Аронов Л. Как мы Главкома в Балтийск «возили».

Извините за шутливое нарушение морской терминологии в названии и за время, потраченное вами на чтение небольшой преамбулы: я являюсь аккуратным читателем публикаций на портале, создателем и организатором которого является мой сослуживец по ЭМ «Спокойный» Виктор Александрович Блытов. Мне очень многое нравится, и я даже не помышлял о том, чтобы что-нибудь «тиснуть» среди таких авторов, как сам Виктор, полковник Чечель и другие офицеры, воспоминания и произведения которых представляют, несомненно, не только художественный, но и значительный исторический интерес, так как нигде ни о чем таком не написано.

И я вспомнил, полагаю, к месту, неоднократно цитировавшуюся мысль (первоисточник неизвестен, да и мысль очевидна): «Мы живы, пока нас помнят».

И, поскольку у меня в памяти сохранилось много событий из флотской службы, в которых участвовали мои сослуживцы (о большинстве не знаю, на этом или на том свете они сейчас, и думаю, не так часто о последних вспоминают), что я все же решил высказаться письменно – о себе, и о них. Поэтому – от первого лица.

В 73-м и 74-м годах прошлого века БПК «Огневой», на котором я служил в должности командира гидроакустической группы, проходил на Балтийском море, базируясь в г. Лиепае, испытания после ремонта и модернизации, проведенной на питерском заводе им. А.А. Жданова (теперь называется – «Северная верфь»). При модернизации «Огневой» превратился из корабля проекта 61 (самый красивый военный корабль мира, не только по моему мнению) в корабль проекта 61 М. Стройность немного нарушилась, но все равно красота осталась. Цена за это была заплачена существенным увеличением огневой мощи корабля.

Когда «Огневой» был с визитом в Нигерии в 1975-м году (об этом когда-нибудь постараюсь написать), то в иностранной военно-морской прессе было написано, что наш корабль является рекордсменом по количеству ракетно-артиллерийского вооружения в пересчете на единицу водоизмещения.

В изменение обводов свою лепту внес и опытный образец гидроакустического комплекса «Платина», который, естественно, находился в моем заведовании, и для подъемно-опускного устройства (ПОУ) буксируемой антенны которого на вертолетной площадке был построен ангар.

Наш корабль неоднократно посещали высокие должностные лица ВМФ, и, конечно, все ждали Главнокомандующего Военно-морским флотом СССР Адмирала флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова.

Когда первый раз поступила команда готовиться к встрече Главкома, нас вернули с моря и поставили к стенке. Был большой аврал. Учитывая, что на корабле продолжали находиться представители промышленности, занимавшиеся отработкой новой и отремонтированной техники различных боевых частей, это было не очень просто, но корабль сиял чистотой и порядком.

Главком не появился.

Когда это произошло во второй раз, уже прежнего ажиотажа не было. С испытаний вернули, но ничего не произошло.

Когда вводная поступила в третий раз, посмеялись, и вернулись в базу.

Но тут-то и началось: поставили нас не в обычном месте, в местах швартовки бригады подводных лодок, а в центре Лиепайской военно-морской базы.

На корабль прибыло все местное начальство, и так далее. Полагаю, читателям все это знакомо.

Предполагалось, что Главком обойдет корабли, стоящие в базе (кроме нас, был еще крейсер, названия не помню, сторожевики проекта 50), примет доклады, и все.

Несмотря на мое «пиджачное» прошлое (я закончил институт, а не училище), меня, за громкий голос и неплохую строевую выправку, поставили дежурным по кораблю.

