Матвеев А. Верещагин Василий Васильевич

Верещагин, которому надо быть благодарными хотя бы за то, что он первым ввёл в России батальный жанр. Княгиня М. К. Тенишева.

Верещагин Василий Васильевич – родился 26 (14) октября 1842 года в Череповце Новгородской губернии (сейчас Вологодская область) в семье местного предводителя дворянства и состоятельного помещика Верещагина Василия Васильевича и его жены Верещагиной Анны Николаевны.

Детство он провел в имении отца около села Пертовка. Многодетная семья будущего художника жила за счет барщины и оброка с крепостных крестьян. Всего у отца художника Василия Васильевича Верещагина и матери Анны Николаевны Верещагиной родилось 11 детей, однако четверо из них (Наталья, 2 Алексея и Анна) умерли в детском возрасте. Наиболее известны три брата художника. Они были определены в военно-учебные заведения. Младшие, Сергей (1845—1878) и Александр (1850—1909), стали профессиональными военными в армии; старший Николай (1839—1907) служил на флоте, но вскоре ушёл в отставку и стал общественным деятелем. Михаил (1816-1922) и Алексей (1819-?) и сестра Мария (1851-?) остались в тени известности более известных братьев. Но наибольшей известности, из всех, удалось достичь только Василию, ставшему знаменитым художником мирового уровня.

Братья Николай и Василий были определены отцом для воспитания воинского духа в 3-ю Санкт-Петербургскую военную гимназию (с 1909 года — Александровский кадетский корпус) — начальное военно-учебное заведение Российской императорской армии, готовившее подростков к военной службе. Еще во время учебы проявилась у Василия способность к живописи — в гимназии он начал посещать рисовальную школу, знакомился с настоящими художниками. Все его руководители и наставники отмечали талант к рисованию. По окончанию гимназии оба юноши переведены в Морской кадетский корпус, где Василий продолжал совершенствовать свои навыки в рисовании. Особенно стало известным рисование портретов своих однокашников и преподавателей.

Василий закончил обучение в морском кадетском корпусе в апреле 1860 года в звании гардемарина флота. В 1855 году Россия потерпела поражение в Крымской войне и России по Берлинскому договору было запрещено иметь флот на Черном море. Резко сократилось количество кораблей. Количество офицерских должностей тоже сократилось и командование флотом не удерживало, желающих сменить профессию. Василий Верещагин, сразу по выпуску из корпуса, изъявил желание уйти со службы и профессионально заняться, тем, что к себе тянуло – рисованием. С флота он был уволен с присвоением первого офицерского звания мичман.

Пристрастие к рисованию сыграли значительную роль в этом поступке. Практически сразу в 1860 году поступил Петербургскую академию художеств. Родители были недовольны поступком сына, но он сделал так как хотел сам и не послушал отца.

В академии художеств он учился с 1860 по 1863 года по курсам А. Т. Маркова, Ф. А. Моллера и А. Е. Бейдемана. В 1863 году Василий, оставив Академию художеств, уехал на Кавказ, где еще шла война с горскими племенами. Около года он пробыл на Кавказе. Здесь он останавливался в городе Шуши в Нагорном Карабахе, наблюдал за жизнью местных народов, изучал их обряды и традиции, писал этюды, лица встречавшихся ему горцев.

В 1864 году Василий Верещагин уехал в Париж – Мекку художников, где учился и работал под руководством знаменитого живописца и скульптора Жерома Жана-Леона, который был признанным классиком живописи. Попасть на обучение к Жерому было довольно сложно, но Жером сразу распознал юношу, подающего надежды и взял его к себе в обучение.

В Санкт-Петербургскую Академию художеств Верещагин вернулся только весной 1866 года и сразу официально завершил обучение.

В 1867 году, по выпуску из академии художеств, Верещагин поступил на службу к туркестанскому генерал-губернатору Константину фон Кауфману, (по его личному приглашению), и стал штатным художником при туркестанском генерал-губернаторе. И ему было подтверждено воинское звание прапорщика (соответствующего флотскому званию мичман).

