100-летний юбилей морского кадетского корпуса
В ноябре Корнилов вновь в Петербурге. 17 ноября 1852 всё морское сообщество отмечало 100 лет со дня учреждения императрицей Елизаветой Петровной Морского шляхетского кадетского корпуса.
В понедельник 15 декабря 1852 г. торжественно отмечалось 100-летие открытия в Петербурге по воле Императрицы Елизаветы Петровны Шляхетского Морского кадетского корпуса. Накануне, в Зимнем дворце его Императорское Величество с членами августейшей фамилии, его Светлость Г. Начальник Главного Морского штаба с флотскими генерал-адмиралами и Флигель-адъютантами и с назначенными к тому чинами Морского Корпуса, прибивали установленному церемониалу, прибивали к древку Всемилостивейше пожалованное Корпусу новое знамя. Освящение, которого свершал Высокопреосвященный Никанор, митрополит Новгородский и с. Петербургский. в большом зале корпуса, в присутствии Государя Императора, Государя Наследника, Государыни Цесаревны, Великих Князей Николая, Александра, Владимира, и Алексея Александровичей, Великого Князя Константина Николаевича, Супруги Его Великой Княгини Александры Иосифовны и Великих Князей Николая Константиновича, Николая Николаевича и Михаила Николаевич. Батальоном Корпуса командовал Августейший Шеф онаго Великий князь Генерал-Адмирал.
Корнилов, пожалованный в свиту государя, уже в качестве генерал-адмирала, так же был среди приглашённых и заранее прибыл в северную столицу. Как ни странно, главный командир ЧФ, пусть и в лице временно исполняющего его обязанности, выпускник корпуса 1795 г. вице-адмирал Морис Борисович Берх и старший флагман ЧФ вице-адмирал П.С.Нахимов не оказались в писке особ, приглашённых к Высочайшему столу 15 декабря 1852 г. («Морской Сборник» декабрь 1852 стр. 509-510). Но черноморцы, можно считать, были представлены членами Адмиралтейств-совета адмиралом А.П.Авиновым и вице-адмиралом С.П.Хрущёвым.
По прибытии Его Императорского Величества, в полдень, отдана была почесть знамени корпуса, и оно было отнесено для хранения в церковь. В то же самое время появилось новое знамя по предшествии духовной процессии. Совершения подобающего церемониала освящения знамени, представляло зрелище самое умилительное, возбуждая высокие чувства преданности Богу, Государю и Отечеству; чувства ‒ особенно выраженные в молитве, читанной самим митрополитом, когда Его Императорское Величество изволил вручать знамя Директору Корпуса, Свиты Е.И.В. контр-адмиралу Глазенапу. После того, новому знамени была отдана установленная почесть, и Государь Император изъявил воспитанникам Свои желания и надежды на счёт их будущей службы, поставляя в пример службу их предшественников.
Умилительно было видеть на этом торжестве в числе членов Августейшего Дома двух Царских внуков, Великих Князей Алексея Александровича и Николая Константиновича, одетых в форму морских кадет. Парад заключил это торжество, при чём, кадеты резервной или малолетней роты в первый раз парадировали в тесаках, в этот день им пожалованных.
В этот же день все офицеры и воспитанники корпуса удостоились обедать в Зимнем Дворце, где угощали их Сами Августейшие Хозяева. К высочайшему столу, назначенному в 3 ¼ часа приглашены были все адмиралы и штаб-офицеры флота, многие обер-офицеры и все воспитывавшиеся в Морском Корпусе и, следовательно, начавшие службу во флоте, хотя ныне в отставке находящиеся. Старейшие из них имели счастье сидеть за одним столом с Их Императорскими Величествами. К этому столу кроме моряков приглашены были многие знатные особы. Государь император изволил предложить тост за «здоровье Морского Корпуса, всех воспитывавшихся в нём и, следовательно, всего флота!»
Вечером будущие моряки, бывшие моряки, служащие были приглашены в Александринский театр, где давали три пьесы: «Дедушка Русского флота», «Русский Моряк» и «Солдат Балагур». К 8-ми часам вечера фасад корпуса, обращённый на Неву, был богато иллюминирован тремя соединёнными щитами: средний, самый большой, с вензелем Государя Императора Николая Павловича; левый щит с вензелем Петра I-го, как основателя нашего флота, и правый щит с вензелем Елисаветы Петровны, как основательницы Корпуса. В тих щитах виднелись транспаранты с надписями знаменитых действий русского флота.
