Переславцев М. Западная Лица, Заполярье. 1941 год. 14 стрелковая дивизия

В событиях первых дней, месяцев Великой Отечественной войны, полных трагизма,  трусости и предательства, но в то же время, и беспримерного героизма, отваги и мужества, до сих пор остаётся много «белых пятен», неизвестных страниц. Многие архивные документы начального этапа войны до сих пор остаются закрытыми. И только благодаря воспоминаниям очевидцев и  непосредственных участников тех  суровых, полных отчаяния и горечи событий, их незамысловатым рассказам,  в памяти сохранились уникальные сведения. Пожелтевшие, изрядно потертые страницы архивных дел сохранили  не только хронологию и динамику боевых действий, планы операций, но что гораздо важнее – имена тех, кто ценой своих жизней встал на пути врага.

      На сегодняшний день имеется приличное количество воспоминаний, мемуаров, художественных книг и публицистических статей, рассказывающих об ожесточенных боях 1941 года в Советском Заполярье. Кому эта тематика близка, тот в курсе событий. Для остальных я кратко напомню, что же происходило в июне-августе 1941 года в Заполярье Есть несколько замечательных книг Н.М. Румянцева, полковник в отставке, которые никак нельзя обойти вниманием. «Разгром врага в Заполярье (1941-1944 гг.). военно — исторический очерк». Воениздат. Москва, 1963 год.

«Задача по захвату Советского Заполярья была возложена на армию «Норвегия». В директиве по сосредоточению войск, подписанной 31 января 1941 года главнокомандующим сухопутных войск фельдмаршалом Браухичем, перед армией «Норвегия» ставилась задача: «Окружить Мурманск, являющийся опорной базой для наступательных действий сухопутных, морских, воздушных сил противника. В последующим… осуществить захват Мурманска».

Окончательный вариант плана наступления армии « Норвегия» в Заполярье получил условное наименование «Голубой песец». По этому плану армия, насчитывающая в своём составе около 150 тысяч человек, должна была нанести внезапные удары по советским войскам, расположенным наличии финско — советской границы, быстро уничтожить их, захватить базу Северного Флота Полярное, Кандалакшу и Лоухи, а в последующем овладеть Мурманском и Кольским полуостровом и тем самым прервать северные морские и сухопутные коммуникации, связывающие Советский Союз с внешним миром.

Наступление армии «Норвегия» должно было развиваться по разобщенным направлениям, вдоль дорог на Мурманск, Полярное, Кандалакшу, Лоухи, тремя отдельными группировками. На правом фланге армии из района Суомуссалми, Кусамо, Тайвалкоски должен был наступать 3-й финский армейский корпус ( без 6-й пехотной дивизии) под командованием генерал- майора Сииласвуо с задачей овладеть линией Ухта, Кестеньга и в последующем на тупить основными силами на Лоухи до Мурманской железной дороги.

36-й армейский корпус (169-я пехотная дивизия, бригада СС «Север», 324-й пехотный полк 163-й пехотной дивизии, 6-я финская пехотная дивизия) под командованием генерала кавалерии Фейге проводил главную операцию под условным наименованием «Полярная лиса». После сосредоточения в районе к востоку от Рованиеми корпус получил задачу ударом вдоль дороги Куолаярви, Алакуртти выйти к Белому морю, овладеть районом Кандалакши и тем самым прервать связь Кольского полуострова с остальной частью страны».

Нужно заметить, что гитлеровцы изрядно подготовились к войне. На левом фланге армии, в районе Никель, Печенга, Луостари, был сосредоточен горно-стрелковый корпус, в который входили горно-егерские и гренадерские части, имевшие опыт боевых действий на территории Югославии, Франции, острове Крит и в Северной Норвегии. Части корпуса были оснащены всеми видами снаряжения и значительно усилены за счет армейских средств. Корпусу ставилась ближайшая задача — уничтожить советские войска, оборонявшиеся на мурманском направлении.