Молодой живописец прибыл в Самарканд в мае 1868 года. В начале июня крепость с небольшим русским отрядом оказалась в осаде: восстали местные жители. Во время восьмидневной осады Самаркандской цитадели восставшими, прапорщик Верещагин мужественным примером ободрял солдат и офицеров и был всегда впереди. 3-го июня неприятель, начал штурм ворот и почти захватил орудия. Солдаты дрогнули. Это могло стать критическим в обороне крепости. Прапорщик Верещагин, несмотря сильный ружейный огонь, с саблей в руках, бросился вперед с группой солдат отбивать почти захваченные орудия и отбросил нападавших. Когда восстание было подавлено, генерал-губернатор представил храброго прапорщика, практически решившего исход обороны крепости, к награждению орденом Святого Георгия. И Верещагин был награжден орденом Святого Георгия 4-го класса.

Находясь в Туркестанском крае, прапорщик Верещагин делал наброски того, что видел и рисовал картины. В начале 1869 года, при содействии генерал губернатора туркестанского края фон Кауфмана, он организовал в Санкт-Петербурге «туркестанскую выставку», где показал свои работы, написанные в Ташкенте, Самарканде, в казахских степях и Туркестане. После окончания выставки Верещагин снова поехал в Туркестанский регион, но через уже через Сибирь с корой очень хотел познакомиться. Из Сибири он перебрался в Семиречье и западный Китай. Среди произведений Верещагина, посвящённых Семиречью и Киргизии — Богатый киргизский охотник с соколом, виды гор близ станицы Лепсинской, долины реки Чу, озера Иссык-Куль, снежных вершин Киргизского хребта, Нарына на Тянь-Шане. Пять этюдов Верещагин создал в горах близ Иссык-Куля, ярчайшее из них — «Проход Барскаун». Он делал зарисовки в Боомском ущелье, побывал на озере Алаколь, поднимался на высокие перевалы хребтов Алатау. В то время в Западном Китае войска богдыхана усмиряли дунган (китайских мусульман), поднявших знамя восстания в провинции Шэньси ещё семь лет назад. Чуть позже дунганский мятеж охватил и Кульджинский край. Почти все города этого региона были сожжены. На улицах Новой Кульджи (Хуэй-Юань-Чэн) и Чугучака лежали горы пепла и груды человеческих костей. Верещагин с горечью рисовал развалины местных городов. Известная картина «Апофеоз войны» была создана под впечатлением рассказа о том, как деспот Кашгара — Валихан-торе казнил европейского путешественника и приказал голову его положить на вершину пирамиды, сложенной из черепов других казнённых людей. От второго его путешествия туда же в 1869 году, дали ему материал для таких ярких картин, как «Пусть войдут», «Вошли», «Окружили», «Преследуют», «Напали врасплох» и других, вошедших в состав громадной «Туркестанской серии».

В 1871 году художник покинул Туркестанский край и службу при генерал-губернаторе и переехал в Мюнхен. В это время он начал жить с будущей супругой Елизаветой Фишер-Рид, которая стала его первым ценителем, помощником и советчиком. В мастерской своего друга Теодора Горшельда художник писал свои восточные картины — «Богатого киргизского охотника с соколом», «Двери Тамерлана», серию батальных сцен «Варвары» и другие работы. Всего в Туркестанскую серию вошли 13 полотен, 81 этюд и 133 рисунка.

В 1873 году Верещагин устроил персональную выставку своих туркестанских произведений в Хрустальном дворце в Лондоне. Его многие картины хотели приобрести британские аристократы. Однако художник очень хотел привезти всю серию в Россию, поэтому предупредил всех английских коллекционеров, что картины пока не продаются. В каталоге к выставке он разместил пояснение к каждому полотну, а о своем путешествии в Туркестан, об азиатской культуре и традициях написал очерк «Поездка по Средней Азии». Его опубликовал французский журнал Le Tour du Monde, позже работа вышла на страницах английской прессы.

