Макаров А. Я люблю тебя, жизнь

Он проснулся. Или даже не проснулся, это, скорее всего, сон покинул его. Глаза еще были закрыты, и он не хотел их открывать, прогоняя от себя сон, который ему только что приснился.

Он не мог даже вспомнить, о чем был этот сон, потому что сил было очень мало даже, хотя бы на то, чтобы вспомнить его.

Приоткрыв глаза, он посмотрел на часы. Да, уже было почти восемь. Надо вставать.

За окном просматривалась еще серая мгла, и из-за этого так не хотелось покидать теплую постель.

Он повернул голову и посмотрел на жену, на ее такое, даже во сне, прекрасное лицо.

Хотя морщинки, которые он так любил целовать, кое-где проступали на нем. Волосы, когда-то кудрявые и яркие, разметавшись, лежали на подушке, поэтому ее лицо, как будто было окружено светлым ореолом.

Он протянул руку и осторожно их погладил.

Но она не почувствовала этого прикосновения. Она, как и прежде, так же безмятежно спала. Вздохнув, он осторожно встал с кровати, стараясь не скрипеть пружинами матраса.

Он осторожно обошел кровать, посмотрел еще раз на столь дорогое ему лицо и, выйдя из спальни, и босиком прошлепал по холодному полу на кухню.

Для начала, он собрался приготовить завтрак. Надо что-то делать. Надо шевелиться, двигаться, думать, чтобы продлить дни, которых уже не так-то много и осталось прожить.

Он чувствовал, что их, этих дней, оставалось все меньше и меньше, но так хотелось жить, поэтому надо было что-то делать, суетиться, двигаться, чтобы продлевать ее, эту жизнь.

На кухне, он открыл один шкафчик и заглянул туда. Там было пусто. Во второй – там было то же самое. Он знал, что в каком-то из этих ящичков что-то оставалось. Но он все равно, по инерции, открывал их скрипучие дверцы, оглядывая пустые полки.

Открыв последний нижний ящик в столе, он увидел там небольшой пакет. Он знал, что он там есть, но всячески оттягивал тот момент, когда же этот пакет попадется ему на глаза. В нем была манная крупа, и рядом стояла распечатанная бутылка с растительным маслом.

— Хорошо, — подумалось ему. — Сегодня я сделаю манную кашу.

Хотя молока не было. Придется делать ее на воде. По старой привычке он заглянул в холодильник, хотя он уже, как несколько дней был отключен. Что ему зря работать? Ведь в нем же тоже ничего не было.

Хотя раньше, когда все приходили к нему в гости, он всегда ломился от продуктов. Там всегда стояли кастрюли полные еды. Иной раз, для них даже не хватало места и приходилось умудряться расставить их правильно, чтобы холодильник закрылся.

Он всегда с такой радостью готовил обеды и ужины, ожидая в гости, детей и внуков.

А сейчас кого ему ждать? Некого. Кому он нужен? Да он и сам этого не знал. Он только знал, что он нужен той, которая сейчас тихонько спит рядом, в соседней кровати. Он знал, что каждый ее вздох продлевает ему жизнь и старался делать все для того, чтобы она спокойно и мирно дышала, а иногда, как и прежде, задорно смеялась.

Он нагнулся, достал из шкафчика небольшую кастрюлю, налил воды, включил плиту и стал кипятить воду.

Но тут раздался звонок. Единственное, что у них было в доме, которое тревожило их всегда, это был телефон. Он быстро, насколько позволили ему силы, подошел к телефону и снял трубку.

Оттуда послышался бодрый юношеский голос:

— Дед, ну, ты как там?

– Я? Ну, я ничего. Проснулся. Еще не умылся, но хочу что-то приготовить покушать.

– Подожди, ничего не готовь. Я сейчас подъеду.

– Хорошо, я подожду, — только и вырвалось у него.

– Спустись вниз. Я буду через десять минут.

– Хорошо, — покорно произнес он. — Я сейчас спущусь во двор.

Положив трубку, он прошел в комнату. Его родная ненаглядная женушка, слегка приоткрыв глаза, спросила:

— Кто это звонил?