В тактических планах гитлеровцев предполагалось в течение первых суток сломить сопротивление советских войск в ходе приграничного сражения, захватить Титовку и полуостров Рыбачий, а затем за трое-четверо суток преодолеть расстояние до Кольского залива и города Мурманска.

В целях акклиматизации и подготовке к войне в северных широтах егеря и гренадеры заранее были передислоцированы в приграничный район. Егерские части сопровождали строительные батальоны, которые имели опыт прокладки дорог, наведения мостов и возведения укреплений и канатных дорог в труднопроходимой местности. Солдаты получили специальное обмундирование — альпинистские ботинки, шерстяные носки, защитного цвета куртки и комбинезоны, кепи с длинными козырьками. Все егеря вооружались автоматами.

Одновременно с немецко-фашистской армией «Норвегия» на Карельском перешейке, а также на Петрозаводском и Медвежьегорском направлениях должна была перейти в наступление финская армия. Наступление поддерживали 400 немецко-фашистских и 500 финских боевых самолетов.

В 1988 году Воениздатом была выпущена в свет книга непосредственного участника обороны Мурманска Алексея Алексеевича Киселева «Мурманск-Город-Герой». Так вот, в книге Алексей Алексеевич поделился интересными вспоминаниями: «Советские силы в Заполярье в июне 1941 г. выглядели следующим образом. Сухопутные рубежи прикрывали пограничные заставы и войска 14-й армии (командующий генерал-лейтенант В. А. Фролов, член Военного совета дивизионный комиссар А. И. Крюков, начальник штаба полковник Л. С. Сквирский). Из четырех стрелковых дивизий две дислоцировались на Кандалакшском направлении и две — на мурманском. 14-й стрелковой дивизией, выдвинутой накануне войны к границе, командовал генерал-майор А. А. Журба, 52-й — генерал-майор Н. Н. Никишин.

Воздушные границы Кольского полуострова защищали летчики 1-й смешанной авиадивизии (командир полковник И. Л. Туркель), базировавшейся на аэродромы в Мурмашах, Шонгуе и Титане. Противовоздушная оборона Мурманска на суше была сведена в бригадный район ПВО.

Морские границы Заполярья защищал Северный флот (командующий контр-адмирал А. Г. Головко, член Военного совета дивизионный комиссар А. А. Николаев, начальник штаба контр-адмирал С. Г. Кучеров). В состав флота входили 8 эсминцев, соединения сторожевых кораблей типа «Гроза», тральщиков, заградителей и сторожевых катеров. Ударной силой Северного флота являлась бригада подводных лодок трехдивизионного состава: дивизион «малюток» (их было 6), средних лодок (6 «щук») и крейсерских лодок (3 единицы). Флот имел свою морскую авиацию в количестве 116 самолетов, в основном устаревших типов. Главной базой Северного флота был город Полярное».

Таким образом, силы гитлеровцев и союзников — финов – почти в три раза превосходили силы РККА и Северного Флота. При этом нужно учесть, что войска противника имели практический опыт боевых действий, который на начальном этапе отсутствовал у наших войск.

Наступление армии «Норвегия» началось на семь дней позже начала Великой Отечественной войны, то есть 29 июня 1941 года. Первыми приняли бой пограничники и подразделение, занимавшее рубеж обороны в районе высоты 204,6 – у переправы через реку Титовка, которая оказалась на направлении главного удара вражеского корпуса. В кровопролитных боях погибли все защитники рубежа. В память о беспримерном героизме и мужестве первых защитников Заполярья в  2009 году на высоте 204.6 был установлен памятник.

В первые дни боев наши войска под натиском превосходящих сил противника отступали, но уже к началу июля главный участок фронта проходил вдоль реки Большая Западная Лица, практически от истоков и до устья-Губы Западная Лица. До Мурманска врагу оставалось пройти всего каких-то 55-60 километров.

