинуть отсек.
Пользуясь аварийным расписанием, из 7-го отсека (через 8-й) в 9-й переходит и Геннадий Симаков, поскольку он был командиром 9-го. Но подводная лодка была еще на глубине 60 метров, сбрасывать аварийную защиту было нельзя, поэтому в отсеке остались только четыре офицера. Остальные по приказу покинули отсек, но об этом будет позже.
Лодка стремительно всплывала. Оказавшись на поверхности, «К-8» обесточилась, по всем отсекам пронзительно зазвучала сирена, оповещавшая экипаж, что некогда могучая подводная лодка немощна. Расчет ГЭУ в 7-м отсеке заглушил реактор. В центральном посту раздался спокойный голос Александра Чудинова: «Пульт не герметичен, здесь мы и останемся». Так совершенно спокойно люди смирились с судьбой и встретили смерть. Но воздуха не хватало не только четырем офицерам, его не хватало и в третьем отсеке – в ЦП, где все это время боролись с огнем. И дело не в том, что кислород при пожаре выгорает первым, а в том, что не все успели включиться в ИДА-59 или ИП-46.
ИДА-59 – изолирующий дыхательный аппарат образца 1959 года регенеративного типа с замкнутым циклом дыхания. Аппарат изолирует органы дыхания подводника от окружающей среды и предназначен для обеспечения дыхания подводника при выходе из атомной подводной лодки, а также для временного поддержания жизнедеятельности в отсеках аварийной подводной лодки. ИП-46 – изолирующий противогаз, предназначенный для защиты органов дыхания человека при содержании в атмосфере менее 18% кислорода и более 0,5% вредных примесей.
Включившись в ИДА или ИП, можно дышать несколько часов, при условии, если человек будет находиться практически без движения. Но до ИДА еще нужно добежать и надеть. Но сделать это очень сложно, ведь каждый вдох на аварийной подводной лодке может быть смертельным. В той аварии многие на лодке погибли от удушья…
А между тем в 3-м отсеке продолжали борьбу с пожаром, но никак не могли найти источник возгорания. В 22 часа 40 минут в вахтенном журнале «К-8» Петром Петровым была сделана запись: «Всплыли в надводное положение». Лодка всплыла, что не могло не радовать моряков. Радовались от того, что корпус лодки был цел и лодка не утонет, радовались, когда командир Всеволод Бессонов, отдраив люк, увидел спокойную водную гладь и звезды. Горизонт был чист, и лодка сохраняла свою скрытность. Но была у медали и другая сторона – быстрой помощь ждать не приходилось. Да и в 3-м отсеке огонь разгорался вновь и вновь, соединившись с воздухом. Оставаться в ЦП было нельзя, и командир отдал приказ покинуть отсек. При всплытии сложилась следующая остановка – почти во всех (кроме 3-го и 7-го) отсеках оставался экипаж и в каком состоянии неизвестно. На мостике выяснилось, что не хватает одного человека. И его нужно было найти. Искать вызвался Олег Фалеев. Включившись в ИДА, он спускается в отсек, но в кромешной тьме и дыму никого не найдя, поднимается наверх. Между тем пожар в ЦП разгорался с новой силой, и было принято решение загерметизировать отсек, путем задраивания верхнего рубочного люка. Выяснять обстановку в отсеках с группой матросов отправился Валентин Пашин – командир электромеханической боевой части. Спустившись в первый отсек через носовой люк, Пашин быстро переместился во второй и принялся устанавливать связь с другими отсеками. По результатам докладов выяснилось, что все в порядке в 4-м и 9-м отсеках. Тревожным доклад был из 6-го: «Очень жарко, валит дым». Молчали 8-й и пульт ГЭУ… Поступает приказ выводить людей из 6-го отсека в 5-й. Тем временем беда перекинулась в корму. Там отчаянно пытались вызволить людей из отсека, соседнего с выгоравшим дотла 7-м. Восьмой отсек – жилой, с камбузом и лазаретом, в нем было много людей, в нем и был люк, который вел на поверхность. Но люк никак не хотел открываться. В этом отсеке собралось 19 человек. В лазарете лежал недавно прооперированный старшина 1-й статьи Ильченко. Погиб в этом отсеке человек, от которого зависела жизнь всех членов экипажа. И человеком этим был корабельный врач Арсений Мефодьевич Соловей. Погиб, отдав свой дыхательный аппарат прооперированному старшине.
