Прядкин С. Мои не придуманные рассказы. Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Моя служба в Военно-Морском флоте сложилась таким образом, что, от первого и до последнего дня она была связана с полученной в Черноморском ВВМУ им. П.С.Нахимова специальностью – устройство, эксплуатация и боевое применение корабельного ракетного оружия.  Должен   отметить, что такими, как я, оказались весьма немногие из моих однокашников. Из наших 85 выпускников 1970 года 1-го (корабельного) факультета, скажем так, «не изменивших» своей специальности на протяжении всей своей службы, оказалось примерно   с десятка два человек. Безусловно, очень многие стали командирами кораблей и соединений и большими флотскими военачальниками.  Но было немало и тех, кто, в силу обстоятельств, переквалифицировались в другие рода служебной деятельности.

Так получилось, что мне в числе первых довелось осваивать на Северном флоте корабельный зенитный ракетный комплекс самообороны «Оса-М» во время службы на большом противолодочном корабле «Достойный» и получить хорошую практику в его боевом применении в процессе практических зенитных ракетных стрельб и повседневной эксплуатации. Очевидно, именно эти обстоятельства   определили мое продолжение службы в Управлении ракетно-артиллерийского вооружения   Северного флота (УРАВ СФ), где на меня были возложены обязанности курировать эксплуатацию и боевую подготовку личного состава этого ЗРК на всех кораблях, вооруженного этим оружием.  Отмечу, что ЗРК «Оса-М» относится к корабельному зенитному ракетному оружию первого поколения и в семидесятых – восьмидесятых годах был самым распространенным в отечественном флоте. При сравнительно небольших занимаемых объемах на корабле и малой численности обслуживающего личного состава, он состоял на вооружении от малых ракетных и противолодочных кораблей до самых больших —  тяжелых авианесущих крейсеров. Тем не менее, по степени автоматизации, функциональному построению и схемной реализации, он был значительно сложнее других своих более «длинноруких «собратьев». Поэтому, мое «хозяйство» оказалось весьма и весьма хлопотным.   Мне много раз довелось самому выполнять практическую зенитную ракетную стрельбу и принимать непосредственное участие в практических одиночных и совместных ракетных стрельбах этим комплексом оружия. При кажущейся со стороны одинаковости этих стрельб, ни одна из них не похожа на другие. И каждая из них была до предела полна эмоционального накала и своего драматизма.

20 апреля 1978 года на Северном флоте проводилось комплексное тактическое учение по проверке всех боевых возможностей тяжелого авианесущего крейсера «Киев» — первенца нашего флота среди кораблей подобного класса.  В том числе и с использованием его палубной авиации —  легких штурмовиков вертикального взлета Як-38 с выполнением бомбоштурмовых ударов по реальной морской цели   боеприпасами в боевом снаряжении. Руководил учением начальник Управления боевой подготовки Главного штаба ВМФ адмирал Г.А. Бондаренко.

Согласно плану этого мероприятия, в одном из тактических эпизодов было предусмотрено выполнение зенитной ракетной стрельбы ЗРК «Оса-М» правого борта корабля по ракете-мишени РМ-15, запускаемой с ракетного катера. Эта ракета-мишень представляла собой малоразмерную противокорабельную крылатую ракету с охолощенной боевой частью и отключенной системой самонаведения, летящую на малой высоте с околозвуковой скоростью. На такое ответственное мероприятие, по приказанию начальника УРАВ СФ капитана 1 ранга Рудольфа Карловича Поги, я прибыл на ТАКР «Киев» за два дня до выхода корабля на учение с задачей организовать помощь личному составу в технической и операторской подготовке к предстоящей работе. Накануне моего прибытия на корабль, лабораторией технического обслуживания под руководством ее начальника — капитан-лейтенанта Дмитрия Борисовича Найвельта, одного, на мой взгляд, из наиболее грамотных специалистов по этому комплексу оружия в нашем ВМФ, был произведен годовой технический осмотр ЗРК и все связанные с ним регламентные работы с помощью специальной юстировочной аппаратуры.  Поэтому, техническое состояние комплекса особой озабоченности у меня не вызывало, хотя…, говоря о ЗРК «Оса-М», флотские специалисты между собой шутили, что он «неисчерпаем, как атом». Впрочем, имея значительный опыт эксплуатации этого комплекса оружия, замечу, что это выражение, действительно, не было лишено некоторого смысла, в чем убедится читатель и из этого повествования.   Операторская же подготовка боевого расчета ЗРК во главе с командиром зенитной ракетной батареи старшим лейтенантом Самариным оказалась, мягко говоря, весьма слабой, а совсем недавно пришедшего для прохождения службы на корабль молодого матроса, оператора дальности, была вообще неудовлетворительной. Понимая это, командир дивизиона мой однокашник и добрый товарищ по училищу капитан-лейтенант Михаил Моисеев, загруженный по самую макушку подготовкой к возможной ракетной стрельбе еще и находящегося в его заведовании ЗРК «Шторм», по-дружески попросил меня взять на себя заботу в подготовке боевого расчета, на что я, конечно, согласился. Поскольку речь шла о защите чести нашего Северного флота и, кроме того, я имел прямое указание на это от начальника УРАВ СФ. Нужно отметить, что технические возможности встроенного в систему управления этого ЗРК имитатора-тренажера, в сочетании с реальной радиолокационной обстановкой вокруг ТАКР «Киев» на североморском рейде, вполне позволяли успешно подготовить боевой расчет в предельно сложных условиях противовоздушного боя. И, к окончанию рабочего дня, когда я буквально загонял «до седьмого пота» моих временных подопечных путем многократного создания соответствующей сымитированной воздушной обстановки, боевые нормативы выполнялись уже только на «отлично» в условиях самых неблагоприятных ситуаций.