Небольшое отступление от темы (ранее называлось – «лирическое»): в силу нехватки кадровых офицеров в различные виды Вооруженных сил призывались офицеры из запаса (вышеупомянутые «пиджаки»), чаще всего или сразу по окончании гражданского ВУЗа, или в течение двух – трех лет (фото после принятия студентами присяги прилагается). На флоте служили 3 года, в остальных родах войск – два. Конечно, подавляющее большинство «пиджаков» рассматривали этот период как вынужденный перерыв в нормальной жизни, и зачастую были на службе балластом. Практически все парни нашего выпуска, которые по состоянию здоровья считались годными к службе, эту повинность отбыли, и успешно вернулись «на гражданку». Осталось только двое – я и мой друг Саша Исай, оба – на Северном флоте. Поскольку эти воспоминания о разных людях, надо отметить, что мы с Сашей оба были из военно-морских семей: его отец Григорий Гаврилович Исай дослужился до вице-адмирала, последняя чисто флотская должность – начальник штаба Северного флота. Я с ним один раз пересекся, когда он командовал Таллинской военно-морской базой. Впечатление – чисто американский адмирал, такая у него была внешность.  Мой отец, Лев Михайлович Аронов, закончил службу в звании капитана 1 ранга, которое он получил в 38 лет, и в должности начальника кафедры гидроакустики ВВМУРЭ им. А.С. Попова. Но поскольку он еще и преподавал на Военно-морских классах, и был соавтором учебников по гидроакустике (один — вместе с Петром Игнатьевичем Матвеевым, второй — с Дунаевым, инициалы не помню), то у него училась вся Радиотехническая служба ВМФ СССР, и не только. Помню, кто-то из командования Северного флота говорил мне, что учился по отцовскому учебнику. Он был преподавателем, как говорится «от Бога», и очень хорошим человеком. Все, кто у него учился и сталкивался по службе, отзывались о нем в превосходных степенях

Но – вернемся к рассказу. Все дежурные были в кителях, и тут по причалу бежит какой-то штабной, и кричит, чтобы все одели куртки. Тут надо заметить, что на Балтийском флоте у офицеров были куртки х/б голубого цвета, а у нас, как североморцев – шерстяные темно-синие. Они очень красиво смотрелись. Я быстро сбегал в каюту переоделся, и встал у трапа.

Старшим на борту был заместитель командира 13-й бригады строящихся и ремонтируемых кораблей Ленинградской военно-морской базы, к которой мы были причислены, капитан 1 ранга Юрий Васильевич Суздальцев (между прочим, он был первым командиром «Огневого» после его постройки в 1961-м году).

Вспомнив старые традиции, он приказал поставить у трапа фалрепного матроса, который должен был помочь Главкому сойти с трапа на палубу, так как верхний край трапа торчал высоко.

В БЧ-2, или у боцманов, точно не помню, нашли здоровенного моряка по фамилии Афанасьев. Стояли все по форме 2, в белых форменках, а этого здоровяка даже в строй не ставили – у него белая форменка на руках не сходилась. Ну, для такого случая, аккуратно привязали ниточками.

И вот стоим мы, у трапа я и Афанасьев, напротив трапа – Суздальцев и наш командир, капитан 2 ранга Анатолий Константинович Хохлов. По стенке идет Главком с небольшой свитой, кажется, играли захождение, входит на корабль (помощь фалрепного проигнорировал), команды, рапорт Суздальцева. Главком обходит строй, здоровается, и тут спрашивает: Сколько времени нужно приготовить корабль к походу?  

Не помню кто – Суздальцев или Хохлов начали объяснять — без промышленности не можем… Можете, сказал Главком, в 14.00, и ушел. Задач – не поставил.

Тут надо заметить, что, как только стало понятно, что Главком точно будет, практически всем представителям промышленности дали по 3 рубля (по тем временам – можно было пообедать и даже выпить в хорошем кафе), и отправили на берег.

Делать нечего, команда «Корабль к бою и походу приготовить», и понеслось… Тут же старший строитель корабля снарядил приданный автобус искать отдыхающих спецов.

Поскольку было понятно, что Главком будет знакомиться с новой техникой, дежурным по кораблю поставили командира ЗРБ Владимира Перегудова (впоследствии он стал командиром «Огневого»), а я отправился руководить «наведением глянца» в гидроакустической рубке, моем КП, и в помещении ПОУ буксируемой антенны.