Декабря 16 в Морском Корпусе дан был блистательный бал, на который, как говорят, собралось до 8000 гостей, большею частью семейства моряков. И родственники воспитанников. Огромный зал (33 сажени длины и 10 сажень ширины 70х22 м.= 980 м. кв. при 39,5х24,8 м.=1540 м.кв. большого Колонного зала дома Профсоюзов на Пушкинской ‒ Б.Дмитровке в Москве), великолепно освещённый, с отличным вкусом убран был флагами, военными арматурами и надписями о победах русского флота и о подвигах его героев. («Морской сборник» декабрь 1852 стр. 499-506).
Из моей родни на празднике присутствовали только капитаны 1-го ранга: Сергей Степанович Нахимов, состоявший в штате корпуса, и капитан 1-о ранга Степан Васильевич Воеводский, служивший на БФ и отправившийся в 1853 г. с семьёй на Аляску главным правителем РАК. («Морской Сборник» декабрь 1852 стр. 512).
Готовность Корнилова к обсуждению в Петербурге предметов первостепенной важности для ЧФ
Корнилов в конце своей записки ещё 18 сентября 1852 г. намекал Меншикову: “полагая, что многие дела, доложенные здесь и Вашей Светлостью взятые для окончательного соображения в С.Петербург, может быть потребуют личных с моей стороны объяснений. Я, в избежание могущей от сего последовать переписки, решаюсь просить Вашего ходатайства, если признаете это нужным, о разрешении мне прибыть в столицу, ибо введение винтовых судов, построение Лазарева Адмиралтейства и приспособление Севастопольских доков к вводу судов современных размеров, в глазах моих составляют предметы первостепенной важности для ЧФ, от основательного решения которых зависит всё его будущее”. (Жандр А.П. «Материалы для обороны Севастополя и для биографии Корнилова…» стр. 34)
Князь Меншиков ответил 7 ноября 1852 г.: “Письмо ваше, любезный Владимир Алексеевич от 27 октября, я получил, сего дня сообщаю Морицу Борисовичу Высочайшее повеление о прибытии вашем в Петербург для объяснения по службе. Привезите с собою письмо Шестакова, которое вы мне читали в Николаеве и которое составляет собою полную диссертацию о военных судах с винтовыми двигателями. В этом письме заключаются многие данные, в которых встречаю надобность при соображениях о постройках винтовых судов и о перестройке других в винтовые, и потому желал бы иметь с того письма копию”. (Жандр А.П. «Материалы для обороны Севастополя и для биографии Корнилова… стр. 34).
Диссертацию, по оценке Меншикова, написал капитан-лейтенант И.А.Шестаков, пребывавший в служебной командировке в Англии и добросовестно исполнявший своё поручение.
Винт на судах реально появился ещё в 1842 г. в той же Англии, когда на Темзе устроили «перетягивание каната» между колёсным и винтовым фрегатом «Ratter» (Грохотуном), закончившееся позором для парохода-шлёпанца. И пока эта новинка усовершенствовалась до внедрения в Британский флот секретов из неё никто не делал.
Корнилов ранее был в течение двух лет с 1846 г. в подобной командировке в Лондоне, но никаких диссертаций о состоянии и тенденциях развития передового Британского кораблестроения он не составил, возможно, семья, которую он привёз с собой в командировку, отвлекала его от глубокого погружения в тему…
А винтовой движитель вынужден был ещё долгое время оставаться резервным для парусного судна средством передвижения на случай штиля, тесного порта, ну и, конечно, в боевом столкновении с противником для произвольного маневрирования.
Парусное судно с винтовой паровой установкой того времени, как правило, существенно уступало в скорости передвижения по воде чисто парусным. Чтобы устранить подобные последствия применения винта, стали устраивать на корме специальные механизмы для оперативного снятия и установки винта…
Т.о. паровая машина ещё три десятилетия, вплоть до 1881 г., когда была создана эффективная и экономичная паровая силовая установка на принципе “тройного расширения”, не могла окончательно выдавить парусный флот. И только тогда, действительно, наступит безвозвратно эра пара, и парусники уйдут в туристическую сферу. А пока, парусные плавучие, в несколько ярусов батареи, оставались грозой для прибрежных городов и крепостей…
Поэтому командование ЧФ, должно было исходить из реальной обстановки, складывавшейся на юге России, оценивать свои возможности, не перегружая трещавший по швам тощий бюджет многострадальной России…
Попытка удаления П.С.Нахимова с флота
А как относился к Нахимову, вице-адмиралу с октября 1852, и своему первому флагману, начальнику 5-й флотской дивизии Главный командир ЧФ адмирал М.Б.Берх? Им в конце 1852 г. подписан «Формулярный список о службе и достоинстве начальника 5-й флотской дивизии вице-адмирала Павла Нахимова», в котором в графе «К повышению чином достоин; а если нет, то по каким причинам» он записал: “Достоин. Адмирал Берх”. (Сборник «П.С.Нахимов. Документы и материалы» под ред. В.С.Соболева Петербургский институт печати СПБ 2003 Т I стр. 418).