На следующий день, накануне выхода на учение, на корабль прибыли офицеры Главного штаба и специальных управлений Военно-Морского флота для проверки готовности корабля к предстоящему мероприятию. Я находился в центральном посту комплекса, когда в него прибыл офицер УРАВ ВМФ, непререкаемый авторитет среди специалистов на всех наших флотах именно по ЗРК «Оса-М» капитан 1 ранга Олег Александрович Казанцев в сопровождении командира БЧ-2 капитана 3 ранга Юрия Петровича Рыбака. Хотелось бы отметить, что капитан 1 ранга Олег Александрович Казанцев был человеком высочайшей технической эрудиции, привнесший много полезного в наши корабельные ЗРК.  И всегда был полон различных технических предложений, за что его товарищи по оружию «за глаза» уважительно называли «генератором идей». Во время приездов на Северный флот, Олег Александрович много полезного передал и мне из своего опыта эксплуатации.  Я по праву считал его своим учителем, впрочем, как и он считал меня своим учеником, чем я очень гордился. И от всех встреч с этим удивительным человеком, как при исполнении служебных обязанностей, так и в дружеской неформальной обстановке, у меня остались самые теплые воспоминания. А еще помню, когда он приезжал на Северный флот, иногда привозил с собой очень интересные статьи с какого-нибудь всемирного конгресса уфологов, которыми снабжал его отец — знаменитый писатель-фантаст с мировым именем Александр Казанцев.  Но вернусь к своему повествованию.

