Полусотня подъесаула Воронцова вышла к Пскову спустя трое суток, после того как расстались с латышскими стрелками. Они шли практически перед германцами, периодически нападая на зарвавшиеся вперед отдельные отряды пехоты и конницы.
Основная масса германских войск почему-то наступала не через Валк, Печоры и Изборск, а через Остров. В районе деревни Стремутка полусотня схлестнулась с внезапно атаковавшими их германскими драгунами. Несмотря на то, что нападение было внезапным, хорошо обученные казаки Воронцова заняли круговую оборону и сумели отбиться от превышавшего их количеством драгун. Потери были 2 казака и 8 легко раненых. Унесли с сбой убитых и вынесли на руках раненых. Сумели уйти через лес и болото. Германцы не решились преследовать, тем более что их потери были более значимыми. Видимо германское командование не хотело зря класть своих драгун, понимая, что загнанные в угол казаки, будут сопротивляться весьма серьезно. Думали, что загнали казаков в тупик. Ан нет, казаки ушли через болото к своим.
В районе Крестов на небольшом возвышении уже строились и частично были построены укрепления под командованием подполковника Вараховского и начальника Псковского кадетского корпуса генерал-майор Кажельницкого. Основная масса встала в Крестах на пересечении дорог из Острова и Петербурга, на единственной дороге ведущей к Петербурга под командованием Вараховского. И лишь небольшая часть, в основном кадеты, встали на Печерской и Валкской дорогах, называемой в Пскове Рижской в Завеличье под командованием начальника Псковского кадетского корпуса генерал-майора Кажельницкого.
— И где вы были Степановичи? – улыбнулся Вараховский, увидев, подъехавших Воронцовых — мы уже тут укрепления подготовили, пока вас не было.
— Мы как вы приказали встретились с латышскими стрелками полковника Вацетиса – командира 2-ой дивизии. Направили к вам в помощь. Только мутные они какие-то, толком не сказали придут или нет. Разложены большевиками, хотя хорошая воинская часть, целая дивизия.
— Да они уже пришли, но все ушли на Петроград, кроме 7-ого Баусского полка подполковника Аузанса. Сказать ничего не могу плохого. Наши латыши окопались на левом фланге. Быстро окопались. Орудия есть. Жаль, что сама вся дивизия ушла на Петроград. Вацетис сказал, что им надо охранять революцию и Ленина.
— А кто такой этот Ленин? Что его надо охранять целой дивизией – простодушно спросил Александр.
— Это вождь революции – вздохнув пояснил Ваарховский – главный у большевиков, взявших власть. Нам еще придется о нем услышать. брестские переговоры — это его идея, как и демобилизация во время войны Императорской армии.
Подошел, приехавший верхом с ординарцем генерал Кажельницкий и с улыбкой пожал руки всем офицерам, прибывшим с Воронцовым.
— Вы Александр стали настоящим казаком – пошутил он, увидев Александра в казачьей папахе, шароварах с алыми лампасами и еще с шашкой.
— Он у нас первый рубился с драгунами и шашку прадеда обновил во вражьей крови. Еле оттащил, а то понравилось бы больше, нежели чем на своих еропланах летать – пояснил Алексей.
— Да я это так, как Алеха научил, так и рубил – попытался оправдываться Александр.
— Да ладно. Не надо оправдываться – усмехнулся Кажельницкий – вот уж не думал вас здесь увидеть. Думал, что вы на свой Дон ушли.
— Не господин полковник – посерьезнев ответил Алексей – у нас и здеся работы пока хватает. А то не дай Господь германец к нам на Дон придет.
— Ладно рассказывайте, что видели. Вы же выходил последними – разложил карту на орудии Вараховский.
— Я вот не понял почему они пошли не не через Валк, а через Остров. Там же дорога длиннее.
— Это, как раз, понятно – ответил, почесав висок Кажельницкий – здесь перед ними будет река Великая, а там всего два моста. Вот они – эти мосты – показал он на карте — взорвать можем и будут они танцевать у Великой или терять время на обход. Нет, генерал Гутьер не идиот. Он понимает, что кратчайший путь на Петроград не всегда самый кратчайший. Я его знаю лично. Хитрый лис.
— Так на реке Великой же еще лед. Пройдут аки по суху – спросил настороженно фон Борн.
— Ну мы же не идиоты и не стали ждать – усмехнулся Кажельницкий — лед уж два дня, как взорвали. Благо взрывчатки полно – усмехнулся Кажельницкий – да и зима такая, что в любой момент может начаться ледоход. Так что на плавсредствах не очень-то переправитесь. А здесь наступление по суше и прямая дорога на Петроград.
— Понятно – ответил тихо Александр.