– Да внучок наш. Птенчик твой. Он беспокоится о нас. Сейчас он подъедет.

– А-а, — только и протянула она. — Поцелуй его за меня.

– Хорошо, ты не волнуйся, полежи еще немножко. Я быстро вернусь.

– Хорошо, — тяжело вздохнув, она вновь закрыла глаза.

Через мгновение послышалось ее равномерное дыхание. Она сразу же заснула. На нее можно было любоваться, когда она спала.

Это было что-то невероятное. Сколько лет прошло, с того дня, когда он впервые увидел ее прекрасное, точеное лицо в первых утренних лучах, проникших в комнату из-за полузадернутых штор и освещавших ее. Он тогда с любовью смотрел на нее и не мог отвести взгляда от ее лица. И сейчас он точно так же, вспомнив те далекие годы и то незабываемое утро, так же смотрел на нее, как она спит и спокойно дышит.

Он еще некоторое время смотрел на эту мирную картину, а потом, выйдя в коридор, накинул куртку и вышел на лестничную площадку.

Спустившись вниз, он открыл дверь на улицу и вышел во двор.

Там еще никого не было. Машины стояли везде, где только можно было приткнуться, поэтому он вышел на середину двора и огляделся.

Неожиданно подъехал черный джип, из которого раздался знакомый голос:

— Дед, иди сюда, чего ты там стоишь?

Услышав родной голос, он обернулся и подошел к водительской двери машины, откуда выглядывало улыбающееся лицо внука.

– Ну, как ты там? – беззаботно спросил он, протягивая ему руку для рукопожатия.

– Да ничего, — он пожал плечами, — хорошо. Бабушка спит, а я вот уже проснулся. Хотел что-то приготовить, но кроме манки ничего не нашел.

 – Чего ты там собрался готовить? Открой заднюю дверь, возьми пакет. Там я вам еды купил. И готовь себе на здоровье.

– Да ты что? – неподдельно удивился он, посмотрев в окно пассажирской двери и увидев огромный пакет с различными свертками на заднем сидении. – И это все нам? – он поднял глаза на внука.

– А кому же еще? – в голосе внука проскользнула обида. — Конечно вам. И счета ваши за квартиру я оплатил. Чеки там же лежат в пакете, сверху. Ты потом просмотри их. Так что живите спокойно, не волнуйтесь. Мы о вас всегда помним и любим. Через пару недель заеду, проведаю вас. Сейчас некогда, извини, на работу опаздываю. Танюшка через пару дней заедет. Она уже у вас уберется и стирку устроит. Так что вы там не унывайте! Мы всегда о вас помним, — все так же, широко улыбаясь, говорил внучок, оглядывая деда.

Да и какой он внучок? Это высокий статный парень с обаятельной улыбкой. Невольно вспомнилось, как он его маленького забирал из садика и он, с криком «Дедушка», летел к нему на руки. А оказавшись у него на руках, одаривал своего дедушку этой лучезарной улыбкой. Но внук продолжал:

— Не знаю, на сколько продуктов хватит вам. Но у вас же, и пенсия ещё есть, — так же продолжал внук. — Но, если что понадобиться, то ты мне сразу звони. Я сразу же подъеду.

– Да … пенсия есть, но, сколько ее, той пенсии? – невесело подумал он про себя, не ответив на слова внука.

Открыв заднюю дверь в машине, он потрогал большущий пакет. В нем было, наверное, килограмм шесть-семь, не меньше. Все продукты были упакованы в пакеты, и сверху них лежала стопка счетов за квартиру.

И тут его сердце мягко сжалось, а грудь наполнилась любовью к своему внуку:

— Хорошо, что он не забывает нас, — опять невольно подумалось ему — Его бы родители об этом вспоминали почаще.

Сняв пакет с сиденья, он поставил его на землю. Внук, не вылезая из машины, поинтересовался:

— Ну что, дед, забрал? Все, давай, пока, а то меня на работу срочно вызвали. Опаздываю.