Корнилов требовал, чтобы представления на повышения и к наградам согласовывались с ним… Видимо, Берх, сознательно лишил его этой возможности в случае с Нахимовым.
Увлечённый борьбой с неугодными коллегами по службе Корнилов решается на отработанный ещё на ненавистном ему вице-адмирале С.П.Хрущёве приём. Остаётся дождаться подходящего момента, и вскоре такая возможность предоставляется…
Государь, помня, как в феврале 1832 г. Черноморский флот лихо вошёл в проливы, высадил к июню достаточный десант, чтобы предотвратить захват трона турецких султанов мятежным египетским наместником пашой Мухаммедом-Али, находившегося под прямым управлением французского двора и настроенного откровенно антироссийски, возвращается к идее силового решения проблемы доступа в Босфор и Дарданеллы.
В Петербурге готовилось закрытое совещание Николая Павловича и Начальника Главного Морского штаба князя Александра Сергеевича Меншикова, на которое выносился единственный и принципиальный вопрос: способен ли Черноморский флот к операции по силовому захвату проливов и какой десант для этого необходим. В виду болезненного состояния князя Меншикова, Черноморский флот представлять на совещании 18 декабря пришлось Корнилову.
Только что включённый генерал-адъютантом в свиту царя Корнилов страстно убеждал Николая Павловича в реальности подобной операции и успешности её проведения, поскольку сам явился участником решительных действий ЧФ в 1832-1833 гг., обеспечивших России на 8 лет свободное использование проливов.
Было решено к марту месяцу следующего 1853 г. подготовить в Одессе воинские контингенты, предназначаемые к переброске в Босфор.
Не желая делить славу и лавры от намечавшегося десанта ЧФ в Босфор с Нахимовым, Корнилов на следующий же день 19 декабря 1852 г. направляет Меншикову рапорт, где обосновывает необходимость смены возрастных командиров дивизий на более молодых контр-адмиралов Ф.М.Новосильсеого и П.Ф.Мессера. А также “перевода вице-адмирала Нахимова на должность Командира Севастопольского порта для исполнения «чисто морских» хозяйственных функции по флоту”. (Каллистов Н.Д. «История Российского флота» Очерк «Российский флот в эпоху Николая I. Восточная война 1853-1856 гг.» стр. 361).
Да, по сложившейся традиции Михаил Петрович предпочитал доверять посты командующих 4-й и 5-й флотских дивизий ЧФ возрастным заслуженным ветеранам: вице-адмиралам Ф.А.Юрьеву (уйдёт в отставку в 1853 г. на 70 году жизни), М.Н.Станюковичу до 1852 г. в возрасте 64-х лет).
Но 50-летний П.С.Нахимов излучал здоровье и обращал общее внимание своей активностью. А молодой контр-адмирал П.Ф.Мессер был на 7 лет старше Нахимова… Такой кульбит в руководстве ЧФ Корнилов замышлял ещё в 1951 г., когда создавал условия для компрометации командира Севастопольского порта вице-адмирала П.С.Хрущёва, чтобы освободить место для Нахимова, и поставить его в прямое своё подчинение.
Автор очерка «Восточная война 1853-1856 гг.» Н.Д.Каллистов в связи с этим справедливо отметит, “что это было слишком характерно для личности генерала-адъютанта Корнилова, в душе честолюбивого, желавшего предоставить себе всю славу занятия Босфора и Дарданелл, устранением единственного своего соперника Павла Степановича Нахимова от участия в этой экспедиции”. (Каллистов Н.Д. «История Российского Императорского флота. Очерк «Российский флот в эпоху Николая I. Восточная война 1853-1856 гг.» изд. «Логос» СПБ 2003 стр. 361).
Корнилов уже потирал ручонки, от сознания: как ловко всё срастается… А с Командира Севастопольского порта сковырнуть Нахимова не составит труда!
Но Меншиков оставит рапорт Корнилова без внимания, и Нахимов исполнит через год предначертанный свыше свой подвиг в Синопе.