 Заслушав доклад командира БЧ-2 Ю.П.Рыбака о готовности ЗРК и боевого расчета к стрельбе, О.К.Казанцев спросил меня: когда производилась юстировка системы управления? Получив ответ, что накануне его приезда, он распорядился, чтобы я вскрыл один из блоков системы управления, в котором находится потенциометр, которым регулируется работа одного из ее устройств, обеспечивающего управление зенитной ракетой на начальном этапе ее полета к цели.  И, посмотрев на выставленное положение клювика этого потенциометра, будучи человеком холерического темперамента, он в свойственной ему переполненной эмоциями манере заявил, что регулировка сделана неправильно, и все надо переделать.  Но я, зная профессионализм начальника лаборатории Д.Б. Найвельта, который выполнил регулировку, был совершенно уверен, что он не мог ошибиться, о чем и доложил.  Но, не тут-то было! Возник технический спор, в котором О.А.Казанцев настаивал на своем и потребовал загрузить на корабль юстировочную аппаратуру для повторной регулировки.  Но, смонтированную на шасси двух грузовых автомобилей ЗИЛ-131, эту аппаратуру обратно загрузить на полетную палубу корабля не представлялось никакой возможности по той причине, что для этого потребовался бы стотонный плавучий кран и, без включения этих работ в суточный план флота, эта работа полностью исключалась. Тогда, по распоряжению Казанцева, юстировочный комплекс был развернут на причале военного городка, и оказалось, что его нужное для необходимых измерений устройство едва возвышалось над   антеннами и мачтами стоящих у причала кораблей. Хорошо хоть, что приливным течением корабль развернуло правым бортом в сторону североморских причалов.  Но при этом условия измерений, как и сами полученные результаты, совершенно не соответствовали техническим требованиям.  Тем не менее, по приказанию Казанцева, я своей рукой выставил клювик регулировочного потенциометра в то положение, которое он мне указал, но старое положение по соответствующим делениям на панели блока я все же запомнил. После того, как все это закончилось, и О.А.Казанцев покинул центральный пост, я вызвал по береговому телефону на корабль Д.Б. Найвельта с осциллографическими записями контрольных параметров, сделанных им по-штатному во время годового осмотра.  Примерно часа через полтора он их мне предоставил, и они оказались идеально соответствующими тем, которые требовались в соответствии с инструкцией по эксплуатации. Передо мной возникла дилемма. Во-первых, безусловно, О.А.Казанцев, давая мне такое распоряжение, обладал какой-то не известной для меня и очень важной информацией.  Во-вторых, его занимаемая в УРАВ ВМФ должность и авторитет во всем Военно-Морском флоте были настолько велики, что ослушаться его указаний по техническим вопросам, было сродни совершить страшную крамолу. С другой стороны, представленные Д.Б.Найвельтом, осциллографические записи работы системы управления от штатно установленной и настроенной юстировочной аппаратуры полностью соответствовали требованиям инструкции по эксплуатации, утвержденной Главным конструктором комплекса. А проделанный при Казанцеве замер нужного параметра лично у меня вызывал глубокие сомнения в правильности полученных результатов. Такая коллизия!  В мыслях полный раздрай: как поступить? Чрезвычайную важность этой регулировки, от которой полностью зависит вывод ракет на траекторию полета и его алгоритм, реализация которого в свое время была приравнена к научному открытию, я испытал на своей «собственной шкуре» во время неуспешной ракетной стрельбы в свою бытность командиром ЗРБ на БПК «Достойный».  И именно после нее в эксплуатационную документацию были внесены установленным порядком соответствующие изменения, которые вот сейчас О.А.Казанцев распорядился опять изменить на непонятно какие. Такую ответственную стрельбу «завалить», в прямом смысле, своей рукой – это никоим образом не укладывалось в моей голове.  Но, тут все же подумал, что   московские начальники приезжают и уезжают, а мы здесь остаемся, и несем полную ответственность за порученное дело.   Рассудив так и, будучи абсолютно уверенным в своей правоте, которая перевесила эту чашу весов моих сомнений, я взял и крутанул потенциометр в то же самое положение, какое это было сделано Д.Б. Найвельтом при проведении юстировки.   Эх, была – не была, ведь риск – благородное дело!

Наступил следующий день.  ТАКР «Киев», как флагманский корабль, в охранении кораблей 7 оперативной эскадры Северного флота начал движение в район выполнения учения. На переходе по Кольскому заливу и в полигон выполнения стрельбы проверяем и перепроверяем технические параметры комплекса, понимая всю ответственность предстоящей работы. Все работает отлично! Наконец, наступил решающий момент непосредственно самой стрельбы с боевыми пусками по ракете-мишени РМ-15. ЗРК приведен в полную боевую готовность. Боевой расчет занял свои места согласно расписанию по боевой тревоге.  Контролеры и группы записи так же разместились в соответствии со своими обязанностями при выполнении практической зенитной ракетной  стрельбы. Чтобы хорошо видеть всю радиолокационную обстановку и контролировать работу боевого расчета и комплекса во время стрельбы, я вместе с О.А.Казанцевым занял место за спиной управляющего огнем командира ЗРБ Самарина. В воздухе повисло напряженное ожидание. Все молчат, в посту слышно лишь характерное громкое жужжание приборной вентиляции. Внимательно всматриваемся в индикатор кругового обзора станции обнаружения целей. Как всегда, в подобных случаях, откуда-то к горлу подкатился ком предстартового волнения.   Наконец, в сплошной засветке радиолокационных помех появилась крошечная отметка, которая, оставляя за собой хвост послесвечения экрана на каждом обороте антенны, быстро двинулась на корабль. Ком предстартового волнения мгновенно куда-то исчез, а напряженные минуты ожидания так же мгновенно спрессовались в секунды скоротечного учебного противовоздушного боя. Операторы уверенно берут цель на сопровождение, все-таки не зря я с ними весь день провозился! Но что это?  Вдруг развертка индикатора дальности покрылась сплошным частоколом помех, в которых отметки от цели практически не видно. Но, оператор — молодец, не растерялся! Перейдя на полуавтоматическое сопровождение, буквально выудил и «потащил» крошечную отметку цели сквозь весь этот помеховый хаос. Через плечо управляющего огнем вижу, что все идет в штатном режиме и слежу за его действиями. Вот он дает команду на включение контрольно-записывающей аппаратуры и, по загоранию необходимых транспарантов, командует «Пуск!» и нажимает одноименную кнопку. По индикаторам наблюдается безупречный вывод ракеты на траекторию полета (вот она, моя вчерашняя регулировка в действии!), нормальное наведение на воздушную цель и через некоторое время на ее месте образуется жирная засветка от облака подрыва боевой части ракеты. По индикатору угла места видно, как РМ-15 от близкого взрыва резко подскочила вверх и потом начала стремительно снижаться. Цель эффективно поражена первой ракетой! А на вторую ЗУР после ее автоматического старта, как будто уже никто и не внимания не обращал, хотя она тоже очень точно наводилась на уже пораженную цель.