– Хорошо, спасибо, дорогой ты мой. Плохо, что ты не зашел и не поцеловал бабушку.

— Я обязательно заеду на днях, — торопливо проговорил внук. С тортиком заеду. Вот тогда и чайку попьем и расцелуемся. А сейчас некогда, ты меня извини.

Машина быстро развернулась и уехала, оставив за собой только небольшой запах выхлопных газов, а он с сожалением смотрел ей в след.

Да, сейчас все бегут. Сейчас всем некогда. У всех куча неотложных дел. И он, когда был молод и полон сил, и энергия из него била ключом, точно так же бегал.

А недавно, побывав на кладбище, у папы с мамой он долго сидел в тишине у их могилы и думал о том, как бы хорошо было услышать папин голос, и как бы хорошо было сейчас почувствовать теплую руку мамы, поглаживающую его непокорную шевелюру.

Но это было уже невозможно. Их нет. Они ушли и, по всей вероятности, он скоро с ними там встретится.

Но, стряхнув с себя эти невеселые мысли, он с трудом приподняв пакет, пошел к двери подъезда и, открыв ее, еле-еле поднялся на первую площадку, передохнул, а затем поднялся и на вторую. Отдышавшись, достал из кармана ключ, и открыл квартирную дверь.

Пройдя на кухню, он разобрал пакет, выложив все, что в нем было, на стол, и стал рассматривать, что же внучок сегодня принес ему.

Да, тут были и сыр, и колбаса, тут были макароны и различные крупы. Та же самая манка и даже сливочное масло.

О! А вот и пакет молока. Значит, сегодня можно будет приготовить для своей любимой и ненаглядной не простую манную кашу, а кашу с молоком!

Это было так хорошо. От ощущения заботы о себе, на душе у него стало тепло, и даже из краешка глаза выкатилась непрошенная слезинка.

Все-таки есть кто-то на земле, кому они и в самом деле были нужны. Родная кровиночка, которую он оставил на земле, которая побеспокоилась о нем, которая смогла выразить хоть так свою благодарность.

Хоть он и не умеет выражать свои чувства словами, этот внук, но его дела всегда говорили без лишних слов за себя. Поэтому он не обижался на него, что тот не нашел времени, чтобы зайти и хоть немного поговорить, а они бы с женушкой полюбовались на его стать и лучезарную улыбку.

Осмотрев то, что было на столе, и, включив холодильник, он сложил туда продукты.

Остальные пакеты разложил по полочкам шкафчиков, и с удовольствием присел на стул:

— Да, сейчас я приготовлю кашку, — радостно подумалось ему.

Вдруг в соседней комнате раздался скрип пружин кровати, на которой спала его ненаглядная и, услышав, как она осторожно встала с нее, он с нетерпением смотрел на проем кухонной двери, где она вот-вот должна была появиться.

Она, в накинутом халатике, появилась в нем, ласково улыбнулась и прошла к нему, сидящему с опущенными руками на стуле. Наклонившись к нему, она поцеловала его в щеку, ласково произнеся:

— Доброе утро, солнышко, — а потом, оглядев кухню, с удивлением спросила. – А ты что тут делаешь?

– Сижу, жду тебя, моя родная, — он приобнял ее за талию. – Как хорошо, что ты у меня есть! – он, приподняв лицо, посмотрел ей в глаза.

Улыбнувшись в ответ на его слова, и еще теплыми и мягкими от сна руками, она обняла его седую голову, а он лицом, прижавшись к ее телу, ощутил тепло постели и ее непередаваемый запах, такой вкусный и дурманящий, который шел от нее всегда.

Это было его счастье. Сколько его осталось у него? Он и сам не знал, но оно у него есть. Он ощущал его сейчас в своих руках, и только это держало его на поверхности жизни, заставляя радоваться ей каждую минуту.

— Спасибо тебе, жизнь, за то, что ты меня этим одарила! — невольно подумалось ему.

Еще плотнее прижавшись к жене, он крепко обнял ее талию, не в силах разомкнуть рук, чтобы через мгновение отстраниться и, заглянув в ее прекрасные глаза, начать новый день.