По корабельному расписанию гидроакустическая группа осуществляла постановку и уборку сходни, а также заводку дополнительных концов при швартовке. В силу этого я имел возможность при заходе в любой порт первым сходить на берег, чем и пользовался.

Короче говоря, Главком прибыл на борт, последовала команда «Сходню на борт», которая и была выполнена. И тут из-за ближайшего пакгауза выезжает тот самый автобус. Я, уже без команды с ходового, приказал поставить сходню (хорошо, что еще не все концы отдали), спецы быстро забежали на борт, и сходню убрали.

Надо заметить, что вход и выход в акваторию Лиепайской базы был не очень простой, и требовал выполнения ряда манёвров. Нам из БИПа, конечно не было видно, кто командует на мостике, но смею предположить, что это был Ю.В. Суздальцев, потому что вышли очень лихо, практически не снижая скорости при поворотах.

Как я уже писал, Главком никаких задач на выход не поставил, и местное начальство решило, что он захочет посмотреть в действии работу «Платины», для чего в полигон даже выслали подводную лодку.

Однако после выхода из базы Главком скомандовал идти в Балтийск.

Тем не менее, показ техники состоялся. Поступила команда продемонстрировать постановку буксируемой антенны.

Я ожидал Главкома в помещении ПОУ. Отдав рапорт (потом жалел, что никого не поставил снять фото, как Главком со мной за руку здоровается), я с Главкомом и с прибывшим на борт легендарным главным конструктором 61-х, и других проектов Борисом Израилевичем Купенским, прошли на верхнюю площадку помещения ПОУ. Главком, когда увидел махину ПОУ, сказал, что он видел технику аналогичного назначения у французов, но она была оптимальнее.

Я пояснил, что непосредственное управление ПОУ осуществляет находящийся за стеклянной перегородкой командир БЧ-5, а я нахожусь в самом помещении, и даю команды на постановку буксируемой антенны (для этого мне пришлось разработать и утвердить у командира «Огневого» А.К. Хохлова специальные командные слова).

Поскольку давать команды надо снизу, я извинился перед Главкомом, сказав, что дальше ему все расскажет Б.И. Купенский, и спустился вниз.

Постановка и выборка антенны прошли успешно, и тут я заметил, что Главком с Купенским вышли из помещения ПОУ и, скорее всего, пошли ко мне в рубку. Хорошо, что они шли по верхней палубе. Я, по внутренним коридорам, каким-то чудом их обогнал. Когда Главком вошел в рубку, я отдал рапорт. Он удивленно сказал «Ну ты, старлей, и бегаешь».

В рубке, помимо меня и моего лучшего старшины – Пятраса Якшты (между прочим, он, хотя и окончил сельскохозяйственный техникум, «Платину» изучил досконально), находились, в частности, заместитель главного конструктора «Платины» Зиновия Александровна Ерёмина и начальник отдела гидроакустики надводных кораблей 14-го НИИ ВМФ Глеб Николаевич Трефилов. Честно говоря, кто еще был — не помню (мое фото тех времен, правда, с другим гидроакустиком прилагается)

Мы с Ерёминой и Трефиловым доложили Главкому об особенностях и преимуществах «Платины».

На этом эпопея был окончена, и Главкома успешно доставили в Балтийск.

И еще одно воспоминание о тех временах: в Лиепайской базе базировалась 76-я бригада эскадренных миноносцев Балтийского флота. Командир этой бригады капитан 2 ранга Валентин Егорович Селиванов держал свой флаг на крейсере и, соответственно, первым встречал Главкома в базе.

После его представления Главком спросил сопровождающих «А почему командир бригады только второго ранга? Надо исправить.»

Как знают многие читатели, Валентин Егорович впоследствии сделал блестящую военно-морскую карьеру, стал полным адмиралом, и на портале публиковались его воспоминания о командовании 5-й средиземноморской эскадрой.