Весной 1874 года ему удалось привести все картины Санкт-Петербурге, где была организована выставка его работ.

Лично ознакомившийся с полотнами Верещагина император Александр II, по официальной записи, «очень резко выразил своё неудовольствие», а великий князь Александр Александрович, — будущий император Александр III, — так выразил своё мнение о художнике: Всегдашние его тенденциозности противны национальному самолюбию и можно по ним заключить одно: либо Верещагин скотина, или совершенно помешанный человек.

В прессе Верещагина внезапно обвинили даже в отсутствии патриотизма, сочувствия к врагам России. Слишком много было картин с рисунками местных жителей. Но Верещагин рисовал то, что видел и хотел донести до почитателей его таланта. Верещагин был в расстройстве и гневе, что после таких отзывов. Существует даже известия, что он даже уничтожил несколько своих картин, не понравившихся Императору.

Мнение культурного общества в Санкт-Петербурге раскололось на две части. Многие известные люди сразу поддерживали мнение государя и великого князя, а те же, кто разбирались в живописи все же пытались поддержать художника.

Ф. И. Булгаков в своей книге о Верещагине писал следующее: Уничтожение картин, в свою очередь, вызвало целый ряд новых слухов. Начали говорить, что будто Верещагин уничтожил свои картины вследствие неудовольствия самого Государя. Несмотря на то, что слух этот был чистейшей нелепостью, так как Государь, обходя выставку в 1874 г. и останавливаясь перед всеми лучшими картинами, в том числе и перед уничтоженными, выражал Верещагину своё восхищение и удовольствие, однако в «Голосе» отказались напечатать небольшую заметку В. В. Стасова, разъяснявшую этот факт. Мало того, когда Мусоргский написал музыку на тему «Забытый» (слова графа Голенищева-Кутузова) и издал её с посвящением В. В. Верещагину, но все издание, по указанию сверху, было уничтожено (позже ноты были напечатаны, но уже без посвящения).

После выставки Стасов В.В. в 1875 году он встретился с графом П. А. Шуваловым и генерал-адъютантом А. Л. Потаповым, начальником III-го отделения Собственной Его Величества Канцелярии, и рассказал им подробно всю историю сожжения картин и гнева писателя. От них он узнал от них, что Государь и не думал высказывать какого бы то ни было неудовольствия, а наоборот ему картины очень понравились.

Через месяц Императорская академия художеств присвоила Верещагину звание профессора, но он отказался от него и оскорбленный в лучших чувствах, уехал из России путешествовать в Индию и на Тибет, где делает новые наброски. В 1876 году он возвращается из Индии в Париж рисовать картины. В Санкт-Петербург он возвращаться не хочет.

Однако, когда в 1877 году началась русско-турецкая война за свободу южных славян, и Верещагин, все бросив, отправляется в действующую армию. Командование сразу причисляет его к составу адъютантов главнокомандующего Дунайской армией великого князя Николая Николаевича – брата Императора, с правом свободного передвижения по войскам, но почему-то без казённого содержания. Художник участвует даже в некоторых сражениях. При осаде Плевны погибает его брат — офицер Сергей Васильевич Верещагин.

В июне 1877 года Верещагин получил тяжёлое ранение. Он напросился, у своих однокашников по морскому корпусу, в качестве наблюдателя на борт миноносца «Шутка», устанавливавшего мины на Дунае, и во время установки мин русский миноносец был атакован турецким пароходом. Шальная пуля пробила Верещагину насквозь бедро. Ранение оказалось очень серьёзным, и из-за неправильного лечения началось воспаление, появились первые признаки гангрены. Пришлось делать срочную операцию по вскрытию раны, после чего Верещагин начал выздоравливать.

По окончанию войны Верещагин возвращается в свою мастерскую в Париже, заканчивает старые картины и рисует новые. Но его мечты все же в России. Он мечтает о России, но возвращаться, в обидевший его Санкт-Петербург, он не хочет.