          В своей книге «Победа Советской Армии в Заполярье» (Десятый удар, 1944 год) Воениздат, Москва, 1955 г. полковник в отставке Николай Михайлович Румянцев так описывал эти первые военные трагические дни: «Прикрывавшие мурманское направление наши части под давлением превосходящих сил противника вынуждены были оставить свои позиции на линии советско-финской границы. Оказавшись отрезанными друг от друга, эти части с боями начали отходить в восточном направлении. Одна из частей отходила вдоль побережья Баренцова моря в направлении Полярное и Мурманска, а другая отошла на полуостров Средний, где и заняла оборону на рубеже горного хребта Муста-Тунтури». 30 июня 1941 года противник продолжал наступление. В районе горного хребта Муста-Тунтури развернулись ожесточенные бои. Фашистская газета «Фелькишер беобахтер» сообщила о взятии гитлеровской армией островов Средний и Рыбачий. Но это сообщение было ложным.

К исходу 30 июня противнику удалось переправиться через реку Западная Лица и захватить важный плацдарм на ее восточном берегу. Несмотря на героическое сопротивление наших частей, за два дня боев противнику удалось вклиниться на глубину от 6 до 25 км. Наибольшего успеха гитлеровцы достигли в наступлении вдоль дороги Печенга — Мурманск, что создавало реальную угрозу Мурманску и базам Северного военно-морского флота. Во чтобы то ни стало нужно было ликвидировать плацдарм гитлеровцев на восточном берегу Западной Лица.

6 июля наши части перешли в контрнаступление, но успеха не имели. Высаженные в губе Нерпичья и на северо-западном побережье Губа Большая Западная Лица десанты Северного флота незначительно продвинулись вперед и вели огневой бой с противником в районе трех озер и колхоза Большая Лица. И только ценой неимоверных усилий, массового самопожертвования и отваги на третий день наступления нашим частям удалось отбросить противника на западный берег Западной Лицы»

Воспоминания Н.М. Румянцева отчасти дополняет книга «У кромки континента» Харитона Алексеевича Худалова, изданная в 1974 году в Москве, Воениздатом. «Сообразуясь с обстановкой, мы откорректировали задачи подразделений… Настораживали доклады лейтенанта Трембицкого: вдоль побережья губы Большая Западная Лица сосредоточивалась немецкая пехота. Отмечалось, что противник ищет переправы, подвозит на оленях к берегу металлические лодки. А 5 июля до двух рот его пехоты перебрались на восточный берег губы. На следующий день начштаба 205-го полка майор B. А. Архангельский, находившийся в тех местах со взводом связи и взводом разведки, неожиданно столкнулся с немцами. Враг уклонился от боя, ускользнул, но ушел не обратно, а на юг — в тылы наших полков.

Обозначились три крупных очага боя. Первый — на самом правом фланге дивизии — в районе губы Большая Западная Лица. Здесь наступали основные силы 2-й горнострелковой дивизии противника. Очевидным было стремление гитлеровского командования охватить северный фланг нашей дивизии, нарушить ее взаимодействие с Северным флотом. Развитие успеха противника с этого направления неминуемо угрожало бы тылу нашей обороны на реке Западная Лица.

Второй очаг возник к востоку от порогов на Западной Лице — в центре нашей обороны. Противник пытался расчленить наш фронт, прорвать оборонительные позиции, нарушить взаимодействие частей 52-й дивизии, создать условия для их последующего окружения и уничтожения. 

Здесь действовали подразделения 137-го горноегерского полка.

Наиболее опасный очаг боя возник на южном фланге дивизии — в районе 58-го километра Мишуковской дороги. Если бы удалось здесь разгромить левофланговую часть нашего соединения — 58-й стрелковый полк, враг овладел бы важным перевалом, открывавшим путь на Мурманск. В то же время создавалась угроза окружения основных сил 52-й дивизии. Против 58-го полка наступала немецкая 3-я горнострелковая дивизия при поддержке артиллерии и почти всей авиации 5-го воздушного флота.

