15 июня, суббота. 1985 год. Несколько слов о Юрии Николаевиче Романове, словами самого Романова, не изменяя ничего. (Из его книги «Записки вахтенного офицера»).
«Ну, вот, и пришлось расставаться со ставшим родным кораблем. Дела и обязанности старшего помощника командира крейсера сдал командиру БЧ-4 капитану 3 ранга Вячеславу Фетисову, поскольку командир эскадры потребовал срочно заняться комплектованием экипажа эскадренного миноносца «Боевой». Не знаю, как пойдет дальнейшая служба, но почти шесть лет, отданные службе «Новороссийску», оставили в жизни неизгладимый след. Я понял, что служба на авианосце (крейсере) – это вершина формирования сознания офицера, понимания им истинного смысла воинской службы, воспитание настоящего патриота своей Родины, кузница бойцовского духа, школа мужества для людей с несгибаемым характером. Тот, кто прошел эту школу, не сбежав трусливо, может смело называться моряком и просто, настоящим мужчиной. Все остальные трудности, которые встретятся на дальнейшем жизненном пути, покажутся незначительными по сравнению со «школой мужества и выживания на плавающем острове». «Новороссийск» научил меня разбираться в людях, давать им правильную оценку, видеть чёткую грань между подлецами, негодяями и порядочными людьми, распознавать лицемеров, карьеристов, не говорить лишнего в компании с незнакомыми людьми, не верить сладкоречивым подхалимам, сразу видеть основное звено во встающей проблеме, не падать духом в, казалось бы, безвыходных ситуациях, быть всегда «спокойным и упрямым». Научил ценить настоящую мужскую дружбу, уважать служивых людей и прислушиваться к мнению коллектива. Прощание прошло с налётом печали. Не хотелось покидать дружный, сплочённый коллектив. Командир корабля проявил при расставании сдержанность и холодность, отказываясь понимать, что не по своей воле я покидаю корабль. Он собрал офицеров в салоне кают-компании, произнёс речь и вручил мне грамоту — памятный адрес. И всё… Когда я в последний раз вернулся в свою каюту, там собрались командиры боевых частей, пришли лётчики, которые искренне возмущались, почему их не поставили в известность о моем уходе. От тех, кто пришел ко мне прощаться, я услышал то, что хотел и ожидал услышать – слова о нашей дружбе, о нерушимом флотском товариществе, благодарность за совместную службу. Лётчики подарили мне на долгую память о 311-ом отдельном корабельном штурмовом авиационном полку модель самолёта штурмовика Як-38. Крейсер «Новороссийск» останется со мной не только в фотографиях, не только записью в личном деле, он навсегда в моем сердце…».
Эпилог (его же).
«Записки вахтенного офицера» окончены, но не закончена история жизни и боевого пути тяжёлого авианосного крейсера «Новороссийск» и славного экипажа. В короткой, но яркой истории корабля и его людей было столько замечательных событий, что они не вмещаются в формат одной книги. Истории, эпизоды, мгновения требуют тщательной обработки достойной их подачи и оформления. Жизнь «Новороссийска» началась задолго до момента его закладки на стапеле Черноморского судостроительного завода. Она началась с людей, впоследствии служивших на нём и строивших его. Каждый из связанных судьбой с кораблём шёл к нему разными путями. Кто невольно, сам того не желая, некоторые – целенаправленно, осознанно, кто-то – по долгу службы и специфике работы. Каждый из этих военнослужащих и строителей был индивидуален и внёс именно свою лепту в создание корабля и экипажа. Особым, значительным этапом пути «Новороссийска» были заводские ходовые и государственные испытания. Сколько человеческих судеб переплелось на нём! Тысяча моряков и столько же строителей корабля несколько месяцев, бок о бок, испытывали новую боевую единицу, будущий флагман Военно-морского флота СССР. Сколько было эмоций, переживаний, разочарований, трагедий и побед! И всё ради одной великой цели – вдохнуть жизнь в стального гиганта, ввести авианосец в боевой состав Флота. Ждёт своего продолжения история действий «Новороссийска» в составе оперативной эскадры Тихоокеанского флота. История охраны дальневосточных рубежей нашей Родины, поддержания благоприятного оперативного режима на обширном театре военных действий. Как сложились судьбы членов экипажа в дальнейшем? Кто-то не нашёл себя на флоте после расставания с кораблём, ушёл на «гражданку», в бизнес, с головой окунувшись в новые для себя экономические отношения в странах распавшегося великого государства. Кто-то служил на других кораблях, взошёл на командирский мостик, некоторые достигли высот флотской службы, став адмиралами, командирами соединений, командующими объединений. Но их роднит одно общее. Всем тяжёлый авианосный крейсер «Новороссийск» дал хорошую школу жизни. И за это они ему навсегда благодарны.