— Гутьер пойдет двумя дорогами наверняка — задумчиво сказал Кажельницкий. Он думает, что одна из дорог приведет его к победе. так что у нас не будет теплого места. Уверен.
— Да — согласился с ним Вараховский — имея такую машину, как у него, надо бить по всем направлениям сразу. Где-то и пройдет. А нам повезло, что направлений у него всего два и оба мы имеем возможность прикрыть. Так что у вас здесь сейчас Михаил Андреевич? Я уже выдвинул на всякий случай передовые конные дозоры своих юнкеров на Печерскую и Валкскую дороги. Если, что сообщат. На большее рассчитывать не могу. Хотя бы сообщили только. Пока они не солдаты, а фендрики еще. Но мосты мы уж взорвем, не дадим им спокойно пройти, коли у нас появятся. Вы бы уж дали уважаемый Михаил Андреевич нам две батареи к мостам, чтобы не дать им их восстановить. Артиллерия не помешает нам. Тогда мы точно прикроем ваш тыл. И казаков бы дали для дальней разведки в сторону Валка и Изборска. Мои юнкера не справятся одни. Могут прозевать. Надо нам знать, что ждать и быть готовыми – генерал Кажельницкий вопросительно посмотрел на подполковника, который возглавлял все работы по созданию укрепленного района.
За спиной Кажельницкого Александр внезапно увидел матросика Кузина из Гдова в армейской форме и высокой мятой папахе. Он понял, что тот стал ординарцем генерала Кажельницкого. Тот, видев, что на него смотрят радостно ощерился своей виноватой улыбкой. Понял, что его заметили. Александр кивнул ему головой. И тот в ответ радостно тоже закивал.
— Надо подумать насчет батарей. Нужное дело – задумался Вараховский — посоветоваться надо с начальником артиллерии, что вам можно выделить. А насчет казаков, так я думаю, что полусотня казаков подъесаула Воронцова будет вам будет, весьма кстати. Не много у нас конницы. Тем более, что вы друг друга знаете я понял. Вы меня услышали Алексей Степанович? — обратился он к подъесаулу Воронцову
— Так точно услышал, Казаки завсегда за. Мы господина генерала хорошо знаем по плену – принял стойку «смирно», стоявший за другим офицерами, обступившими Кажельницкого и Вараховского, – понял, что поступаю в распоряжение генерал-майора Кажельницкого.
— Что за плена кстати? Вы были в плену у германцев? — удивился Вараховский.
— Не совсем так, но было такое. Попал я с этими офицерами в плен к нашим матросикам в Петрограде. Думал невозможно такое. Оказалось, что возможно. Но об этом потом, если живы будем — покачал головой генерал-майор, видимо вспоминая, произошедшее с ними.
Вараховский с недоверием посмотрел на генерала. На фронте сложно такое представить, чтобы генерала взяли в плен свои матросы.
— А можно я возглавлю батареи, поступающие в распоряжение генерал-майора Кажельницкого – внезапно спросил, стоявший рядом с Алексеем и Александром, лейтенант Николаев – я на линейном корабле Гангут» командовал баковым 12 дюймовым орудием – он умоляюще посмотрел на Вараховского. Я артиллерист.
Стоявший рядом с ним штабс-капитан Даниленко, дернул Николаева за руку. Мол куда и зачем ты лезешь?
Вараховский увидел это и усмехнулся. Он помнил, что передал в распоряжение штабс-капитана Даниленко, возглавлявшего контрразведку Николаева, Александра Степанова и штабс-капитана Наумова. А теперь Николаев явно хочет сбежать из контрразведки. Не по нраву боевым офицерам служить в контрразведке. И хотя контрразведка – это не жандармы, но тем не менее служить в ней многие считали для себя зазорным.
— Вопросы у кого есть? — спросил Вараховский, обвел взглядом, собравшихся офицеров, собравшихся после возвращение донской полусотни.
Алесандр Воронцов внезапно даже для самого себя вышел из строя:
— Михаил Андреевич. Есть вопрос. Тут рядом есть летное поле. Там с прошлого года остался мой самолет «Фарман» двухместный. Он был повреждён, и я оставил его там на ремонт. Мы хотели его перегнать на фронт, но руки не дошли. А потом вы сами знаете что. Мне сообщили, что он уже отремонтирован. Если он здесь, то я могу произвести дальнюю авиаразведку на всех направлениях на аэроплане.
Варховский внимательно посмотрел на Кажельницкого.
— Это было бы весьма кстати – сказал Кажельницкий, кашлянув в руку – а это возможно?
— Если самолет исправен, то наверно можно и даже нужно. Давай Александр Степанович на коня и вперед за аэропланом. Глядишь у нас своя авиация появится. А она нам ой как нужна — сказал Вараховский.