По роковому совпадению врач стал тринадцатым по счету погибшим на подводной лодке. А между тем, люк не открывался. Один за одним падали люди, израсходовав воздух в дыхательных аппаратах. В 9-м отсеке слышали крики и стуки в 8-м, просьбы пустить в отсек. Но в 9-й отсек никого нельзя было пропустить, так как в нем тоже было 19 человек, поэтому дверь в девятом отсеке не только не открывали, но и сделали так, чтобы ее невозможно было открыть с 8-го отсека. Спустя несколько часов люк 8-го отсека удалось открыть. Самостоятельно из него смогли выбраться несколько человек, остальных доставали. Угоревших, почти без сознания людей пытались вернуть к жизни, но без помощи врача, который погиб сам, это было сделать очень трудно. А тем временем в 9-м отсеке тоже были люди и ждали спасения. Ждали…и экономили воздух. Дыхательных аппаратов не хватало на 19 человек, всего лишь четыре ИДА и четыре ИП-46. Дышали в них по очереди, сберегая и без того скупой запас для последнего вздоха перед тем, как выйти наружу. И все девятнадцать продержались до того момента, пока не открыли люк 8-го отсека. Настал их черед, весь численный состав 9-го выбрался наверх самостоятельно.
Итог аварии был следующим – из 125 человек на момент всплытия погибло 30 человек, 14 из них остались в огне и дыму и 16 подняли на верхнюю палубу лодки. А между тем, в Главном Штабе не знали о том, что случилось с «К-8», для командования она по-прежнему оставалась в строю и была полноценной боевой единицей. Лодка терпела бедствие вторые сутки и за это время корма незаметно ушла под воду.
К полудню 10 апреля на горизонте показалось судно. После очередных сигналов ракетами к лодке подошел болгарский сухогруз «Авиор», капитаном которого был Рем Германович Смирнов из Мурманского морского пароходства. Как обрадовались советские моряки, когда с борта сухогруза им сказали: «Держитесь, братушки». С «Авиора» дали сигарет морякам атомохода и передали в Москву шифрованную телеграмму. Только тогда, 10 апреля в Москве стало известно о случившемся на «К-8». И тогда же в штабе Северного флота раздался звонок в кабинете оперативного дежурного с секретным рассказом про Валю Пашина. Был отдан приказ кораблям, которые были в относительной близости от «К-8», следовать к точке ее бедствия. Но…лишь через двое суток мог добраться ближайший корабль.
Дифферент на корму продолжал увеличиваться и поэтому командир подводной лодки принял решение отправить часть экипажа на болгарский сухогруз. Остальные остались на лодке, принимая все меры к её спасению. На борт сухогруза перешли 43 человека. Ночью к подводной лодке подошли еще три гражданских судна. С одного из них в условиях шторма на лодку пытались завести буксир. Погода ухудшалась, и командир принимает решение эвакуировать еще часть экипажа. Последним на помощь «К-8» подошло гидрографическое судно «Харитон Лаптев».
В главном штабе ВМФ СССР были скудные сведения о состоянии лодки и лишь с подходом «Лаптева», появились полноценные условия для связи. Сообщения о «К-8» передавались в Москву и, проанализировав всю ситуацию, в ответ были даны распоряжения о принятии мер к спасению лодки, но не экипажа. И именно поэтому Бессонов категорически отказывается покидать лодку и желал продолжить спасательные работы на следующий день, 12 апреля. Ночевать на борту атомохода остались последние 22 человека. И, к сожалению, нам не дано знать, что чувствовали моряки в свою последнюю ночь, не дано судить принятое Бессоновым решение оставить людей на лодке и не дано понять, какое это одиночество, когда спасение совсем близко…
Рано утром, 12 апреля «К-8» с оставшимся экипажем ушла в пучину и как боевая единица перестала существовать… Гибель «К-8» стала первой потерей на отечественном атомном подводном флоте и чему научила эта трагедия в дальнейшем, трудно сказать. Однако спустя 19 лет, в апреле 1989 года, страна вздрогнула, узнав о новой трагедии – гибели подводной лодки К-278 «Комсомолец», погибшей при похожих обстоятельствах в Норвежском море.
А «К-8» в настоящее время покоится на дне Бискайского залива на глубине 4680 метров с теми, кто сделал все, что мог и навечно остался в море… За стойкость и мужество, проявленные во имя спасения экипажа и корабля, капитан 2 ранга В. Б. Бессонов был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно), а весь экипаж был награжден орденами и медалями.
Через несколько лет в посёлке Гремиха установили монумент в знак памяти всех моряков-подводников, погибших на «К-8».