Поэтому рассказ о судьбе замечательного корабля не закончен.» Да, действительно. Попробуем сделать это мы. Те, кто в разное время служил на этом корабле. Только хотелось, чтобы в этом не было грязи, взаимных упрёков и обид. В свою очередь, я постараюсь это сделать в контексте с тем, чем занимаюсь сейчас, пытаясь оставить на память потомкам то, что помню и знаю. «Новороссийск» лишь значительная часть моей жизни, хотя и не самая малая. Почти 13-ть лет. От постройки до постановки в док, на конвертовку. От старпома-капитана 3 ранга, до 1-го командира 36-й дивизии ракетных кораблей – контр-адмирала, в которой флагманским кораблём всегда был «Новороссийск». Ю.Н. Романов написал, на мой взгляд, не плохую книгу- «Записки вахтенного офицера». Скорее это дневниковые записи, напоминающие «Вахтенный журнал». Не всем, написанное там нравится. Но ведь, критикуя его, о нас, нашей жизни и службе новороссийцев первого поколения больше никто не написал и вряд ли напишет. В своём повествовании я, с разрешения автора, иногда прибегаю к нему, но в основном вопросах хронологии событий, не касаясь его авторских прав. А потом, ведь и моё написание не только о «Новороссийске». Хотя, если это будет интересно ещё кому-нибудь, кроме тех, кому я посвящаю сей «труд»-читайте. Но без обид и нареканий.
В мае 1985 года по окончании учений под руководством ГК ВМФ и его результатам корабль, а вернее его экипаж был награждён Памятным Красным Знаменем крайкома КПСС, Крайисполкома, Краевого совета профсоюзов, Крайкома комсомола.
В период с 20 по 29 июля корабль участвовал в поисковой операции в Охотском море в районе Курильских островов. Операция была проведена успешно. Обнаружены две атомные подводные лодки американцев. Но более всего запомнился случай, когда мы едва ли не потеряли вертолёт. Стояла прекрасная летняя погода. День. Небольшие облака на фоне синего солнечного неба и сверкающих снежной белизной вершин вулканов Курильских островов. Корабельные вертолёты, выполнив свою задачу, начали производить посадку на корабль. Вдруг внезапно со стороны Тихого океана, как бы через проливы на Охотское море неожиданно навалил, сначала медленно и рассеяно, всё нарастая и густея туман, как бы постепенно сливаясь с облаками и закрывая собой громаду ближайших островов-ориентиров для вертолётов, находящихся в воздухе, да и для кораблей.
Вертолёты все благополучно совершили посадку на палубу, кроме одного. Он нас потерял, хотя по локации нас наблюдал, равно как и мы его, но для посадки этого мало, нужна визуальная видимость. Тревога нарастала. Обстановка усугублялась и тем, что мы достаточно близко находились у островов. Но если такое положение помогало в хорошую видимость, то в этой ситуации было роковым. Высокие вулканические острова стали явной угрозой для вертолёта.
Оценив обстановку, согласовав с Дымовым, я принял решение и начал уходить в глубь Охотского моря, пытаясь найти в небе безоблачное «окно». Дал приказание – убрать с палубы все летательные аппараты, кроме вертолета-спасателя Ка-27пс. На корабле объявлена «аварийная тревога», приготовлены все аварийные средства, спасательный барказ. Включено всё палубное освещение. Включены специальные мощные прожектора, установленные у обходных мостиков полётной палубы, они предназначены как раз для таких случаев, чтобы «пробить» своим светом завесу тумана или темноту ночи, а так же в случае аварии летательных аппаратов с падением в море или катапультирования лётчиков – освещать это место.
Так же была дана команда всем кораблям быть готовыми к приёму вертолёта в случае его обнаружения. Топливо на вертолёте было на исходе. Казалось, что время летит стремительно, все были напряжены до предела. Связь с вертолётом была устойчивая. Он по локации наблюдал «Новороссийск», тем более, что были включены и работали приводные и посадочные радиомаяки и станции.
Казалось, прошла вечность, но нам повезло. Вдруг, также внезапно, как и туман, над нами появилось небольшое, но достаточное для посадки вертолёта, окно. Но этого мало, необходимо вывести в этот район вертолёт. Прошло ещё несколько томительных минут и наконец мы его увидели. Пролетев над нами, зайдя на посадку с кормы, он успешно сел. Благо море не штормило и качка была небольшой. К сожалению, не помню фамилии лётчика и штурмана этого вертолёта, а спросить уже не у кого. Полк расформирован и с той поры прошло более 35 лет. В настоящее время поддерживаю связь лишь с тогдашним командиром полка, моим товарищем полковником Володей Серженко, но он в то время уже учился в академии. Это не флотская байка, а было нашей явью. Лётчик – молодец! Вот так отличаются корабельные лётчики, или как их ещё называют – палубные, от сухопутных. Думаю, что читатель поймёт это и сам.
