Василий Николаевич Ерошенко
Ерошенко Василий Николаевич
«…Васю Ерошенко я отлично помню. Это был славный мальчик, молодой, веселый. Он был общительный и терпимый, и это способствовало тому, что у него было много друзей. Я не помню, как Вася учился в училище, хотя, какое это имеет значение? Он был хороший парень, любил развлечения, и не отягощенный излишними знаниями, читал мало, вернее, вообще не читал. В училище у него был свой круг друзей, с которыми он увольнялся в город, а я редко выходил из стен училища, надо было много работать, чтобы догнать своих однокурсников, которые имели нормальное среднее образование.
Наша дружба, если ее можно назвать дружбой началась на линкоре «Парижская коммуна», куда меня после училища назначили командиром четвертой башни. Вася командовал второй башней. Нас было четыре командира: Ваня Терехов, Вася Ярошенко, Федя Чесов и я, автор этих бледных записок. Мы виделись каждый день, нас собирал главный артиллерист корабля Федя Челпанов. Мы посещали занятия, проводили учения в башнях, участвовали в разборках этих учений, наши каюты были рядом, в кают-компании мы тоже сидели рядом. Только в дни увольнений мы расставались. Вася отправлялся на берег, а я, как всякий скромный еврейский мальчик, получивший образование в прославленном городе Бобринец, сидел над кораблевождением, готовясь к экзамену экстерном на звание младшего штурмана корабля под руководством старшего штурмана Шмидта.
Я в полной мере оценил его отношение ко мне сейчас, когда мне уже 95 лет. Этот экзамен экстерном я сдал на пятерку, но чтобы стать штурманом, попал на разведкурсы. Иногда, в ночь на выходной мы всей компанией на огромном линкоровском баркасе* отправлялись в Балаклаву, куда приходили утром, весь день купались и загорали, а вечером отправлялись в обратный путь, чтобы к подъему флага быть на корабле…
- вот она — зримая связь времен: тот самый линкоровский баркас, продолживший службу на кафедре морской практики ЧВВМУ. Наш класс в день защиты дипломных проектов 25 июня 1972 года
Из этого перечисления событий, в которых мы оба принимали участие, можно сделать заключение, что если между нами не было тесной дружбы, то отношения были совершенно нормальные… Затем меня послали учиться на разведывательные курсы, я вернулся в штаб флота и наши отношения с Ерошенко прервались. Встретились мы только через восемь лет, когда после Главного Морского штаба я вернулся в Севастополь. Вася Ерошенко в это время уже командовал лидером «Ташкент». Мне смутно показалось, что он изменил ко мне отношение, редко обращался ко мне лично, а на мои вопросы отвечал холоднее обычного.
Затем, когда я был на «Железнякове», Вася несколько раз проходил мимо корабля, но не заходил, что не отвечало установившимся традициям на флоте. Меня это несколько удивляло, но не занимало настолько, чтобы я думал об этом. Во время обычных встреч на совещаниях, мы нормально здоровались, обменивались мнениями, но иногда он проходил, делая вид, что не видит меня. И, однажды, все встало на свое место. Как-то мне пришлось встретиться с Васей на Графской пристани, ожидая катер. Вася был изрядно выпивший и держался за меня, чтобы не упасть. Он просил, чтобы я пошел с ним на корабль, и просто силой затащил меня в катер. В то время Вася был командиром на «Красном Кавказе». В его каюте у нас состоялся знаменательный разговор. Вася распорядился накрыть стол прямо в каюте, но еще до начала выпивки, он подкрался к двери и обнаружил там своего же шифровальщика, который пристроился к замочной скважине, подслушивая разговор…»
Это было нормальным явлением, когда шифровальщики и секретчики стучали бригадным «особистам» на командиров кораблей.
«…Вася так ударил его в пах, что меня за подобный поступок засудили бы на всю жизнь, но у нас закон не одинаков для всех. Васе абсолютно ничего не было. Но вернемся к нашей беседе. В своей каюте Вася еще больше опьянел и подобрел, стал вспоминать о нашей былой дружбе, что уважает меня за «светлую» голову, что любит слушать меня на совещаниях, признает, что я выше многих во всех отношениях, но…я еврей, а он евреев не любит и терпеть не может. При этом, он обнимал и целовал меня в знак своего искреннего уважения ко мне. Я очень деликатно напомнил ему, что, когда мы вместе с ним служили на линкоре, мое еврейское происхождение не мешало нашей дружбе. Вася удивился в высшей степени и воскликнул: «Что ты, разве ты не понимаешь, что время сейчас другое, сейчас происходит переоценка всех взглядов, всех прошлых оценок, и то, раньше подавлялось, сейчас дает себя знать… Мы долго еще сидели, он меня обнимал, утешал, пока не уснул, забыв вызвать для меня катер.