Боевые действия велись круглосуточно. Вражеская авиация непрерывно висела над нашей обороной. Горные егеря, обтекая фланги и просачиваясь в стыки стрелковых полков, сумели проникнуть к огневым позициям 208-го гаубичного артполка. Они ворвались в расположение КП 58-го полка, а затем приблизились к командному пункту дивизии. К исходу 8 июля положение наших войск стало крайне тяжелым».

Представляет огромный интерес оценка острой ситуации, которая сложилась к началу июля 1941 года в районе Губа Западная Лица, данная командующим Северным Флотом, адмиралом Головко А. Г.  в своих воспоминаниях «Вместе с флотом» ( Москва.: Воениздат.1979 г.). «Ошибки были неизбежны. Их породили отсутствие боевого опыта и непривычные для моряков условия, да еще там, где требовались длительная тренировка и специальная выучка: среди скалистых гор и гранитных сопок, разделенных заснеженными ущельями и простреливаемой из минометов болотистой тундрой. Некогда было и думать о тщательной подготовке. Обескровленные неравными боями, укомплектованные еще по нормам мирного времени, части 14-й армии нуждались в немедленной поддержке. Без нее они уже не могли противостоять натиску отборных ударных войск противника — горноегерских дивизий, понаторевших в горной войне на территории Норвегии, у Нарвика, и лишь старались, в меру своих возможностей, замедлить темп наступления егерей. Обычной поддержки с моря, которую оказывал флот нашим стрелковым частям огнем корабельной артиллерии в порядке взаимодействий с армией у реки Западная Лица, у полуостровов Средний и Рыбачий теперь было недостаточно. Требовалась непосредственная и самая неотложная помощь на берегу: подкрепить обескровленные пехотные части».  

Хочется отдельно отметить слова адмирала Головко об оценке и роли отрядов морской пехоты Северного Флота. «Наши отряды морской пехоты оказались весьма пестрыми по своему внешнему виду, но по своим качествам — неукротимой воле к победе, силе советского патриотизма, — развиваемым в течение пятилетнего срока матросской службы всей системой политического воспитания моряков, были под стать матросским отрядам времен революции и гражданской войны. Люди этих отрядов не только на словах считали себя преемниками и носителями боевых и революционных традиций русских моряков; они знали, на что шли, отправляясь навстречу фашистским  егерям, и ради чего шли. Каждый доброволец понимал, что в случае выхода немецко-фашистских войск на побережье Кольского залива флот мог очутиться в ловушке, мог остаться без главной базы, без самых выгодных опорных пунктов, например для действий подводных лодок зимой, а страна могла потерять Мурманск с его океанским портом…

Помощь, оказанная 14-й армии на приморском участке отрядами морской пехоты, только-только появившимися на позициях и с ходу введенными в бой, сыграла — об этом нужно сказать прямо — важную роль в создании перелома на всем мурманском направлении фронта. Рассказы о воинской доблести, бесстрашии и самоотверженности флотских добровольцев с первого же дня распространились по всей передовой линии. В самые решительные моменты, контратакуя фашистских егерей, моряки заменяли шлемы-каски бескозырками, снимали гимнастерки и в таком виде — в бескозырках, в полосатых матросских тельниках — шли во весь рост под пулями на врага. Было ясно, что это приведет к лишним, ненужным жертвам, что флот потеряет многих специалистов, подготовка которых длилась годами. Увы, на все уговоры люди отрядов морской пехоты отвечали одно и то же: таковы, мол, морские традиции; так, мол, вели себя моряки в гражданскую войну; пусть, мол, фашисты — кто из них уцелеет — запомнят советских моряков!.. Самым пагубным в отрядах оказалась боязнь передвигаться пригибаясь или ползком. Только во весь рост!.. Эта безудержная удаль моряков вызывала у наших армейцев естественное и понятное восхищение; она же вызывала панику среди фашистских егерей и обращала их вспять; и она, к сожалению, стала основной причиной безусловно больших лишних потерь. Многие, очень многие флотские добровольцы сложили свои головы на сопках Заполярья, прежде чем отряды морской пехоты приобрели опыт боевых действий на суше и необходимую предусмотрительную осторожность…Такова была цена ошибки, порожденной чрезвычайными обстоятельствами — отсутствием времени для самой элементарной подготовки морских отрядов к действиям на сухопутном фронте. И все же, несмотря на чрезмерные жертвы, понесенные флотом, задача, поставленная перед морскими отрядами, была успешно решена.»