Радость успеха буквально охватила всех присутствующих! Казалось, больше всех ликовал О.А.Казанцев. Он чуть ли не приплясывал в центральном посту и, слегка толкая меня в плечо, все повторял: «… я же тебе говорил, я же тебе говорил!». Конечно, он имел в виду вчерашнюю регулировку.  Безусловно, я тоже очень радовался! Ведь так рисковал, значит, не напрасно! Но про то, что я самовольно тайком от него установил в исходное положение регулировку, конечно, промолчал.  А еще Олег Александрович Казанцев не был бы Олегом Александровичем Казанцевым, если бы в самых восторженных тонах он не похвалил бы боевой расчет за отличную работу. И для всех присутствующих в центральном посту отдельно объявил, что такого оператора дальности по своей виртуозности работы и профессионализму он еще не встречал ни на одном из кораблей наших флотов, а уж у него-то опыт подобных ракетных стрельб огромный!

Проявили осциллографические записи пусков. Причастный к стрельбе «народ», кому это положено по должности, приступил к их «анализу».   На деле же — к обмыванию успеха корабельным «шилом» нашего «безнадежного дела», как мы иногда шутили. Но мне было не до этого флотского каютного застолья: требовалось срочно по осциллограммам проанализировать пуски зенитных ракет и результаты анализа доложить начальнику УРАВ СФ капитану 1 ранга Р.К.Поге, который, как и флотское командование, наблюдал стрельбу с ходового поста «Киева».  И из анализа вижу, что первая ракета навелась и сработала точно по цели, а вторая ЗУР не долетела до нее метров сто пятьдесят и вдруг прямо на траектории исчезла.  И было совершенно не понятно, куда она делась? Надо непременно разобраться!

Поднялся на ходовой пост корабля, доложил результаты стрельбы своему начальнику. Вижу, что Рудольф Карлович Пога, при всей своей внешней суровости, сейчас буквально светится!  От него узнаю, что этот учебный и очень зрелищный противовоздушный бой проходил на глазах всего командования, и произвел на всех массу восторженных впечатлений.  Действительно, потрясающее зрелище, когда быстро летящую над водой ракету-мишень стремительно встречает зенитная ракета и поражает ее мощным взрывом. Яркая вспышка, и вот уже, объятая пламенем, оставляя за собой желтую полосу окислителя, вытекающего из ракетной двигательной установки, она беспомощно падает на воду, подняв мощный фонтан брызг. И, наконец, до слуха наблюдателя доходит сотрясающий воздух резкий и мощный звук ударной волны от взрыва боевой части зенитной ракеты. 

Но мне надо было еще выяснить, что случилось со второй ракетой на ее подлете к цели, поэтому я прошел к сигнальщикам правого борта, и подробно расспросил о том, что они наблюдали во время нашей стрельбы. Оказывается, что по этой ракете-мишени стреляли артиллерией все корабли ордера, включая и ТАКР «Киев».  «Море огня», как в шутку мы говаривали между собой, когда артиллерия из всех стволов, от души «лупила» по воздушной цели.  Теперь мне стало понятно происхождение «частокола» помех на индикаторе дальности. Потому что это были не что иное, как радиолокационные отметки от артиллерийских снарядов, летящих к цели. И от сигнальщиков же узнаю, что, не долетая до уже подбитой и падающей на воду ракеты-мишени, наша вторая ракета вдруг взорвалась с облаком черного дыма в тот самый момент, когда ней подошла трасса снарядов с ракетного крейсера «Адмирал Зозуля», который шел по корме ТАКР «Киев». По приходу в базу я прошел на этот ракетный крейсер с теми же вопросами. И точно! Сигнальщики корабля и командир зенитной артиллерийской батареи подтвердили, что при стрельбе 57-мм артустановкой АК-725, визуально, а также на индикаторах и телевизире АРЛС МР-103 «Барс» наблюдался подход своих снарядов к нашей второй ЗУР и ее взрыв, когда они тоже сопровождали ракету-мишень и по ней стреляли. Таким образом, получилось так, что их артиллерийские снаряды догнали нашу вторую ракету и уничтожили ее в момент подлета к ракете-мишени. Признаюсь, еще такой подобный случай мне не известен!