К Васе Ерошенко, в общем, я относился очень хорошо, он был симпатичный парень, отлично воевал. А то, что я услышал от него, говорит только о силе предрассудков, во власти которых он находился, о низком культурном уровне и о власти социального заказа, для формирования таких, как он.
Последний раз я видел Васю в Ленинграде у гостиницы «Астория» в 1949 году. Как обычно, он был сильно выпивший и держался за фонарный столб прямо у входа в ресторан. Когда я подошел, он оставил столб и ухватился за меня. Потом с радостью сообщил мне последнюю новость о себе: он совершенно бросил пить и начал новую жизнь. Через некоторое время после этого Вася скончался. О его существовании и о его подвигах напоминает улица в Севастополе, носящая его имя…»
Тот факт, что после командования крейсером «Молотов», с 1946 года Василию Ерошенко доверяли только корабли, «задержавшиеся» в постройке с довоенных лет, и печально ржавевшие у причалов Балтийских заводов, свидетельствует о том, что он действительно спивался, и уже не мог справиться с этим недугом. Контр-адмирал В.Н. Ерошенко завершил свою службу на Балтийском флоте в должности командира дивизии строящихся кораблей. 8 мая 1972 года Василий Николаевич Ерошенко был похоронен в Петербурге на Серафимовском кладбище.
Поскольку Иосиф Абрамович, в очередной раз многое напутал, привожу официальную справку по контр-адмиралу Василию Ерошенко.
Василий Николаевич Ерошенко родился в 31 декабря 1907 года в семье железнодорожного служащего на станции Екатеринодар. После школы учился в дорожно-строительном техникуме, летом работал на ремонте путей.
С октября 1926-го по май 1930 года учился в Военно-морском училище имени М.В. Фрунзе, после окончания которого был назначен для прохождения службы на Чёрное море. После прибытия к месту службы получил назначение на линейный корабль «Парижская коммуна» командиром 2-й башни главного калибра, был штурманом, помощником командира и врио командира на канонерской лодке «Красный Аджаристан». В марте 1937 года, в звании старшего лейтенанта был назначен командиром тральщика «Груз», которым командовал около до декабря 1937 года.
Позднее был командиром эсминца «Шаумян», в звании капитан-лейтенанта – командиром лидера «Москва». С июня 1941 года по июль 1942 года командовал лидером «Ташкент». За отличие при обороне Одессы был награжден орденом Красного Знамени. За доблесть и мужество, проявленное при обороне Севастополя капитан 2 ранга Ерошенко был награжден в июле 1942 года орденом Ленина.
Следующим кораблём, которым командовал В.Н. Ерошенко, стал крейсер «Красный Кавказ». 3 ноября 1944 года за выслугу 15 лет в Военно-Морском флоте гвардии капитан 1 ранга Ерошенко был награжден орденом Красной Звезды.
Умер 6 мая 1972, похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.
Корабли, которыми командовал В.Н. Ерошенко: канонерская лодка «Красная Абхазия» (октябрь 1936 – март 1937); базовый тральщик «Груз» (март – декабрь 1937); сторожевой корабль «Шторм» (декабрь 1937 – март 1938); эскадренный миноносец «Шаумян» (март 1938 – январь 1939); лидер эскадренных миноносцев «Москва» (январь 1939 – январь 1941); лидер эскадренных миноносцев «Ташкент» (январь 1941 – 2 июля 1942); крейсер «Красный Кавказ» (август 1942 – февраль 1946); крейсер «Молотов» (февраль – октябрь 1946); эскадренный миноносец «Страшный» (ноябрь 1946 – июнь 1947); эскадренный миноносец «Образцовый» (июнь 1947 – июль 1948); крейсер «Чкалов» (май 1949 – февраль 1951).
Автор книги воспоминаний «Лидер «Ташкент». – Москва. Воениздат, 1966.