А в ежегодном докладе Вел. Кн. Константину за 1852 г. с оценкой боевых качеств офицеров ЧФ, по состоянию на 1852 г., Корнилов напишет: “Собрав сведения на месте, имею счастие представить В.И.В. список с пометками о линейных чинах Черно-морского флота, докладывая при том, что все означенные офицеры более или менее знакомы мне лично и потому только я решился обозначить их служебные качества, но что, конечно, между не попавших в число представленных на воззрение В.И.В. есть также много достойных и способных, которые по занятиям моим вне круга их действия остались мне покуда неизвестными. Для командования в важных экспедициях, но чисто военных, я бы полагал способными адмиралов Нахимова, Новосильского и Метлина. Из них Нахимов был воспитанником адмирала Лазарева и потому имеет большую опытность в устройстве и отделке судов и в практическом кораблевождении”. (Корнилов В.А. Из доклада В.К.Константину 1.02.1853г. РГАВМФ Ф. 315, Д. 979, конверт 31, Л. 1.)
И эту функцию главного командира ЧФ Корнилов перехватил у адмирала М.Б.Берха…
В приложенном к докладу аттестационном списке адмиралов и офицеров ЧФ: “…Вице-адмирал Нахимов. Отличный военно-морской офицер и отлично знает детали отделки и снабжения судов; может командовать отдельною эскадрою в военное время…” (ЦГИАМ Ф. 181, Д. 2160, Л. 3 Опубликован в сборнике №Адмирал Нахимов» ВОЕНМОР ИЗДАТ М.-Л. 1945, документ № 54).
Вот истинный уровень вице-адмирала, генерал-адъютанта, выдающегося администратора Корнилова, внедрённого при очевидной его непригодности, терявшим жизненные силы М.П.Лазаревым в руководство ЧФ! Мало того, что он плохо владеет русским, но и его смысловые обороты часто не в ладу с элементарной логикой. И с таким командованием ЧФ вступал в эпоху грозных испытаний !?
В самом деле, как Нахимов, имеющий по словам Корнилова в первую очередь глубокие познания в отделке и снабжении судов, мог повести черноморский флот в бой?!
Так с кем же, без пяти минут Главный Командира ЧФ, собирался отстаивать державные интересы России на Чёрном море? С вице-адмиралом Нахимовым, от которого он стремился избавится по первому же подходящему поводу? С контр-адмиралами Ф.М.Новосильским и Н.Ф.Метлиным, не имеющими никакого опыта командованием соединениями кораблей ни в учебной и ни в боевой обстановке, что и подтвердят последующие события. Так может он и вовсе не собирался надлежащим образом отстаивать интересы России на южных рубежах?
Невольно вспоминается письмо главного командира ЧФ вице-адмирала М.П.Лазарева князю А.С.Меншикову 18 ноября 1837 г. с выверенной аттестацией своих подчинённых и обоснованными предложениями по продвижению их по служебной лестнице.
Михаил Петрович в своём ежегодном рапорте с оценкой кадрового состава ЧФ и необходимостью перемещения на вакантные должности в связи с утратой по внезапной смерти командира Севастопольского порта вице-адмирала И.И.Стажевского пишет:
“… Артюхову оставаться в этой должности (исполняющего обязанности) по недавнему ещё времени в чине контр-адмирала кажется мне неудобно, старшие же контр-адмиралы здесь Бутаков и Уманец, в таком случае, при всём желании моём оставить по-прежнему начальником штаба контр-адмирала А.П.Авинова, я решаюсь предложить его на занятие должности командира Севастопольского порта. Если Вашей Светлости угодно будет одобрить это предложение, и если предполагается к Новому году производство в вице-адмиралы, то не благоугодно ли будет произвести контр-адмирала Авинова за несколько дней прежде, а дивизионных командиров несколько дней спустя, дабы командир порта был, во всяком случае, по чину старше. При сём случае, я беру смелость просить Вашу Светлость дать ход по службе некоторым из офицеров, которые по познаниям и образованности своей с пользою и честию для флота своей заняли бы места высшие. Из сих я разумею преимущественно капитана 2-го ранга Нахимова, капитан-лейтенантов Путятина и Матюшкина и лейтенанта Панфилова…”.(Лазарев М.П. из письма А.С.Меншикову 18 ноября 1837 г. Сборник «П.С.Нахимов. Документы и материалы» под ред. В.С.Соболева «Петербургский институт печати» СПБ 2003 Т I стр. 121-122).