Несколько забегая вперед нужно заметить, что в сентябре 1941 года, когда немецко-фашистское командование сумело подтянуть подкрепления, включая эсэсовские части, им была  предпринята попытка нового наступления. Однако и это наступление противника было сорвано мужеством красноармейцев и моряков-североморцев. 22 сентября 1941 года, в ответ на безуспешные попытки овладеть Мурманском и изолировать Северный Флот, фюрером была издана секретная Директива ОКБ №36. «Непривычные тяжелые условия местности, недостаток дорог и непрерывная переброска советских подкреплений в Карелию и Лапландию—все это послужило причинами того, что слабым силам армии «Норвегия» и 5-му воздушному флоту все еще не удалось, несмотря .на громадные усилия и проявленный героизм, достигнуть Мурманской железно дороги… Необходимо придерживаться конечной цели операций в Северной и Центральной Финляндии — уничтожение сил противника, обороняющих Мурманск и Мурманскую железную дорогу. Значение этого района для ведения войны Германией заключается в наличии жизненно важных никелевых рудников. Противник также прекрасно понимает значение этого района…. Я приказываю: Армии «Норвегия» прекратить наступление на участке 3-го финского армейского корпуса и подвести сюда освобождающиеся силы 36-го армейского корпуса…  Я поручил имперскому министру д-ру Тодту в возможно более короткий срок построить полевую железную дорогу от Рованиеми до Петсамо, беспощадно используя для этого русских военнопленных; для возобновления наступления на Мурманск предусмотрена доставка всех новейших боевых средств, которые могут быть использованы в тундре.»

          Однако решение фюрера высказанное в Директиве ОКБ №36. совсем не означало, что в Заполярье гитлеровцы оставили все планы по захвату Мурманска и Мурманской железной дороги. В своей книге «Мурманск-Город-Герой» Алексей Алексеевич Киселев приводит следующие данные: «Мурманск бомбили. Статистика свидетельствует: в июне 1941 г. в налетах на Мурманск участвовало 75 самолетов, в июле — 221, в августе — 314.». И все же, Город, Порт, Флот и Армия несмотря ни на что и вопреки всему — сражались!

В осенние дни 2020 года удалось выкроить время для поисково-документальных исследований безвозвратных потерь 14 стрелковой дивизии из состава 14 Армии, бойцы которой сражались на рубежах реки Западная Лица в июле-августе 1941 года. По сохранившимся архивным документам сурового военного времени, бережно хранящимся в Центральном Архиве Министерства Обороны, удалось установить не только персональные данные 225 погибших красноармейцев. Фактически, но и судьбы погибших солдат, по необъяснимым причинам «забытых» почти на 80 лет. Возможно, останки некоторых из них уже подняты поисковыми отрядами и с соблюдением воинских традиций преданы земле на мемориале в Долине Славы. Только идентифицировать останки не удалось и на мемориале они до сих пор так и числятся безымянными. А может быть, напротив, имена героев золотыми буквами увековечили на мемориальных плитах. Все может быть.  Однако, во вновь сформированном поименном списке значатся те погибшие бойцы, фамилии которых отсутствуют в учетных карточках воинских захоронений, или, как я их называю, «забытые» солдаты. К сожалению, такая ситуация встречается повсеместно, несмотря на наличие документов в архивах. Практический опыт позволяет так утверждать, поскольку аналогичные поименные списки были сформированы от Заполярья до Сочи и Севастополя, от Сахалина и Курильских островов до Смоленска и Калининграда.