Вечная им память…
Погибли в апреле 1970 года на АПЛ «К-8»
- старший матрос Астахов Виктор Николаевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- мичман Белещенков Анатолий Иванович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- капитан 2 ранга Бессонов Всеволод Борисович – командир атомной подводной лодки. Г. Льгов Курской области — присвоено звание героя Советского Союза посмертно
- старший матрос Бурцев Николай Степанович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старшина 1 статьи Бусарев Александр Сергеевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- старшина 2 статьи Гатаулин Рудольф Гутауллинович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший инженер-лейтенант Гусев Михаил Васильевич – командир турбинной группы — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- матрос Девяткин Виктор Николаевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- мичман Деревянко Леонид Николаевич — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- главный старшина Добрынин Вячеслав Иванович — награжден медалью Ушакова посмертно
- мичман Ермакович Павел Степанович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- старший матрос Инамуков Башир Ильясович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший матрос Кирин Александр Михайлович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший матрос Колесников Валентин Александрович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший матрос Комков Николай Александрович – кок, 21 год, Липецкая область — награжден медалью Ушакова посмертно
- матрос Коровин Николай Михайлович — награжден медалью Ушакова посмертно
- инженер-капитан-лейтенант Кузнеченко Игорь Владимирович – командир электротехнической группы, 1939 г. — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- матрос Кузовков Вячеслав Иванович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший матрос Кулаков Анатолий Александрович — награжден медалью Ушакова посмертно
- мичман Кулаков Виктор Григорьевич – старший специалист СПС — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- матрос Кульш Александр Сергеевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший инженер-лейтенант Лавриненко Анатолий Николаевич — начальник РТС, командир БЧ-4, 1944 г. — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- главный старшина Леонов Виталий Васильевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- инженер-капитан-лейтенант Лисин Анатолий Иванович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- мичман Маевский Виктор Иванович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- мичман Мартынов Леонид Фёдорович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- старший матрос Машута Юрий Алексеевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший матрос Мищенко Виктор Михайлович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший матрос Паньков Евгений Викторович — награжден медалью Ушакова посмертно
- мичман Петров Евгений Александрович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- матрос Печерских Юрий Филатович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший лейтенант Полетаев Юрий Петрович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- инженер-капитан-лейтенант Поликарпов Анатолий Васильевич — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- инженер-капитан 3 ранга Рубеко Владимир Петрович – командир БЧ-5 — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- главный старшина Савоник Василий Васильевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- матрос Самсонов Евгений Алексеевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший лейтенант м/с Соловей Арсений Мефодьевич – начальник медицинской службы — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- капитан 2 ранга Ткачёв Виктор Антонович – старший помощник командира — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- мичман Устенко Алексей Антонович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- старшина 1 статьи Фёдоров Евгений Григорьевич — награжден медалью Ушакова посмертно
- матрос Фрешер Константин Густавович — награжден медалью Ушакова посмертно
- матрос Фролов Владимир Фёдорович — награжден медалью Ушакова посмертно
- инженер-капитан 3 ранга Хаславский Валентин Григорьевич – командир дивизиона движения — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- старшина 1 статьи Чекмарёв Леонид Венедиктович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший инженер-лейтенант Чугунов Геннадий Николаевич – командир группы дистанционного управления, 1942 г. — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- инженер-капитан-лейтенант Чудинов Александр Сергеевич — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- лейтенант Шабанов Владимир Александрович – командир БЧ-3 — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- инженер-лейтенант Шевцов Владимир Иванович — 1946 г. — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- матрос Шишаев Александр Петрович — награжден медалью Ушакова посмертно
- старший лейтенант Шмаков Николай Васильевич – командир БЧ-1, 1945 г. — награжден орденом «Красной звезды посмертно
- старший инженер-лейтенант Шостаковский Георгий Васильевич – командир группы автоматики и телемеханики, 1944 г. — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
- инженер-капитан-лейтенант Ясько Николай Федорович — награжден орденом «Красной звезды» посмертно
(данные взяты с сайта «Штурм глубины)
Справка:
«К-8» – советская атомная подводная лодка проекта 627А «Кит». Она была заложена 9 сентября 1957 г. на Северном машиностроительном предприятии (СМП) в городе Северодвинске. Государственные испытания на ней были завершены 31 декабря 1959 г. Вступила в состав Северного флота 31 августа 1960 г.
Тактико-технические характеристики АПЛ проекта 627А «Кит»
Скорость (надводная) – 15,2 узла
Скорость (подводная) – 28-30 узлов
Предельная глубина погружения – 300 м
Автономность плавания 50 60 суток
Экипаж – 104 человека (в т.ч. 30 офицеров)
Размеры:
Водоизмещение надводное – 3 065
Водоизмещение подводное – 4 750
Длина наибольшая (по конструктивной ватерлинии, КВЛ) – 107,4 м
Ширина корпуса наибольшая – 7,9 м
Средняя осадка (по КВЛ) 5,65 м
Силовая установка:
Атомная, двухвальная, типа ВМ-А, модификации с двумя водо-водяными реакторами. Тепловая мощность 2 x 70 МВт, мощность на валу 2 x 17 500 л.с.
Вооружение:
Торпедно-минное вооружение – восемь носовых торпедных аппарата (ТА) калибра 533 мм, 20 торпед, в обычной комплектации – шесть с ядерными зарядами по 15 килотонн.
(Данные взяты с сайта РИА Новости https://ria.ru/spravka/20100408/219096903.html)