По окончанию всего учения, его руководителем адмиралом Г.А.Бондаренко был произведен разбор проведенного мероприятия.  Очевидно, во время доклада О.А.Казанцева результатов стрельбы, от него прозвучала, и высокая оценка работы боевого расчета и, особенно, оператора дальности. Имею все основания так полагать, потому что через пару дней, очевидно по наводке кого-то из флотских политработников, меня где-то на причалах «отловил» корреспондент газеты «На страже Заполярья», который попросил осветить во флотской прессе опыт подготовки боевого расчета, особенно оператора дальности в условиях сильной помеховой обстановки. Знали бы все они, что еще за пару суток до ракетной стрельбы этот оператор был полным неумехой!  А еще я подумал: какого психологического накала стоила для меня вся эта ракетная стрельба и подготовка к ней!

Вместо эпилога. Так почему же капитан 1 ранга О.А. Казанцев распорядился изменить важнейшую регулировку в системе управления перед ракетной стрельбой? Лично я получил ответ от него самого   через два с лишним десятка лет.  Мы уже оба были на пенсии.  Я же, работая на заводе-изготовителе корабельных систем управления этого комплекса, руководил производственным подразделением, которое осуществляла техническую помощь личному составу со стороны предприятия в эксплуатации этой военной техники на всех наших флотах. В 2001 году силами этого подразделения на РКР «Маршал Устинов» Северного флота производилась работа по замене систем управления ЗРК «Оса-МА» на системы управления новейшей модификации. Для организации этих шеф-монтажных работ, руководством предприятия я был откомандирован на этот корабль.  Одновременно по дороге на Северный флот, мне надлежало согласовать некоторые производственные вопросы в УРАВ ВМФ, поскольку он выступал в роли    заказчика работ на РКР «Маршал Устинов». Поэтому, у меня появилось двое суток времени между поездами, и я заехал проведать Олега Александровича, который жил в районе станции метро «Красногвардейская».   А не заехать и не оказать знаки уважения своему учителю, было бы просто верхом неприличия. Как обычно в таких случаях бывает, за традиционной рюмкой чая и вкусным ужином, приготовленного нам его супругой Ниной Ивановной у них на кухне, часа в три ночи, вспоминая эпизоды нашей флотской службы, вспомнили и эту стрельбу.  И вот, набравшись смелости, я признался в своем прегрешении перед ним. Между нами повисла неловкая пауза. По взгляду Олега Александровича и выражению его лица было видно, что, я, очевидно, был первым и последним во всем нашем Военно-Морском флоте, кто дерзнул проигнорировать его прямое указание, как официального представителя УРАВ ВМФ и непререкаемого авторитета среди специалистов на всех наших флотах по этому зенитному ракетному комплексу.  Наконец, после того, как я услышал от него в свой адрес все положенное, что должен был услышать, конечно, в слегка смягченной дружеской форме, он мне поведал следующее. Буквально незадолго до той ракетной стрельбы разработчики комплекса оружия   выяснили, что на ТАКР «Киев» за счет большого отстояния пусковой установки от антенного поста ЗРК «Оса-М» правого борта, при определенных параметрах движения воздушной цели, вероятность вывода зенитной ракеты на траекторию полета оказалась ниже требований технического задания на проектирование корабля. Поэтому, как временную меру до принятия технического решения, они порекомендовали, однако без каких-либо точных расчетов, изменить настройку работы системы управления на начальном этапе полета ракеты. Как говорится, «на глазок».  Поэтому, Олег Александрович и выполнял эту рекомендацию. Выходит, он, как и я, тоже сильно рисковал. Мы оба рисковали! Правда, неизвестно, кто из нас в большей степени.  Вот оно, подтверждение нашей шутки, что «Оса неисчерпаема, как атом»!  При этом замечу, что этот ЗРК на ТАКР «Киев» многократно и всегда успешно стрелял. И, очевидно, те параметры движения воздушной цели, которые вызвали такую озабоченность разработчиков комплекса, просто не реализовывались при каждой конкретной стрельбе. К слову, необходимые схемные изменения, учитывающие конструктивные особенности   размещения этого комплекса оружия на ТАКР «Киев» и ему подобных, были разработаны и внесены в систему управления ЗРК последующих модификаций.  На этом же корабле такие системы управления   были установлены взамен старых во время прохождения среднего ремонта в 1982-84 г.г. на Черноморском судостроительном заводе в городе Николаеве. Вот такая история получилась!  Ну что же, мы, флотские «осисты» — парни рисковые! А, как известно, кто не рискует, тот не пьет шампанского!