Что же представляла собой 14-я стрелковая дивизия? Сформирована она была 1 июля 1922 года в Москве. Боевой состав дивизии:

95-й стрелковый полк

325-й стрелковый полк (кроме одного батальона, переданного 25.08.1942 года в Северный флот и переформированного 03.09.1942 в 357-й отдельный батальон морской пехоты)

135-й стрелковый полк (до 31.07.1942) (преобразован в 254-ю отдельную морскую стрелковую бригаду)

155-й стрелковый полк (c 30.07.1942)

143-й лёгкий артиллерийский полк

241-й гаубичный артиллерийский полк

149-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион (с 10.06.1943)

364-й отдельный миномётный дивизион (с 07.11.1941 по 15.11.1942)

35-я отдельная разведывательная рота

14-й отдельный сапёрный батальон

112-й отдельный батальон связи (766-я отдельная рота связи)

75-й отдельный медико-санитарный батальон

82-й автотранспортный батальон (139-я (425-я) автотранспортная рота подвоза)

669-я (418-я) полевая почтовая станция

30 декабря 1944 года за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, 14-я стрелковая дивизия  была преобразована в 101-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Конечно, на первый взгляд установит 225 имён кажется делом простым. Лиха беда начало! Это же первый шаг исследований. Уже формируется фундамент для сбора и анализа сведений по погибшим в районе реки Титовка. Да и по Западной Лице еще не все документы отработаны. Основная проблема не столько в исследованиях (Бог даст здоровья, справимся), сколько в восприятии и понимании важности процесса со стороны чиновников. Иногда складывается впечатление, что у наших уважаемых чиновников никто не воевал и не погибал на войне. Что их слова о том, что «Никто не забыт» являются «дежурной фразой» от которой веет лицемерием и откровенным цинизмом. Хочется надеяться, что в Правительстве Мурманской области положительно отнесутся к ходатайству увековечить имена погибших солдат! По крайней мере, такие заверения с их стороны имеются.

Безусловно, чем дальше от нас война, тем больше становится тех, для кого сведения о потерях во время войны, в том числе и о близких людях, переходят из личной семейной памяти в  разряд статистических данных. За повседневной суетой и «важными делами» мы совсем не задумываемся, что наши погибшие отцы, деды и прадеды были такими же, как и мы сегодняшние. Они тоже кого- то любили и были любимыми, о чем- то сокровенном мечтали, на что- то надеялись, во что- то верили. Строили планы на будущее. Нянчили детишек. Строили дома… Каждый из них был по-своему талантлив. Они могли стать прекрасными художниками, музыкантами или популярными поэтами и артистами. Возможно, кто-то из них мог стать отличным хлеборобом — орденоносцем или знатным трактористом. Именитым конструктором или архитектором. А, может быть, смелым полярником или отважным моряком,  мужественным летчиком или космонавтом! Все в их прерванной жизни могло быть совсем иначе, если б не проклятая война! Война враз все перечеркнула, круто поделила их жизнь на «до» и «после». И для многих из них это самое «после» уже никогда не наступило.

Конечно, прошло почти 80 лет с начала войны. Собственно,  мы уже третье, а то и четвёртое послевоенное поколение. С каждым годом для нас война становится далекой, абстрактной и нереальной. Сегодня модным становится «клиповое восприятие окружающего мира». Увидел, прочёл, забыл. Через день — два уже и не вспомнишь, что же тебя заинтересовало. И это очень опасно по отношению к нашей Памяти!

Сегодня из забвения удалось вернуть всего 225 фамилий! Знаю, кто- то до сих пор продолжает искать «своего» солдата, надеется найти его могилку, прочесть имя на мемориальной плите. Все верно, пока живы мы, жива и Память! Возможно, в моем списке есть то единственное Имя, которое так дорогого и важно для кого-то! Поиски по Западной Лице продолжаются!