Начальники были очень скупы на награды, за которые и денег не платили, и ведь что парадоксально, я – командир авианосца, не имел права представлять к наградам авиаторов, а мог только ходатайствовать о их награждении перед их командованием. Позор этой советско-российской системы сохраняется и сейчас. Вот поэтому у военных в числе награжденных всеми мыслимыми и немыслимыми наградами в основном московские «паркетчики» и «близрасположенные» кадровики, которые не стесняясь вносят свои фамилии в наградные списки, и становятся обладателями государственных наград и наградных оружий за отвагу, за морские заслуги и т.д.
На боевой службе комэск той эскадры, куда временно входят корабли не имел права представлять к награде или воинскому званию офицеров подчинённых ему кораблей, а мог только ходатайствовать…и хорошо если там в далёком «тылу» твоего родного соединения вспомнят о тебе.
Никогда не забуду такой случай. Возвращаюсь с боевой службы. Кадровик 10-ой ОПЭСК капитан 3-го ранга Янин, небольшого росточка, всегда с хитроватой улыбкой – смотрю, а он уже капитан 2-го ранга, а на груди планка ордена «Красная Звезда». Я оторопел – вот оказывается кто истинный, заслуженный морской волк… а сколько их по всем вооруженным силам, да и по стране. А. Пугачева, да и другие ей подобные полные кавалеры всех наград особенно «За заслуги перед отечеством». А посмотрите на «пустую грудь» какого-нибудь офицера, прошедшего горячие точки внутри страны и за рубежом, отдаленные, малоприспособленные к жизни гарнизоны, а его наградные документы частенько «теряются» в дебрях бумажной волокиты московских чинуш, принимающих решение о том – достоин ли отличившийся офицер той или иной награды. Стыдно детям и внукам в глаза смотреть.
Сколько не рассказывай какой ты смелый, а ты -покажи. В лучшем случае – полный кавалер юбилейных наград. Образно об этом говорила моя мама: «Телефонный звонок от детей — соседям не покажешь». Поэтому пишите мамам и папам, они этого всегда ждут. А став большими руководителями не забывайте о людях. За это виню и себя, и в случае наград и в случае писем.
В том же году КУГ в составе «Новороссийска», эсминца «Осмотрительный» и СКР «Рьяный» завоевала приз ГК ВМФ по противовоздушной подготовке.
В конце ноября, корабль выполнял плановые боевые упражнения в районах боевой подготовки залива Петра Великого, закрывая последние задачи зимнего и годового периода обучения. Учебные стрельбы и полёты были выполнены успешно, несмотря на зимнюю штормовую погоду. Корабль возвращался в базу, подходил с юга к острову Аскольд, который был как бы основным ориентиром для кораблей, возвращавшихся с боевой службы или дальних южных полигонов, недаром одним из его прежних наименований было – остров Маячный. С КП ТОФ мне поступила команда следовать ближе к Аскольду, для оказания помощи судну размагничивания (СР), которое потеряло ход и терпело бедствие. Темнело, как всегда в эту пору, быстро. Подошли. СР с большим креном раскачивало в дрейфе. Сильный ветер, крутая волна, которая порой раскачивала даже авианосец, не позволяли спустить на воду корабельные плавсредства. Доложил обстановку на флот. На приказание прикрыть СР от ветра своим бортом, ответил отказом, поскольку дрейф «Новороссийска» из-за большой парусности не позволял совершить этот манёвр и мог своей громадой раздавить или утопить СР. положение казалось было безвыходное. Надо было спасать людей. Команда на судне была гражданская, в том числе и женщины, а одна из них, при попустительстве капитана, взяла с собой ребёнка.
Принял решение, несмотря на усиливающийся шторм, поднять вертолёт -спасатель Ка-27 ПС, для эвакуации людей. Рискуя, корабельные лётчики и спасатели, которые обеспечивали подъём на борт вертолёта людей с тонущего судна, переправили всех на корабль. Буксировку СР осуществить было невозможно и на наших глазах оно затонуло. Мы успели вовремя. Корабельные медики оказали пострадавшим необходимую помощь. Госпитализация никому не понадобилась. По возвращению в базу мои действия были признаны единственно правильными. Лётчиков и спасателей поощрили. Командующий флотом приказал представить меня к досрочному присвоению воинского звания – капитан 1-го ранга.