В 1882—1883 годах Верещагин снова путешествует по Индии. В 1884 году едет в Сирию и Палестину, после чего пишет картины на евангельские сюжеты. В этот период он создал новую серию картин — «трилогию казней»: «Распятие на кресте во времена владычества римлян», «Казнь из пушек в Британской Индии», «Казнь заговорщиков в России».

Верещагин писал в своем дневнике об этом периоде: В наше время люди убивают друг друга повсюду под всевозможными предлогами и всевозможными способами. Убийство гуртом всё ещё называется войною, а убийство отдельных личностей называется смертной казнью. Повсюду то же самое поклонение грубой силе и та же самая непоследовательность… и это совершается даже в христианских странах во имя того, чьё учение было основано на мире и любви. Факты эти, которые мне приходилось наблюдать во многих случаях, произвели сильное впечатление на мою душу; обдумав тщательно этот сюжет, я написал несколько картин войны и казней. Я взялся за разработку этих сюжетов далеко не в сентиментальном духе, так как мне самому случалось убивать в различных войнах не мало бедных своих ближних…, но вид этих груд человеческих существ, зарезанных, застреленных, обезглавленных, повешенных на моих глазах по всей области, простирающейся от границ Китая до Болгарии, неминуемо должен был показать живое влияние на художественную сторону замысла.

Став одним из первых художников баталистов России – он всем сердцем ненавидит войну, но пишет ее, рисует, так как видит со всеми нюансами, потому, что считает, что это его ответственность, как художника перед потомками – показать, как было на самом деле, не приукрашивая  и не пропуская ничего.

В 1883 году он возвращается к родителям в Россию, в Вологду, где по настоянию отца и матери ему пришлось обвенчаться с Елизаветой Фишер-Рид в Вологде. Елизавета Фишер-Рид, будучи перед этим крещенной в лютеранской вере, при православном крещении получила имя Верещагина Елизавета Кондратьевна. Скоро у них родилась дочь Клавдия, но она умерла в младенчестве. Безусловно Верещагин своим браком видимо был недоволен.

В 1889 году Верещагин уехал в США. В Нью-Йорке он внезапно для самого себя (ему уже 47 лет) познакомился с молодой пианисткой Лидией Васильевной Андреевской, которая приехала из Москвы, чтобы заниматься музыкальным сопровождением выставок Верещагина. Совместное времяпровождение в чуждом городе сблизило их, и художник начинает совместную жизнь с Андреевской.

 По возвращению в Россию Верещагин сразу начал процедуру развода со своей женой Елизаветой Фишер-Рид-Верещагиной. Это заняло несколько лет. В это время у Андреевской рождается незаконнорожденная (вне брака) дочь Лидия, которая в 1896 году умерла.

В 1891 году Верещагин арендовал у общины крестьян деревни Новинки участок на высоком берегу Москва-реки между подмосковными деревнями Нижние Котлы и Новинки (вблизи современной Нагатинской улицы в Москве). Там Верещагин выстроил дом для своей семьи, хозяйственные постройки и помещения художественной мастерской. Главный дом художника был построен в русском стиле по проекту архитектора Н. В. Никитина по эскизам самого Верещагина.

В 1892 году у четы Верещагиных родился сын Василий, в 1895 году дочь Анна, в 1896 году дочь Лидия вторая, которую назвали в честь умершей первой дочки.

Летом 1894 года Василий Верещагин с женой, дочкой и сыном путешествует по Пинеге, Северной Двине, Белому морю. Семья Верещагиных посетила известный Соловецкий монастырь.

В 1899 году Верещагин со всей семьей провёл полтора летних месяца в Крыму, где делает новые наброски.

В 1901 году в газетах появились сообщения, что Верещагин, внезапно для себя узнал, что номинирован на первую Нобелевскую премию мира. Однако в архиве номинаций Нобелевского комитета за 1901—1904 гг. его имя по неизвестной причине отсутствует. По воспоминаниям родственника, такая проблема возникла из-за того, что Верещагин был недоволен деятельностью каким-то вопросами присуждения нобелевских премий и его просто банально исключили. В этот период Верещагин провел выставку своих работ в Стокгольме.