— Я тогда возьму с собой штабс-капитана Наумова. Он старший наблюдатель. С начала войны летает.
Штабс-капитан Даниленко – начальник контрразведки, аж побелел:
— А кто со мной работать будет? – спросил он жалобным голосом Вараховского.
— Может исправного самолета нет, возможно, что там нет топлива. Тогда они вернутся к тебе
— А если все есть?
— То тогда авиационная разведка для нас сегодня важнее пожалуй чем контрразведка. И вам пока придется воевать на своем фронте одному. Обещаю, что подберу для вас других толковых офицеров.
— Другие мне не нужны. Мне эти нужны — жалобно сказал Даниленко.
— Будем делать так, как выгоднее и нужнее для дела — твердо сказал Вараховский, отвернувшись от Даниленко и дав понять, что разговоры окончены
Даниленко обидевшись махнул рукой и неспеша пошел к стоявшему сзади орудию.
— Тогда делаем так. Лейтенант Николаев согласует с штабс-капитаном Изыльметьевым и подполковником Веригиным, возглавляющих нашу артиллерию, выделяемые для батарей орудия, боеприпасы и людей и выдвигается к мостам через реку Великую в Завеличьи. А там действует в соответствии с приказаниями генерал-майора Кажельницкого. Полусотня Алексея Воронцова следует вместе с генерал-майором Кажельницким и действует в его интересах, для дальней разведки. Александр Воронцов вместе с штабс-капитаном Наумовым скачут на летное поле и проверяют исправность аэроплана. Если исправен, то ими начинает руководить наш начальник штаба капитан Незлобин и они действуют по его приказаниям.
— Господин подполковник, а что нам в первую очередь разведывать надо. Если аэроплан исправный, то мы сразу оттуда вылетим на разведку — спросил Александр Воронцов.
Вараховский заулыбался:
— Ну ты не хуже меня знаешь, что в первую очередь, что нам надо знать, это как далеко неприятель. Разведать по всем дорогам. и у Кажельницкого и у нас
— Понятно, чтобы это было быстрее, то пролетая над вами мы сбросим вам вымпела – сказал, нахмурив лоб и сморщим усы штабс-капитан Наумов.
Маленькие его усики стали топорщиться, как усы таракана.
— Это дело – согласился с ним Незлобин, что-то записывая в свой блокнот.
Кажельницкий и Варахровский закивали головами, что так действительно будет быстрее.
Попрощавшись с Вараховским и офицерами, генерал Кажельницкий вместе с полусотней Алексея, Воронцовым Александром, штабс-капитаном Наумовым поехали по дороге в Псков. Лейтенант Николаев вместе с штабс-капитаном Изыльметьевым и подполковником Веригиным направлись на конях получать орудия, боеприпасы и людей.
Проезжая через оборудованные уже позиции Александр удивлялся, как много удалось уже сделать за такое короткое время, с целью их оборудования. Окопы, землянки, закрытие позиции для орудий. За третьей линией окопов виднелись палатки полевого лазарета. Перед каждой линией были оборудованы три ряда колючей проволоки. Все было сделано по всем требованиям инженерного искусства.
— Четыре года войны, научились – подумал он и представил, как будет после войны.
Каждый солдат ждал окончания войны, но только не ценой поражения и расчленения России.
Через два километра после развилки дорог слева от дороги, ехавший впереди, рядом с генералом, Александр увидел летное поле и вдалеке одиноко стоящий самолет, занесенный снегом.
— Нам сюда. Разрешите господин генерал – спросил он разрешения у Кажельницкого.
Тот посмотрел на летное поле и одиноко стоящий самолет.
— Полетит? Как думаешь?
Александр в ответ пожал плечами и тихо ответил:
— Все сделаем, чтобы полетел – ответил Александр, придерживая коня.
— С богом – ответил тот из седла и с улыбкой пожал руки летчикам Александру и Виктору Наумову.
Алексей поскакал проводить летчиков до летного поля.
— Ну прощевай братуха — обнял он прямо с коня Александра, когда тот задержал коня – в казаках все ж проще. А? Как думаешь?
Александр улыбнулся:
— Проще, но я душа моя все же в небе Леха. Береги себя брат – ответил он, тяжело вздохнув – нам еще надо с отцом моим надо познакомиться. А мне с твоим. Береги себя.
Действительно на войне близкие люди прощаясь c друг другом не знали встретятся или нет.
Алексей улыбнулся, подмигнул и слегка ударил коня нагайкой и поскакал догонять своих казаков.
— Береги себя брат! – донесся до Александра его крик.
Слеза скатилась на щеку Александру, и он долго смотрел вслед Алексею, уносящемуся легки наметом вдаль, вслед за отрядом казаков почти уже растаявшем в дымке снега и тумана.