В 1901 году художник посетил Филиппины, в 1902 — США и Кубу, а в 1903 отправился в Японию, однако успел пробыть там лишь три месяца, прежде чем стало очевидным приближение войны и ему пришлось срочно возвращаться в Россию. Из Японии Верещагин привёз множество образцов японского декоративно-прикладного искусства, а также около двадцати жанровых и портретных этюдов, в которых заметно необычное для него погружение в своеобразную чужую культуру. В этих этюдах изменилась и его живописная манера: тщательная прорисовка деталей уступила место импрессионистической игре цветов. По возвращении он успел начать две полноценные картины: «Прогулка в лодке» и «На прогулке».

На русско-японскую войну его пригласил с собой адмирал Макаров С.О., знавшие его еще по русско-турецкой войне 1877-1878 годов.

Он погиб 31 марта (13 апреля) 1904 года вместе с адмиралом С. О. Макаровым при подрыве на минной банке броненосца «Петропавловск» на выходе в море.

Самые известные серии работ художника стали: Кавказская серия (1863—1864, 1865 гг.), Туркестанская серия (1867—1874 гг.), «Варвары». Героическая поэма. В неё входят картины: «Высматривают» (1873), «Нападают врасплох» (1871), «Окружили — преследуют…» (1872) «Представляют трофеи» (1872), «Торжествуют» (1872), «Апофеоз войны» (1871), Индийская серия (1874—1880-е), Балканская серия (1877—1881). Включает картины: «В турецкой покойницкой» (1881), Трилогия казней (1884—1887), Палестинская серия (1883—1885), Русская серия (1884—1885), Наполеон в России (1887—1900), Госпитальная серия, Японская серия (1903—1904).

Безусловно императорский флот потерял, что потерял в лице Верещагина В.В. энергичного и храброго офицера, но в целом Россия выиграла, найдя в его лице выдающегося художника-баталиста международного уровня.

Верещагин трагически погиб в 63 года – для его возраста -это самое благоприятное время для творчества, создания новых картин. Опыт уже есть колоссальный и здоровье позволяет. Но … судьба-злодейка отняла  у России сразу двух выдающихся деятелей своей эпохи – адмирала Макарова и художника-баталиста Верещагина В.В.

Будем помнить нашего коллегу – бывшего военно-морского офицера – мичмана (потом прапорщика) Верещагина Василия Васильевича – кавалера ордена Святого Георгия.

Сегодня картины Верещагина выставляются и ценятся на уровне картин, самых выдающихся художников, и продаются на самых известных выставках и у нас, и за рубежом.

Я помню, как одну из картин Верещагина, которая называлась «Стена плача», выставили на десять дней в Третьяковской галерее, где она реставрировалась и потом увезли в США в какую-то коллекцию, и она пропала навсегда для русского почитателя творчества Верещагина и ценителя искусства.

В период строительства корабля в Николаеве приходилось бывать в музее Верещагина, как нам рассказывали, располагавшемся в домике, принадлежавшем семье адмирала Макарова. Там было несколько картин Василия Верещагина и личные вещи, принадлежавшие лично Верещагину. Запомнилось огромное кресло привезенное Верещагиным из поездки по Индии. Помимо выставки Верещагина, в домике проходила выставка интарсии работ Юклиевских. Сейчас похоже, что этого музея уже нет, а экспозиции, скорее всего, переданы в краеведческий музей Николаева. Во всяком случае на современной украинского карте Николаева этот музей отсутствует. Жаль будет если в борьбе с русской культурой этот небольшой но заметный ее слой в Николаеве будет уничтожен, как памятники Екатерине и Потемкину, Суворову и Кутузову и станет недоступным для потомков русских людей, строивших и создавших Николаев, который стал заметным городом в истории России и потом Украины, центром судостроительной промышленности, который создала Россия и уничтожила нынешняя Украина.